- Вам не о чем беспокоиться, - Юго говорил, с трудом подбирая русские слова, - Это ... мой негр.
Полковник усмехнулся и смерил его оценивающим взглядом. Юго задрал подбородок и надменно глянул на Полковника сверху вниз - хотя были они одного роста - так смотрит вельможа на смерда под копытами своей лошади. На Полковника, впрочем, роковые взгляды не очень-то действовали.
- Оба полупокеры, - пробормотал он, и Юго непонимающе поднял соболиные брови, - Ничего, подождем.
Полковник подошел к самому краю пристани и помахал далекому катеру. Кожаные подошвы бесценных итальянских ботинок заскользили на мокром, отполированном дереве, Полковник пошатнулся, Юго ринулся было его поддержать, но черный принц отпрыгнул от него, как ошпаренный:
- Не трогай меня, парень, - тихо и грозно проговорил Полковник сквозь зубы, - Просто не трогай.
Юго пожал плечами и снова принял позу, как для фотосессии. Катер приближался к пристани. Полковник ждал, и огненный взгляд его вспарывал водную гладь.
- Мон колонель! - прокричала Бася, высовываясь из катера, - Кажется, мы продали дебаркадер!
Полковник молча подал ей руку, помог выбраться. Име он предоставил вылезать самостоятельно.
- Ничего не хочешь мне сказать? - со зловещим спокойствием спросил Полковник у Баси.
- Только давай тет-а-тет, - Бася взяла его под руку и увлекла за дверь. Има и Юго переглянулись, и Юго драматически закатил глаза.
- Как ты это объяснишь? - сурово спросил Полковник. Бася смотрела ему в глаза - так дрессировщик смотрит на готового прыгнуть хищника:
- Има сегодня похоронил жену. Как ты думаешь, могут у нас с ним быть после этого шашни?
- Зная тебя... - начал было Полковник.
- Ну да, ты меня знаешь - я дурная мать Тереза для всех страдальцев мира. А ты хочешь - чтобы только для тебя.
- Да, - подтвердил Полковник с некоторым смущением, - И что? Ты же моя.
Бася рассмеялась и сжала ладонями его виски - так, что раскосые глаза сузились и разъехались еще дальше:
- Как ты приехал? Ты же в розыске?
- Так приехал не я, а белорус Левон Жидович. Нормально, на автобусе через Польшу, - Полковник смотрел на Басю узкими глазами, и злоба и животная ревность уходили из него через Басины ладошки - растворялись без следа в бесконечности вселенной, - Лита сказала, что ты на нашем причале с двумя педрилами, тут у меня говно и вскипело.
- Один из педрил покупает у тебя этот гребаный причал, - напомнила Бася.
- Не факт, что я его продам, - насупился Полковник.
- Да пожалуйста, - разрешила Бася, - сто тысяч долга за электричество, еще сотня - налоги. Конечно, не продавай. Жди, когда государство отберет.
- Поклянись, что у тебя ничего с ними не было, - проговорил Полковник, - ни с одним из этих полупокеров. Поклянись ребенком.
- У меня не было ничего ни с одним из этих полупокеров, - спокойно ответила Бася, - и ты знаешь, что ребенком клясться нельзя.
- Поклянись моим здоровьем.
- Идиот, - вздохнула Бася, - пожалуйста - клянусь. Поехали домой, они уже решили, что ты меня убил.
Има и Юго подслушивали под дверью - не началась ли драка? Не пора ли вмешаться? Правда, Юго мало что понимал.
- Не нравится мне, что нас назвали полупокерами, - прошептал Има.
- Незачем было подслушивать, - тоже шепотом отвечал Юго, - и пусть он считает себе что хочет. Он просто ебобо, а на дураков не обижаются.
- Может, скрутить его, пока не поздно? - предложил Има.
- Бася нам этого не простит, - предостерег Юго. Бася выглянула на палубу:
- Чего не прощу?
- Има предлагает скрутить твоего мужа, - ехидно ответил Юго.
- Вы не справитесь, - с сожалением признала Бася, - он уголовник, а вы - обычные люди.
- И? - не понял Има.
- Воин, чей жизненный путь - бесконечный вызов, - монотонно пояснила Бася, - ты же поклонник бусидо.
- Это не бусидо, это дурацкий Кастанеда, - возразил Има.
- Вы все тут психи, - капризно проговорил Юго, - я хочу домой.
- Сейчас, Юго. Пусть господа договорятся о купле-продаже, а мы с тобой пойдем побродим в высокой траве. Полковник, выходи!
Полковник спустился по лесенке, почему-то с верхней палубы:
- Он знает, что земля в аренде и наша только пристань?
- Знает, - отвечал Има, - и он хотел бы увидеть все документы, прежде чем что-то обсуждать.
- Пойдем, Юго, - Бася взяла Юго под руку и потянула прочь - Полковник зыркнул на них огневыми своими очами, но сдержался, промолчал, - не будем мешать нашим лендлордам. Пусть торгуются с миром.
Солнце клонилось к закату. Бася и Юго встали на пирсе, и Юго признался:
- Я сказал твоему мужу, что Има мой парень.
- Я догадалась. Глупо, но спасибо.
Бася оглянулась, мысленно прощаясь с пристанью. Это место помнило и лучшие, и худшие годы ее бестолковой жизни. А Има откроет здесь ресторан, или гостиницу, или бордель - а может, и все это сразу.
Дети хоронят останки коня,
Там лишь кишки и шкура его...
Басе пришлось возвращаться домой на машине Полковника в компании с Юго. Полковник так увлекся разговором с Имой и возможностью прокатиться с ветерком на спорткаре - ему удалось запугать Иму трудностями обратного пути, и бедняга доверил Полковнику ключи от своей машины. Не зря Полковник давным-давно начинал свою криминальную карьеру как аферист на доверии. Бася с тоской следила за их сближением. Все внезапные дружбы Полковника заканчивались чем-нибудь неприглядным, хорошо, если просто дракой.
Бася вела машину по сумеречным загородным дорогам - Имина машина давно умчалась, оставив далеко позади скромный арендованный рыдван, в котором ехали Бася и Юго. В меркнущем свете дорогу перебегали зайцы.
- У нас дома тоже полно зайцев, - вспомнил Юго.
- У вас во Франции?
- В Лотарингии, - уточнил Юго, - как думаешь, твой муж уже понял, что Има никакой не гей?
- Я думаю, он понял это сразу, - ответила Бася, - иначе бы не сел в его машину. У Полковника мозги очень своеобразно устроены.
- Он сказал, что до него нельзя дотрагиваться...
- Нельзя дотрагиваться, нельзя брать его вещи и есть из его посуды. Это криминальная культура, Юго, и я вряд ли смогу тебе объяснить, зачем это все. Это идиотизм, да. И я не знаю, как вы будете жить с ним в одной квартире.
- Я завтра улетаю, - напомнил Юго, - а до завтра как-нибудь продержусь. Хотя это, конечно, унизительно.
- А кто спорит, - вздохнула Бася, - криминальная культура - здание, возведенное на фундаменте шовинизма и неравноправия.
- Это, наверное, не мое дело, - начал было Юго, - но твой Полковник - ревнивое злобное чудовище.
- Это не твое дело, Юго, - ответила Бася, - и я знаю, что у меня за муж.
Когда они приехали домой, в квартире была только Лита. Смотрела на кухне фильм с ведром попкорна.
- А где папа? - спросила Бася.
- Они с негром зашли и тут же ушли, - поведала Лита. Без грима ее лицо казалось совсем детским, и ничего в этой бледной лохматой девчонке не было от блестящей придворной дамы в белом муслиновом платье.
- Не нравится это мне, - задумчиво проговорила Бася.
Юго уселся на банкетку в коридоре и с трудом тянул с себя ботфорты.
- Лита, сможешь завтра вернуть эту роскошь реквизитору? - по-французски спросил он Литу.
- По-русски, Юго, - напомнила Лита.
- Уже не надо, - отвечал Юго. Он победил один сапог и принялся за второй. - Завтра я улетаю. Поздравь меня.
- Утвердили? - не поверила Лита. - В "Spirited head"? Ты же просто зашел покидать реплики Клаусу... Ну почему! - Лита упала в отчаянии на кухонный диванчик, взметнулись ноги в ушастых заячьих тапках.
- Главная роль, Лита. Демон, - добил ее Юго.
- Демон - в смысле черт? - уточнила Бася.
- Это имя главгероя, - обяснила Лита, - в этой его засраной "Голове". Вот почему Юго все хотят, а меня никто? За него все дерутся, а меня берут в фильм, только если папаша угрожает расправой?
- Не преувеличивай, - робко начала Бася.
- Горький опыт продажи себя, - Юго взял из чемодана футболку и джинсы и встал на пороге ванной, - Ты уверена, Лита, что хочешь иметь подобный опыт?
И скрылся в ванной, взметнув полотенца. Бася и Лита переглянулись.
- Не завидуй, - наставительно произнесла Бася, - при ближайшем рассмотрении выясняется, что нечему завидовать. Видишь, его взяли не за актерский талант, а совсем за другое. Ты что, тоже так хочешь?
- Мне не предлагают, - надулась Лита.
- Пусть бы только попробовали!
В ванной зашумела вода. Лита взяла свой попкорн и включила по-новой фильм. Бася подсела к ней:
- Что папа говорил, когда уходил?
- Чтобы мы ложились и его не ждали.
- И не сказал, куда уехал?
- А он обычно что - говорит?
В пять утра за Литой и Басей приехала машина и увезла - Литу сниматься, а Басю - сидеть на скамейке с новой книгой. Тогда же, в пять утра, явился домой и Полковник, побродил, покачиваясь, по квартире, поматерился, помешался под ногами у злобной ненакрашенной Литы и повалился спать - с храпом и поперек кровати.
Юго проснулся от этого его храпа и оттого, что за несколько месяцев съемок приобрел привычку вставать рано. Полковник за стеной выдавал сложнейшие рулады - что полностью соответствовало его злодейскому образу. Юго влез в джинсы, раскрыл сценарий предстоящего ему "Spirited head", прочитал несколько листов и соскучился. История юного военного, которого любовник-покровитель пристроил в секретари к своей молодой жене - будто и не догадывался, что люди по природе свой как минимум бисексуальны. Как ни банально, герой тут же влюбился в свою высокую патронессу - впрочем, фильм основан был на историческом материале, а тут банальность неизбежна.
Юго задумался о рисунке роли, о парадоксальной способности гомосексуалистов обожествлять некоторых женщин и о том, что сценарий дерьмо. Впрочем, начинающему актеру грешно капризничать. До самолета оставалось восемь часов. Юго отложил сценарий, раскрыл на коленях ноутбук - коллега Клаус обещал прислать запись их совместных проб, и не обманул. Юго воткнул наушники - чтобы не разбудить чудовищного Полковника - и открыл первый из присланных файлов. Больше всего на свете он любил себя - на сцене, в зеркале и на экране.
Режиссершу звали Кара Ян - почти как знаменитого дирижера. Пока Клауса гримировали для проб, Юго слонялся бессмысленно по съемочному павильону, и Кара Ян узнала его и попросила - не сильно, конечно, упрашивала - покидать Клаусу ответные реплики. "Ты знаешь немецкий, ты учился в Сорбонне и твоя мама графиня - кто лучше тебя подыграет претенденту на роль камер-юнкера".
Юго пробежал глазами текст - он запоминал такие небольшие отрывки после четвертого прочтения, театр давал о себе знать - и спросил со смехом:
- Кариш, я не вижу ремарки - "отоваривает в грызло".
- С чего это? И где? - удивилась манерная черноглазая Кара Ян.
- Смотри, они оба мальчики, один из них впридачу слегка гоповат, и когда собеседник его спрашивает - "Говоришь ли ты по-гречески?" - в ответ должна быть соответствующая ремарка. Ведь он его как-никак клеит...
- Сорбонна тебе только навредила, - отвечала сердито Кара Ян, - Актеру вредно быть излишне образованным. И вся соль в том, что клеит-то он клеит, а собеседник его не понимает. Ты знаешь, что значит говорить по-гречески, а он - нет.
- А кто они вообще такие?
- Камер-юнкер герцогини и камер-юнкер малого двора. Что-то вроде двух вермфлаше для высоких особ с функцией камердинера. Миньоны.
- То-то знакомое слышится в их диалоге. Словно два хастлера на бульваре Санта-Моника договариваются провести вместе вечер, если не дождутся клиентов.
- Странные у тебя ассоциации, Юго, - поморщилась Кара Ян, - Ты не отыгрывай слишком ревностно, а то у меня Клаус потеряется.
Клауса тем временем загримировали. Он сидел на высокой банкетке - банкетка должна была изображать подоконник - дворца или замка - и сосредоточенно читал что-то из раскрытой папки, и задумчиво крутил в пальцах цепочку серебряной закладки. Как гопник четки.
- Юго, пошел, - скомандовала Кара Ян.
Юго выдохнул, отбросил волосы со лба чуть истерическим движением и бесшумно приблизился. Перетек, как ртуть - куда только делась его угловатая мальчишеская пластика. Клаус читал, не обращал на него внимания. Юго несколько раз щелкнул пальцами - так, словно одновременно отбросил кружевной манжет.
- Порода... - прошептала довольная Кара Ян.
Клаус поднял голову, захлопнул папку. Юго отвесил церемонный полупоклон.
- Хороший секретарь всегда на службе? Изучаешь документы?
- Изучаю руководство по конной выездке. Дрессировка и фигуры над землей, - Клаус продолжил играть серебряной цепочкой закладки.
- Если ты хочешь, я могу показать тебе нашего Плювинеля, "Наставление королю в искусстве верховой езды". При условии, конечно, что ты читаешь по-французски.
- Если я француз и умею читать, читаю ли я по-французски? - с оттенком обиды отвечал Клаус, - Не думал, что господин, вчера на прогулке летевший с коня, интересуется подобными книгами.
- Мой старший брат, неистовый Гасси, блестящий офицер и дипломат, интересуется подобными книгами. А господин, летевший вчера с коня, может показать тебе эту книгу, если прекратишь вредничать. Ты прав, меня не интересуют ни выездка, ни Плювинель. Верховая езда, охота, - Юго сощурил глаза, как сытый кот, - Интересно становится, если вложить в эти понятия другой смысл. Нечто совершенно иное...
- Неужели ты философ, Рене?
- Если говорить о философии глубокого погружения, пожалуй, я и в самом деле философ, - Юго двумя пальцами взял из руки Клауса серебряную цепочку и потянул к себе, - Милый мой, образованный Эрик, ты читаешь по-гречески? Ведь те, кто читает по-французски, часто знают и греческий язык.
- Увы, - рассмеялся Клаус, - Я и на латыни читаю с трудом. Если бы окончил курс в Альбертине - может, и знал бы твой греческий.
Юго выпустил цепочку из пальцев, и та повисла, раскачиваясь. Юго спросил - глаза его смеялись, но голос звучал чопорно и прохладно:
- Как здоровье вашей божественной супруги? Помнится, она вот-вот должна была разрешиться от бремени?
- Не знаю, Рене, - мрачно отвечал Клаус, - писем от нее нет, и я не знаю.
- Давно ли нет писем?
- Две недели.
- Ты паникер, Эрик. Почтовая карета увязла в майской грязи и застряла. Завтра вытащат ее из лужи, и ты узнаешь, что у вашего древнего рода появился наследник. Или наследница.
Клаус пронзительно глянул снизу вверх на Юго, тот улыбнулся ему нежно и ободряюще...
- Стоп! Спасибо, ребята, - Карая Ян подошла к ним, - Юго, ты бог эпизода. Затер-таки беднягу Клауса. Жаль, что ты слишком высок для этой роли и к тому же блондин.
- А в твоем фильме нет высокого блондина? - поинтересовался Юго.
- Есть, главная роль, - усмехнулась Кара Ян, - так что не раскатывай губу.
- Кариш, пришли мне эти пробы, мне кажется, забавно вышло.
Юго не слышал - из-за наушников - что храп в соседней комнате давно стих. Полковник постоял на пороге, заглянул в ноутбук из-за спины Юго и остался недоволен увиденным. Побрел на кухню, напился молока из холодильника - с кашлем и с матерком. Ввалился в туалет, закрылся там и затих. "Мужчина-загадка. Такой красивый и такой мудак" - подумал Юго. У него оставался еще один файлик с пробами, снятый сразу вслед за первым - уж неизвестно, что Кара Ян хотела себе этими пробами доказать...
Предполагалось, что действие происходит на крыше праздничного павильона, под сполохами ночного фейерверка. Клаус стоял, задрав голову и утирая предполагаемые слезы.
- Отчего ты плачешь? Кто-то арестован? - Юго бесшумно появился у него из-за спины. Впрочем, во время салюта это было несложно.