Этого амулета Корир не носил, как Тейна ни пыталась внушить ему хоть немного религиозности. У Ашура если и были хоть какие-то амулеты, то мальчик их хорошо прятал от отца, чтобы не выслушивать сложные для ребёнка размышления.
— Я понятия не имею, где вы его достали, — опережая очередной вопрос, заявил бретон. — Да и неважно оно. В общем, я отошел подальше, и наша прекрасная подруга наложила на всех гостей — и саму Эленвен, разумеется, какое-то заклинание, после чего вся одежда с них исчезла.
Эмоции на лице Драконорождённой сменяли одна другую — волшебница удивлялась, пугалась и радовалась одновременно.
— Я не знаю подобных заклинаний! — возразила она.
— Ну, как-то же ты его выучила!
— А как мы убежали оттуда? — поинтересовался Корир.
— Эти эльфы и впрямь редкостные ханжи, тут же стыдливо прятались и прикрывались чем попадется, а потому задержать нас не могли. Во дворе охраны и вовсе не было — не знаю, куда они делись, но шут определенно руку приложил. В общем, снаружи были только шут и этот бретон, оба ржали, как кони, и какие-то гадости распевали. После этого мы спонтанно решили, что Предел — лучшее место для укрытия. Где-то возле Рорикстеда… да, вроде там, вы, ваше высокоблагородие, по совету шута спёрли козу с чьего-то двора и продали великану.
Правитель Винтерхолда стыдливо спрятал лицо в ладонях. Послушал совета шута! Украл чье-то животное! И продал его великану! Как такое вообще возможно? И, главное, зачем?
— Зачем мне было красть козу?
— Вот это лучше спросить у шута. Если найдёте его, конечно. Кстати, этот псих захотел показать великану, как здорово владеет кинжалом, и оттяпал ему палец. Намеренно, разумеется, хотя обставил всё, как случайность.
Ярл позволил себе грустную усмешку. Сумасшедший шут-имперец с замашками садиста. Бретон с манерами плебея и навыками вора. Пьяница-колдун. Хорошенькая Драконорождённая. Отличная компания для пьянки длиной всю ночь, последствия которой на весь Скайрим прогремят!
— А в храме Дибеллы мы как оказались? — поинтересовалась бретонка.
— Как, по-твоему, мы могли там оказаться? — ехидно ответил Этьен. — Ногами зашли. Кстати, ты увидела у шута отмычки и решила устроить соревнования взломщиков. Победил я. И дернули же меня скампы пойти исследовать внутреннее святилище! Жрицы меня увидели и пригрозили сделать бесплатную рабочую силу, если я не приведу им какую-то девочку, которую вроде как Дибелла избрала. Я согласился и вернулся к вам. Ты уже развалилась на полу и спала, как младенец. Шут разглядел твой ножик, начал буянить, хотел прирезать тебя, и прирезал бы — но его высокоблагородие и колдун этого психа остановили. Шут ушёл со мной, сказал, что хочет потанцевать перед Изгоями.
“Хоть что-то хорошее за ночь сделал”, — подумал правитель Винтерхолда. Не дал ненормальному шуту зарезать архимага Коллегии.
— Этьен, это точно ты, или я разговариваю с его добрым братом-близнецом? — съехидничала Драконорождённая. — С трудом верю, что ты при первой же возможности не сбежал.
— Да ты совсем обо мне неприглядного мнения! Я же помог тебе найти того старика, и до Солитьюда тогда проводил! Я добром на добро отвечать умею!
Девушка с недовольным вздохом закатила глаза. Кажется, этого Этьена она едва переносит. Что заставило её связаться с этим человеком?
— Твоя правда. Ладно, считай, я поверила, что ты от чистого сердца решил исполнить волю Дибеллы.
— Ну… не совсем от чистого сердца. Говорят, тем, кто её святой водицы попьёт, сразу в любви так везти начнёт, что…
Бретон неожиданно оборвал ход своих мыслей и стыдливо откашлялся.
— Ладно, не буду при его высокоблагородии уточнять. Кстати, а куда этот ваш колдун подевался? Когда мы с этим шутом уходили, он был с вами. Я вернулся — его не было.
— Самому интересно, — пробурчал Корир.
— Да ладно вам злиться, ваше высокоблагородие! Я бы только радовался, что всего за одну ночь столько пережил!
— И как вы с этим шутом разминулись? — перевела тему Довакин.
Этьен зачем-то перешел на шепот.
— Этот имперец — не просто больной на всю голову псих. Допустим, он и правда мать свою вез хоронить. Только вот гроб у его матушки уж больно длинный и широкий. Да и конь странный — вороной, с красными глазами, и слишком быстрый и выносливый! Не конь, а даэдрово порождение! А когда мы обратно уже с этой девочкой возвращались, то попали в облаву — кого вы думаете — отряда Пенитус Окулатус. Говорят, с Тёмным Братством их начальник давно в кошки-мышки играет, и я догадываюсь, почему этого шута так взбесил твой кинжал.
Хоть слухи и до Винтерхолда доходили в последнюю очередь, об уничтожении Тёмного Братства его правитель прекрасно знал. А после услышанного разговора ему приоткрылась новая страничка прошлого нового архимага Коллегии — слава истребителя секты убийц. Только вот Этьен этот — определённо не из числа законопослушных граждан, и Довакин с ним находится в очень странных отношениях: с одной стороны, позволяет себе вытащить его из кровати и потащить в Хаафингар, с другой — едва выносит его присутствие сейчас.
— И что, тебя просто так отпустили? — с недоумением спросил Корир.
— Не то, чтобы просто так… В общем, я оказался достаточно быстрым, чтобы забрать у шута лошадь, с девочкой в охапке прыгнуть ей на спину и рвать когти в Маркарт. А шута этого, надеюсь, прикончат, как бешеную собаку. И раз мы с этим разобрались, то позвольте откланяться. Меня в Рифтене, наверное, уже с собаками ищут.
Этьен небрежно изобразил поклон и ушел прочь. Правитель Винтерхолда обреченно сел на каменные, нагреваемые солнцем ступеньки и грустно провожал его взглядом.
— Ярл Корир, — позвала его бретонка. — Давайте я немного подлечу вас, и вернемся уже в Винтерхолд.
— Сильно помяли, что ли?
— Разбили нижнюю губу, стесали кожу на одной щеке, а на другой синяк поставили. Где и как вас ещё зацепило — не знаю.
— Ничего, не смертельно. Как там говорится — шрамы украшают мужчину, даже если они получены в пьяной драке.
Девушка выдавила из себя грустную усмешку и присела рядом.
— Довакин, — позвал её норд, жалобно подняв на собеседницу голову. — Я даже на собственной свадьбе так не нажирался, чтобы не помнить ничего! А вчера после нескольких кружек того пойла уже сам не свой был.
— Сэм опоил нас каким-то особым зельем, — успокоила архимаг.
— С тобой уже было так?
Было, конечно, тут же догадался Корир. Иначе не говорила бы так уверенно.
— Да. Что-то подобное однажды очень быстро срубило нас с подругой. Я за ночь чудесным образом переместилась из Виндхельма на болота Морфала. Как выяснилось позже, просто проспала всё это время на спине у быстрого и выносливого коня.
— А после зелья этого Сэма мы изрядно буянили по всему Скайриму. Вот сволочь. Найти бы, да начистить этому шутнику морду!
Девушка присела рядом и вытащила из-за пазухи листок бумаги — тот самый, что валялся на полу в храме Дибеллы.
— Как я поняла, это он записку оставил, — волшебница развернула сложенный надвое лист. — «Чтобы починить посох, нужны: палец великана, святая вода, перо ворожеи».
Сначала правитель Винтерхолда недоумевал, о каком посохе идет речь — но вспомнил начало их злополучного состязания. Посох в виде огромной розы был наградой за победу. Норд снова вспомнил о своей семье. Что сделает Тейна, когда ей расскажут, что её муж вышел из таверны в обнимку с двумя бретонами (одна из которых — молодая и весьма привлекательная девушка), как она будет пытаться объяснить всё это их сыну, что Ашур подумает про своего отца, что в итоге скажут его подданные и жители других скайримских холдов?..
— Пусть эту розу себе в задницу засунет, — едва слышно пробурчал ярл. — Что обо мне люди говорить-то будут?
— Да бросьте вы, — успокаивала девушка. — За то, что вы в талморском посольстве устроили, вас пол-Скайрима на руках, я уверена, носить будет!
Впервые за утро правитель Винтерхолда позволил себе рассмеяться: вот кому действительно будет стыдно друг другу в глаза смотреть, так это Эленвен и всей её талморской шайке!
— А откуда, интересно, взялся меч у меня на боку?
— Меч у вас на боку акавирский, один такой мы с Лидией в своё время из Храма Небесной Гавани забрали. Покажите мне его, может, мы ещё и в Вайтране побывать успели.
Норд вытащил из ножен меч и протянул Драконорождённой. Бретонка внимательно изучила его, затем прошептала над ним какое-то заклинание, заставив клинок вспыхнуть слабым синим сиянием.
— Да. Это Бич Драконов, меч из Храма Небесной Гавани. Настоящая акавирская работа, — заключила она, протягивая оружие ярлу Винтерхолда. — И он теперь ваш, ярл Корир. Носите с честью.
Корир осторожно принял из рук девушки меч, внимательно вглядывался в узоры на акавирской стали, извитую цубу, чудом сохранившуюся оплётку на рукояти… Когда он видел акавирское оружие так близко? Настоящее, а не сиродильские и морровиндские его копии? Пожалуй, никогда.
— Я… даже не знаю, что сказать тебе, — растроганный норд чувствовал, как его руки начинают дрожать; он поспешил убрать меч обратно в ножны, чтобы девушка не заметила его выходящих из-под контроля чувств. — Давно мне никто не делал таких подарков. Скамп, а я ведь и фехтовать совсем разучился. Что же, будет повод всё вспомнить. Ладно, пойдем завтракать. Думаю, денег с продажи козы великану нам на двоих должно хватить.
Вчерашние собутыльники спустились на самый нижней уровень города, где и располагалась таверна. На небольшом рынке наблюдалось некоторое оживление, среди которого Корир заметил, как достаточно молодой ричмен вытаскивает кинжал и не спеша подходит к ничего не подозревающей молодой имперке. Стражники, как один, сделали вид, что ничего не видят — значит, смерть этой молодой женщины была нужна кое-кому из Серебряной Крови, и лучше в это не вмешиваться. Архимаг, однако, без участия остаться не смогла; девушка кинулась в сторону преступника, преграждая ему путь и отталкивая имперку в сторону, в её руках блеснуло зелёное свечение. И почему надо обязательно на рожон лезть? Ладно, он ей потом всё объяснит! Ярл подскочил к ричмену, заблокировал его вооруженную руку, обхватил запястье, со всех сил ударил его основанием ладони в грудь, подставив при этом подножку. Парень повалился на землю, тихо ругаясь.
К поверженному подскочили стражники, подняли его и, скрутив руки за спиной, увели прочь.
— Дальше мы сами, — заверил один из них.
В глазах волшебницы отразилось удивление, будто бы ничего подобного от правителя Винтерхолда она не ожидала.
— Эй! Ты же в порядке? — громко поинтересовался молодой ричмен.
— Да. В полном. А теперь ступай своей дорогой, — посоветовал Корир.
Парень специально полез в карман и вытряхнул из него на землю лист бумаги.
— У тебя выпало что-то, посмотри.
Довакин же подняла записку. Ярл скорчил злобную гримасу и повернул голову на девушку.
— Сожгла немедленно, — резким тоном приказал он; архимаг замешкалась. — В вашей Коллегии даже такой ерунде не учат?
Записка в руке девушки в тот же миг вспыхнула ярким пламенем, а пепел развеялся по ветру.
— Простите, господин, — подыграла она.
Правитель Винтерхолда завел парня за угол здания магазина.
— Женат? — спросил он, заметив у бретона на пальце золотое кольцо; парень кивнул. — Дети уже есть?
— Пока нет, но я скоро стану отцом.
— Тогда послушай моего совета: возвращайся к своей семье и забудь о своих намерениях, какими бы благородными они ни были.
— Но… ты — определенно из знати, норд, и не здешний…
Подумал, что знатный норд из других краев может спокойно копаться в тайнах клана Серебряной Крови, — заключил Корир. Вроде бы парень этот местный, про особое коварство этой семейки должен быть в курсе. И уж только полный идиот не догадается, что ставший ярлом после военного переворота (так удачно совпавшего с переговорами на Высоком Хротгаре!) Тонгвор будет покрывать любые грязные делишки своей семьи и ради удержания власти готов убить любого, даже самого Ульфрика Буревестника (как бы им не восхищался), что уж там говорить о ярле какого-то далёкого, забытого всеми богами и даэдра городка, и тем более — рядовом жителе Маркарта!
— Поверь, тебе даже Ульфрик Буревестник не поможет.
Ричмен, состроив недовольную физиономию, предпочел оставить норда и его спутницу в покое.
— Почему… — решила было спросить девушка.
— Позже объясню. Пошли уже завтракать.
Слухи, конечно же, разнеслись быстро, и вся таверна обсуждала несостоявшееся убийство. Сама имперка молча жалась у камина, поглядывая в сторону то двери комнаты, то парочки чужеземцев, спасших ей жизнь. Пока, наконец, не вернулась в свою комнату, вскоре не вышла оттуда, в руках бережно держа что-то, и не направилась в сторону своих спасителей.
— Простите, что отвлекаю вас, — подделывая робость, позвала она. — Я хотела поблагодарить вас за спасение. Вот, возьмите это. Я купила это для сестры, но пусть оно будет вашим.
Имперка положила на стол серебряное ожерелье с изумрудом, затем вернулась в свою комнату и закрыла за собой дверь на ключ. Довакин с интересом проводила её взглядом, а затем будто бы погрузилась в раздумья.
— Любопытство гложет? — поинтересовался норд; девушка подняла голову. — По глазам вижу, что гложет. И пусть гложет дальше. Доедай быстрее, и пошли.
После завтрака ярл вытащил архимага за ворота города и лишь когда они отошли подальше, предпочел начать объяснения.
— Много о клане Серебряная Кровь слышала?
— Только то, что они — самые богатые люди в Пределе, и сейчас дорвались здесь до настоящей власти.
— Надеюсь, ты понимаешь, что этим людям дорогу лучше не переходить? Уверен, если бы ты оказалась на этой площади без меня, ты бы влезла в дельце, которое предложил тот ричмен. И ничем хорошим для тебя бы это не кончилось.
Довакин с некоторым недоумением посмотрела на правителя Винтерхолда. Нет, она и впрямь наивна и неопытна до безобразия!
— Скорее всего, ты бы неудачно поскользнулась на верхних уровнях города и рухнула вниз или же отравилась в местной таверне “некачественным” мёдом. Не думаю, что твой… дар остановил бы таких отморозков, как Серебряная Кровь.
Драконорождённая побледнела, в её глазах застыл ужас.
— Так вы… сказали тому парню правду? — боязливо спросила она.
— Может, и не правду — но, думаю, я был близок. Эта семейка ради власти, как мне кажется, даже Ульфрика предаст, если понадобится. Ладно. Берем повозку и отправляемся в Винтерхолд. Всё равно от разговора с женой мне не уйти, да и город я не брошу, пока меня не прогонят.
— У меня идея получше. Спустимся сначала пониже, не хочу привлекать внимание.
Едва Довакин и её спутник оказались в некотором отдалении от города, на небольшом возвышении, девушка попросила ярла не пугаться и держаться рядом с ней.
— OD-ah-ViiNG! — выкрикнула она.
Ничего не происходило, Корир уже собирался уходить к извозчикам — однако в небе показалась огромная крылатая тень. Норд схватился за рукоять меча, намеревался потащить бретонку в укрытие — однако дракон просто приземлился рядом с девушкой.
— DREM YOL LOK, ODahViiNG, — произнесла волшебница.
Гигантский ящер обнажил свои клыки в неком подобии улыбки.
— Ты можешь отвезти нас двоих к Винтерхолду, на север KeiZaaL?
Просьба Довакина будто бы оказалась для дракона оскорблением, он презрительно нахмурился.
— NID, KROVahDIN. Zu’u NI AaN Key FAH HIN, — прошипел он.
— Zu’u KaaL DO ALDUIN! — вспылила бретонка. — Roo VaaT…
Эта гневная тирада, однако, не произвела ни малейшего впечатления на дракона — и он, намеренно подняв столп пыли, взмыл в небеса. Корир едва сдерживал смешки, глядя на то, как хрупкая девушка пыталась указывать огромному ящеру, а потом ещё и ругала его.
— Что же, по крайней мере, на драконе этой ночью мы не летали, — заключила она. — Ладно, идёмте к извозчикам. Извините, что так глупо вышло, и что мы время потеряли.
Ярл Винтерхолда в ответ лишь улыбнулся, а затем по-дружески положил руку девушке на плечо. По дороге бретонка принялась рыться в своём кошеле, затем грустно вздохнула.