В тот день я летал лучше всех в классе и понял, что это явно мое хобби, помимо заклинаний, но действительность всегда много хуже ожиданий. Малфою не понравилось, что я лучше него, и в итоге мне всю ночь ломали кости, а выходные я провел в постели, пока они срастались с помощью зелий. Преподаватели не спрашивали, почему я не появлялся в Большом зале. В принципе, никто не обращал на меня внимания, кроме профессора Квирелла. Что само по себе было настораживающе. Он стал обучать нас щитовым чарам и простым проклятиям, что было хорошо для меня, ведь тренировки проходили в виде дуэлей, а я стал в очередной раз лучшим. Ночью меня опять пытали круциатусом.
Вдруг двери Большого зала распахнулись, и по проходу пробежал профессор ЗОТИ, крича о том, что Тролль пробрался в подземелье. Ученики стали паниковать, но Директор всех успокоил и отправил по гостиным. Мы спокойно прошли в гостиную Слизерина и разошлись по комнатам. Как я и ожидал, меня опять забрали ночью. Они были пьяны и очень озлоблены. Они раздели меня и стали вырезать мне какие-то слова на коже в местах, которые не видны под одеждой. Затем они прижигали их магическим огнем, чтобы сохранить шрамы. Я опять терпел, хотя видит Мерлин, я уже слишком устал от этого. Затем они решили повторить круциотерапию и закрепили это поджогом пальцев. Все это время они пили. И, видимо, алкоголь окончательно их добил, а значит и меня. Они решили попробовать на мне режущее, про которое им рассказали родители. Проблема оказалась в том, что они не знали, как снять это проклятие. Но мне уже было все равно, я наконец-то забылся от слабости и боли, медленно истекая кровью и валяясь в ногах этих существ.
Очнулся я в больничном крыле и увидел своего Декана. Профессор Снейп внимательно посмотрел на меня и провел надо мной палочкой. Я вздрогнул, но удержал лицо, ничего хорошего от него я не ожидал. Из-за двери вышла женщина в белом, видимо медсестра. Она подошла ко мне и стала водить надо мной палочкой. Её я воспринял куда более спокойнее.
— Мистер Поттер, не расскажите, кто с вами это сделал?
— А что со мной? — спросил я, показывая удивление. А сам готовился много и нагло врать. Я ничего им не расскажу, ведь по мне и так было видно, что со мной явно не все в порядке. А заинтересовались они этим только потому, что я, видимо, чуть не умер. А я очень хотел жить и понимал, что рассказывать ни в коем случае нельзя.
— То есть Вы не знаете? У Вас сломаны и неправильно сращены все кости. Правда, позвоночник не тронут, как и череп. У Вас повреждены внутренние органы, Вы подвергались непростительному проклятию, по крайней мере, двадцать раз за последний месяц, у вас по всему телу надписи, которые прижгли волшебным огнем, явно не лучшего содержания, прошу заметить. У вас вода в легких и состояние шока, которое само по себе может привести к гибели, но вы находитесь в этом состоянии не один месяц. В крови у Вас найдено множество ядов и противоядий и несколько лечебных зелий, но, ни одного обезболивающего. Я боюсь представить, какую боль Вы испытывали все это время, почему Вы не пришли ко мне?
— Что? Я ничего такого не помню. И чувствую себя совершенно прекрасно.
— Поттер, если ты не скажешь кто, я заставлю тебя говорить.
Я внутренне сжался, но не позволил себе показать этого.
— Я говорю правду, Сэр. Все, что я делал - это учился и посещал библиотеку для более детального изучения предметов. Я бы заметил, если бы меня пытали, и точно не стал бы этого терпеть. Я все-таки не великомученик.
Взрослые переглянулись, но по взгляду Декана я понял, что он ни на мгновение мне не поверил.
Они ушли туда, откуда вышла медсестра, а я перевел взгляд на потолок. В первый раз, за долгое время у меня ничего не болело, и я понял, что только чудом не сошел с ума за это время, а то, как я терпел все это, для меня было воистину загадкой. Видимо, мое упрямство намного сильнее чувства самосохранения, как и неимоверная гордыня.
Я лежал в Больничном крыле неделю. Никто меня не навещал. Правда, пару раз приходил Декан и приносил зелья, и меня посетил Директор школы. Он долго пытался заставить меня говорить, но я был непреклонен. Может, я и не прав, и нужно было сдать их, но я понимал, что всех не отчислят, а я не всегда буду за стенами школы. Жизнь мне все же дороже, хотя ей и была прямая угроза, но судя по тому, что я здесь, а не разговариваю со смертью, то убивать меня они явно не хотят.
Когда меня наконец-то выпустили, я был чертовски доволен свободой, но в то же время опасался ближайшей ночи. Сегодня было ЗОТИ. Как обычно, мы пытались осилить щитовые чары, хотя я осилил их еще в первое занятие, так что мне было скучно.
— М-мистер П-поттер, задержитесь.
Я перевел взгляд на профессора и удивленно посмотрел на него, откладывая рюкзак назад.
— Хорошо, Сэр.
Ученики покинули кабинет, он подошел ближе ко мне и сел напротив меня. Разделяла нас только парта.
— Скажите мне, мистер Поттер, как Вы могли не замечать то, что Вас пытали и не испытывать боли?
— Не знаю, Сэр. Я не могу ответить на этот вопрос.
Я внимательно смотрел на него, избегая смотреть в глаза. Еще месяц назад я узнал о том, что волшебники способны читать мысли. Для этого нужен либо зрительный контакт, либо специальное заклинание, так что я перестал вообще смотреть в глаза людям. А смотрел я чуть выше головы собеседника.
— И почему же, Поттер? Это так сложно, признать, что тебя пытают? Что над тобой издевается весь факультет? Что тебя хотят свести с ума от боли? Что ты слишком глуп и самонадеенен, чтобы попросить помощи у преподавателей?
— Если бы мне нужна была помощь, я бы обратился к своему Декану. Все, что происходит на моем факультете, это проблема нашего дома.
Он внимательно разглядывал мое лицо, пытаясь поймать мой взгляд. Значит, он умеет читать мысли. Я напрягся и перевел взгляд в стол.
— Хорошо, допустим, и почему же ты не обратился за помощью?
— Змеи не терпят слабости.
Он вздернул брови и посмотрел на меня более пристально.
— Откуда тебе знать, мальчишка? Со змеями говорил? — он ухмыльнулся при этой мысли. А я уже знал, что мое умение порицается в волшебном мире, и пожал плечами на его замечание.
— Что Вы, Сэр. В моих предках не было Слизеринов.
Он улыбнулся на мое замечание.
— В общем, я хотел бы тебе помочь.
— Директор приказал?
— Нет, он не знает о моей инициативе. Директор не разрешает вмешиваться в дела учеников, пока они не попросят помощи.
— Но я не прошу, — подметил я.
— Я знаю. Но это будет не совсем помощь. Ты лучший ученик первого курса и тебе явно скучно на моих занятиях. Я бы хотел дать тебе несколько дополнительных уроков.
И тут я не выдержал и взглянул ему в глаза. Его губы расползлись в улыбке, а в моей памяти промелькнуло несколько картинок с пытками. Я закрыл глаза, прерывая это. Смотря в парту, я поднял рюкзак и поднялся со своего места. Я повернулся к выходу, и, не открывая дверь, обратился к профессору:
— Я буду с вами заниматься до тех пор, пока мои мысли принадлежат только мне. В противном случае, Вы будете первым человеком, на которого я пожалуюсь в своей жизни.
Он засмеялся, а я спокойно вышел за дверь. Это было очень странно. Я так и не смог понять, зачем ему меня учить, когда он выделял Слизеринцев, а значит, он явно на их стороне, а не моей. Что же мне делать?
Комментарий к 4 глава.
Да простят меня Великий Автор и верные читатели!
Я страшно извиняюсь за то, что я “внезапно” пропала. Просто я всю неделю(кроме понедельника) приходила домой в шесть. И время было только на уроки. А я теперь еще и на концерте школьном играю…
========== 5 глава. ==========
В Хогвартсе стало спокойней. Я не знаю почему, но меня больше не трогали эти твари. Это не значит, что я забуду их деяния. Я стану сильней, и тогда они заплатят за каждую секунду боли. А этого было так много, что я почти сошел с ума. Как же я рад, что они вышли из себя в Хэллоуин, и я попал в Больничное крыло. Если бы не этот случай, боюсь, я бы просто не выдержал бы продолжения. Даже жизнь в приюте не была столь ужасной.
Теперь же меня все просто игнорировали. Делали вид, что меня не существует. Не буду врать, мне безумно нравилась смена их настроения, но я продолжал учиться магии самостоятельно. Я изучил очень много бытовых чар и сейчас учился накладывать незначительные иллюзии. Защите я решил учиться у преподавателя. Все же он сам предложил давать мне дополнительные уроки.
Я шел по коридорам в сторону личных апартаментов преподавателя ЗОТИ. Я не понимал, почему мы не можем заниматься в классе, но не решился спорить с ним. Я демонстрировал покорность и мягкость ко всем учителям, я выделялся только тем, что делал все безупречно и получал баллы практически на каждом уроке. Конечно, многим это не нравилось, но я не собирался отказываться от знаний и их демонстрации в угоду избалованным детям.
Постучав в дверь, я стал ждать, когда меня впустят. Она открылась, и я тихо проскользнул внутрь, дверь за мной захлопнулась мгновенно и заперлась на задвижку. Все же магия - это прекрасно, но для меня еще и крайне опасно. Я осмотрел комнату. Это была небольшая гостиная. Диван, два кресла и камин. По стенам книжные шкафы и у окна письменный стол с двумя креслами с разных сторон. За столом сидел профессор и внимательно смотрел на меня, держа в руках палочку. Он улыбнулся уголком губ и встал со своего места. Я отступил на шаг и уперся в дверь спиной.
— Добрый вечер, мистер Поттер. Вы очень пунктуальны.
Я не стал отвечать на это очевидное замечание ничего. И продолжил внимательно смотреть на мужчину.
— Присаживайтесь, — он указал мне на кресло напротив стола. А сам он сел обратно.
Я твердой походкой прошел к своему месту, не выпуская из поля зрения руки волшебника. Палочка до сих пор была зажата в его правой руке. Меня это слегка настораживало. Я наконец-то сел в кресло и стал ждать начало нашего урока. Тишина затягивалась.
— Вы хотели меня учить, профессор? Я могу задать вопрос?
— Сколько угодно вопросов, мистер Поттер, — он криво ухмыльнулся.
Я поджал губы и снова заговорил:
— Почему Вы решили тратить свое время на меня?
Он с удивлением посмотрел на меня и открыто улыбнулся. Я не отводил от него взгляда, смотря на его лицо, но не в глаза, помня его возможности.
— Вы не понимаете своих возможностей, мистер Поттер?
Я не ответил на его вопрос. Он вздохнул и продолжил:
— Вы сильны. Практически все заклинания у Вас выходят с первого раза. Вы умны и не скрываете этого, у вас огромное самообладание и выдержка. Я ни разу не встречал людей, которые бы так умели себя держать на людях. Даже я не всегда так могу.
Я приподнял бровь, но не стал комментировать его слова.
— Я считаю, что на Вас стоит тратить максимальное количество времени, потому что Вы этого заслуживаете. И я думаю, что Вы будете это ценить намного больше, чем простой ребенок.
А он проницателен. Я продолжил смотреть на него и молчать.
— Я знаю, где Вы жили. И где, собственно, продолжаете жить. Знаю, что Вас пытали Слизеринцы все это время, пока не переусердствовали на Хэллоуин. Я знаю, что Вы будете им мстить, как и всем, кто обидел Вас и хочу научить, чтобы Вы смогли свершить свое намерение. Нельзя прощать. Ничего и никогда.
Я посмотрел ему в глаза. Он выдержал мой взгляд, но мысли читать не стал, я чувствовал это.
— Вы очень умны и наблюдательны, профессор. И не заикаетесь, когда говорите со мной. И почему-то мне спокойней в Вашем присутствии. Но все же, в чем выгода для Вас?
— Вы будете мне должны.
— О… Как интересно. И что же именно я буду должен?
— Сделать одолжение в будущем. Ничего смертельного или незаконного.
— Хорошо. Не думаю, что я могу упустить эту возможность, другие преподаватели совершенно не понимают меня. И не видят проблем студентов.
— Когда-то я так же говорил одному профессору.
— А что ответил он?
— Он был рад, что я считаю его особенным.
Я улыбнулся и сел более расслабленно.
— Я Вам не доверяю, не скрою этого, но мне нужно учиться. А то, что преподают в школе - это слишком мелко для меня. Я хочу большего. И уметь больше. Я уже изучил все заклинания за этот курс и выучил много из бытовой магии, теперь изучаю иллюзии. Но я не решаюсь учить что-то, что может мне навредить. Мне нужен наставник, Сэр.
— Я рад, что ты много занимаешься дополнительно, Гарри. Теперь будешь заниматься здесь. Каждый вечер будем встречаться. Я скажу Директору, что мы обсуждаем чары и ЗОТИ, а так же волшебных существ. Не думаю, что он будет сильно против.
— Надеюсь на это. Что будем делать сегодня?
— Я расскажу тебе о Темных Искусствах.
Я удивленно на него посмотрел.
— Да. Я вижу твою магию, ты точно не светлый маг.
Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Он слишком быстро меня вычислил.
— Не переживай, другие так не думают. Особенно их успокаивает то, что ты не подружился со Слизеринцами. Но огорчает, что не общаешься с остальными факультетами.
— Я не вижу смысла в общении с ними. Мне не нужны друзья и я не нуждаюсь в общении.
— Я тебя хорошо понимаю. Так вот. Темные искусства - это очень глубокая и древняя ветвь магии. Теперь к ним стали относить очень многое, но мы изучим то, что ими истинно считается. Темная магия зародилась во времена, когда волшебники решили, что воевать и убивать им не составляет труда. Тогда магия не делилась. Она была как радуга, переливалась всеми цветами, и маги ей дышали, как воздухом, как и волшебные существа, и они были едиными. Затем начались убийства и гонения магов, и начала зарождаться Тьма в их сердцах, и магия стала менять свои оттенки, сначала на серый, а затем и на черный. Потом это стало Тьмой, и зародились Темные Искусства. Волшебники сами сделали себя такими, но проблема в том, что это вошло в их кровь и стало передаваться детям и далее остальным поколениям. Истинных магов становилось все меньше. Хочу заметить, что оставалось всего две семьи в нашем времени, у которых была чистая магия. Твоя и Долгопупсы. Невилл сохранил себя в первоначальном виде. Он маг. А вот ты… Ты слишком много испытал, чтобы магия сохранилась в виде радуги. Ты темнее меня, по крайней мере, я так вижу. Темные Искусства очень сложны, для этого нужны определенные эмоции, весьма отрицательные, хочу заметить.
— А как же Дамблдор или магглорожденные? Какая магия у них?
— Никакая. Серая или белая. Поэтому их и зовут светлыми магами. Они не могут владеть Темной магией, но и магией в чистом ее виде они тоже не владеют. Магглорожденные могут родить темных волшебников, но сами такими не станут. Ты довольно силен, но не всесилен. Учиться придется очень долго. Годами. Я научу тебя, как можно колдовать с помощью чувств, но не отдаваться чувствам и оставаться холодным и отстраненным. Я научу тебя управлять своей магией. Конечно, беспалочковая магия пока не для тебя, ты еще слишком мал. Магия не выросла в тебе, но когда ты достигнешь совершеннолетия, то мы перейдем к этой ветви магии. Пока мы начнем с защиты. Это важнее, чем нападение. Защита в нашей магии немного необычна. Мы принимаем заклинания на чувства страха или обреченности. Это очень сложно вызвать в себе, поэтому часто темные маги не используют щитов. С этих чувств сложно перестроиться на что-то разрушительное.
Мне было интересно слушать его завораживающий голос и весьма странные объяснения магии. Это объясняло многое. И я стал понимать, как в детстве могла проявляться моя магия, и почему именно так она действовала. Но это были стихийные выбросы, теперь я вызвать их не мог. Он рассказывал мне о чувствах и эмоциях. О том, как их держать в узде, чтобы не стать их пленником. Мы сели на ковер у камина, и он стал учить меня, как сохранять разум и рассказывал о медитации. Так проходил наш первый урок.
Два часа спустя я вернулся в свою комнату в подземельях, лег в кровать и начал смотреть на свой полог. Учиться придется долго, но кто говорил, что все будет так просто?
Так и продолжалось моя жизнь. Я просыпался, шел на завтрак, учился, обедал, учился, ужинал и шел на занятия к Квиреллу. Со временем мы стали сближаться больше, чем подобает учителю и ученику, я стал ему открываться, как и он мне, делится своими мыслями и желаниями, я чувствовал в нем что-то родное для себя, мы были похожи, и я не мог этого игнорировать. На каждом нашем уроке мне приходилось чувствовать разное, от разочарования до боли, от страха до ненависти, все было слишком биполярным, но это не мешало мне, я старался, как мог, но так ни разу и не услышал похвалу в свой адрес. В итоге это стало моим главным желанием, чтобы профессор отметил то, что я чего-то достиг и похвалил меня за мои умения или способности. Да хоть за что-то.