Анатолий Изотов
Портреты моих современников
© Анатолий Изотов, 2018
© Интернациональный Союз писателей, 2018
Родился летом 1940 года в Калужской области. Детство и юность прошли в Крыму, в селе Богатое (бывшее Бахчи-Эли), что расположено ровно посредине между Симферополем и Феодосией. После окончания средней школы год работал на Донбассе, затем поступил в Новочеркасский политехнический институт. По окончании института получил диплом инженера-гидрогеолога и направление на работу в П/Я. Десять лет проработал на уранодобывающем предприятии в закрытом городе Уч-Кудук. Затем, как опытный горный инженер, был направлен в Северную Чехию, в заграничную командировку, которая затянулась на десять лет. По чешской тематике защитил кандидатскую диссертацию, затем вернулся на родину. Работал в институте ВИОГЕМ (г. Белгород), став со временем его главным инженером. В настоящее время являюсь научным консультантом этого института.
С пятнадцати лет начал писать стихи. Первые публикации появились в газетах «Кадиевский рабочий» и «Кадры индустрии» (1958–1964 гг.). Одно из произведений того периода, белый стих «Письмо из Средней Азии» вошло в книгу «Письма из тополиной весны», выпущенную Ростовским книжным издательством в 1967 году.
Прозу пишу с 1965 года. Ранние произведения: повесть «Охота на Клеопатру», рассказы «Фархад», «За тех, кто в поле» и другие – долгое время не мог опубликовать в силу специфики работы на закрытом предприятии. С 2005 по 2010 годы издал малыми тиражами четыре книги – сборник стихов, сборник рассказов и два романа.
Активно занимаюсь литературными исследованиями, особенно плодотворно – творчеством М.Ю. Лермонтова и Гомера.
С 2015 года являюсь членом Интернационального Союза писателей (кандидат).
В этом статусе регулярно публиковался в журнале «Альманах «Российский колокол», участвовал в литературных конкурсах, проводимых ИСП, «Ялос 2016», «Ялос 2017», в ХХХIV фестивале фантастики «Аэлита», конкурсах прозы им. Жюля Верна и поэзии им. Иннокентия Анненского и др. Награждался дипломами различной степени, в том числе «За крупный вклад в развитие культуры» и Диплом гранд-при за лучшую публицистику 2017 г.
Диплом 2-й степени лауреата «Российской литературной премии» журнала «Российский колокол», медаль «За крупный вклад в отечественную словесность».
Издал в ИСП две книги: роман «Верка» на бумажном носителе и аудиокнигу «Рассказы».
Проза
Рассказы из Крыма
Разбежались по озеру жизни круги человеческой сути
(О творчестве Анатолия Изотова)
«Времена не выбирают…», – сказал когда-то, обращаясь к соплеменникам, поэт и гражданин Александр Кушнер. И кому, как не Анатолию Изотову, человеку из поколения «детей войны», знать это! Но, думается, уже в юные годы, пришедшиеся на период адаптации страны к новым, послевоенным реалиям, начало прорастать в душе его и тянуться ввысь непреодолимое желание когда-нибудь, когда наступит час, поведать миру своё, сокровенное, выстраданное наедине с самим собой понимание окружающей действительности. Ибо так и только так рождается истинный художник слова!
Вчитываешься в написанное Анатолием Изотовым, будь то стихи или проза, и понимаешь, сколь велик и его собственный мир, воплотившийся в многоцветной и красочной палитре человеческих образов, характеров, судеб, разного рода жизненных коллизий, перипетий… Перед читателем как бы открывается и знакомая, и одновременно в чём-то новая действительность, наполненная громадой каждодневных испытаний и событий, ожиданий и страстей и мучающаяся ответом на извечный вопрос – а что же такое на самом деле жизнь: стремление к обретению рая ежеминутных наслаждений или непрестанный поиск некого глубинного смысла, неуловимого в своём плохо поддающемся словесному описанию обличье?
Тонкая интуиция подлинного архитектора слова подсказывает Анатолию Изотову, по его мнению, самый правильный путь отражения каждодневного бытия – через образы и судьбы своих героев-современников: друзей, знакомых, – ставшие своего рода призмой, через которую взирает зоркое, совестливое око писателя. Не случайно, по-видимому, книга, которую держишь в руках, называется «Портреты моих современников».
В его бесконечно лиричных по своему звучанию произведениях, как в поэзии, так и в прозе, нет готового ответа на поставленные жизнью вопросы. При том, что с высоты своих солидных лет и богатого личного опыта Анатолий Изотов вполне мог бы претендовать на роль гуру-пророка, щедро снабжающего алчущих готовыми рецептами. Но сознательно избегает этого, по-видимому, следуя заветам Владимира Маяковского, что изрёк некогда про «езду в незнаемое». Кроме того, удивительная вещь: когда читаешь вдохновенные строки Анатолия Изотова, то представляешь себе не убелённого сединами человека преклонного возраста, а юношу с горящим пытливым взором, пытающегося «во всём дойти до самой сути». А главное – в душевной щедрости своей преисполненного желания поделиться этой сутью с другими! Но не просто, а как бы приглашая в собеседники одно из главных действующих лиц самой действительности – своего будущего читателя. Уверены, считая это долгом писателя и гражданина, о чём красноречиво свидетельствует всё содержание его умной, доброй и светлой книги.
Поскольку любое художественное произведение – извинимся за трюизм – единство содержания и формы, мы не можем обойти молчаньем стилевые особенности языка поэта и прозаика Анатолия Изотова, свято сохраняющего традиции отечественной классики. Сильные, выразительные строки как бы соединяют нас с действительностью, напоминая о том, что литература гармонией своей призвана объединять людей, поскольку сила заключённого в слове чувства – это зов человечества к высшей духовности. Каждая интонация автора – на своём месте, неся чётко продуманную смысловую нагрузку, не «зомбируя» читателя нередкой сегодня, что греха таить, за уши притянутой словесной «заумью». Без сомнения, перед нами книга не просто мастера пера, но и подлинного знатока русского языка и радетеля о его «чистых водах».
Времена не выбирают…Да, конечно. Но всем своим творчеством, и в первую очередь правдивой книгой своей «Портреты моих современников», Анатолий Изотов словно опровергает пессимистический тезис Александра Кушнера. И заставляет вспомнить высказывание другого нашего соотечественника, выдающегося русского философа, писателя, публициста Ивана Ильина, которое вполне могло бы стать эпиграфом к творчеству самого Анатолия Изотова: «Никогда не жалуйся на время, ибо для того ты родился, чтобы сделать его лучше». Думается, комментарии излишни…
Феня
Рассказ
В девятом классе к нам пришла новая девочка Феодора, или просто Феня, болгарка. Ее семья переехала в наше село из Ялты, где лечился и умер от туберкулеза отец семейства, видимо, болгарский коммунист, участник антифашистского сопротивления. По этой причине, наверно, советское руководство обеспечило ему бессрочное лечение на южном берегу Крыма и разрешило привезти большую семью в Ялту. Я от Фени этих подробностей не слышал, но мне рассказывали девчонки одноклассницы, что они ехали в СССР налегке, отец им обещал здесь золотые горы, велел взять с собой только самое необходимое. А фактически после его смерти они столкнулись лицом к лицу с нашей суровой реальностью, и вынуждены были перебраться из дорогого курортного города в сельскую местность, где можно было иметь дополнительный доход, занимаясь садом и огородом.
У Фени были, как мне известно, брат Любомир, который учился заочно в Симферопольском сельскохозяйственном институте на агронома, и сестра Таня, студентка Одесского политехнического или химико-технологического института. Феня очень хорошо говорила и писала по-русски, училась только на «отлично» по всем остальным предметам, активно участвовала в жизни класса, спорила с теми, с которыми была не согласна, выступала на собраниях и веселилась на праздниках со всеми наравне. Но главной ее особенностью была яркая красота, природная гордость, тонкое чувство юмора и почти болезненное чувство справедливости…
Я не был в нее влюблен, потому что в этом же классе училась моя любимая девушка Таня, которая потом стала моей женой. Но с Феней мне было интересно разговаривать на астрономические темы, слушать ее рассказы о Болгарии, о болгарской поэзии, природе, особенностях языка… Я часто читал в классе стихи, и она поняла, что мой идеал – Маяковский. И не только поняла, но и прочувствовала, какой из болгарских поэтов окажется близким мне по духу. Им оказался Никола Вопцаров. Когда Феня принесла мне его книжицу и несколько переведенных на русский язык стихотворений, я прочитал все одним махом. Последнее стихотворение было написано в фашистских застенках перед казнью поэта в 1942 году. Его я перечитывал несколько раз, и до сих пор меня волнуют спокойные и философские строчки о том, что с его уходом ничего не изменится: борьба с фашистами будет продолжена, исчезнет только личность… Еще мне запомнился разговор с нею об отношении болгар к СССР и к русским. Она просто и толково объяснила мне, за что болгары любят и не любят русских. Но призналась, что для нее СССР стал второй Родиной, и ей будет не хватать окружения россиян, когда она будет жить в Болгарии, как сейчас не хватает общества болгар, когда она живет в России.
Незаметно прошло два года, и мы, получив аттестаты зрелости, разъехались по великой стране и затерялись в ее просторах.
Однажды осенью, будучи студентом третьего курса политехнического института, я приехал в родное село и, разумеется, первым делом прибежал в школу. Шли занятия, и я ходил по коридорам и вспоминал школьные годы. На перемене зашел в учительскую и сразу попал в объятья бывшей директрисы школы и нашего классного руководителя Ольги Илларионовны. Когда зашла речь о Фене, тон в голосе учительницы как-то изменился, что меня насторожило. Она рассказала мне историю, произошедшую в Фениной семье, которую я попытаюсь изложить в том порядке и с теми подробностями, что запомнились мне из того рассказа.
Феня после окончания школы в тот же год поступила в Одесский химико-технологический институт, откуда перевелась в Софийский университет. В Болгарию еще раньше возвратилась ее старшая сестра Таня и забрала к себе маму. Здесь, в Богатом, остался ее старший брат Любомир, он обзавелся русской женой и собрался принять наше гражданство. Болгарин был на хорошем счету как агроном и перспективный ученый: через полгода он заканчивал аспирантуру при Симферопольском сельхозинституте. Пришло время, и Любомир поехал на своем трехколесном мотоцикле в институт на предварительную защиту кандидатской диссертации. Возвращаясь из Симферополя домой, на северной окраине Белогорска он попал в аварию и погиб на месте. Как выяснилось позже, на него наехал грузовик, управляемый пьяным водителем из компании разгулявшейся «золотой молодежи». Увидев окровавленного, смятого грузовиком мотоциклиста, молодежь, в том числе и водитель, убежали с места ДТП. Любомир скончался до прихода машины «скорой помощи», которую вызвали жители близлежащего дома. На похороны приехало много родственников из Болгарии, в том числе и Феня, проплакавшая больше суток на его могиле.
После обряда похорон Феня не спешила возвращаться в Болгарию, а тут же начала собственное расследование причин той страшной аварии. В Богатовском сельсовете ей посоветовали ехать в районный центр, каковым являлся город Белогорск, так как в нем находились все структуры, через которые проходило дело о гибели ее брата.
Первым делом Феня обратилась в районное отделение ГАИ, где ей показали заключение экспертизы. Из него следовало, что погибший мотоциклист при въезде в город со стороны Симферополя не справился с управлением и врезался в грузовик, в результате чего получил травму, несовместимую с жизнью, и скончался на месте. Феня попросила товарища лейтенанта разрешить ей ознакомиться со всеми приложениями и обосновывающими документами. Ответ был коротким и жестким: не положено, дело уже закрыто, виновные будут наказаны по закону, что вам еще надо?
Феня не стала разговаривать на тему, что ей надо, потому что поняла и почувствовала: дело шито белыми нитками, поэтому решила вначале разобраться во всем самой и, только имея четкое представление о том, как произошла авария, разговаривать с чиновниками. Из журнала вызовов «скорой помощи», который ей любезно показали в больнице, быстро разыскала людей, сделавших вызов сразу после ДТП. Ими оказалась пожилая супружеская пара – Дарья Александровна и Михаил Матвеевич. Они тоже искали встречи с родными пострадавшего, потому что их даже не взяли в свидетели, когда брали показания у убийц, и давно желали рассказать всю правду о том происшествии. Феня записала их длинные рассказы о той трагедии. Потом, с их помощью, сделала зарисовки. На них было видно, где лежал травмированный мотоциклист, с какого бока пришелся удар грузовика, как изменился облик мотоцикла, где и какие валялись фрагменты и др. Сфотографировав часть дороги и прилегающей к ней территории, замерив вмятины на корпусе мотоцикла, следы от торможения, влечения и т. п., Феня собралась уходить.
Дарья Александровна показала ей стеклышки и некоторые детали от разбитой фары мотоцикла и предложила остаться у них ночевать. Не раздумывая, Феня согласилась.
Итак, Феня узнала, что Любомира сбил грузовик. В нем ехала с пикника на истоке речки Карасу подвыпившая компания молодых людей, в основном из семей крымских высокопоставленных чиновников. Водитель, десятиклассник одной из симферопольских школ, «взял напрокат» грузовик у сына бригадира из «Нефтеразведки» и гнал его с превышением скорости посреди узкого шоссе, т. е. с грубым нарушением правил дорожного движения. Когда за поворотом показался мотоцикл, он не съехал на правую половину шоссе, и на всем ходу многотонная махина налетела на беззащитный мотоцикл.
Врач «скорой помощи» вызвал милицию и представителей ГАИ, те составили протокол и выполнили все положенные в таком случае процедуры. Жене Любомира сообщили о случившемся только поздно вечером, а уже на следующий день прибыли родные из Болгарии.
Поработав с полученным материалом, Феня рано утром следующего дня пошла к следователю, который вел уголовное дело по аварии. Тот долго ее не принимал, а выслушав ее просьбу начать новое расследование, вежливо предложил оставить в покое этот инцидент, потому что заново открывать дело никто не будет, да и к чему? Покойника не вернешь, только потратишь зря нервы.
На что Феня ответила вопросом: кто может показать ей документы, на основании которых было принято решение судьи о наказании виновных в аварии?
«Только с разрешения прокурора!» – ответил следователь.
Феня пошла в прокуратуру и долго сидела в приемной в ожидании прокурора. Появившись, прокурор извинился за ожидание, представился как Николай Николаевич и, выслушав ее просьбу, сделал несколько звонков и вскоре сам разложил на столе бумаги, зарисовки, письменные показания свидетелей, объяснительные записки, протоколы допроса и прочие документы.
– Вот, смотрите, читайте, изучайте и делайте выводы. Я приеду через час. Вам хватит этого времени или продолжить еще на часик?
– Хватит и часа.
– Тогда работайте. До встречи.
Феня не сразу нашла противоречие между своим рисунком и тем, что представил инспектор ГАИ. Она видела, что на обеих схемах отражены одни и те же детали, но интуитивно чувствовала какую-то неувязку. Она отошла от схем шага на три и посмотрела на них одновременно. И вдруг ей стало видно очевидное: на схеме ГАИ картинка была развернута на сто восемьдесят градусов. Это было ключевым моментом, потому что из такой картины следовал самый важный вывод: мотоцикл ехал с юга на север, а грузовик – с севера на юг. То есть из их схемы следовало, что мотоциклист ехал не по узкой, а по широкой полосе и, не уступив дорогу грузовику, сам в него и врезался. Вот в чем подвох!