Виталик вздохнул — но сердце все равно было не на месте. Следовало проверить, как Оленьке удалось совершить пробежку в туфлях на каблуках, пусть и невысоких.
Возле входа в кафе «Плакучая ива» никого не было видно. Виталик схватился за грудь, чтобы унять сердце, отчаянно бьющееся после пробежки и от волнения за девушку. И где ее теперь искать? А вдруг она попалась все же в руки к злобным мужикам?
Быстрым шагом Виталик дошел до входа. Пусть она спряталась внутри. В любом случае следовало войти и спросить, не появлялась ли там девушка, с которой он еще совсем недавно ужинал.
И внутри кафе Оленьки не оказалось, и никто ее не видел после того, как они рассчитались и ушли. Расстроенный Виталик направился на выход. Он уже выходил в двери, когда из-за приоткрытой створки его знакомый голос окликнул по имени, а потом, чтобы он слишком бурно не выказал свою радость, женская рука закрыла ему рот.
— Машина где? — спросила шепотом Оленька.
— На парковке кафе, где и положено.
Виталик замер соляным столбом в дверях. Хорошо, что в этот самый момент никто не входил в кафе и не выходил из него.
— Я пойду первым, — негромко продолжил он, — а ты выходи следом. Если что-то пойдет не так, или замечу наших мужиков, сразу вернусь. Мы должны исчезнуть раньше, чем о нас начнут расспрашивать наши преследователи. Почему-то мне кажется, что они обязательно вернутся.
— Ок, — раздалось из-за створки.
— Я пошел, — вздохнул Виталик…
«Ну, ладно, — рассуждал он, садясь на водительское сиденье своего автомобиля, — сейчас нам удалось убежать. Но кто это были? И зачем они преследовали нас?»
Через секунду на пассажирское сиденье бочком втиснулась Оленька, словно вынырнув снизу. Ей тоже удалось добраться до машины Виталика без проблем — она пробежала через всю парковку согнувшись пополам…
— Ты знакома с этими мрачными мужиками? — спросил Виталик у девушки, заводя машину. — Раньше видела их рожи?
— Нет, — отчаянно потрясла головой Оленька. — Я до сих пор вся дрожу, как вспомню их уголовные морды, — призналась она.
— Интересно, что им от нас надо было? — удивленно произнес Виталик, осторожно, стараясь не привлекать внимания, выруливая на шоссе.
— Мне кажется, просто поговорить, — ответила Оленька. — Высади меня у ближайшей станции метро, — попросила она.
— Давай, отвезу домой, — предложил Виталик, — мне не трудно. Иначе я волноваться буду.
— Не нужно, — снова затрясла головой девушка. — На метро я быстрее и без пробок до нужного мне места доберусь. Уже привыкла. Наверх выпрыгиваю, если надо пересесть на наземный транспорт…
Виталик глянул на часы, когда Оленька, смешавшись с толпой, исчезла из вида: время «детское» — можно и Танечку навестить, он и позже к ней приходил. Осталось придумать только причину.
А причины-то и нет, завтра будет — завтра придет новый наладчик. Он с ним познакомится, оценит его профессиональные качества, после этого можно появиться у работодательницы, чтобы рассказать о нем. Но завтра ему нельзя, завтра у него Тамара Павловна будет порядок наводить— с ней надо обязательно обсудить, что планировалось.
Постояв немного у метро, Виталик все же поехал к Татьяне — надо на нее посмотреть и себя показать. Вот две цели ради которых он навещал довольно регулярно девушку — она должна к нему привыкнуть, ждать встреч, общение с ним должно стать для нее необходимым, как воздух. Обязательно сегодня надо появиться у нее. А причина? Найдется причина…
— Как вы вовремя, Виталий Николаевич, — засуетилась Татьянина сиделка, открыв ему дверь. — Татьяна Георгиевна чем-то весьма расстроена или рассержена. Я так и не поняла. Злится на весь белый свет. Только посудой не кидается.
«И я, похоже, под раздачу попаду», — вздохнул про себя Виталий.
Но делать нечего — пришел сам, добровольно. Он потрогал лицо — попала бы.
— Виталий? — крикнула Танечка из гостиной. — Это вы? Проходите скорее. У меня к вам есть несколько вопросов.
— Я это, — бодро отозвался Виталик, появляясь в дверях комнаты.
Танечка полусидела-полулежала на кожаном диванчике, под больной ногой у нее находился валик из скрученного жаккардового покрывала. На низком журнальном столике дымилась чашка с чаем, в большой хрустальной салатнице стояли фигурно-защипанные свежеиспеченные пироги. Виталик прекрасно знал, с чем они — Тамара Павловна его тоже иногда баловала своей выпечкой. Кроме пирожков по-восточному, которые сейчас лежали в салатнице на столике, ей удавались сладкие булочки с корицей из слоеного теста.
Хоть Виталий и был сытым, но от пирожка с чаем не отказался, на то существовало две причины: во-первых, набегался, во-вторых, от пирожка, приготовленного руками своей домработницы, он никогда не отказывался.
— Успокойте меня, — попросила Танечка, протягивая к нему руки.
Виталик сразу же бросился к девушке в объятия — такой случай упустить нельзя.
— Что случилось? — спросил он озабоченно, обнимая лежавшую девушку.
Танечка весьма артистично вздохнула и произнесла в совершенно несвойственной ей манере, точнее так могла сказать актриса Оленька, но никак не деловая женщина:
— У меня сложилось мнение, что все щадят мои нервы, словно у меня не нога болит, а в худшем случае сердце. Никто толком ничего не говорит, все молчат, как партизаны на допросе. Что у нас с заказами?
— Все нормально, — опешил Виталик. — Для больницы заказ идет по графику. Другим покупателям отгружаем без сбоев. К нам от конкурентов переметнулись двое…
— От конкурентов? — удивилась Танечка, отстраняясь от Виталика. — Какие у нас в городе конкуренты?
Виталик прикусил язык. Это, конечно, зря он сказал, точнее неправильно выразился. Фабрика по пошиву спецодежды в городе была одна, но магазины торговали все же не только их продукцией, но и товарами, произведенными на других предприятиях в других городах. А ему по чистой случайности удалось зацепить двух потенциальных заказчиков. Повезло, можно сказать: он инспектировал магазины на предмет ассортимента, а тут как раз покупатели зашли, чтобы по требованию трудовой инспекции, так вовремя устроивших проверки, прикупить для своих сотрудников спецодежду, а нужных размеров не оказалось. Тут он и выступил, предложил свои услуги весьма вовремя. И совершенно неожиданно буквально в этот же день к вечеру Виталику позвонили и сделали заказы. По сумме выходило немного, но это была лично его маленькая победа.
— Я пошутил, — ответил он, улыбнувшись, — чтобы вас немного повеселить.
— Ничего себе шуточки, — обиделась Татьяна. — Я тут грешным делом подумала, что, пока болею, у меня реальный конкурент образовался.
Она вздохнула и собралась еще что-то сказать.
— Одну минуту, — остановил ее Виталик. — А разве вам не обидно, что фактически ваши магазины торгуют не только вашими товарами, но и ваших реальных конкурентов из других городов. Надо наоборот завоевывать рынок, а не позволять им…
— Но это не мои магазины… — перебила его Танечка и завозилась на диване.
Виталий зацепил ее за живое — она и сама много думала о том, чтобы открыть сеть специализированных магазинов.
— А надо, чтобы были ваши, — настаивал Виталик. — Да и каталогами не помешало бы обзавестись. Пополнять их, расширять. Указывать, что шьем все размеры — от тридцать восьмого для девочек до семидесятого для бой-бабенций.
— Ну, вы загнули, — рассмеялась Танечка. Видно было, что настроение у нее улучшилось. — У нас и лекал-то таких нет.
— А надо, чтобы были, — возразил Виталик. — Что мы не сможем индивидуальный заказ выполнить?
Он несколько успокоился: от погони ушел, выволочку ему его работодательница устраивать не собиралась — можно и чаю попить с пирожком, и словесно покуролесить.
— Каталог? — встрепенувшись, переспросила Танечка.
— И страничку в интернете, — добавил Виталик. — Это, конечно, расходы. Но как без них?
Он недоуменно пожал плечами — продвижение бизнеса требовало вложение денег.
Диалог налаживался. Сам он лично разбирался только в технике — мог ее настроить, благодаря прежней специальности. Но поискать специалистов тоже мог — не в изолированном пространстве жил. И сайт они создадут, вон у Людмилы Ивановны какой, не просто хороший, а отличный, она подскажет, к какому специалисту лучше обратиться, и для каталога фотографии снимет ее фотограф самым лучшим образом с самыми лучшими моделями.
Это им в других городах надо рынок завоевывать с их-то возможностями. Точнее с его знакомствами и связями. Он сегодня же позвонит своей бывшей мамочке. Пусть видит, что у него все хорошо, а дальше будет только еще лучше.
— Так я подумаю над каталогом и сайтом? — на всякий случай переспросил Виталик.
Рвать ремень просто так он не собирался, за определенный профит — да. Но как спросить об этом? Или хотя бы намекнуть? Он замом работает-то всего без году неделю. О каком повышении может идти речь, если он свою первую зарплату получит только завтра?
— Как дорого это может стоить?
Танечка, не мигая, уставилась на Виталия. Она ждала честного ответа.
Тот снова пожал плечами.
— Я подготовлю бизнес-проект к понедельнику, — сказал он, поежившись под взглядом начальницы.
Нет, жить с такой можно только подкаблучнику — взглядом, как ледяной водой окатывала.
— А быстрее можно? — строго спросила Танечка.
— Я никогда раньше подобными вещами не занимался, — признался Виталик.
Он давно понял, что со своей работодательницей надо оставаться предельно честным, только так и никак иначе — маленькими шажками приближаться к отношениям с ней. Она должна начать доверять ему. А даже маленькая ложь рождает большое недоверие. А ему это не нужно.
— Но я постараюсь.
— Уж постарайтесь, — сказала Танечка и откинулась на подушки.
Виталик ласково улыбнулся и взял еще один пирожок из салатницы. Чай в его чашке остыл, но он не решался попросить, чтобы ему его или подогрели, или добавили кипятку прямо в чашку.
— Виталий Николаевич, не пейте эту теплую жидкость! Да и вы, Татьяна Георгиевна. Вам я приготовила травяную настойку.
На помощь неожиданно пришла Тамара Павловна. Женщина принесла на подносе две чашки со свежим горячим чаем — она была не только внимательной сиделкой, но и опытной домработницей и прекрасна знала, когда следует появиться в гостиной, чтобы обслужить гостей своей хозяйки…
Людмила Ивановна не очень обрадовалась звонку своего бывшего протеже. Вместо приветствия она лишь зло спросила:
— Деньги закончились?
Виталик сделал вид, что не обратил внимания ни на тон, ни на сам вопрос.
— Мне нужна твоя помощь, Мила, — он сделал ударение на ее имени, чтобы потрафить ей.
— Помощь? Это что-то новенькое, — удивилась Людмила Ивановна, меняя гнев на милость. — Что же, излагай.
Виталик быстро набросал перспективы развития отношений с Танечкой посредством создания сайта и каталога.
— Не вижу связи, — фыркнула в трубку Людмила Ивановна.
— А тем не менее она есть, — упрямо повторил Виталик.
— Ладно, — неожиданно смилостивилась она. — Тебе нужны знакомства, их есть у меня, — рассмеялась женщина своей шутке. — Завтра пятница, а послезавтра суббота.
Виталик и без ее слов прекрасно помнил, какой сегодня день недели. К чему она интересно клонила?
— Так вот, в субботу я приглашена на яхту к моему хорошему знакомому, — продолжила Людмила Ивановна. — Там и поговорим. У нас будет время все обсудить.
— Но я не приглашен на яхту к вашему знакомому, — хмыкнул Виталик. Неплохо еще бы знать, кто он.
— Это не проблема. Обеспечить приглашение на две персоны в моих силах, — ответила Людмила Ивановна. — Но лично я хочу лицезреть тебя рядом с Танечкой. Второй персоной должна быть именно она. И не вздумай обмануть меня, прийти с другой — я прекрасно помню, как выглядела девушка. Сама тебе фотографии передавала.
Она умолчала, что и Жанна Марковна будет на яхте. Уж она-то всяко свою подопечную опознает.
— Но… — попытался отказаться Виталик.
Он не успел сообщить мамочке, что у Танечки нога в гипсе будет находиться еще довольно долго. Какая ей яхта?
— Возражения не принимаются, — перебила его Людмила Ивановна. — Повторяю, приглашение будет на две персоны. Не вздумай не прийти. Иначе на помощь от меня можешь не рассчитывать.
«Все, мне хана!» — выдохнул Виталий, услышав в трубке короткие гудки. Если предположить, что случится чудо, и Танечку ему удастся уговорить, то за два те дня, что остались до поездки, она совершенно точно не выздоровеет.
— Что делать? Что делать?
Виталик подскочил с места и нервно заходил по комнате. Он запустил руки в волосы и вцепился в них так, словно собирался их выдернуть все разом. Потом дошел до шкафа и постучал об него головой, но осторожно, без членовредительства — синяков на лице ему не надо.
— Это не проблема, — проговорил он вслух, повторяя слова Людмилы Ивановны ее интонациями. — Это не проблема — не из таких передряг выкручивались. Ну, не поможет мне Людмила Ивановна, и что? Что случится?
Он прекрасно понимал, что смог бы обойтись и без ее связей, но ссориться с мамочкой совершенно не хотелось — прекрасно помнил, чем обернулась для него последняя с ней размолвка. Ведь и повздорили тогда совсем слегка, чуть-чуть. Ну приревновал он ее тогда, когда она всю ночь где-то прошлялась, заявившись в бунгало под утро. Он не захотел выслушивать ее оправданий.
— Зря позвонил ей, — гневно топнул ногой Виталик. — Хотел, как лучше, а получилось, как всегда.
От шкафа он вернулся снова к дивану и размаху плюхнулся на его. Его сумка из кожи под крокодила подскочила на диване, упала на самый край, а все ее содержимое высыпалось на пол.
Виталик и сумку в довершение спихнул ногой — собирать так все сразу.
— Надо выпить коньяка, успокоиться, — провел он рукой несколько раз по груди. — Поразмыслить о всех «за» и «против» моего непоявления на яхте.
Он поднялся на ноги, придвинул к дивану журнальный столик, который до этого благоразумно отодвинул к стене — не хватало потом стекло собирать по всей комнате, в гневе он бывал суров, — и отправился было на кухню за бокалом и бутылкой. Но тут его взгляд упал на фотографию Танечки, вылетевшую из сумки.
— Оленька, — прошептал он обрадованно. — У меня теперь есть Оленька.
Но тут же снова погрустнел.
Во-первых, девушку надо уговорить подстричься, как Танечка, точнее никак. Во-вторых, надо ее как-то уговорить одеваться, как Танечка. С этим этапом он легко справится — девушка актриса, и уговорить ее изобразить другого человека почему-то ему казалось делом несложным.
А вот дальше…
Вдруг она не захочет отправиться с ним в путешествие на яхте? Предположим, из этой ситуации он бы выкрутился. Позвонил бы мамочке перед самым отплытием, и продемонстрировал Танечкину ногу в гипсе, а затем с чистой совестью отправил девушку домой, сочтя свою миссию выполненной. Пусть дальше Людмила Ивановна проверяет, что госпожа Печкина на больничном — здесь он чист.
— Кстати, — обрадовался Виталик. — А почему нет?
Но может случиться и другое развитие событий: — Людмила Ивановна не примет ее отказ, чтобы удостовериться, что их отношения хоть как-то двигаются в нужном направлении. С мамочки станется.
— Надо заранее провентилировать у Людмилы Ивановны, — сделал пометку Виталик.
Он снова набрал ее номер — одна мысль о коньяке возымела свое действие. А что будет, когда он выпьет?
— У госпожи Печкиной нога в гипсе, — сразу выдал Виталик.
— И что? — не поняла его Людмила Ивановна.
— Что-что? — Виталик сделал вид, что обиделся. — Человек ходить не может. Моя домработница за ней ухаживает.
Секунд тридцать в трубке стояло гробовое молчание — Людмила Ивановна, видимо, обмысливала, как поступить в этой достаточно нестандартной ситуации. Она не извергниня какая-нибудь, чтобы требовать от Виталия невозможного.
— В какой поликлинике обслуживается госпожа Печкина? — наконец, спросила она. — Или она частную клинику посещает?
— Не знаю, — честно ответил Виталик. — Ее по врачам Тамара Павловна сопровождает и крепкое женское плечо подставляет.
— А ты чем в это самое время занят?
Виталик улыбнулся, представив, как нахмурилась Людмила Ивановна.
— Я? — переспросил он. — Заменяю Танечку на производстве, пока она неходячая.
Все — Виталик усмехнулся про себя — завтра с утра, а может, и с сегодняшнего вечера ему устроят полную проверку, а потом вынесут вердикт — вести Танечку на смотрины или нет. Девяносто девять процентов, что мамочка разрешит явиться пред ее светлые очи без нее, но один процент все же оставался, и надо быть готовым ко всему.