Я гадал - что бы это могло быть и подумал почему-то, о падении метеорита...
Мне вспомнился рассказ моего приятеля, с которым однажды весной, мы ходили на глухариный ток...
...Тогда, сидя у костра, мы разговаривали и вдруг Толя, так звали знакомого, стал рассказывать о своей работе в Саянах, где он с молодой женой жил на метеостанции, далеко от поселений и людей...
- И вот однажды - приступил Толя к самому интересному - мы с женой, как обычно летним вечером, ещё при свете, легли спать - утром надо было рано вставать, снимать данные...
Но мне что то не спалось...
В воздухе, в сереющем сумраке, подступающем по ущелью к деревянному домику станции, затерянному среди мощных горных вершин, чувствовалось какое-то волнение и беспокойство...
Я встал и оделся. Жена спала, укрывшись с головой одеялом. Выйдя из полутёмной спальни, я подошёл к большому окну с видом на горы, и тут, заметил, что по воздуху, между двух высоких вершин, движется в нашу сторону странный предмет: шар не шар, а скорее полусфера, но необычайно большая полусфера, серо - стального цвета. Я попытался определить размеры, и подумал, что это "существо" или эта конструкция, будет наверное с футбольное поле.
То-есть метров около ста по продольной оси и метров семьдесят в поперечнике. И летела, а точнее двигалась эта штука неслышно. Она скорее неспешно плыла по воздуху, как плывёт в высоте метеозонд в безветренную погоду...
Костёр горел весело...
Толя, рассказывая, помешивал угли в костре палочкой...
Вокруг замер притихший ночной лес...
- Подплыла эта полусфера ближе - продолжил рассказчик через небольшую паузу - и замедляя ход остановилась, напротив метеостанции, между горой и домиком... И меня охватила непонятная, никогда до этого не испытанная жуть от нереальности происходящего...
Полусфера молча стояла в воздухе и вдруг, на поверхности этого серого футбольного поля, жёлтым светом зажглось что-то вроде окошка или люка и внутри появился силуэт, как мне показалось, человеческий. Но на голове у него было нечто похожее на шлем скафандра, только посередине был защитный гребень.
- Ну как у греческих воинов - подсказал мне Толя, для лучшего понимания его истории...
Он, рассказывая разволновался, словно вновь переживал всё испытанное тогда.
И всё время, пока он это рассказывал, пристально смотрел мне в лицо, словно пытаясь по глазам определить, верю я или не верю в произошедшее. Я и сейчас помню этот ищущий, проверяющий взгляд...
- Я хотел позвать жену - продолжил Толя - но боялся, что "Это" - вдруг исчезнет и потому, стоял как вкопанный...
- Не знаю сколько времени мы "смотрели" друг на друга, но наконец свет в люке погас и полусфера, плавно тронувшись, заскользила в обратную сторону набирая скорость и через время исчезла за горой...
- Я рассказал всё это жене разбудив её. Но она, со сна ничего не поняла и перевернувшись на другой бок уснула, а я не спал всю ночь, думал и гадал - что бы это могло быть...
-И вспомнил, что недавно над Саянами произошёл непонятный мощный взрыв, который слышали во многих селениях и посёлках на протяжении многих сотен километров...
- Может быть - думал я тогда и думаю сейчас - Толя помолчал, снова проверяюще вглядываясь в меня.
- Может быть это был космический корабль инопланетян, а взрыв незадолго до того, катастрофа другого космолёта! И это был - Толя ещё недолго помолчал, подбирая слова - это был Спасатель, который обследовал горы и искал следы от того взрыва...
... Над лесом, над котловиной стояла глухая ночь и костёр слабо светил во тьме...
Эту историю, я вспомнил уже засыпая, и думал об услышанном мною взрыве... Ночью, в лесах могут происходить самые загадочные истории!
...Уже позже, я, сравнивая находку разбитого истребителя и рассказ о встрече с НЛО, подумал, что в наше мирное время, найти боевой разбившийся истребитель, так же трудно, как встретить корабль пришельцев...
Мой рассказ о находках, продолжится немного необычной историей...
... Уже совершенно в другом месте, на БАМе, однажды, в глухой тайге на Муе, я нашёл в зимовье, на нарах, мешок с собольими и беличьими шкурками, определив это на ощупь, не развязывая его...
Тогда, озираясь я вышел из зимовья оставив мешок на месте, и уходил вниз по реке несколько часов.
Я предположил, что так просто никто не оставляет добытую за зиму пушнину, и наверное здесь произошла какая-то лесная трагедия, ввязываться в которую мне совсем не хотелось... К тому же, вокруг, на многие километры окрест не было ни души, я это знал точно...
Там и тогда, мне вдруг вспомнились рассказы о таёжном известном на всю округу, хулигане, охотнике-эвенке Петрове, неожиданно найденном в своём охотничьем зимовье, убитым.
Он был удачливым и смелым парнем и ещё до открытия охоты, пробегал по чужим участкам "снимая сливки" - добывая не пуганных ещё соболей.
Может быть за это его и застрелили хозяева этой тайги...
... В тот весенний поход на Мую, я нашёл целую подземную реку, выходящую на поверхность из береговых камней и вливающуюся в Муякан.
Диаметр "трубы" источника был несколько метров, и расход воды несколько кубометров в секунду. Вода под напором, выходила из земли и большим "пузырём" возвышалась над низким берегом...
Позже я узнал, что в тех же местах была речка, в которую впадали горячие источники, и в этой горячей воде жили крупные окуни, приспособившиеся к необычной температуре воды...
Другая находка была тоже связана с водой.
Однажды весной, неподалёку от Байкала, я видел целую речку талой воды, бегущую вдоль лесовозной дороге, по глубокому кювету. И эта "речка", в одном неприметном месте, вдруг исчезала под землёй.
И там, где она исчезала, крутилась большая водяная воронка. Видимо талая вода нашла щели в камне под почвой и уходила вглубь земли по этим трещинам...
...В тайге, довольно часто можно встретить какие-то непонятного происхождения углубления в земле, разного размера и форм. От небольших и не глубоких, до десяти метров в диаметре, и глубиной метров до двух - трёх.
Что было причиной этих воронок, я до сих пор не знаю. Может быть это следы от врезавшихся в землю метеоритов?..
Во всяком случае, на произведения рук человеческих это непохоже - тайга вокруг стояла девственная.
Но бывают и грустные, неожиданные находки...
Однажды, взобравшись на высокую триангуляционную вышку, я увидел в нескольких километрах, в распадке, заброшенную деревню...
Когда, спустя пол часа, в яркий осенний день, я вошёл в эту деревню по заросшей дороге, то меня охватила грусть.
Как в сонном царстве, вдоль прямых улиц заросших бурьяном, стояли дома с пустыми оконницами... Ограждая бывшие огороды, кривились высохшие, выгоревшие на солнце до почти чёрного цвета, дощатые заборы.
В скрытых в траве ямах погребов, выросли густые кусты чёрной смородины. И на их ветках изредка видны были полу засохшие ягоды...
Когда - то, здесь кипела жизнь, жили люди, любили, рожали детей, топили печи, по улицам рыча моторами проезжали машины и трактора...
А теперь, жизнь здесь умерла и под тёплым, чистым солнцем, среди глухой тайги стояла, брошенная людьми деревня, словно декорация к невеселой сказке, деревня дремала, овеваемая лёгким ароматным ветерком...
Вообще, раньше в тайге жило много больше людей, чем сейчас. И люди были намного общительней и веселей.
Я знаю, что по обоим берегам Байкала, ещё в начале двадцатого века, люди хорошо знали друг друга, женились и выходили замуж, ездили через озеро зимой на санях с лошадьми, а летом на лодках в гости друг к другу и гордились знакомыми с другого берега...
Однако, сегодня, стоящие на противоположных сторонах озера деревни, уже не сообщаются между собой и это очередной социальный феномен, связанный с атомизацией общественной жизни.
Общинность, постепенно была заменена фабричностью!
Ведь многие уехали и уезжают не в соседние деревни, а в соседние города...
Однако, достаточно невесёлой социологии...
...В природе с животными, как и с людьми, происходят разные драматические происшествия - например увечья...
Однажды, я подстрелил рябчика у которого был только один глаз. Другой был выбит и закрыт плёночкой века.
В другой раз я встретил рябчика, у которого была сломана кость крыла и срослась неправильно, почему он не мог летать и ходил по снегу объедая почки берёз снизу.
Он жил всё последнее время в одном месте, исходил, избороздил крестообразными следочками по снегу, все окрестности...
Рябчик был худ - кожа да кости, - но жив...
... Забавный пример похожести ошибок звериных чувств на человеческие, я наблюдал как-то на БАМе, разбираясь в следах лося.
Примерно около суток тому назад, зверь долго шёл по крутому берегу реки и потом, все-таки решил спуститься в долину.
Место для спуска он выбрал неудачное и поскользнувшись на присыпанной снегом наледи, кубарем полетел вниз по склону, метров на пятьдесят.
Я представил себе, как он, поднявшись мотал головой после падения, как ругал себя за невнимательность! И это воображаемая картина рассмешило меня.
Говорят, что звери чувствуют опасность лучше, чем люди. Но после этого случая, я стал в этом сомневаться...
Скорее всего, как и люди, звери бывают разными по характеру, да и по уму...
Несчастные случаи в природе, так же обычны как и в мире людей...
Ещё одна такая оплошность стоила, - на сей раз птице - жизни...
Как -то, я проходил мимо зимовья на Скипидарке, возвращаясь домой из тайги. И со мной была молодая лайка Зельда.
В этом месте, она вдруг принюхалась и резко свернув в кусты, выпугнула из густой травы, выводок глухарей, с шумом поднявшихся на крыло!
Один, уже почти чёрный глухарёнок, в полёте лавируя между веток, наткнулся на острый сучок, торчавший из дерева ему навстречу и упал.
Когда я подошёл, Зельда уже жамкала челюстями его безжизненную тушку и радостно махала хвостом, словно хвастая: "Глянь хозяин, какую птицу я тебе поймала!".
За проворство, собака была награждена глухариными лапками, которые с аппетитом съела, похрустывая косточками...
ОХОТНИЧЬИ СОБАКИ
...Наверное, пора перейти к рассказу об охотничьих собаках, которых я, в разное время, держал более десятка...
Первой моей собакой был Саян, лайка, которую отдал мне ещё в щенячьем возрасте, мой приятель, егерь из Бурдугуза.
Это был нескладный, чёрно-палевый кобель, с серыми пятнышками над глазами и стоячими ушами.
Рос он в деревне, на природе. Чутьё у него было хорошее, но большим умом он не блистал. Егерь постоянно смеялся над ним и я сам видел, как собака трусливо закрывал глаза лапой, когда маленькая, злая сучка Дамка, накидывалась на него, из-за какой-то мелочи.
И всё-таки я взял его к себе в город...
Я водил его, почти каждый день на прогулку в лес и он, постепенно познакомился со всеми лесными запахами, а зимой и со следами зверей и птиц.
Когда ему было год, мы добыли с ним молодого лося после чего, он сделался фанатом лосиных охот.
Как - то весной, он пол дня гонял лося - быка по болотам и по снегу со льдом, изрезал себе лапы, но не сходил со следа, пока я не взял его на поводок.
Если бы не отсутствие опыта, как собаковода, то он бы служил мне верой и правдой на всех охотах, ещё долгое время. Задатки для этого у него были...
Но как получилось - так получилось.
...После Саяна я держал много разных собак. Но, постепенно узнавая премудрости охоты с собаками, я, по прошествии времени, склоняюсь к выводу, что Саян был один из самых лучших.
Он был послушен, не драчлив, предан мне беззаветно, и вместе, имел хороший характер и чутьё...
Второй собакой был Кучум - лайка, которую я ещё щенком вывез из Ленской тайги и с которым, охотиться по-настоящему не успел.
Он вырос до годовалого возраста, стал крупным, красивым и быстрым псом, но потерялся - сорвавшись с цепи, убежал из дома, да так и не вернулся.
Я только - только перевёз его в новый мой дом, и потому, не зная окрестностей, он не знал куда возвращаться...
Третьей собакой была не "получившаяся" лайка Пуля. Я взял её из под суки, из первого её помёта, что наверное было причиной генетического дефекта щенка. Пуля, так и не выросла и оказалось коротконогой полукровкой, жившей ещё долго у меня в доме в качестве дворовой собаки...
Следующая была Лапка, замечательная собачка, умница и охотница.
В восемь месяцев она поймала мне косулю, и коротко я расскажу здесь, как это получилось.
Хочу заметить, что подробнее о моих собаках, вы можете прочитать в моей книге "Собаки и волки".
А тогда, Лапка и собака брата Толи - Белка, сопровождали нас, в походе на Курму. Переночевав, я отправился в лес, искать камедь - лиственничный, застывший потёками в дуплах крупных лиственниц, сок.
За камедь, в заготовительных конторах тогда давали хорошие деньги и я, во время своих походов, не только и не столько охотился, сколько зарабатывал деньги на камеди, для семьи.
В день иногда на собранной камеди можно было заработать рублей пятьдесят, что было половиной месячной зарплаты тогдашнего лаборанта в университете.
Таким образом я совмещал приятное с полезным - бывал в лесу и зарабатывал деньги...
Брат ушёл в другую сторону, а его собака, не захотела идти с ним и увязалась за мной...
В лесу лежал снег, белый и чистый, на котором хорошо были видны следы зверей и птиц. Собаки вскоре убежали куда-то и я шёл не торопясь, вглядываясь и вслушиваясь.
В молодом соснячке, выделявшемся тёмно-зелёный хвоей на белом снегу, я вспугнул косуль, а одну даже увидел издалека.
Косуля поднялась из лёжки, насторожённо озираясь слушала и нюхала воздух, а потом уловив мой запах, затопала копытцами по мёрзлой земле предупреждая сородичей и вихрем умчалась, исчезла, словно её и не было.
Я пошёл дальше и через какое-то время услышал громкий стонущий звук.
"Собака попала в петлю! - вдруг испугался я и побежал на звук, спотыкаясь и падая.
Звук - стон повторился и я внезапно понял, что это не собачий голос.
Успокоившись, я стал идти медленно и скрытно.
Через сотню метров, увидел на снегу, черноватое пятно и рядом собак.
Подойдя ближе и разобравшись в следах, я понял, что Лапка и Белка - собака брата, поймали косулю.
Лапка, по дуге настигла убегающую за остальными молодую косулю, вцепилась в заднюю ногу, проехала несколько метров за нею тормозя всеми четырьмя лапами, а потом, подоспела Белка и всё было кончено в один миг...
В тот морозный вечер, мы жарили в зимовье мясо на большой сковороде и с аппетитом ели тающие во рту, ароматные поджаристые и сочные кусочки косулятины.
За стенами зимовья началась снежная метель, а нам было тепло, сытно и уютно, в нагретом пространстве лесной избушки...
Мы были свободны, здоровы и сыты... Мы были в тайге, как у себя дома...
Позже, Лапка стала замечательной глухарятницей и лосятницей.
Глухарей она начала лаять тоже до года, и я помню, как она пыталась по веткам взобраться на ёлку, на вершине которой, сидел облаиваемый ею глухарь.
Влезая метра на два вверх по нижним, частым веткам, она срывалась вниз и вновь лезла. Пока Лапка демонстрировала чудеса акробатики, я высмотрел глухаря и подстрелил его, а потом, скормил глухариные лапки своей довольной и польщённой такой наградой, собачке....