Бармен налил мне пива за счет бара, себе накапал стопку чего-то прозрачного, и мы утвердили вышеописанный трактат «О мужской верности» звоном наших бокалов. Я снова закурил, смотря в одну точку куда-то в сторону выхода. Быстрой уверенной и невероятно женственной походкой к двери, ведущей из бара, подошла девушка в черном вечернем платье. Она оглянулась и посмотрела на меня, потом также быстро открыла дверь и вышла. А я остался сидеть с открытым ртом – это снова была она. Но я не спал.
Еще несколько секунд размышления или замешательства, и я бросился к выходу, открыл дверь, вылетел на улицу, но там уже никого не было. Только парочки прогуливались под тусклым светом фонарей и бликами ярких витрин. Что со мной такое? Может это уже паранойя?
– Я думал, что ты нам входную дверь вынесешь. Увидел кого? – Спросил бармен.
– Да, знакомого человека. Только не успел догнать, – я отсчитывал деньги, чтобы расплатиться за выпивку.
– Жаль. Видимо, она тебе очень дорога, раз ты так за ней побежал. – он взял деньги, отдал мне сдачу и направился в сторону кухни, у него заканчивалась смена.
Я вышел, накинул куртку, и пошел неуверенной походкой домой, где меня ждала Эми. Странно, а ведь я ему не сказал, что это «она». Видимо, сам догадался – бармены очень проницательные люди.
Когда, я пришел домой, меня ждал ужин, правда, немного остывший. Улыбающаяся и без малейшего намека на макияж Эмили. Раньше я этого не замечал. Раньше мне это даже нравилось.
После ужина, пока она мыла посуду, я принимал душ. Как же всё это достало! Почему с Сашей этого не было? Почему я с ней был счастлив во всем? Сейчас меня бесит даже запах парфюма Эми, которым я совсем недавно восхищался. Может быть, те слова, которые Саша говорила мне во сне – правда, и я на самом деле помешен на ней?
Когда я засыпал, Эмили лежала рядом, положив голову мне на грудь. Я вспомнил ещё раз лицо Саши, её запах, её голос. Мне не нужно, чтобы все это присутствовало каждый день в моей жизни. Я запомнил это с первого раза, и сейчас моё подсознание выдавило это наружу, как вулкан выталкивает из своих недр тонны горячей лавы. Я не знаю, люблю ли я Сашу. Но я точно уверен в том, что Эмили мне больше не нужна.
***
С такими мыслями я засыпал еще несколько дней. Надо что-то срочно менять. Да я эгоист и самый последний сволочь, который играет с чувствами людей, используя их для получения эмоций. Но такое «использование» мне самому стало уже не в кайф. Может, потому что появилась жалость к Эми, а может, потому что мне стало жалко своего времени, которое я тратил на неё. На них всех.
Сегодня суббота. И это последняя суббота, когда я работаю продавцом-консультантом. На неделе заходило верховное начальство – Боги спустились с Олимпа, чтобы сообщить новость о том, что с понедельника я работаю в новой должности, и я даже уже подписал новый договор о трудоустройстве. Я продал душу дьяволу за вполне удовлетворяющую меня цену: пять дней в неделю я должен работать до шести вечера и получать за это очень хорошие деньги. Учитывая, как «работал» мой предшественник, то мне крупно повезло.
Сегодня магазин закрылся раньше положенного на час – своего рода поздравление от моего начальства. Я купил две бутылки вина, сыр, замороженных креветок и отправился домой делать ужин. Повар из меня никакой, но сварить креветок я все же могу. Пока закипала вода, я нарезал сыр и открыл обе бутылки вина, «пусть подышат».
Когда членистоногий ужин был готов, я полил его лимонным соком и убрал в холодильник. После чего с чистой совестью и бутылкой красного отправился на балкон. Пока всё идет так, как я хочу, и это не может не радовать. Только Саша в моих снах, да и вообще в жизни, стала появляться совсем не к месту. Или это был «призрак нашей любви».
На бутылке вина была наклейка из тех, что заманивают: «сотри защитный слой, отправь код на номер, выиграй участок на Луне». Я начал искать монетку, чтоб его стереть. В кармане джинсов постоянно болтается куча мелочи. Мне все равно, что находится под этим «защитным слоем», но как любой человек, я не мог упустить возможности что-нибудь безнаказанно испортить. Стерев этот слой, я увидел набор непонятных символов, которых на клавиатуре телефона никогда не видел. Я вздохнул, сделал несколько больших глотков вина и затянулся.
В руке у меня поблескивала монетка. Я её пару раз подбросил, мне нравилось ее вращение в воздухе. Все мои отношения были похоже на этот непродолжительный полет. И особенно красиво в воздухе трепыхалась наша с Сашей любовь. Монета: с одной стороны – она, а с другой – я. Мы были как Орел и Решка, Реверс и Аверс – спина к спине. А то, что между нами происходило – наши отношения – это полет монетки в воздухе, когда её кто-то подбрасывает, чтобы узнать, кто "выпадет". И мы с ней так красиво вращались в пространстве событий, поочередно оказываясь лицом к солнцу. Но потом… Потом мы падали, вращаясь всё медленней. И вот уже ударились о пол со звоном. С криком о помощи. Потом ещё раз. Удар. Из последних сил старались оказаться сверху, чтобы лежать и смотреть на небо и не вспоминать, к кому прижата спина. Только остается один вопрос… Кто же из нас "выпал"?
Почему-то сразу вспомнились наши разговоры с Сашей о жизни, об отношениях, обо всем, что происходит вокруг. Перед глазами в очередной раз появилась её улыбка, теплый ветерок снова принес аромат её духов…
Да, я всё ещё люблю Сашу, и то, что было между нами, мне слишком дорого, чтобы просто так отпустить или заменить другой. Но это уже не важно. Пока я не освобожусь от этой зависимости, от этой недосказанности и воспоминаний, я не смогу её отпустить. Что делать с Эмили? Я всё ещё сжимал монету в своей руке. Решка – продолжаю «игру» с Эми. Орел – я начинаю новую жизнь, очередной чистый лист, но уже без нее.
Я делаю еще несколько глотков вина, встаю и подбрасываю монету. Она вертится в воздухе, ловя на себе лучи заходящего осеннего солнца, потом ударяется о перила балкона и улетает вниз. Я выглядываю, чтобы увидеть, куда она упала. Под балконом, стоит возвращавшаяся с работы Эмили. Она подняла голову и смотрит на меня.
– Это ты деньгами разбрасываешься? – крикнула она.
– Счастье мое, посмотри, что там выпало: орел или решка?
– Орел, – она подняла монетку. – А это так важно?
– Поднимайся, я тебя жду, – ответил я и отпил ещё вина.
Всё решено, впереди меня ждет новая глава, остается только дописать концовку этой.
***
Больше всего во всех отношениях я не люблю расставания. Как и первый шаг, последний имеет большое значение, и поэтому сделать его очень сложно. Для расставания тоже нужно быть смелым. Делая первый шаг, за спиной ничего не имеешь, но есть страх неизвестности, страх быть отвергнутым, страх травмировать самооценку. Делая последний шаг, появляется страх одиночества и страх того, что такой любви больше не будет никогда. Еще очень жалко терять то, что так кропотливо строил, очищая и ровно укладывая каждый кирпичик. Но «бояться – глупо», как говорил герой фильма «Достучаться до небес».
Мне сейчас жаль рушить то здание, которое мы успели построить с Эмили. Пусть там мало этажей, и не везде есть окна, пусть где-то подтекает крыша, когда снаружи гроза, пусть иногда засоряется канализация, и всё дерьмо выливается наружу. Но это наш с ней дом, и он мне дорог. Просто в нем отключили свет любви за неуплату, нет горячей воды, и поэтому приходиться ходить в грязи наших ошибок. Наш дом превратился в жалкий барак. Я потерял надежду что-либо отремонтировать или исправить. И я ухожу в поисках нового места жительства. Я буду строить новый дом с той, которую по-настоящему люблю. С той, которой не нужен фальшивый электрический свет.
– Вино? В честь чего же это? – строгим тоном спросила Эми.
– Отмечаю свое повышение. Извини, маленько не дождался тебя.
– Так ты же уже отмечал со своими коллегами. Сколько можно пить?! Тебе только повод дай! – она с серьезным видом ушла на кухню. – Еще бутылка?!
Да, и это, к сожалению, еще не все плохие новости на сегодня, дорогая. Самое худшее ещё впереди.
– Я хотел устроить праздничный ужин. Креветки и всё такое. А ты на меня с порога накинулась.
– Лучше бы ты нормальной еды приготовил, – всё таким же злым тоном отвечала Эмили.
Я уже достаточно захмелел, чтобы сорваться и наговорить много гадостей, но пока ещё держусь. Делаю ещё пару глотков из бутылки.
– Хватит пить! Иди, помоги мне собрать на стол! – не унимался мой Ангел, задевая своим ржавым нимбом люстру на кухне. – Это хотя бы ты в силах сделать?!
– Солнце, у меня праздник. Я последний день работал сегодня в этой сраной должности, – с улыбкой и даже без ошибок выговорил я.
– У тебя уже был праздник! Ты пил с коллегами на работе! Сейчас ты зачем пьешь?! Тебе всё мало?! Или что?! Я не пойму!
– Эми, мы расстаемся, – спокойно сказал я и еще хлебнул вина. Всё-таки я не люблю его. Только для нее старался. И её уже не люблю.
– Что? – испуганным тоном спросила она, как будто проснулась или пришла в себя.
– Мы расстаемся. Хотя нет, я ухожу. – всё тот же безразличный спокойный тон.
– Как? Макс? Сладкий… – У нее на глазах навернулись слезы.
– Я так решил. Прости.
Она захлебывалась слезами, билась в истерике, а я просто накинул куртку, сказал, что она завтра может забрать вещи, а ключи оставить на тумбочке. Выйдя из подъезда, я позвонил старому другу, у которого по выходным родители уезжают на дачу. Объяснил всю ситуацию и направился к нему, купив пива и чипсов.
На следующий день я вернулся домой ближе к вечеру. Квартира пустовала, вещи Эми тоже забрала. Под ключами на тумбочке лежала записка.
«Зачем ты так со мной?!
Зачем ты так со мной??! Ведь я тебя люблю больше жизни!!!
Это твое решение. Я бессильна, что-либо изменить. Я никогда не могла понять, что у тебя в голове. Я только слушала твои разговоры. Я ТЕБЯ ЛЮБИЛА!!! Каждую секунду своей жизни! И сейчас люблю!!! И БУДУ ЛЮБИТЬ ВСЕГДА!!!!!
Вернись!!! Умоляю!!!
Я не смогу без тебя!!! Я убью себя! И может тогда тебе станет легче…
Любимый мой мой!»
Нового я ничего не увидел. Только набор стандартных фраз, которые я уже слышал от других «проигравших», и в смс, и в записках. Прощай, мой Ангел и прости. Ты не знала, какой я мудак, но «незнание не освобождает от ответственности». Когда мой «противник» в игре не может больше делать ставки, то он выходит из игры. Как только Эми перестала вызывать во мне сильные позитивные эмоции, с ней пришлось попрощаться. Все честно.
Я включил свою любимую песню, нашу с Сашей песню и вышел на балкон. Солнце опускалось, оставляя всё, что было пережито за этот день, гореть на горизонте алым пламенем.
***
Я стоял на балконе и курил – обычное занятие вполне обычного одинокого вечера. С тех пор, как я решил расстаться с Эмили, и сразу же это сделал, прошло несколько недель. Две или три, точно сказать не могу. Я адаптируюсь к новым должностным обязанностям, за которые платят хорошие деньги. С периодическим постоянством меня мучают сны, в которых я и Саша вместе. В них мы встречаемся на улице, сидим в нашем любимом кафе или гуляем, засыпаем и просыпаемся вместе, целуемся или ругаемся, я убиваю её или она убивает меня. Но всё равно я знаю, что это сон и она ненастоящая. Она как будто из другой реальности. Из вселенной моего безжалостного подсознания, куда я её давно упрятал, а сейчас она вырвалась на свободу и делает всё, что только пожелает в тесном пространстве моей головы.
Единственное, чего я не понимаю – зачем всё это? Для того чтобы я её попытался вернуть? Или навсегда оставил в покое? Или чтобы перестал играть? Больше всего меня пугает последняя версия – она «освободилась», чтобы я отказался от своих эгоистичных развлечений.
Опасность в том, что я могу загнать себя в угол, когда думаю, что направляюсь к «свету» моей цели. Так часто бывает. Люди, видя вдалеке сияние надежды, рвутся к нему из последних сил, не жалея ни себя, ни имеющихся средств. Их окрыляет мысль о том, что всё ещё можно исправить, сделать жизнь лучше. В итоге многие становятся мотыльками, летящими из глубины мрака ночи к своей цели на смертельный свет фонаря. Обманувшись и «опалив свои крылья», мы падаем. Если в ком-то остаются силы, чтобы подняться, они снова начинают свое движение к свету. «Ожоги» нас ничему не учат. Останки сгоревших «мотыльков» тоже не останавливают наши попытки добраться до светлой мечты. «Надежда умирает последней», забирая с собой в могилу слишком много того, что нам дорого. Некоторые цели лучше так и оставить мечтами.
Что остается в таком случае мне? Сначала попробую вернуть Сашу. Если не получится, и она будет продолжать мне сниться, то попробую перестать играть. Если и это не поможет, то до конца своих бесполезных дней буду жить с мыслью о том, что я параноик. Если только «наши» сны не заставят меня сделать шаг с крыши шестнадцатиэтажки навстречу асфальту. Хотя есть и другой альтернативный вариант – наркотики, алкоголь и полный разврат.
***
Однажды, проснувшись в психушке, не удивляйтесь. Всё закономерно. И это даже не самый худший вариант – раньше таких сжигали на костре, предварительно подвергая жестоким пыткам. Выбор всё равно оставался: признать себя психом и остаться в окружении людей, или утонуть в огне костра человеком в окружении психов.
Конец ознакомительного фрагмента.