И Димка с облегчением выбросил порванные листы в мусорное ведро.
А в субботу Зойка собирала вечеринку. Домашнюю. Праздновала день рождения.
Она пригласила все отделение. Семейных позвала даже парами. А когда подошла к Димке, смущенно призналась:
- Мне так у вас тогда понравилось, Дмитрий Вадимович. Такая обстановка теплая, свободно, весело, все свои. До сих пор вспоминаю. Я пока не в своей квартире живу, но мне тоже так хочется, без посторонних. И готовлю я вкусно. Приходите.
- Спасибо, Зоя, - ответил Димка, а сам подумал: "Да у меня как раз половина посторонних и гуляла. И откуда только эти самые свои их привели? Я тоже до сих пор вспоминаю".
Вспоминал Димка часто, но не вечеринку, а то, что было потом. Ведь именно тогда у них с Ленкой все и началось.
Идти не хотелось, но отказаться было неудобно: коллеги могли подумать, что он не хочет с ними общаться в неформальной обстановке.
Зойка снимала двухкомнатную квартиру недалеко от их больницы. Под вечеринку отвела комнату побольше, но уже с порога пахло банкетом: квартира была украшена воздушными шариками и блестящими ленточками серпантин. Зойка расстаралась: посреди комнаты стоял украшенный цветами длинный праздничный стол, который ломился от еды, напитков и фруктов. На тарелках для гостей белоснежными пирамидками возвышались накрахмаленные льняные салфетки, а вдоль стола по самому его центру в ожидании своей очереди выстроились разноцветные свечи в декоративных подсвечниках.
Гости, и в самом деле, были все свои, разве что из семейных пар Димка кое-кого не знал. Но в остальном получилась настоящая корпоративная вечеринка, только по-домашнему. Но совсем не то, что было тогда у Димки. Да и Зойка была полной противоположностью той, которую он увидел у себя. Ну, просто букет из скромности, воспитанности и этикета.
Вообще-то вечер удался. Произносили тосты, пили, закусывали, танцевали и наперебой рассказывали медицинские анекдоты и курьезные случаи из своей врачебной практики. Короче, веселились.
Но Димка скучал. Ему даже взгрустнулось. Он опять вспомнил свою вечеринку
и, конечно, Ленку. И образ ее уже неотвязно находился рядом, что бы он ни делал.
Когда гостей опять потянуло на танцы, Димка почти демонстративно уединился, взяв в руки какой-то журнал, и с самым серьезным видом стал его изучать. Он листал его до самой чайной церемонии, до чая с тортом, испеченным самой Зойкой. Это был знак, что вечеринка подходит к концу. А когда приглашенные стали постепенно расходиться, Димка даже испытал чувство облегчения.
Провожая гостей, Зойка с милой улыбкой подносила каждому на посошок шампанское. Предложила и Димке наполненный шампанским фужер, предлагая чокнуться с ней. Он еще раз поздравил Зойку с днем рожденья, чокнулся с ее бокалом и выпил.
Проснулся Димка под утро. Голова была тяжелой. Он даже не сразу сообразил, что находится в Зойкиной постели и совершенной голый. Зойка спала рядом.
От неожиданности Димка резко сел и обхватил голову руками. Он был в ужасе.
"Что вчера произошло? Как я здесь оказался? Есть ли этому хоть какое-то объяснение? Не от холода же я сюда залез", - завертелись в голове панические мысли. Он поспешно вскочил и стал лихорадочно одеваться.
- Ты уже проснулся? - вдруг сонно спросила Зойка. - Еще рано. Да и выходной. Можно подольше поспать.
- Мы что, были вместе? - хмуро спросил Димка, дрожащими руками застегивая пуговицы на рубашке.
- Странно, - оскорбилась Зойка. - Ты разве не помнишь? А вчера совсем другим был, такой... Я даже не устояла.
- Я что, напился? Мне казалось...
- Так. По пьянке, значит? А я-то подумала... Это что у вас, у мужиков, принято так, говорить потом, что пьян, мол, был, ничего не помню? Я ведь не шлюха какая-то, чтобы со мной так обращаться, - повела атаку Зойка.
- Зоя, извините, но я и вправду ничего не помню. Сам никак не пойму, что это такое со мной случилось. Никогда не бывало ничего подобного. Я и выпил-то совсем чуть-чуть.
- Да ладно, - смилостивилась Зойка, - чего уж там. Я не в претензии.
- Нет, в самом деле, простите меня. Может, со здоровьем что-то? Голова до сих пор словно не моя. А может, шампанское повлияло?
- Бросьте, Дмитрий Вадимович, - перешла вдруг на "вы" Зойка, выбравшись из постели и стыдливо заворачиваясь в халат, - хватит извиняться, вы ни в чем не виноваты. Вы же не насильничали. Все было по обоюдному желанию. И, в конце концов, мы же не старшеклассники какие-то, мы взрослые люди. Не стоит воспринимать так трагически мимолетный секс. А я обещаю вам, что на нашей работе это никак не отразится. Хотите, я вам чай заварю?
Димка отказался.
- И все же извините, Зоя, вы славная девушка, но другого объяснения не нахожу. Наверное, я и вправду перебрал, - виновато сказал он и ушел.
Но сам он не верил тому, что сказал. "Я ведь почти не пил. Как же тогда могло получиться, что мы оказались в одной постели и... Черт! - размышлял он, шагая
по хлюпающей под ногами октябрьской грязи. - Да неужели все было? Но я же ничего не помню. Совсем ничего. Ну почему? А если было? Тьфу, черт! Мерзость какая. А Ленка? Ленка! Черт! Черт!" - застонал Димка и опять схватился за голову. Голова гудела. Он даже будто слышал этот гул. И так хотелось спать! - "Неужели я всю ночь... ну, был с Зойкой? Хорошо, что сегодня воскресенье. Еще можно отоспаться. Черт! Скорей бы до дома добраться..."
Проснулся Димка к вечеру. Отец работал в кабинете, мать на кухне гладила его белый халат к завтрашнему рабочему дню.
- Как себя чувствуешь, сынок? - спросила она, внимательно вглядываясь в его лицо. Голос ее был не очень добрым.
- Уже неплохо, - ответил Димка. - Кажется, перегулял вчера.
- Да уж. Я всю ночь глаз не сомкнула.
- Прости, мам. Я не нарочно. Так получилось. Наверное, захотел почувствовать себя взрослым. Я больше не буду, - попытался отшутиться Димка, но чувствовалось, что ему не до шуток.
- Может, кефирчику? - пожалела сына Лидия Михайловна.
- Да нет, спасибо. Я лучше по воздуху пройдусь.
Он шел, не обращая внимания на моросящий дождь, и в голове его роились все те же назойливые мысли, а душу все больше распирало чувство вины перед Ленкой. Как он теперь сможет с ней говорить? А смотреть ей в глаза? Держать ее за руку? Черт! Он сам себе противен. Он не знает, что теперь делать. Может, Женьке позвонить?
Но друг ничего ужасного в этом событии не усмотрел.
- Я могу понять твои чувства, - сказал он. - Неприятно, угрызения совести и все такое. Могу. Но только если ты давал ей клятву верности, чтоб ни с кем ни-ни. Да, ты порядочный человек, но пока не окольцован и не давал никаких обещаний, имеешь право выбора. Ты же свободный! Так что сильно не переживай.
- Да не выбирал я эту Зойку, в том-то и дело. Даже под хорошим градусом не потянуло бы. А тут за весь вечер пара-тройка бокалов шампанского... Непонятно. Может, патологическое опьянение? Все симптомы налицо.
- Это что еще за ерунда?
- Далеко не ерунда, вполне медицинское определение. Патологическое опьянение потому так и называется, что может наступить даже от небольших доз алкоголя. Начинается внезапно. Координация движений не нарушена, но поведение человека резко меняется. Могут появиться и агрессия, и страхи, и бредовые идеи, ну и прочее. Приступ короткий, всего несколько часов, и заканчивается глубоким сном. Кстати, сопровождается амнезией, - прочел короткую лекцию Димка.
- А, я знаю. Это потеря памяти. Что, с тобой все это и было?
- Потеря памяти, - вздохнул Димка, - я ничего не помню. И, между прочим, глубокий сон тоже был, я потом целый день проспал.
- Ни фига себе! С чего ж такая хрень бывает?
- Да уж бывает. Ну, недавние заболевания и травмы мозга в прошлом - это не ко мне. А вот бессонницы, переутомление, эмоциональное напряжение... Но не настолько же я слаб.
- И что, ты теперь всегда?..
- Нет-нет, повторно это случается крайне редко. Можно сказать, никогда.
- Ф-фу, - выдохнул Женька, - а я уж испугался.
Димка рассмеялся. Разговор с Женькой успокоил его. Они еще немного поговорили, а потом, не удержавшись, Димка все же спросил:
- Жень, а у тебя было когда-нибудь так... Ну, чтоб с кем-то...
- Было, - признался Женька. - Я еще тогда на Любаню сильно обиделся.
- Так ты назло?
- Да нет, назло не получится. Просто... Ну я же все-таки не Буратино, живой человек.
- А-а, - Димка опять засмеялся. Теперь он мог не думать об этом случае.
Но не думать о Ленке он не мог, а позвонить ей никак не решался. Тем более сказать ей теперь, что любит ее.
Ленка позвонила сама. Она как будто и не заметила, что прошло уже три
недели со дня их последнего разговора, но голос ее был тихим и грустным.
"Словно почувствовала что-то", - подумал Димка.
Разговор получился вялым и коротким. Ленка сказала, что в Нью-Йорке холодная осень и часто идут дожди.
- А у нас уже белые мухи летали, - подхватил тему Димка.
- Ну, ноябрь все-таки.
- Да, уже ноябрь. Но сейчас потеплело. Это тоже не всегда хорошо. Такую резкую смену погоды многие плохо переносят. Больных много... А ты как себя чувствуешь?
- Мерзну что-то. Голова часто болит, и все время спать хочется.
- Не надо терпеть головную боль. Следует принять таблетку и лечь в постель, -
тон у Димки, вопреки его желанию, получался заискивающим.
- Я знаю, - протянула Ленка и замолчала.
Сердце Димки сжалось.
- Хочется домой?
- Хочется, - чуть не плача ответила Ленка, - но... Командировку опять продлили.
"Так вот почему она так расстроена!" - осенило Димку.
- На сколько?
- Пока на месяц, а что будет дальше - неизвестно.
- Как это неизвестно? Ваши отпускники уже должны были вернуться.
- Они уволились. Оба. Им сейчас ищут замену. Когда пришлют, тогда моя командировка и закончится. А пока...
- Так ты там уже пятый месяц за двоих пашешь? - возмутился Димка. -
Это же безобразие! Что у вас за контора такая?
- Ничего, я уже привыкла. Да и замену найдут быстро. Сюда многие просто мечтают попасть, но отбор строгий. Я все же надеюсь, что к Новому году буду уже дома. Это скоро, так что пока не пиши, а то письма могут опоздать.
- А у меня с ними так ничего и не получилось. Пробовал, но... Не силен я в
этом. Лучше звонить.
- Не надо, а то я расстраиваюсь. Сама позвоню, хорошо?
- Хорошо, - согласился Димка, почувствовав вдруг, что у него словно гора с плеч свалилась.
- Ну, пока?
- Пока, Лен. Целую.
- Я тоже, - совсем упала духом Ленка, и в трубке послышались короткие гудки.
Кошки на сердце у Димки все же скребли, но он с облегчением подумал, что нескорый приезд Ленки ему на руку. Он дает время придти в себя и избавиться, наконец, от мешающего ему общаться с Ленкой чувства вины. А когда Ленка будет уже здесь, они начнут все сначала.
День не заладился с самого утра, хотя ничто не предвещало неприятностей. Лидия Михайловна, как обычно, готовила завтрак мужу, а Димка, собравшись на работу, уже допивал свой чай, стоя у окна и любуясь тихо падающим снегом.
- Земля уже покрылась снежком, - сказал он. - Красиво.
- Растает быстро, на сырую землю снег ложится, - ответила Лидия Михайловна,
переворачивая сырник на сковороде.
Внезапно серое небо осветила молния, и раздался гром. От неожиданности рука Димки дрогнула, и на рубашке расплылось темное мокрое пятно.
- Черт! - воскликнул Димка.
- Дмитрий! - строго сказала мать, но, оглянувшись, всплеснула руками: - Надо быстрее переодеться, а то на работу опоздаешь. Пойдем, я тебе другую рубашку дам. Надо же, - добавила она, - это к какой-то нечаянности.
- К чему?
- Ну, к неожиданности какой-то. И гром, когда идет снег, тоже что-то означает.
- Мам, ты что, в приметы веришь?
- Верю - не верю, но знаю, - улыбнулась Лидия Михайловна.
- К хорошей неожиданности?
- Это кому как повезет.
Димка в приметы не верил, но мысленно перебрал всех своих больных, оценивая их состояние, а заодно на всякий случай положил бумажник во внутренний карман пиджака.
Но неожиданность подстерегала его с другой стороны.