Annotation
Имейте в виду, что при создании визуального образа существующего знакомого вам человека, тульпа скорее всего получит часть его характера, даже если сами вы этого не хотели
Юрген Ангер
Юрген Ангер
Лавиния и ее тульпа
И гангрена, чернея, взбирается по бедру,
Как чулок певички из варьете...
- Смотрите!
Машина вывернула из-за скалы, и показался залитый солнцем город. Девочки на заднем сиденье подняли головы от своих книг - город спускался к морю золотистым каскадом, и башенки далекого замка бесстрашно пронзали небесную твердь. У Вишни перехватило горло от красоты и от предчувствия - наконец-то случится с ними что-то хорошее.
- Пап, кто такой кадавр? - спросила Лека.
- Что это ты читаешь? - Марк повернулся к ней с переднего сиденья.
- "Новый мир", - неохотно призналась Лека, - "Рукописи не горят".
- Марк, ты помнишь, чем там у них там дело кончилось? - Павел нервически забарабанил по рулю пальцами, - Забери у нее, пока не поздно. А то будут ночью рыдания из палатки, и вопли "Папа, я не могу уснуть!"
Марк требовательно протянул руку на заднее сиденье, и сердитая Лека вложила в нее растрепанную книжицу.
- А что мне теперь читать? - вопросила она капризно.
- Отдам тебе свое, - пообещал Марк, - а сам перечитаю это смертоубийство.
- Ты знаешь, про что там было в конце? - шепотом, на ухо, спросила Лека Вишню. Машина уже ползла по набережной - чуть медленнее, чем прежде, и ветер, гудевший в вещах, притороченных к багажнику, затих.
- Двух героев повесили за ноги на городских часах, - тоже шепотом поведала Вишня, - и в чем мать родила. Собственно, все.
- Напугали, - разочаровалась Лека, - ежа голой жопой.
- Я все слышу, - зловеще проговорил Марк со своего сиденья.
Машина проехала город - со всеми его башенками и пряничными домиками - и свернула к кемпингу.
- Сейчас будем ставить палатки, - предупредил Марк.
- Вы. Будете, - хором и мрачно отозвались девочки, - Мы - не умеем. И не будем.
Лека и Вишня учились в разных школах, но ходили в один театральный кружок. А папаши их - Марк и Павел - дружили с незапамятных лет, именно им и принадлежала идея каникул в кемпинге, на берегу холодного моря. Под дождем, среди старинных замков и рыцарских могил. Вдали от радостей цивилизации, в сказочном месте, где общий душ, а туалет - это дыра в полу. Девочки, в общем-то, смирились - с мамами на дачах еще хуже - и условились морально поддерживать друг дружку в трудную минуту. В общем душе, например, среди толстых голых старух.
Леке и Вишне было по пятнадцать. В дорогу мамы выдали им одинаковые комбинезоны фирмы "Мустанг", вроде тех, что носят американские фермеры. Леке ее комбинезон был длинен - пришлось подвернуть, а Вишне - короток. Лека была круглая и глазастая, силуэтом напоминала волчок, и волосы у нее были - песочного цвета и как макароны "спиральки", и причесывалась Лека, как герцогиня Альба на знаменитом рисунке Гойи - просто взбивала свои кудри руками. Долговязая же Вишня вдобавок к комбинезону носила панамку, в которой походила на фрица, и нелепые круглые очки без стекол. Из-под панамки змеился жалобный рыжий хвост. Лека любила танцы и нравилась мальчикам, а Вишня витала в мечтах и в день могла прочитать целую книгу, но когда знакомый психолог измерил девочкам коэффициент интеллекта, открылось, что интеллект легкомысленной Леки составляет двести пунктов, а интеллект глубокомысленной Вишни - всего сто сорок. То есть Лека почти гений, а Вишня - обычный человек, каких миллионы.
Твердость проявить не удалось. Принялся накрапывать дождь, и девочки устремились на помощь отцам - ставить палатки. Мокнуть на улице было противно, а сидеть в машине - унизительно. Правда, они больше ворчали и путались под ногами. Багажник старенькой "Волги" опустел, нехитрый скарб переместился под два неровно натянутых купола - синий и серый. Под синим куполом девочки забрались в свои спальные мешки, Вишня тут же раскрыла книгу.
- А я? - расстроилась Лека.
- Я почти дочитала, сейчас отдам. А сама заберу неизвестно что у Марка, он же обещал.
- А что ты читаешь?
- "Одиссея капитана Блада", - Вишня пролистнула книгу на начало, - вот про этого петиметра.
Лека вытянулась и посмотрела - на картинке нарисован был красивейший щеголь с синими глазами, в старинной одежде.
- Хочу-хочу-хочу! - Лека оживилась, - У нас в классе одна читала, говорит - интересно. А с такой визуализацией...
- Дочь, не ругайся, - Марк на четвереньках вполз в палатку и уселся в ногах. Он был кудрявый, как Лека, и к тому же еще с бородой, - я принес тебе книгу. На замену той.
Марк бросил Леке тонкую, как тетрадь, брошюрку, та поймала и прочитала брезгливо:
- Костоеда, как самому вырастить пульпу? Это что, методичка для зубных врачей? Ты что, шутишь? Пап, ты издеваешься.
- Отдал то, что было, - развел руками Марк, - Другой у меня нет. Дождь кончился, пойдем, прогуляемся до города? - в голосе Марка заиграли завлекательные нотки, - Там костелы. Магазины. Еще не закрылись.
- Пойдем, - обреченно вздохнула Лека, - Куплю тетради.
Марк вылез из палатки на волю, и Вишня произнесла примирительно:
- Все равно это зубоврачебное мне достанется. Я уже читала на даче книгу "Домоводство", мне не привыкать. А ты забирай капитана.
По городу прогуливались аборигены, отважно игнорируя непогоду - все в шортах по колено, и мужчины, и женщины.
- Моржи! - то ли восхитилась, то ли осудила Вишня.
- У них так принято, - пояснил Павел, - люди веруют в календарь. Им написали "лето" - и они надевают шорты.
- Мама пыталась положить мне зонтик, - с тоской вспомнила Лека, - а я не дала. Еще насмехалась - зачем в кемпинге зонтик?
- И я не взял, - пригорюнился Марк.
Универмаг не просто работал, в нем обнаружилось то, чего не было в столице - школьные тетради по двенадцать листов, которые Лека простодушно именовала "лощеными". Тетради эти блестели, как лакированные, и были нежных пастельных цветов. Лека набрала целую охапку.
- Как ты понесешь их под дождем, дитя дефицита? - ехидно спросил ее Марк.
- Под курткой, у самого сердца, - зло пояснила Лека, - и бегом.
За окном универмага лило - уныло и упорно.
- Будем двигаться короткими перебежками, от козырька до козырька, - предложил Марк.
- Я останусь здесь, пока дождь не закончится, - Лека пристраивала стопку тетрадей понадежнее под курткой, но краешки все равно торчали, - или пока меня не выгонят.
- Он не закончится, - Вишня выглянула из вертящейся стеклянной двери, прошла в двери, как в карусели, несколько кругов, и вернулась, - небо черное. Спорим, в палатках сейчас лужи. Внутри.
- Не каркай, - вздохнул Павел. Он снял с себя прорезиненную ветровку, в руках прикинул габариты и прочность, и обратился к Леке, - Давай тетради. Я заверну их, и мы побежим. А вы - потихонечку пойдете следом, от козырька да козырька. Дорогу помните?
- Помним, - Лека отдала тетради, - дядя Паша, вы мой благодетель. Век не забуду.
- Уж постарайся, - отозвался Марк. Павел запеленал тетради в ветровку, зябко передернулся - на нем осталась лишь застиранная до прозрачности футболка с надписью "Олимпиада-80" - толкнул стеклянную карусель и трусцой припустил под дождь. Марк натянул на голову джинсовую куртку - он носил "канадский смокинг", джинсы, и из того же материала рубашку и куртку - и понесся следом. В пелене дождя видно было, как они скачут по лужам, вниз по узкой булыжной мостовой, и толкаются, и обгоняют друг друга. Они были как тощие молодые псы, играющие от избытка дурного энтузиазма, и девочки переглянулись, и рассмеялись.
- Побежали до костела, - предложила Вишня, - для ориентиру. А потом - до чего-нибудь следующего.
Костел просматривался за струями дождя, внизу по улице, и манил расплывчатым желтым светом, брезжившим из открытых дверей.
- Может, дождь закончится? - понадеялась Лека.
- Может, и закончится - завтра, - отвечала Вишня, - нечего думать, прыгать надо!
Она натянула на уши поглубже свою панамку, толкнула дверь и зашагала размашисто - бежать было унизительно - вниз, по скользким булыжникам, к костелу. Лека вздохнула, подняла воротник и покатилась следом, как колобок.
Свет внутри костела переливался всеми цветами - из-за витражей, позади скамеек висели два внушительных ангела, с ног до головы в золотом.
- Ужас, - осудила ангелов Лека, - еще бы в леопардовое их нарядили.
- Для барокко это как раз нормально, - отвечала начитанная Вишня, - тогда все носили золотое, и вещи были золотые, и мебель, все.
Вишня подняла голову, огляделась. Дождь все-таки кончился - солнце ударило в витражную розу, радужный водопад упал в проходе между скамьями, и на полу отпечатался разноцветный круг, как в калейдоскопе.
- Вондер, - задумчиво проговорила Вишня.
- Ну, здорово, да, - согласилась Лека, знакомая с английским языком.
- Воображаемый мир, созданный при помощи самогипноза, - процитировала Вишня, - это из Марковой зубодерной книги, открыла наугад - а там инструкция, как созидать иные миры. Перед сном прильну, просвещусь. Попробую создать себе один.
Лека обошла по кругу нависшего барочного ангела, с семитским профилем и черными кудрями:
- И почему блондинкам золотое не идет? Только брюнеткам? Кстати, о барокко - ты взяла с собой текст?
- Мне не нужен, я и так помню, у меня мало слов, - отмахнулась Вишня. Они репетировали цветаевскую "Фортуну", и Вишня была герцог Лозэн, а Лека - все его возлюбленные дамы. В реквизитном камзоле и в ботфортах хрупкая Вишня смотрелась, как ни странно, очень органично - словно герцогский наряд проявлял в ней какие-то новые, скрытые сущности. И сейчас Вишня сорвала с головы свой нелепый убор, отвесила плавный, текучий, отрепетированный поклон и насмешливо продекламировала:
Au Dieu - mоn amе
Моn corps - au Roi,
Mon coeur - aux Dames,
L"honneur - pour moi...
И рассмеялась звонко, запрокинув изящную голову на тонкой шейке - так звонко, что выглянул из своей каморки недовольный монах.
- Оказывается, все-таки не пульпа, а тульпа, - прочитала Вишня. Девочки лежали в своей палатке, в спальных мешках, и читали каждая свою книжку, освещая страницы карманными фонариками. Дождь тихонечко цокал копытцами по горбу палатки. Лужа от дождя не натекла - к счастью, Вишня не оказалась Кассандрой.
- Тульпа, в переводе с тибетского, "создавать" или "строить" - самовнушенная галлюцинация, взаимодействующая со всеми пятью чувствами, - прочитала Вишня, - Проще говоря, воображаемый друг, как у пятилетних. Только он будет всегда с тобой, и сможет давать советы, и утешать, и подсказывать верные решения...
- По математике? - оживилась Лека, - По первообразной?
- В идеале - и по математике, - отвечала Вишня, - если как следует все продумать. Вот ты кого бы хотела - какого друга? Ну, в плане экстерьера.
- Огненного единорога, - вздохнула Лека, - Чтобы он перебодал всех дур в нашем классе. И парочку дураков...
- Тульпа не может бодаться, - ответила Вишня, - как я поняла, это такое альтер эго, часть твоей же личности. Она может разве что вдохновить бодаться тебя. А сама с окружающим миром - ни-ни.
- А ты бы кого завела? - зевая, спросила Лека, больше из вежливости.
- Мужика, вроде капитана в твоей книжке. Красивого и воспитанного. И не говори, что во мне самой этого нет - я же играю Лозэна.
- Да есть, есть, - Лека погасила фонарик и свернулась в клубок, - Спокойной ночи. Надеюсь, за ночь нас не затопит.
Вишня прочитала еще пару страниц, погасила фонарь - иначе выходило не по-товарищески - и лежала на спине с открытыми глазами. Сон не шел. Вишня попыталась представить вондер - ступени, ведущие вниз, и дверку, и за ней - костел с нависающими золотыми ангелами. Выходила ерунда. Ангелы глумливо ухмылялись и грозили даже не пальцами, а какими-то священными своими атрибутами, какими-то циркулями, которых оригинальные ангелы вроде и вовсе не держали в руках. И свет от витражной розы на полу костела то зажигался, то гас, как огни на школьной дискотеке. "Дурацкий вондер, - подумала Вишня, засыпая, - надо придумать другой, нормальный - в такой никакая тульпа не пойдет".
Море и небо были одного цвета - стального. Утреннее солнце брезжило сквозь тучи. Лека и Вишня сидели на полотенцах, обе в свитерах и в неизменных комбинезонах, и все никак не решались пойти искупаться.
- Море, солнце, пляж, - уговаривала себя Лека, - говорят, здесь температура воды выше температуры воздуха. На всякий случай я взяла с собой шапку.
- На всякий случай я уже в шапке, - констатировала Вишня, - как ты думаешь, наши евангелисты еще спят?
- Павел не евангелист, - возразила Лека, - их четыре, и ни один не Павел. Нет такого евангелиста.
- Много ты знаешь, - отвечала образованная Вишня, - Павел - протоевангелист. Он сам мне хвастался.
- В любом случае, лучше нам искупаться, пока никого нет, - Лека стянула через голову свитер, и яркие завязки купальника восстали за ее спиной, как крыла мотылька или заячьи уши, - лучше море, чем общий душ.
Девочки запрыгали на гальке возле полотенец, выбираясь из своих комбинезонов, и через минуту уже заходили в воду - синхронно и мужественно. Вода и в самом деле оказалась теплее воздуха. Лека тут же поплыла, а Вишня просто встала в воде по плечи - плавать она не умела.
- Ты делала тульпу? - Лека плавала вокруг Вишни кругами, - Я перед сном пыталась, и единорог мне отвечал.
- Я в вондер ходила, - Вишня поправила на носу свои декоративные очки, - Но пока безрезультатно. На свидание никто не явился.
- А я говорила с единорогом, и получила в ответ - волну одобрения, - похвасталась Лека.
- Врешь ты все. Спала и храпела. Я слышала - волну храпа и сопения, - не поверила скептическая Вишня.
- Завидовать дурно, - обиделась Лека и уплыла прочь. Вишня еще раз поправила мокрой рукой очки и, стуча зубами, пошла на сушу. Стряхнула гальку с полотенца, быстро вытерлась и нырнула в свитер. Из-под свитера вылетел мокрый купальник, и Вишня торопливо, пока никто не видит, вшагнула в комбинезон. Отжала пахнущий морем рыжий хвост и натянула на уши панаму.
Лека снарядом вылетела из моря, схватила полотенце и принялась яростно растираться.
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? - глумливо спросила Вишня, уже шнуровавшая кеды.
- Кто бы говорил - это ты у нас красная, - Лека одевалась, прикрывая себя полотенцем - то тут, то там, - я бледна, как морская раковина.
- Как бедро испуганной нимфы, - продолжила мысль Вишня, - что у нас сегодня в программе?
- Отцы грозились экскурсией в замок Левенхоф, - вспомнила Лека, - тот, что на горке.
- Как я поняла, он не в городе, - Вишня потерла переносицу под очками, - и там есть мумия.
- Кого? - Лека отжала полотенцем свои буйные кудри.
- Ну, не Тутанхамончика же, - вздохнула Вишня, - вестимо, самого Левенхофа. Будет, что вспомнить на сон грядущий.
- Холодно, - Лека надела на голову тонкую шапку и обхватила себя за плечи, - может, попрыгать?
- Предлагаю согреть себя куртуазным танцем, - Вишня церемонно протянула ей руку, - Я могу насвистеть мотив.
Это была идея на грани безумия - насвистеть менуэт. Вишня даже порозовела от усердия. Лека танцевала легко и грациозно, и каждое ее отточенное движение отвечало соответствующему повороту мелодии. Вишня же двигалась, как механическая фигурка - может, свист ее отвлекал - и жесты ее были чуть более порывисты и резки, чем это принято в барочном танце. Они протанцевали несколько па - под крики чаек, над мокрыми полотенцами, - и Вишне наскучило свистеть, она приподняла над головой панаму и прочитала реплику из пьесы: