Я очень сильно уставал, как магически, так и физически. Мне было тяжело каждый раз так выкладываться, учитывая еще то, что я изучал и другие заклинания для себя. Все может в жизни пригодится.
Сегодня я сидел на ковре у камина и рассказывал, как можно убить человека, применяя простые чары, без использования чувств или Темной магии. Профессор постоянно объяснял мне, что нет разницы в цвете твоей магии, а только намерениях. Почему-то он верил, что меня трогают жизни этих людей, но я не хотел его переубеждать. Мне было безразлично. Убить человека я бы мог. И не хотел себе врать в этом, для меня не было черты между злом и добром, ведь я никогда не был за чертой добра. В моей жизни есть место только злу.
— Так как можно применив заклинание призыва, убить человека?
— Призвать его сердце, например.
— Ты не можешь призвать части тела человека, думай лучше.
— Вы мне об этом не говорили.
— Ты мог прочесть в учебнике об ограничениях в этом заклинании.
Я внимательно посмотрел на него и вздохнул. Он был прав. Я мог сам прочесть такую информацию, но времени катастрофически не хватало.
— Можно призвать его обувь, он полетит на любое расстояние вместе с ней и вряд ли сохранится в лучшем виде.
— Но не умрет.
— Скорее всего, нет.
— Сдаешься?
— Да, — сказал я сквозь зубы. Признавать поражение очень не хотелось. Но я сам был виноват в этом.
— Можно призвать его кровь.
— А как же ограничение?
— Ограничений на жидкость нет. А кровь является жидкостью.
Я хмыкнул и сделал себе пометки в зачарованной тетради. Квирелл мне дал ее на втором занятии. Ее никто не мог взять или прочесть кроме меня - привязка на крови и ауре. Откуда у него моя кровь, я спрашивать не стал. Боюсь, она есть у всего факультета Слизерин, так что удивляться тут нечему. Квирелл был очень хитрым и скрытным. Он давал мне информацию о себе очень дозировано, но с упоением выспрашивал меня о моей жизни. Я не очень охотно делился с ним этим, но со временем стал рассказывать чуть больше, чем планировал. Все же он умеет расположить к себе. А я еще не так искушен в интригах и словесных играх, чтобы сопротивляться ему, но в том числе он учил меня и этому. Как правильно быть Слизеринцем.
— Хорошо. Как убить заклинанием левитации спрашивать не буду. Вариантов много. А заклинание согревания?
— А если его наложить, когда человек находится в очень теплом помещение? Он угорит или кровь вскипит.
— Тогда здесь нужны специальные условия.
— Для многих заклинаний они нужны. Отталкивающее.
— Толкнуть с высоты, или?
— Направить в голову со всей силы, и сломается шея.
— Хорошо. А как можно убить, не используя магию?
— Подручными средствами?
— Да.
Я задумался, что у меня практически всегда под рукой?
— Ну, например, ручка или перо. Удар в глаз, ухо, горло, позвоночник, висок.
— Правильно. Что еще?
— Шнурки. Задушить с их помощью. Листком можно перерезать вены или горло.
— Ты кровожаден. Но мыслишь верно. Главное - это желание и возможности. Как и в магии, если ты не хочешь причинять вред, то и не сможешь. А каким именно заклинанием можно его причинить совершенно не важно.
Я сделал еще пару пометок и отложил тетрадь.
— Профессор, а как можно сделать человеку очень больно? Что это за заклинание? Я помню, оно звучало, как…
— Круцио?
Я кивнул.
— Не буду спрашивать, откуда ты о нем знаешь, боюсь, это очевидно. Это одно из трех непростительных проклятий.
Я не прервал его, слушая дальше. Он в свою очередь, продолжил говорить:
— Первое - Империо. Способно подчинить любое живое существо. Ему можно сопротивляться, но это крайне сложно, к тому же его легко обнаружить на человеке, слишком заметно по глазам и движениям. Второе - Круцио. Это заклинание пыток. Думаю, пояснений не нужно. С его помощью можно легко свести с ума или убить, смотря на то, как долго будет человек подвергаться этому проклятию. Последнее тебе тоже должно быть знакомо. Авада Кедавра. Убивающее проклятие. Нет ни щитов, ни надежды. Но ты его как-то пережил. Даже я не могу представить, как.
— Говорилось о жертве.
— Это глупости. Тут нечто другое, и со временем мы это выясним. Ладно, уже поздно. Завтра продолжим.
Я встал с ковра, подняв тетрадь, и подошел к креслу, в котором лежал мой рюкзак. Убрав в него вещи, я оглянулся.
— Спасибо за урок, профессор. Очень информативно.
— До завтра.
Я развернулся и вышел из его комнат. Темнота коридоров Хогвартса завораживала. Я шел не спеша, до отбоя еще было пятнадцать минут, и я вполне успевал попасть в комнату вовремя. В гостиной собрался народ и что-то обсуждал. Стоило мне показаться им на глаза, они тут же замолчали. Я собирался пройти мимо, но когда мои желания исполнялись? Знакомый старшекурсник перегородил мне путь. Я выдохнул и смотрел прямо, не обращая на него внимание. Безразличие - моя главная сила.
— Поттер. Мы так по тебе скучали. Наш любимый манекен для занятий. Как насчет очередной тренировки.
Я молчал. А что я мог сказать? Уроки с Квиреллом, конечно, мне помогали, но я еще слишком слаб для того, чтобы сражаться с ними.
— Будем считать, что ты согласен, — он направил не меня палочку и обездвижил. Отлевитировав меня в центр гостиной. Он с улыбкой встал надо мной. — Знаешь, Поттер, это чувство? Власть и вседозволенность? Нет? И не узнаешь. Твое место у наших ног, полукровка!
Я как обычно не обращал внимания на его речи и действия.
— Сегодня я добьюсь от тебя эмоций. Ты закричишь. Громко и до хрипа. Либо умрешь. Ты надоел нам, Поттер.
Я смотрел на свод потолка и думал о том, что жизнь закончится у меня совершенно бесславно и слишком быстро. Но удовольствия своим мучителям я никогда не доставлю. Я боюсь смерти. Но даже она более предпочтительней, чем слабость и никчемность.
— Круцио!
Снова эта ни с чем несравнимая боль. Как будто тебя рвут на части и снова собирают. Каждый нерв, каждая мышца и кость, все начинает болеть. Я был обездвижен и не мог даже биться в судорогах, от этого было еще больней. Но я терпел. Терпел довольно долго, до того момента, когда сознание уже покидало меня. Он привел меня в чувства и разрезал на мне мантию и рубашку, оставив меня в брюках.
— Я смотрю, наши надписи стерли? Как не красиво. Мы так старались.
Он стал писать на мне палочкой что-то. Резал меня и я чувствовал, как кровь течет по коже, я чувствовал этот запах металла. Крови. Я продолжал терпеть и думать о мести. Эти мысли меня спасали. Он отошел от меня и взяв нож, положив его в камин.
— Вырежем горячим ножом. Посмотрим насколько это больно.
Нож нагрелся, старшекурсник взял его в руки, поднеся к моему животу, и резко провел лезвием по коже. Я вздохнул, но не издал ни звука. И в самом деле, очень больно, больнее, чем простые порезы, но не хуже Круцио. Он снова и снова резал меня раскаленным ножом, затем накладывал Круцио и решил, что нужно что-то менять в своих действиях. Когда он решил перейти к ногам и стал снимать мои брюки, дверь в гостиную резко открылась, и на пороге стоял Квирелл. Я перевел на него взгляд и снова отвернулся к потолку. Он тихо подошел ко мне и оглядел ничего не выражающем взглядом.
Профессор вздохнул, и снял с меня заклятие оцепенения. Я двинул рукой, но не сделал попыток двигаться. Было больно. Он направил палочку на моего мучителя и тот упал, как подкошенный, надрывно крича. Я слегка улыбнулся, а потом понял, что все же мой разум не так уж и цел и стал истерично смеяться над этой ситуацией. Мне было больно смеяться, кости были повреждены, кожа вся горела от ожогов и порезов, но я выгнулся и продолжал смеяться, хватая ртом воздух.
Квирелл отменил заклинание и внимательно посмотрел на меня. Он наклонился и поднял меня на руки, не применяя магию. Напоследок он обернулся и оглядел всех собравшихся взглядом.
— Поттер под моей защитой. Если я узнаю, что Вы его просто тронули, даже не желая того, Круцио покажется Вам щекоткой. Родители Вам не помогут, поверьте мне. Не переходите мне дорогу! — сказав эту примечательную речь, он вышел, прижимая меня к груди, а я продолжал смеяться.
Он дошел до своих комнат и уложил меня на диван. Он провел надо мной палочкой, и я резко перестал смеяться.
— Гарри, что, помимо того, что я вижу, у тебя болит?
— Все, — Голос был хриплым и глухим. Я так долго терпел, чтобы не кричать, что голос стал как-будто чужим.
Он прикрыл ладонью глаза и стал водить надо мной палочкой, накладывая на меня лечебные заклинания. Затем он вышел и вернулся через какое-то время с несколькими бутыльками зелий. Он заставил выпить меня их и боль немного отступила.
— От Круцио хороших зелий нет. Так что придется терпеть. Как долго они тебя держали под ним?
— Сначала долго. Потом несколько раз, но не долго.
— И что в твоем понятии долго?
— Я почти стал терять нити реальности.
— Значит, где-то десять минут. А не долго?
— До хруста костей.
— Пять минут. У тебя очень неправильные понятия времени. Они тебя держали неимоверно долго. Видимо, твой разум довольно силен, раз уж ты еще в себе. По крайней мере, частично. Почему ты никогда не просишь помощи? Не кричишь? Северус бы услышал и пришел помочь.
— Нет. Он уже видел это. В первый раз. Он обругал меня и отправил в гостиную, а они спокойно ушли вслед за мной. После этого они мучали меня только ночами. Почему Вы сегодня пришли?
— Я читал их мысли и знал, что они замышляют. Они хотели сломать тебя. Любыми способами. Даже через другой вид насилия.
— То есть он хотел?..
— Нет. Он понял, что не может, но мысли в голове такие были. Больше они тебя не посмеют тронуть.
— И что же их остановит?
— Я.
— И как?
— Поверь, у меня есть свои козыри. Гарри. Я могу звать тебя по имени?
— Можете. Вы теперь слишком много знаете обо мне, чтобы изображать вежливость.
— Почему же? Я не знаю о том, насиловали ли тебя когда-нибудь?
— Нет. Никогда, и я чертовски рад этому. Иначе я бы сломался.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Для волшебников, насилие привычно. Но не изнасилование. За это может наказать магия. Все же это другой вид энергии и связан с душой, более тонкая материя. Их остановило только это, поверь. Ты очень красив и силен, ты слишком привлекаешь их. Теперь тебе ничего не угрожает.
— Это хорошо. Не хотелось бы такой участи для себя.
— Да, я с тобой согласен.
— А вас?
— Нет. К моему счастью, нет. Но так как тебя, меня и не пытали. Как ты это терпишь? В каком бы случае они остановились?
— Если бы я закричал.
— Почему тогда молчал?
— Они никогда не услышат мой крик. Никто не услышит.
— Ты храбр и глуп. Но силен. Я рад, что учу тебя. А теперь тебе нужно поспать. Хорошо, что завтра выходной и нет занятий, — он приманил какие-то вещи с помощью заклинания. — Сможешь переодеться?
— Не думаю. Я даже пальцем не могу спокойно пошевелить.
— Как насчет ванной?
— Неплохая идея. Но как вы это представляете?
— Боже, Поттер, ты мне не интересен. Я предпочитаю женщин, к тому же моего возраста.
— Это радует. Почему вы помогли мне?
— Ты ценен для меня. И я не хочу, чтобы тебе было плохо.
— Спасибо.
Он взмахнул палочкой и отлевитировал меня в ванную. Взмахнул еще раз и с меня слетели остатки одежды. Затем опустил в горячую воду, пахнущую елью.
— Это расслабляющие мышцы зелья. Должны немного помочь. Потом мы намажем тебе все порезы и ожоги.
— Хорошо.
Так и провел я большую часть ночи. После ванной он долго смазывал мои ранения, ругаясь в полголоса, затем уложил спать в свою кровать, а сам ушел спать в гостиную на диване. Но я уже слишком устал для споров. Теперь у меня был защитник, и я должен был извлечь из этого максимальную выгоду.
========== 6 глава. ==========
Моя жизнь в Хогвартсе начала налаживаться. Мои однокурсники стали иногда ко мне обращаться, будто пытаясь подружиться, но я не знал, что с этим делать и нужно ли мне это? Да, они, несомненно, из древних чистокровных семей и имеют большой вес в обществе, но они стоят на стороне тех, кто не задумываясь, убьет меня, предварительно запытав до безумия. С какой стороны ни посмотреть - везде есть минусы. Но плюсы в этом тоже есть, если я буду максимально близко к своим врагам, я смогу нанести им удар без последствий для себя, но максимально болезненный для них. Я улыбнулся, думая об этом и встал с кровати.
Было раннее утро, скоро должен был начаться завтрак. Я сходил умыться и встал у зеркала, разглядывая свое отражение. Несомненно, отсутствие пыток и здоровый сон с питанием мне помогли, если не сказать о большем. Цвет лица стал не болезненно-бледным, а просто светлая кожа, как у большинства аристократов. Черные волосы, уложенные мной, были чуть длиннее, чем раньше, глаза снова стали насыщенно-зеленого цвета и иногда немного светились, светлые губы, но слегка пухлые, ровный нос, брови, длинные ресницы, которые задевали челку, поэтому пришлось ее зачесывать, что открывало мой шрам. Шрам в виде молнии явно не украшал меня, но ничего поделать с ним я не мог, чары не могли его закрыть, как бы я не пытался. Лицо было с четкими очертаниями скул и челюсти, но не грубое, а слегка смягченное тем, что я еще слишком молод, и детская округлость еще не спала. Я улыбнулся своему отражению и, взяв рюкзак, отправился в Большой зал на завтрак.
Я спокойно шел по коридорам Хогвартса, размышляя о предстоящих уроках. Все эссе были написаны, хотя по ЗОТИ у меня было другое занятие, не такое, как у других учеников. Я уже проходил конец первого курса, в отличие от других. Профессор считал, что мы сможем, помимо прочего, изучить два первых школьных курса за наши занятия. И несколько заклинаний, которые я смогу воспроизвести, несмотря на свой возраст. С эмоциями получалось совладать с каждым разом все лучше, так что профессор даже хвалил меня, но так, как умел только он. Слегка улыбался и кивал головой. Я же был счастлив, видя этот жест, и продолжал заниматься с большим усердием.
После того, как профессор защитил и вылечил меня, мы стали ближе друг другу. Часто мы пили чай и разговаривали о своих жизнях и мечтах, мы поняли, насколько мы похожи. Но в тоже время он подмечал, что он менее расчетлив и жесток был в моем возрасте. На что я отвечал, что его приют был лучше. Он только улыбался на мое замечание и качал головой. В худшие стороны своих жизней мы друг друга пока не посвящали. Профессор всегда внимательно на меня смотрел, подмечая любые изменения во мне, и отмечал, что я выгляжу значительно лучше, я же только улыбался на это замечание.
Завтрак прошел как обычно, я съел свои тосты, выпил чай и оглядел зал. Ученики стали собираться на занятия, кто-то зевал, кто-то был вполне собран, кто-то зол или наоборот рад. Все были такими живыми и свободными, что я начинал им завидовать, хотя и нечему было. Они свободны, но я хотел другого, они живы, но не так, как об этом мечтаю я, так что завидовать было весьма глупо. Я вздохнул и направился в сторону кабинета ЗОТИ. Дверь была, как всегда открыта, и я проследовал к своей первой парте. Я сел и достал палочку и учебник с пергаментами. Перо я нашел в другом отделе, как и чернильницу. Разложив вещи по парте, я принялся ждать начала занятия, играясь с палочкой. Я наколдовывал воздушные пузыри и выстраивал их в причудливые фигуры. Профессор говорил, что такие забавы хорошо тренируют концентрацию. Да и магия так развивается лучше.
Послышались шаги, и в класс зашел профессор Квирелл. Он прошел и сел за свой стол, пристально смотря на меня. Я развеял пузыри и положил палочку перед собой.
- Доброе утро, сэр.
- Доброе утро, Гарри. Ты с каждым разом улучшаешь свои навыки, да и фантазия тоже развивается лучше.
- Я стараюсь, профессор. Как Вы и говорили, упражняюсь в любое свободное время.
- Похвально, Гарри. Ты написал свою работу?
- Конечно, сэр.
- Тебе все понятно?
- Не совсем. Как мои положительные чувства смогут мне навредить? Я должен вообще убрать у себя все положительное из жизни? То есть даже радость за свой собственный успех мне сможет навредить?