После этих вопросов начался долгий монолог о том, как она после получения диплома, а этот факт мы отмечали всей группой, устроилась в какую-то фирму, что работа ей не нравится, что снимает квартиру и прочие бла-бла-бла. Единственный плюс, который я нашел в её словах – это то, что мне не надо нагружать свой захмелевший мозг мыслями как и что ответить. У меня появилась возможность размышлять на отвлеченные темы. Например, что у нее красивая грудь, на сколько позволяло разглядеть мокрое сползающее полотенце, которое Вэл не стремилась поправлять. Её русые волосы от влаги приобрели черный оттенок и плавно облегали шею и плечи. В чертах ее лица ощущалась сила и решительность. Еще со времен учебы в университете, Вэл всегда знала, чего конкретно она хочет. Я уверен, что она не могла не заметить, как мой пьяный взгляд бесцеремонно скользил по ней, детально изучая все допустимые кусочки легкой эротики. Кажется, я её хочу. Начало вопроса я не слышал, а дальше:
–…за встречу? – и протянула в мою сторону бутылку шампанского, которую держала на вытянутой руке, обхватив за горлышко всей своей крохотной ладошкой.
– Давай! Может на брудершафт? – я надеялся, что моя улыбка сойдет за пьяный флирт. Она меня поняла правильно и ответила гораздо более сладострастным взглядом. Мы сплели наши руки, каждый сделал по два больших глотка, и посмотрели друг другу в глаза. Дистанция между нами значительно сократилась.
– А целоваться? – легкое возмущение и всё та же похотливая улыбка. Я был рад, что это предложила именно она. – Или у тебя девушка?
– Она спит, – сделал маленький шаг ей навстречу.
– А ты нисколько не изменился, – никакой романтики. Вэл знала, что сейчас произойдет.
Не было первых осторожных прикосновений губ – сразу страстно, с крепкими объятиями, и тяжело дыша. Как будто мы оба до этого нырнули в море, долго находились под тяжестью соленой воды без кислорода, а сейчас вынырнули, и этот поцелуй стал первым глотком воздуха. Его так не хватало. Когда наступает такой момент, человек не думает ни о чем другом, кроме удовлетворения своей потребности: дайте больше воздуха! Всё остальное вокруг не имеет никакого значения. Так и для нас не было ничего, кроме страсти двух пьяных задыхающихся душ и тел. У каждого из нас была своя жажда – оба нуждались в чем-то своем особенном, но получить это мы могли только благодаря друг другу. Мне был необходим глоток свободы. Глоток и не больше. Ещё я хотел адреналина и чувства власти над «добычей». Ставки растут. Если это нечестно, подло и гадко, то смотрите главное правило. Если вы считаете меня мразью – это ваши проблемы. Кто из вас в этой ситуации устоял бы перед искушением? «Устоять перед соблазном можно, только поддавшись ему» – так писал Оскар Уайльд. Вы можете соврать мне, но глупо обманывать себя. Я даже разрешу вам назвать меня эгоистичной тварью и сволочем, но в глубине души вы бы хотели оказаться на моем месте или на месте Вэл. Если вы никому не изменяли, значит вам еще не поступало стоящего предложения. У верности тоже есть ценник.
Моя любовь «на одну ночь» только начала разгораться. Это тоже игра, всё тоже одно правило. Игра внутри другой игры. Маленькое сражение на только что открывшемся фронте. Мы целовали друг друга с ещё большим желанием, оставлявшем влажные следы на губах, на шее, на мочках ушей. Руки устроили беспредел, как будто какой-то пошлый кукловод-извращенец управлял ими, как марионеткой. Я запустил пальцы в её мокрые волосы и потянул назад, от себя. Она запрокинула голову, открывая для поцелуев и легких укусов свою шею. Постанывая и всё также тяжело дыша, она продолжала меня крепко обнимать. Вторая моя рука уже скользила по её гладкому бедру. Выше и выше. Под полотенце. Я чувствовал пальцами ее жар и влагу между ног. С губ сорвался стон. Не знаю, на сколько он был громким – я уже ничего не слышал, кроме пульсации где-то в висках. Она меня оттолкнула и посмотрела мне в глаза. Весь здравый смысл был укутан плотной пеленой желания. Взяв за руку, она повела меня за собой в сауну. Там, в центре предбанника – просторном и светлом помещении – стоял большой деревянный стол прямоугольной формы, вокруг которого я успел заметить три лавки.
– Хочу тебя, – снова тот же уверенный взгляд, и снова спасительно-убийственный поцелуй. – У нас есть примерно двадцать минут.
Я молчал и заводился всё больше. Вэл сняла с меня свитер и, не переставая целовать, стала расстегивать джинсы.
– Только без засосов и царапин, – я волновался только за одно – чтобы на мне не осталось следов циничной измены.
Я стоял, облокотившись на стол. Полотенце плавно спустилось на пол, обнажив её красивое загорелое тело. Она встала на колени, чтобы снять с меня джинсы. Какие у нее теплые и нежные губы! Я прижимал её голову, стараясь запомнить каждое ощущение. Всё, это придел. Я поднимаю её, разворачиваю спиной к себе, наклоняю вперед так, чтобы она опиралась на стол и…
Мы сгорели. Любовь – еще одно значения слова «крематорий». Просто сидели рядом на лавке, которая стояла у стола. Голые, покрывшиеся капельками пота, как хлопьями пепла после пожара. Или это были хлопья Хиросимы? Сложно было точно сказать, сколько времени занял весь процесс, не уверен, что мы уложились в «примерно двадцать минут». Вэл положила свою голову мне на плечо, я просто смотрел перед собой. Страсть и желание, кроме которых, казалось, не было ничего, сменились на легкое смущение и неловкость.
– Надо одеваться, – она первая разорвала пелену тишины, а я ждал этого момента. Надел джинсы, свитер, дождался пока она завернется в полотенце и вышел.
Я побрел в сторону беседки, она за мной. Мы покурили всё также в тишине, как будто эта чертова неловкость преследовала нас. Она обняла меня, сказала, что очень рада меня видеть, потом улыбнулась и добавила, что не только видеть, поцеловала и ушла, а я остался один на один с остатками вина, сигаретами и начинающейся головной болью.
Допил вино я уже на крыльце нашего домика. «Истина в вине» – вино или вина? Ещё раз покурил и вошел. Пока я раздевался, Эми начала ворочаться.
– Сладкий, это ты? – послышался её сонный голос.
– Да, любимая. Засыпай.
Она что-то ещё промурлыкала и снова засопела, а я снял с себя одежду и отправился в душ. Приятно, когда в домике на природе есть такие удобства. Я долго пытался смыть запах шампуня, которым пахла Вэл, но ничего не получалось. Даже если запаха уже не было, мне всё равно казалось, что она меня обнимает. Вот, что приносит измена: страх, что о ней узнает любимый, пусть уже и не так сильно, человек. Все остальные страхи – это только последствия первого.
Обняв Эмили, я пожелал ей сладких снов и поцеловал. Она крепко спала. Как всё-таки хорошо, что большинство людей не умеют читать мысли. Если бы она умела, то ей было бы не до сна. Знание правды разрушает наши иллюзии, в которые мы очень часто бываем влюблены.
Мне было интересно, что будет происходить с моими мыслями на утро, но ничего нового не появилось: тяжесть от вина и мутные картинки прошлой ночи. Ни стыда, ни переживаний, ни даже маленьких угрызений совести. Только страх, что она узнает. Вот такой я Герой нашего времени.
***
Следующую ночь Эмили ночевала дома, чтобы постирать вещи и привести себя в порядок. А я отдыхал от нее. Принял душ, включил музыку и отправился курить на балкон. Волосы еще не высохли, по спине стекали капельки воды, обдуваемые теплым сентябрьским ветерком. Я курил и наблюдал, как в стоящей под балконом машине девушка делала минет парню, сидевшему за рулем. Они включили громко музыку, видимо, это и заставило меня обратить на них внимание. Светлая голова девушки двигалась ритмично, в такт музыке. Что это было? Дикая страсть влюбленной парочки? Или всего лишь услуга, которая имеет условную и нетвердую цену? Каждый получал то, в чем нуждался. Общество потребления. Теперь люди используют все вокруг, особенно таких же людей, как они. Даже тех, кто им дорог. Теперь все имеет цену. Просто вам еще не предлагали той цены, за которую вы бы совершили самые страшные поступки. Поступки, о которых сейчас даже не можете подумать. У нас у всех есть цена, и устанавливаем ее, к сожалению, не мы.
После таких выходных, мне требуется сон. Тем более, что завтра рабочий день и мне надо быть в полной боевой готовности – обещали поговорить со мной о повышении. Очень надеюсь, что это отразится на моем финансовом положении, а не только на обязанностях.
Лег в кровать, закрыл глаза, а в голове пошлость и разврат. Они как будто меня преследуют. Приятный осадок измены. Мозг выбирает самые яркие события прошлой ночи и добавляет им еще красок. Ритмичные движения головы блондинки из машины. Легкое возбуждение. Вспомнил Сашу.
***
Открываю глаза, вижу над собой белый потолок, тихо играет музыка – что-то очень знакомое, но пока не могу разобрать. Из-за нее я, видимо, и проснулся. Прохладный утренней ветерок подул с балкона и принес приятный знакомый аромат. В голове тяжесть, как будто туман окутал все мои мыслительные процессы, которые по утрам и так не отличаются особой активностью. Вчера вроде не пил. Встаю, натягиваю джинсы и направляюсь в сторону балкона. По пути делаю музыку громче и теперь, наконец, узнаю её – это Depeche Mode, песня «Striped». Давно не слышал её. Начинаю тихонько подпевать охрипшим после крепкого сна голосом.
– Даже не думай идти курить! Тем более на пустой желудок! – знакомый…сладкий голос…такой любимый.
– Саша?! – я не мог скрыть удивления, увидев её, стоящую в дверном проеме балкона.
– А ты кого ждал? – хихикнула она, запахнула мою рубашку, которая прикрывала ее обнаженное тело и двинулась в мою сторону. На ней была только рубашка.
Она подошла, запустила мне руку в волосы, притянула к себе, и крепко обняла, положив голову мне на плечо. Я стоял растерянный, не зная, что мне делать, не зная, что говорить. Я мог только вдыхать её запах, который опьянял и затуманивал сознание ещё сильнее.
– Выспался, сладкий мой? – она заглянула мне в глаза. Я снова увидел её взгляд и снова в нем потерялся.
Нет! Не сдаваться! Не расслабляться! Кто она? Что ей нужно?!
– Н-н-нет. В смысле, да. Выспался. Что ты тут делаешь? – я сделал шаг назад, от нее.
– А ты разве не помнишь? – Саша ухмыльнулась и снова попыталась обнять.
– А что я должен помнить? – я действительно не понимал, каким образом она оказалась здесь, да ещё и без одежды.
– Мда, сладкий, забей, – она поцеловала меня несколько раз в щеку и отправилась на кухню. – Что будешь: чай или кофе? Знаю, что чай – кофе у тебя закончился.
Я схватился за голову, как будто это могло помочь хоть как-то включить мой мозг, который в эту минуту был жалок. В принципе, как и его обладатель. Зашел в ванну, умылся холодной водой, посмотрел на свое отражение в зеркале: там ничего не изменилось – всё та же физиономия. Всё-таки мне сейчас просто необходима сигарета. Начинаю искать в зале, на балконе, по карманам одежды – их нигде нет.
– Солнце, можешь не искать, я их убрала. Когда поешь, тогда тебе их дам. И возможно не только сигареты. Хотя, тут уже все зависит только от тебя, что ты выберешь, – Саша ехидно улыбнулась. – Ты же помнишь, что я твоя Сестра милосердия? Это, надеюсь, ты не забыл?
Она удалилась. Я стоял растерянный посреди комнаты. С моего лица стекали капельки воды. Зайдя на кухню, увидел её сидящую за столом. Она подняла на меня свои глаза – хорошее настроение, она вся так и светится.
– Ну что, вспомнил? – с усмешкой спросила она и сделала большой глоток чая.
Я решил сделать бутерброды, достал доску и нож.
– А может ты и имя мое уже забыл? Хотя тебе же оно слишком нравилось, как же ты его забудешь?! А вот это ты забыть мог. – она подошла и прижалась ко мне сзади.
Я чувствовал прикосновения её твердых горячих сосков к моей спине. Её левая рука обнимала меня за грудь, а правая начала расстегивать джинсы.
– Кто ты? – тихо спросил я.
– Твоя любимая девочка, – не прекращая своих манипуляций, ответила она.
– Кто ты? – уже громче и гораздо грубее спросил я.
– Та, о ком ты постоянно думаешь, когда засыпаешь, когда целуешь других, когда под тобой извивается другая, не я. Ты думаешь обо мне всегда! И ты от этого никуда не денешься. Ты любишь меня всем своим существом!
– КТО ТЫ??? – Крикнул я и с разворота воткнул нож, который сжимал в правой руке, ей в грудь.
Она отшатнулась, посмотрела на меня, потом посмотрела на нож, торчащий из её груди, потом снова на меня. Не было ни крика, ни стона. Она стояла и улыбалась. Из раны тоненькой струйкой стекала кровь по всё еще твердым соскам.
– Я – твои воспоминания о ней…
После этих слов я резко подскочил на кровати и часто начал хватать воздух ртом, как будто меня только что душили. Это был сон. Что со мной происходит?! Больше я так и не уснул: сидел на балконе и курил, пил чай. Перед глазами её нахальная улыбка. Прозвенел будильник, надо собираться на работу.
***
На работу я пришел в не самом адекватном состоянии: всем телом ощущал слабость, и болела голова, не помогал даже энергетик.
– Ты тут работаешь последнюю неделю, – с порога заявил мне наш менеджер.
Мои глаза округлились до размера яиц Фаберже. Но почему? Ведь говорили о повышении.
– Последнюю неделю в этой должности, дружище! Можно уже поздравлять, – он пожал мне руку и довольный удалился в подсобку. А я всё также стоял посреди торгового зала, не в силах собраться. Чем мне грозит такое повышение? Восьмичасовым рабочим днем, пятидневкой и зарплатой почти в два раза большей, чем я имею сейчас. Значит, я стану менеджером. Значит, этого засранца с убогим чувством юмора повысили. Надеюсь, что его новая должность не будет нависать над моей головой, иначе, мне тут осталось работать недолго. Терпеть его противную рожу в роли начальства не было никаких сил. Вот такие «ролевые игры». Это куда менее приятней, чем трахать «учительницу в очках и с указкой» или принимать незаслуженное наказание от «строгой тёти-полицейского». Приятных вариантов много, но тут, видимо, трахать будут меня.
– Меня повысили до регионального представителя компании! Я буду сидеть в офисе в другом городе, у меня будет свой кабинет и своя хорошенькая секретарша.
– Во дела! Вот это новость! – Я как мог старался изображать позитивную искренность. Он выплыл из подсобки, буквально разрываемый счастьем.
– Так что меня тоже уже можно поздравить.
– По-о-оздра-а-авля-я-яю! – низким голосом, каким объявляют боксеров, протянул я и крепко пожал ему руку.
День прошел необыкновенно быстро. Я парил в своих мечтах, связанных с тратой гораздо большей суммы денег, чем зарабатываю и трачу сейчас. После закрытия магазина, я отправился в свой любимый бар, заказал пива и закурил. Конечно же, сначала мне пришлось позвонить Эмили, которая уже ждала меня дома. Я всё ей рассказать и предупредил, что задержусь. Разумеется, я умолчал о том, что задержусь в баре. В версии для нее – я отмечал повышение со своими коллегами прямо на рабочем месте.
Мне хотелось побыть одному. Только я и мои мысли о сне. Как бы я не был занят и чем бы я не был отвлечен, у меня из головы не выходило довольное лицо Саши, ее голос, запах. К чему этот сон? Что значили её слова? Эти вопросы занимали почти всю мою оперативную память, тем самым перегружая функции мозга. Нужно срочно отвлечься, и я решил завести беседу со знакомым барменом. Беседу о великом, но не бесконечном – о мужской верности. Мы с ним сошлись на одном: мужикам надо много секса с разными женщинами от неуверенности в себе. Чем больше мужчина уверен в себе, тем меньше у него стремление к беспорядочным половым связям. В юношестве, когда опыта почти нет, а стало быть и нет уверенности в себе, хочется сношаться со всем, что движется. Возраст, внешность и статус не имеют никакого значения – нужно только согласие. Рано или поздно количество переходит в качество, и это зависит от женщин, выбираемых мужчиной. По этому поводу есть изречение кого-то из мудрых: «Мужчина выберет себе в спутницы жизни ту, которая будет уверена в нем больше, чем он сам уверен в себе». Лучше учиться вселять веру в своего мужчину, чем умению делать добротный минет. Хотя в сексуальном плане тоже необходимо развиваться. Допустим, к женатому мужчине подойдет его коллега на корпоративе, или незнакомка в баре или любая другая «не уродина» и скажет ему: «У меня сейчас такое игривое настроение… Поехали ко мне… И делай со мной все, что захочешь… Да, вообще все! Только заедем за смазкой… Я надену чулки… Ты меня свяжешь, если захочешь… Все, что захочешь!» Сколько женатиков, которые ни разу не пробовали анал, или глубокий минет, или связывания ей откажут? Развиваться нужно постоянно. И лучше работать над собой друг с другом, чем этим будет заниматься с вашим партнером кто-то другой.