Диамант - Ёшкин Котэ 25 стр.


— А разве это не так? — спросил Виталик, хитро прищурившись. — Разве фабрика не приносит хороший доход?

— Приносит, — нахмурилась Танечка.

Она уволила бухгалтера, когда та заявила ей, что на выручку от проданных товаров можно на Канары поехать. После этих слов женщина у нее больше не работала — ее дело документы обрабатывать, а не чужие деньги считать. И прошлого зама не стала держать, когда тот стал не намекать, а открытым текстом стал требовать проценты с дохода.

— Прибыль не только на бумаге, но и на деле, — произнесла она твердым голосом и стала ждать ответных слов от своего заместителя.

— Тогда пусть смотрят на красивые лица моделей, — согласился Виталик, — и завидуют. Это я про конкурентов. А вот потенциальным покупателям надо подавать товар лицом, поэтому я все же попрошу, чтобы были видны образцы, строчки, карманы и прочее.

— Как скажете, — согласилась Танечка. — А я все же оставила бы моделей.

— А давайте, — рассмеялся Виталик, — мы девочек все же разденем и рассмотрим их одежду отдельно от них, а мальчиков оставим одетыми, чтобы их тела в комбинезонах рассматривали наши покупательницы.

— Давайте, — улыбнулась в ответ Танечка. — Мне понравилась ваша мысль. Так мало на улицах хорошо сложенных мужчин, среди парней еще попадаются интересные экземпляры. А чуть за тридцать и сразу пивной животик. Хоть шей для них спецодежду с учетом анатомических особенностей.

— Мысль, мысль, мысль, — пощелкал пальцами Виталик.

Никакой она не синий чулок, не лишена чувства юмора и на мужчин обращает внимание, раз говорит о них со знанием дела. Он слегка наморщил лоб, изображая мыслительный процесс.

— А не открыть ли вам линейку одежды для беременных, раз речь зашла об анатомических особенностях? — Виталик щелкнул пальцами еще раз.

— Вы все свои деловые предложения начинаете со слова «а»? — выразительно выгнув брови, спросила Танечка.

— Нет, не все, — покачал головой Виталик.

— Это хорошо, — согласилась Танечка.

— А… только очень деловые.

Они рассмеялись.

Нет, решил Виталик, такая уверенная в себе дама ни за что не пойдет к гадалке или ясновидящей. Тогда зачем это сделала Оленька?

— Скажите, — неожиданно спросил Виталик, другого времени может просто не оказаться, а вы всегда решения принимаете самостоятельно?

— Сейчас — с вами, — ответила Танечка. — А вообще… Что вы имеет в виду?

— Ну… — протянул Виталик. — Не обращаетесь к друзьям, знакомым? Экстрасенсам? Ясновидящим? Тяжело, наверное, одной?

— С друзьями я, конечно, советуюсь, — кивнула Танечка. — Но не по делам фабрики естественно. А вот к шарлатанам ни за какие коврижки обращаться не стану.

— А вдруг все же они…

— Никаких вдруг, — покачала головой она. — Они ничего не могут сказать стоящего. Это матушка моя им до последнего верила. Подсела на предсказания, когда с отцом жили в Казахстане…

— Когда это было? — перебил ее Виталик.

— Ой, — махнула рукой Танечка, — задолго до моего рождения. А потом постоянно звонила своей ясновидящей и верила ей безоговорочно. Если бы она не послушалась ее или…

На ее глаза навернулись слезы.

— Ну-ну, — попытался успокоить Танечку Виталик и ласково приобнял ее за плечи.

Та положила голову ему на плечо и жалобно всхлипнула. Он был наслышан, что случилось с ее родителями — слухами фабрика полнится. Лучше бы они поверили прогнозу погоды. Конечно, если он сможет стоять на лыжах в их возрасте, пусть не на горных, на беговых, это будет величайшим достижением.

— Нет, к экстрасенсу я обращаться не стану даже под дулом пистолета, — решительно произнесла Танечка волевым голосом. — Все, идите к себе. Работайте. Мы с вами все обсудили…

«Вот все и прояснилось, — качнул Виталик головой, закрывая дверь в кабинет своей начальницы. — Осталось каким-то образом выяснить у Оленьки, что ей надо было от Жанны Марковны. Кто бы подсказал, на мысль навел?»

— Сходить в театр? — продолжил он рассуждать уже в своем кабинете, разговаривая сам с собой. — Так не сезон. Но в театре все равно кто-то же должен быть? Например, сторож. Поговорить с ним? Взглянуть на фотографии труппы — они обычно по стенам развешаны, как, впрочем, и сцены из спектаклей. Зачем идти в театр? Можно просто на сайт театра зайти и сначала там все досконально изучить. А уже потом идти на беседу со сторожем…

В кабинет вошла Зинаида Макаровна. Виталик с улыбкой взглянул на смотрящую за цехом.

— Скажите, Зина, — обратился он к ней заискивающим голосом. — Вы случаем не в курсе, как часто распространители билетов появляются на фабрике?

— Если хотите пойти в цирк, так она и сейчас сидит на входе, — не моргнув глазом, ответила Зинаида Макаровна. — Еще прежней хозяин заключил договор с какой-то фирмой, чтобы те два раза в неделю появлялись в вестибюле с билетами на все ближайшие представления, хоть цирк, хоть кукольный театр, хоть драматический. Не обходили стороной и оперу с балетом. Сам был заядлым театралом, семья пристрастилась ходить на премьеры. Так он и наших зэчек заставлять окультуриваться. Лишал премии, если кто-то хотя бы раз в месяц не бывал на каком-нибудь мероприятии. С ним не забалуешь. Зато щедро платил, кто посещал спектакли по два, а то и три раза в месяц. Татьяна Георгиевна, придя к руководству фабрикой, устоявшийся порядок вещей отменять не стала. Вот вы, например, что посмотрели за последнее время?

— Так не сезон же, — опешил Виталик.

— А-а-а, — протянула Зинаида Макаровна. — Цирк-то работает. Наши и по два, и по три раза посмотрели новую программу. Ой, глядите, как бы начальница вас премии не лишила.

— А сама Танеч… Татьяна Георгиевна что посетила за последний месяц, — рассмеялся Виталик. Никак не ожидал, что его смогут так подловить. — Она-то в первую очередь должна всем пример подавать.

— Она болела, ей можно, — многозначительно изрекла Зинаида Макаровна. — Твоя любимица…

Виталик выразительно посмотрел на женщину — о ком это она?

— Нюрка-паучиха рассказывала, что в театре музкомедии — она только туда ходит, мужчины ихние ей очень нравятся — одна из актрис уж больно на нашу начальницу смахивает.

«Вот с кем надо поговорить — с Нинкой. Только повод придумать, чтобы пригласить ее в кабинет», — покачал головой Виталик.

========== Часть 20 ==========

Глава 20

Нюрка-паучиха к вечеру сама ввалилась в кабинет Виталика. Тот, испуганно выскочив из-за стола, шарахнулся к окну и принялся судорожно набирать телефон Зинаиды Макаровны.

— Да не боись ты, — миролюбиво сказала женщина, продолжая стоять в дверях и с усмешкой глядеть на начальника. — Я по делу. Зинка не придет — сама меня отослала на разговор с тобой.

— Ну если по делу, — слегка заикаясь, произнес Виталик и снова вернулся к своему столу — прыгать в окно со второго этажа все же несколько опасно, можно и ноги переломать.

— Это я сказала хозяйке, что в театре на сцене кривляется такая же по внешнему виду барышня, как она сама, — Нюрка осклабилась, продемонстрировав золотую фиксу.

— Зачем тебе это надо было? — нахмурился Виталик и нервно постучал ногтями по столу.

— Танька не любит оперетту, ей оперу, балет или драму подавай. Даже на комедии не ходит. Об этом все на фабрике знают, — продолжила улыбаться Нюрка. — А мне самой любопытственно стало, почто они так схожи, вот и сказала. А до этого…

Она замолчала и выразительно взглянула на Виталия.

— Да ты проходи, — он съежился и как будто уменьшился под ее взглядом.

Нюрка не стала себя упрашивать, а прошла и, закинув ногу на ногу, уселась на предложенный стул. Полы ее рабочего халата распахнулись, обнажая стройные бедра в эротичных чулках на резинке.

«Не может удержаться, чтобы не пособлазнять, — хмыкнул про себя Виталик. — Но раз пришла по делу, наглеть не станет».

— Так вот, — продолжила Нюрка. — До этого я заметила, как возле фабрики два бугая крутятся. У меня глаз на это дело наметан, — она внимательно посмотрела на свои руки с отличным маникюром, словно рассматривала свои ногти и решая в кого вцепиться, — я всегда отличу слежку от просто любопытства.

«Мне бы так», — кивнул Виталик, словно и сам обладал таким же чутьем.

— Так вот, — кивнула Нюрка в ответ, — те бугаи не просто так крутились — они следили за Танькой. Иногда к ним присоединялась та девица, которую я засекла в театре. Небось думала, что я ее не узнаю без грима? Впрочем, ни о чем таком та и не думала, ведь всяко не догадывалась, что зэчка может в театр ходить. А мы такие… Ну я хозяйке и сказала, не хочет, мол, она взглянуть на свою копию. Они вроде даже как бы познакомились, но не подружились. Наша Танька не из таких, кто дружбу станет со всяким нищебродом водить. Да и бугаи с девахой по-прежнему крутились возле фабрики, но теперь на глаза хозяйке старались не показываться. А потом появился ты. Так вот я и решила, что вы из одной шайки-лейки.

— А мы из разных, — язвительно добавил Виталик.

— Да не сердись ты на меня, — снова осклабилась Нюрка, сверкнув золотом во рту. — Кто ж знал. Ни Танька, ни ее мать, ни отец не обижали нас убогих, по-доброму, можно сказать, по-человечески относились к тем, кто откинулся на волю. Работу давали. Уважали мы их и уважаем. Жалко не столько девку, с которой что-то может случиться, сколько нас самих. Кому, в чьи лапы перейдет фабрика, ежели чего? Поэтому и следили за Танькой, чтобы не вляпалась куда.

— Ну да, ну да, — задумчиво покачал головой Виталик.

— Но знаешь, что интересно, — прищурилась Нюрка, — когда появился ты, то троица переключилась со слежки за Танькой на слежку за тобой.

— За мной? — удивился Виталик. — А ты не смогла бы описать, как выглядели те два бугая?

— Обычно, как еще? — пожала плечами Нюрка. — Хочешь, фотки подтяну?

— Хочу, конечно? — обрадовался Виталик. — Сколько?

— Ой, ладно, начальник, — поморщилась женщина. — Свои люди — сочтемся. Ты, главное, Таньку не обижай.

«Меня бы кто не обидел», — хотел добавить Виталик, но промолчал.

У него контингент — лишнего не скажи.

— Будут тебе фотки, — кивнула Нюрка и, грациозно поднявшись, направилась на выход

Вот так жизнь поворачивается: он ее боялся, а она, оказывается, следила, чтобы Танечке ничего плохого он не сделал…

— Почему они переключились на меня? — разговаривал он сам с собой, стоя в «пробке». — Что им от меня надо? Точнее не так — что им надо от некоего Хвостова Виталия Николаевича? У него нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего…

Виталик от неожиданной мысли, произнесенной вслух, чуть не перепутал газ с тормозом и не врезался впереди идущую машину.

— А вдруг узнали что-то обо мне прежнем? — растерялся он. — Но как? Как?

Этого не может быть. Он подчистил все концы. Надо подключать Тамару Павловну — пусть она, использую свои старые связи и многолетний опыт, выясняет, кто такая эта Оленька Фролова и два ее бугая.

Он задумался — его преследовали двое, фото двоих ему прислала Ольга на телефон, о двоих упоминала Нюрка-паучиха. Все время двое. Двое, двое. Совпадение? Ничего путного на ум не приходило и сразу же его мысли переключились на турнир. На сколько столов? С ребаем? Длинным стэком? Надо настаивать с организаторами, чтобы за столами максимум по шесть игроков, в этом случае игра пойдет более агрессивно. И блайнды — а вот здесь минимум тысяча баксов иначе карты начнут скидывать, а так сразу вступят в борьбу за банк. Как же на столе будет лежать уже шесть тысяч баксов, где твоя всего тысяча из них.

Виталик схватился было за телефон, чтобы обсудить эти вопросы с Вадимом, но резкий клаксон сзади заставил его отказаться от задуманного — за светофором пробка практически рассосалась и можно было ехать с нормальной скоростью. Да и на самом деле сосредоточиться надо было на чем-то одном, а не пытаться сразу мчаться за двумя зайцами. Следовало расставить приоритеты. Нужно уметь выбирать. И сейчас его упорства может просто не хватить на несколько направлений. Ольга и два бугая — вот, что важно на данном этапе. С этой загадкой надо разобраться в первую очередь. А турнир подождет.

— Я сильнее, чем думаю, и способен на большее, чем ожидаю! — прокричал Виталик, нажимая на газ…

Отпечатанные на бумаге фотографии Нюрка-паучиха принесла буквально на следующий день. Она стояла по привычке и коридоре, дожидаясь Виталия.

— Знакомы эти морды?

Нюрка не стала заходить в кабинет начальника, а просто протянула ему снимки.

— Я внимательно посмотрю, — кивнул Виталик, забирая фотографии у женщины, — и отчитаюсь.

Та хмыкнула в ответ и, покачивая бедрами, направилась в цех.

— Вот стерва, — прошептал Виталик, глядя ей вслед. — Не будь она бывшей зэчкой… О-ох!

Это он так. На Нюрку-паучиху и в лучшие времена не обратил бы внимания — что поделать, она не в его вкусе. И Танечка с Оленькой прошли бы мимо и не были бы обласканы его взглядом. Ему нравились лишь четыре дамы — две блондинки и две брюнетки, они их любил особенно сильно, когда они были все вместе.

Виталик перетасовал фотографии и стал раскладывать их на своем рабочем столе изображением вниз. Что он хотел на фото увидеть? Знакомые лица? Вряд ли это ему удалось. Не было у него таких знакомых. Он бы вспомнил.

Переворачивая по одной фотографии, Виталик не столько пытался кого-то узнать на снимке, сколько запомнить лица, чтобы в будущем не лопухнуться, как совсем недавно. Мог бы и сам сфотографировать своих преследователей — просто не подумал об этом, а если честно, не до того ему было.

И вдруг — глаза на одном из фото Виталику показались до сумасшествия знакомыми.

— Нет-нет, — покачал он рукой перед лицом, пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах мог он видеть подобный взгляд.

Виталик схватил фото со стола и решительно направился в цех. Но в дверях остановился. Надо попросить Зинаиду Макаровну, чтобы пригласила Нюрку к нему в кабинет для разговора. Не стоит привлекать внимание зэчек к своей персоне.

— Фотография с дефектом, — покачал головой Виталик и протянул снимок Нюрке.

— Ничего подобного, — скривилась та. — Это мужик с дефектом. Ты «След» не смотришь?

— Что? — не понял ее Виталик.

— Да так, ничего, — отмахнулась Нюрка от него. — У кросавчега Андрея Лаврова такие же глаза. Смотришь на него и кажется, что он то ли кривой, то ли косой, а, может, только кажется.

— Точно, — хлопнул себя по лбу Виталик.

Он как наяву увидел этот взгляд, а память услужливо подсунула и время, и место, когда он обратил внимание на эти глаза.

— Спасибо, Анна, — поблагодарил Нюрку Виталик.

— Точно фотки помогли? — спросила она.

— Очень, — кивнул Виталик. — Это называется «вспомнить все».

Он действительно вспомнил все. Как выиграл те деньги. Как отрывался с саквояжем? А эти двое курили в тамбуре. Трое… Девушка была еще с ними. Ему было не до того, чтобы вглядываться в лица. А эти трое, похоже, его запомнили. Запомнили, но не узнали… Не зря Оленька, уверенная, что он ее не вспомнит, не узнает, роется в его вещах, что-то там выискивая. А он вспомнил. Вспомнил этот странный взгляд одного из мужчин. Тогда еще подумал, что глаза у него разные, и по форме, и по цвету. Почему-то успел разглядеть, а главное, запомнил, хотя тамбур был неярко освещен. Нет, наверное, все же ярко, раз ему запомнились глаза мужика.

— Эти двое все время следили и за фабрикой, а потом и за мной? Да? — переспросил Виталик у Нюрки.

— Они самые, — кивнула та. — Одного из них я встречала в театре вместе с копией нашей хозяйки. А вот второй мне не попадался. Думаю, или из обслуги, или просто знакомец.

— Какой из двоих играл на сцене? У которого глаза правильные? — Виталик ткнул пальцем в фото.

— Как раз наоборот, — скривилась Нюрка. — Артист пользуется вниманием со стороны женской аудитории — здоровый, ну в смысле крупный, качок, с нестандартным лицом, притягивающим взгляд. Когда он на сцене, невозможно смотреть на другого артиста или артистку. Кажется, что они ему мешают. Посмотри на него повнимательней…

Зачем ему на него смотреть? Он же не женщина, чтобы мужиком любоваться.

— Его лицо может быть от привлекательного до отталкивающего. Стервец это знает и прекрасно этим пользуется.

Назад Дальше