После официального развода договорились, что алименты Сергей будет выплачивать добровольно. Через год после развода сказал, что надо квартиру менять. Неудобно разменяли, но это она сама виновата оказалась. Можно было разменять на комнату Сергею и однокомнатную хрущевку им с сыном. А Надя подумала: сын растет, ему нужна своя комната и выбрала другой вариант. Она с сыном переехала в две комнаты на подселении, в третьей комнате жила одна женщина. Наде это понравилось, кто ж тогда знал, что с этой женщиной никто не мог ужиться. Сама Надя не умела ругаться, а тут попала в настоящий ад. Только когда сын подрос, то соседка стала его побаиваться, при нем не скандалила.
Пришли лихие девяностые, продукция завода оказалась не востребована, рабочих перевели на трехдневку. Предприятие, на котором трудилась Надя, работало три дня в неделю. Выходили на митинги, кричали на них до одурения, что жить невозможно, а ничего не менялось. Сын учился в восьмом классе, и Надя запомнила Новый Год, когда ей на стол поставить было нечего. Денег не платили совсем, можно было взять зарплату ведрами, тазиками, которые их оборонное предприятие стало выпускать. Однажды Надя попробовала продать ведра, стояла на базаре, а рядом стояли рабочие с других предприятий, кто торговал посудой, кто постельным бельем.
- Хуже некуда! Как жить? Ведь и денег занять не у кого,- жаловалась Надя матери.- Народ довели. На митингах требуют, чтобы президент ушел в отставку.
- Уйдет он! Как же!- ответила мать.-Пенсию третий месяц не платят, а то я бы тебе помогла.
Сестра, брат выросли, работали. Младшая сестра Наташа худо- бедно, а кормила всю семью. Она хорошо шила, хотя немного было заказов, но на хлеб, картошку хватало.
- Для кого война, для кого мать родна,- говорила Надина мама. - Мы досыта не едим, а другие виллы строят, на каких машинах разъезжают! Почему так? Войны нет, а столько детей бродяжничает, милостыню просит.
- Выживем! Помнишь, мама, ты про войну рассказывала, что все время есть хотелось. Сейчас же не голодаем, крупы вдоволь. Выправится ситуация, не хотят же они новой революции... Говорят, войска могут бросить против народа,- сказала Надя.
- Не ходи ты на эти митинги, боюсь я,- мать заплакала.
Наде больше всего было обидно за мать, настрадалась она в жизни, а тут такое под старость лет, и ничего сделать нельзя.
На митинг Надя пошла. Его организовывали профсоюзы. Народу собралось не меньше 10 тысяч, взялись за руки, растянулись длинной цепочкой по всему городу до самого Дома Советов, где и прошлая власть находилась, и нынешняя. Стояла в этой цепочке и плакала. Рядом с ней оказалась молоденькая девушка, похожая на студентку, заметила слезы, отпустила руку, достала из кармана платок и вытерла Наде слезы. "Наладится все! Если плакать, молчать, то ничего не добьемся, надо бороться!".- "Услышат ли нас?",- сказала Надя, слова девушки, сочувствие успокоили ее.- "Они сейчас сидят в этом Доме и из-за штор выглядывают, выйти боятся, знают, что не могут править, боятся за свои задницы".- "Откуда ты взялась такая, молоденькая еще!".- "Повзрослеешь от такой жизни, у нас организация молодежная, мало пока народу, но прибывает. Комсомольские шишки перекрасились в дерьмократов, кто у власти остался, кто в бизнес ушел, никто из них в прогаре не остался. Но ничего, достучимся до власти".- "Боюсь до Бога легче докричаться, чем до власти",- сказалаНадя и крепко сжала руку девушки.
***
Встречать новый 2000-й год решили у мамы. Сестра Наталья с мужем, брат Константин с девушкой и Надя со своим 15-летним сыном Владимиром. Новый Год есть Новый Год, хочется верить в лучшее, загадывать желания. Надя помогала сестре и матери накрывать на стол, старалась не думать о проблемах, слава Богу, все здоровы, а это главное.
- Сейчас этот начнет поздравлять...
- Дорогие соотечественники! Желаю вам жить так, как я живу,- сказал голосом президента муж Натальи. У него здорово получалось пародировать голоса. Все рассмеялись. Но президент так огорошил, что Надя, казалось, расслышав все, стала переспрашивать: "Отказался от власти?".- "Преемника назначил. Он раньше ФСБ возглавлял, а в последние месяцы премьер-министром был",- сказал муж Натальи. "Выскочил, как черт из табакерки", - удивилась Надя.- А как это он приемника назначает? Он же не царь. У нас же демократия".- " Временно исполняющим обязанности президента, а потом выборы",- объяснил муж Натальи. "Надоумили его отречься от престола, народ замордовали, какие предприятия стоят!- Надя почему- то обрадовалась переменам.- Хуже не будет, недаром мы на митинги протеста выходили!"Но муж сестры отнесся к ее надеждам скептически: "Он из силовиков, могут, как во времена Сталина, так народ в оборот взять, не пикнешь. Как бы за колючей проволокой не оказаться".- "Во времена! Сидим за праздничным столом и о политике говорим. Давайте выпьем за новое тысячелетие! Счастья всем, исполнения желания",- Надя обошла всех с бокалом шампанского, чокнулась, хрусталь брежневских времен приятно звенел.
***
У Андрея 31 декабря был день рождения. Ему это не нравилось. Все поздравляли друг друга с Новым годом, а потом его с днем рождения. Одно время он даже хотел официально изменить дату своего рождения, но мама уговорила этого не делать. Прошлый новый год они с женой Ларисой никуда не пошли, у них родилась дочь, ей было только шесть месяцев. Решили остаться дома. Но встречать 2000-й жена не хотела дома, девочку решили оставить с няней. В полтора годика дочка хорошо ходила, а говорила так, что знакомые удивлялись смышлености крохи. " Она в меня",- считал Андрей. - Мама рассказывала, что я тоже в полтора года говорил предложениями".
Лариса перед Новым годом ездила по магазинам в поисках наряда, хотелось блеснуть в кампании.
- Одно платье за другим покупаешь. Куда столько?- выговаривал Андрей жене.
- Я же примеряла, ты сам сказал, что чего-то не хватает, а я хочу выглядеть ошеломляюще. Я чувствую себя взаперти. Дочка маленькая, я все время дома...
- Не преувеличивай, с ребенком няня, ты выезжаешь...
- Но мы давно, согласись, не выходили, надо выглядеть соответственно.
- Согласен. Одень то бордовое, что вчера купила, и бриллиантовое колье к нему подойдет...
Он любил свою Ларису, мечтал, что когда-нибудь бросит к ее ногам хотя бы что-нибудь из богатств мира. Пока они жили в двухкомнатной квартире. Но для его двадцати пяти лет это было достижением, он сам заработал на квартиру, никто не помогал. Отец умер, когда он был подростком, мама работала учительницей. Она очень боялась за своего Андрюшеньку, что свяжется с дурной кампанией. Она не понимала, куда разворачивается страна, хотела, чтобы сын получил образование, имел хорошую работу. Купила ему фотоаппарат, даже влезла в долги. Хотелось увлечь сына фотографией. Знала: Андрюшенька - человек творческий. В школе учился хорошо, мечтал, как отец, стать инженером. Сын любил пофантазировать и тщательно следил за своим внешним видом, хотелось быть модным. Фотоаппарату обрадовался, не расставался с ним. В ванной устроил фотолабораторию, просил у матери денег на пленку, химикаты. Слова "дорого", "нет денег" вводили Андрея в ступор. Он хотел зарабатывать, чтобы помочь матери, но не знал как. Мама говорила, что фотографии отличные, ему они тоже нравились. Часами ходил по Москве и снимал сюжеты из столичной жизни. Но денег это не приносило. Несколько раз подходил к ЗАГСу, видел, как суетятся фотографы вокруг молодоженов, считал, что может сфотографировать не хуже. Один раз даже попробовал снимать, но к нему тут же подошел один из фотографов и грубо сказал, что, если не уберется, то ему накостыляют. В свои пятнадцать он был худеньким, среднего роста, с копной вьющихся темных волос. "Такой дядя накостыляет!",- подумал он. Политика в те времена его волновала мало, когда мама сказала, что Советского Союза больше нет, то удивился и стал читать газеты. Денег на газеты не было, останавливался около газетных киосков, просматривал свежие номера. Его интересовали фотографии. Столица менялась: грязные улицы, много нищих. Один раз шел по центру города, увидел лежащего на тротуаре мужчину, все обходили его, никто не останавливался.
- Чего стоишь мальчик? Проходи мимо,- сказала женщина с метлой. - Умер человек, я уже вызвала труповозку.
- Как умер?
- Шел и умер, сердце не выдержало, такие времена. Только раньше бы толпа зевак стояла, а теперь людям ни до кого нет дела, своих бед хватает.
Он не ушел, дождался милиции, труповозки и фотографировал, пока один из милиционеров не спросил: "Тебе что, мальчик, делать нечего, как трупы снимать? Скажи маме, чтобы тебя подлечила". Милиционер его напугал, он побоялся, что увезут в отделение, отнимут камеру. Дома проявил пленки, выбрал фотографии, которые, на его взгляд, получились замечательно. После школы пошел в редакцию газеты, которую считал смелой. В ней печатались такие фоторепортажи о жизни столицы, такие статьи, что за свежим номером выстраивались очереди. Заведующий отделом новостей, узнав, зачем он пришел, сказал: "Иди, паренек, школу закончи, рано тебе еще лезть в это дерьмо". Андрей не ушел. В нем была напористость. Выложил на стол свои снимки, лучшие из тех, что снял за последний год.
- Сколько тебе лет?
- 15!
- Далеко пойдешь, если милиция не остановит,- пошутил мужчина и добавил: -Молодец! Посиди, редактору покажу.
Андрей сел, волновался, примут ли его снимки. Фотографировать просто для себя не хотел, ему нужны были деньги. Вернулся мужчина, который забрал его снимки.
- Пойдем!Главный хочет тебя видеть.
Они прошли по длинному узкому коридору до двери, где было написано: "Приемная". Женщина средних лет что-то печатала. На двери висела табличка : "Главный редактор". Они вошли.
-Давай сюда этого гения!- сказал, поднявшись с кресла, мужчина лет тридцати пяти, с большой красивой шевелюрой волос. - Правда, сам снимал?
- Сам,- пытаясь справиться с волнением, ответил Андрей.
- Кто тебя учил фотографировать?
- Во Дворце пионеров, в кружок ходил.
Раздался смех. Громче всех смеялись главный редактор и еще один мужчина, которого Андрей сначала не заметил.
- Пионеров нет, а Дворец пионеров кует такие кадры!
"Неважно говорит по-русски",- отметил Андрей,- Иностранец". Иностранец, как окрестил его Андрей, встал со стула и пожал ему руку.
- У тебя свой взгляд на мир, этому во Дворце пионеров не учат,- сказал он.- Я корреспондент журнала "Тайм", меня зовут Майкл. Я буду платить тебе 100 долларов за снимок, только будешь выполнять мои задания. Согласен?
- Подожди, Майкл,- перебил главный редактор,- он пришел к нам, это наша находка, зачем ему связываться с иностранной прессой? Конечно, времена другие, но он же несовершеннолетний.
- В 15 лет работать нельзя? Может, мешки с картошкой нельзя таскать, а фотоаппарат-то не тяжелый! - засмеялся Майкл.
- Ты учишься? - спросил главный редактор.
- Восьмой класс заканчиваю...
- Учебу не бросай, если начнешь двойки получать, то не будем печатать твои снимки. Евгений Сергеевич даст тебе свой телефон, будешь звонить, получать задания, но главное - свободный поиск сюжетов. Мы не сможем платить, как Майкл, но на хлеб с маслом заработаешь.
Из редакции Андрей вышел окрыленным. Душа пела! Хотелось поделиться с мамой своей радостью. Он был самолюбивым, всегда верил, что добьется признания, у него будут деньги, шикарная жизнь.
Мама, узнав, что американский журналист предложил сотрудничество, испугалась. "Андрюша, пойми это сейчас так, а что будет через год неизвестно. Объявят тебя врагом народа". "Мама, все меняется, а ты рассуждаешь, как совок, ничего прежнего не будет. Сейчас я могу заработать, не упущу эту возможность. Не будем загадывать наперед". А сам загадывал, видел себя в Америке известным фотокорреспондентом, живущим в собственном доме с лужайкой для гольфа. Он совсем оторвался от одноклассников, стал относиться к ним снисходительно. Они жили за родительский счет, он зарабатывал. Ходил в фирменных джинсах и куртке. Зарабатывал прилично, больше сотрудничал с английскими, американскими журналами. Майкл попросил его снять фоторепортаж о детской проституции. Андрей понимал, что зарубежным изданиям, ничего, кроме чернухи, не надо. Российская пресса стремительно менялась, с удовольствием показывала все самые злачные стороны жизни. Порой зарубежная пресса не могла сравниться с отечественной. Так охаивать собственную страну могли только в России. Язвы зарождающего капитализма не надо было искать, они кричали о себе со всех сторон.
Андрей не знал, как снять репортаж о детской проституции. Знал места, где стояли взрослые проститутки, но детей не видел. Ездил по Москве, пытался найти притоны. В одном из подземных переходов подошел к мальчику лет 11, который просил милостыню, хотел с ним поговорить, но тут же подошел мужчина, крепко взял его за плечо и сказал: "Вали, а то ноги повыдергиваю, сучонок! Или рядом с ним поставлю, будешь зарабатывать. Но ты великоват, не разжалобишь, так мы тебе ногу отрежем, калекам лучше подают".
Андрей испугался, убежал. На улице облегченно вздохнул. Вокруг было много народа, уже не было страшно. И еще был рад, что мужик не увидел фотоаппарат, мог бы отобрать или разбить. К тому времени он приобрел отличный японский фотоаппарат, необходимую оптику и очень дорожил своим бесценным достоянием.
Несколько дней мотался по улицам, не мог ничего снять о детской проституции. Позвонить и сказать, что не может выполнить задание, не позволяла гордыня. Не сомневался, что все это в столице есть, но как это найти не знал. И задумал устроить спектакль. Съездил на барахолку, купил подходящую одежду для девочки лет 7. Выходя из подземного перехода увидел мужчину лет 35, который курил и, по всей видимости, никуда не торопился. "Не москвич, из провинции",- определил Андрей. Подошел к мужчине.
- Меня зовут Андрей. А вас как?
- Алексей.
- Приезжий?
- Да, работу ищу, у нас в поселке работы нет.
- Заработать хочешь?
- Как?
- Ты где живешь?
- У двоюродного брата.
- Я заплачу тебе триста долларов. Говори адрес, завтра к 10-ти утра приеду. Ничего плохого не сделаю, только фотографировать буду,- сказал Андрей и показал фотоаппарат.
- Я не хочу фотографироваться
- Я хочу стать фотокорреспондентом. Учусь, мне нужно снять определенную ситуацию. Что трудно помочь?
- Можно...
После этого поехал на Белорусский вокзал, знал место, где обосновались бродяги-мальчишки. Поговорил с их старшим, тот заломил такую цену, что Андрей сказал: "Найду других". В конце концов, они договорились. "А ты не из этих?"- спросил парень.- "Из каких этих?" - "Не придуривайся, тех, что с мальчиками..." - "Я точно не из этих. Просто хочу сделать фотографии".- "Я с вами поеду, ребят одних не отпущу, посмотрю, как ты их фоткать будешь, раздевать не позволю". Из восьми мальчишек Андрей выбрал двух. Одному было лет 13, другому 7. Долго выбирал младшего, надо было, чтобы он походил на девочку.
- Завтра привезешь их по этому адресу,- сказал старшему и дал бумажку с адресом.
- А задаток?
- Завтра все сразу отдам.
- Что-то я тебе не доверяю. Зачем все это?
- Фотограф я, фотограф. Я столько денег плачу, что всей вашей компании за неделю не заработать. А тут пару часов и деньги ваши.
В голове у Андрея уже сложился сюжет. Алексей сойдет за сутенера, а мальчишки... Утром, когда нашел нужный дом, его уже ждали старший и двапацана. Позвонили в квартиру, Алексей открыл.
-Побыстрее снимай, а то жена брата может прийти, как я объяснять буду?
Андрей осмотрел квартиру. Все было так убого, что он обрадовался, именно такой интерьер ему и был нужен. Начал снимать задуманный спектакль. Алексей, якобы, сутенер, причесывает, накладывает косметику на младшего мальчика, делая его похожим на девочку, надевает юбку, кофточку. На кухне снял, как сутенер кормит детей, разливая им из кастрюли суп. Но надо было сфотографировать самое главное, а для этого поехали в центр.