- С двигателем понятно, а корпус там, остальное... - Таня обрисовала рукой нечто похожее на батон докторской колбасы, подразумевая тело ракеты, и в ожидании ответа уставилась на Максима. - Непроизвольно она присоединилась к эмоциональному фону, созданному лидером. Не зря ведь говорят, что по своим характеристикам люди делятся на ведущих и ведомых. Так вот, Татьяне бог дал быть среди вторых номеров, хорошо, что не шестнадцатых, да и задатки лидерские у девушки были лучше, чем у многих.
- Там ерунда. Металлический стержень в качестве направляющей, бумага да деревяшка. Клей эпоксидный. - Максим самовольно отодвинул стул с вожатой, и встал в театральную позу над столешницей.
- Узри, неверующая.- Самовольно взятый карандаш указал острием на улыбнувшуюся в первый раз за день девушку. - Отсюда будет проистекать, - Максим постучал по своей голове и вдруг на листе ватмана стал быстро возникать разрез примитивной ракеты.
- Здорово. - Татьяна склонив голову смотрела как из-под грифеля выползают очертания бумажного цилиндра, увенчанного остроносым деревянным конусом.
- Тут есть несколько хитростей, но это ерунда. Родин продолжал чертить и попутно давать многословные пояснения, но Татьяну Николаевну технические детали волновали мало. Взгляд ее сделался задумчив и туманен. Девушка просчитывала свои дальнейшие шаги.
Озвученная идея произвела на Таню действие сравнимое по эффекту попаданию в мозг разрывной пули. Она задумалась, откинувшись назад, прикрыв глаза и запустив пальцы в свои густые волосы.
Будь на месте Татьяны какой-нибудь твердолобый субъект, тот самый условный шестнадцатый, он бы ни в жизнь не заразился чужой концепцией, а постарался бы найти в ней тысячи недостатков и, несомненно, выявил бы множество причин, препятствующих воплощению задумки в жизнь. Таня же уже научилась выхватывать из слов окружающих дельные предложения и легко выдавать их за свои. Чутье молодой карьеристки отличалось удивительной способностью угадывать среди вороха бесплодного мусора полезные частички, из которых можно было построить личное благополучие. Это качество, наряду с "договороспособностью" было с достоинством оценено третьим секретарем райкома комсомола, который уже год как "взял" активистку... себе на заметку как "перспективного товарища". Несколько скучных уроков, которых она удостоилась наедине в тиши его кабинета вселили в ее сердце надежду оказаться на ответственной руководящей работе. К сожалению, помимо всех перечисленных положительных черт характера были у Татьяны, по мнению вышестоящих друзей, и недостатки. Деловая хватка девушки пока еще значительно уступала подобострастию и угодливости, без которых в аппаратной работе было совершенно не обойтись. Впрочем, вышеупомянутый Мещеряков полагал, что эти недостатки, именуемые им диспропорцией, со временем пройдут. Пока же его протеже старалась выжать максимум из работы в пионерском лагере.
- Давай так. - Татьяна мысленно уже представляла, какие надписи будут на ее ракетах. - За тобой будут двигатели, а я организую остальное. Обдумай пока еще раз, что может понадобиться. Встретимся и все обсудим завтра после завтрака здесь. Сейчас пошли в столовую. Я тебя внесу в список.
Вожатая, не оглядываясь, энергичной походкой двинулась по дорожке. Ее загорелые, ровные ножки, дерзко демонстрировали свою привлекательность лишь чуть прикрытые короткой юбочкой. Нет, она вовсе не собиралась смущать невинность дерзкого юнца. В лагере не нашлось бы более пылкого борца за порядок и нравственность. Так как-то само собой получилось. Остановилась Таня только возле черного входа.
- "Цапля, точно цапля!"- подумал Максим.- Хорошенькая, цапля. - Высокая, на длинных стройных ножках, с вытянутой шеей повязанной ярким красным галстуком и тонким носиком на миловидном личике Татьяна Николаевна действительно имела мимолетное сходство с пожирательницей неосторожных головастиков и лягушат.
- Ты подожди пока здесь. - Девушка нырнула в служебную дверь.
Максим со вздохом поставил надоевший за день чемодан и принялся целенаправленно уничтожать комаров. Уж они точно были рады его появлению, и каждый счел долгом подлететь и познакомиться лично.
Аккурат через минуту девушка выскочила и, схватив Максима за руку, потянула в сторону центрального входа.
- Давай быстрее. Остыло уже все. Твое место будет здесь. Запомни.- Таня указала на грубый табуреткообразный стул рядом с длинным столом для персонала. - Ключи от фотокружка на столе. Там все равно сейчас преподавать некому, так что можешь сам поковыряться. Приятного аппетита. Я побежала.
- Да,- Татьяна обернулась.- Давай сразу договоримся. Я гораздо старше тебя. Мне двадцать. Поэтому как более опытный товарищ, я призываю, тебя не стесняться и во всем советовался со мной. Главное - не допустить срыва намеченного мероприятия.
Голодному Максиму в столовой понравилось все. Кухня, обстановка, сервировка, ничего не вызывало нареканий. Обед оказался на удивление обильным и вкусным. Нет, никаких деликатесов не было. Наваристый борщ не обжигал нетерпеливых губ, более того в его густой теплоте чувствовалась настоящая опытность присущая рачительным хозяйкам.
Столовская котлета, похожая обваленную в сухарях подошву побывавшую во фритюре возглавляла обед. Пусть в ней оказалось больше хлеба, чем мяса, зато она поражала своими размерами, не оставляла возможности насладиться видом узора нанесенного на внушительную круглую тарелку. По крайней мере, если окружавшее биток картофельное пюре позволяло с легкостью прочитать бегущую по краю надпись, - Бдительность - наше оружие, - сама котлета полностью прикрывала упругим телом изображенный в центре агитационного изделия лик. Стол для вожатых украшала полная хлебница и солонка. Допивал компот из сухофруктов Максим уже степенно. Все пришлось по душе. Да много ли надо чтобы удоволить непритязательного, оголодавшего молодого человека. Он упивался волшебным чувством сытости. Мысли его стали медлительнее и сердечнее, а душа жаждала искреннего разговора. Эти симптомы свидетельствовали, что Родин по-настоящему опьянел от насыщения.
Работницы заканчивавшие накрывать столы к полднику с интересом поглядывали в сторону новичка. Окруженный приятным ароматом, облаком выползавшим из открытых дверей кухни, Родин продолжал сидеть за столом. С одной стороны он не хотел нарушать минуты блаженства, а с другой ждал, когда его поторопят. Чем не повод вступить в обоюдовыгодный диалог и наладить взаимоотношения с дамами, занимавшимися приготовлением пищи. Это было бы весьма продуктивно. Проявить галантность не трудно, да и от ласкового слова не переломишься. Зато, какой профит. Как ни скуден пионерский пирог, но ведь и в нем встречаются лучшие куски. Вскоре Родин уже вовсю перешучивался с буфетчицами. Как он смог заставить этих видавших виды теток улыбаться ей богу совершенно непонятно. Вроде и сказал чушь первостатейнейшую, а вышло так ловко, да к месту, что только диву даешься. Другой начитается юмористических журналов, да сыпет как горохом с трудом вызубренными хохмами а выходит корявенько и натужно. Вот что значит талант да симпатичная мордашка.
Последний рывок до турбазы дался с трудом. Полный живот, войдя в сговор с блуждающим нервом, навивал сонливость и бессовестно молил об отдыхе.
От столовой до базы Максим шел минут пятнадцать. Сейчас можно было не торопиться. Он даже присел отдохнуть на простенькую деревянную скамью, расположив рядом чемодан, потяжелевший от навязанных бабушкой мясных консервов.
Финиша Родин достиг совершенно выбившимся из сил. Освободившись на крыльце от ставшего неподъемным чемодана, он потянул входную дверь на себя. Коротко звякнул колокольчик. Появление нового постояльца никого не заинтересовало. Никто не бежал с приветственными возгласами навстречу. Внутри еще чувствовался запах побелки, как бывает после недавно сделанного ремонта. Внутреннее убранство оздоровительного комплекса Максима совершенно не заинтересовало. Правда и обозревать там было особо нечего. Жители Спарты, отличавшиеся своим аскетизмом, возможно и заметили бы следы роскоши, но Максим спасовал. Ничего кроме кричащего минимализма он не выявил. Типовой проект, утвержденный начальственной подписью, подразумевал строительство сотен подобных зданий по всей стране. Никаких излишеств голый функционал. Центральный коридор и расческа стандартных двухместных комнат. Удобства? Обычно они размещались на улице, но прогресс просто ворвался в нашу жизнь. Строители воплотили смелую идею архитектора, и поместили туалет под общей крышей. Где ему быть как не в конце коридора на максимальном удалении от общей кухни с тремя обеденными столиками на четверых.
Комнатка портье, гордо именуемого администратором, напоминала противобомбовое убежище именуемое щелью. Хозяйка настолько рационально использовала объем выделенной ей площади, что посетителю физически не оставалось места, так что прием велся весьма своеобразным образом. Родившаяся вскоре после отмены крепостного права видавшая виды работница гостиничного дела, клюя потертым, съежившимся лицом, сидела у себя в закутке, а посетитель волей-неволей оставался в коридоре. Вид у администратора оказался такой замученный, что невольно хотелось вызвать нет, не бесполезного уже доктора, а похоронных дел мастера.
- Скажите, где мне найти коменданта? - тихо произнес Максим, приблизив голову к узкому проему в стене.
- А вы по какому вопросу, товарищ? - Хозяйка отложила в сторону вязание и подслеповато щурилась на потревожившее ее смутно различимое без очков лунообразное пятно.
- Мне бы заселиться.
Незначительное дельце, которым Максим обеспокоил утомленного больше жизнью, чем авральным пуском подведомственного объекта ответственного работника, решилось в секунду.
Не успели дышащие на ладан часы проскрипеть в третий раз минутной стрелкой, как Родин стал обладателем ключа с массивным грушеобразным брелоком.
- Отличный покой. - Мысленно вернувшись в годы юности, приговаривала старушка. - Никто не потревожит ни клоп, ни вошь, ни блоха. Благодать.
Напрасно Надежда Халимовна суетилась, выправляя на всякий случай беспаспортному Максиму ученический билет. У Родина даже не изъяли курсовку, а экономно записали в толстый журнал ее уникальный буквенно цифровой шифр рядом с фамилией нового постояльца. Этот магический ритуал подтверждал передачу Родину в безраздельное пользование крохотной комнатки с окном на условно облагороженный лесной массив. Вид был хорош. Могучие стволы бледно-желтого цвета тянулись вверх, вытягиваясь в струнку в своем стремлении к свету. Солнечные лучи запутывались в светло-зеленых кронах, и лишь часть из них достигала земли. А тут к ним уже тянулись своими жадными веточками кустики черники, усеянные соблазнительными крупными ягодами. В лесу было светло и ярко. По стволам медленно словно крупные капли пота тихо ползла вниз ярко-желтая тяжелая янтарная живица. Неподвижный воздух не рвался в настежь распахнутое окно. Он будто сочился, неся в себе непередаваемый аромат соснового леса. Тут смешался запах сочный смолы, застывшей на изъеденной морщинами коре, молодых светло-зеленых иголочек, многоцветья спелых ягод, темного влажного мха и нарождающегося под толстым слоем осыпавшихся пожелтевших игл перегноя.
Никогда доселе на подобный капитал не смотрели сквозь пальцы. Да такой чудесный пейзаж можно в наследство недрогнувшей рукой вписывать. Да преемники за добытый предком природный ландшафт мраморную статую в полный рост должны устанавливать. Да за такую панораму пройдошливый риелтор вытряс бы из клиента существенную прибавку. Даже последняя кривенькая сосенка добавила бы свою толику в мошну сего жадного торгаша. Впрочем, хватит облизываться на достояние будущих озерных кооператоров. Лучше прислушаемся к бытующему ныне девизу! Природа-мастерская для максимального извлечения прибыли сегодня, а не храм искусств в угоду потомкам, как думают всякие там заучившиеся очкастые говоруны-чистоплюи.
Введенная в эксплуатацию два дня назад база оказалась заполнена едва на осьмушку. Так что отсутствие соседей, скорее всего, было просто стечением обстоятельств.
Наконец, добравшись до кровати, Максим едва раздевшись рухнул на койку и закрыл глаза.
Вторник.
Уже находясь на грани сна, он вдруг понял, что он забыл о чем-то очень важном. Родин даже представил себе ежедневник, куда следовало записывать то, о чем следует помнить. Только вместо неотложных дел вдруг представилась "купалка", о которой ему по дороге в столовую рассказала Татьяна. Он увидел словно наяву как, сбежав вниз с крутого косогора, поросшего соснами, оказался на усыпанном иголками песчаном пятачке. С края берега брошены широкие деревянные трапы на мостки капитальной п-образной купальни, с двумя рядами перил. Большие будки для массового переодевания стоят строгими часовыми на некотором отдалении.
В центре ламбины возвышается поросший лесом большой остров, а правее на другой стороне виднеется кусочек огромного "царского" пляжа с которого ему призывно машет рукой одетая в смелый купальный костюм его личная "проблема". Надо ли говорить, что Максим с разбегу вскочил на перила, прыгнул вниз, пронзив сложенными над головой руками гладь озера и, вынырнув, уверенными стежками принялся рассекать воды озера, все ближе и ближе подплывая к песчаной полоске. С каждой секундой он становился все ближе к смеющейся и чем- то удивительно довольной нахалке с глянцевой обложки - Шейле - явно дразнившейся своим удивительно смелым купальным костюмом.
Проснулся Родин с самым восходом. До завтрака оставалась еще уйма времени. Можно было сесть и не спеша оглядеться. Подбодренный скрипом, который издала ржавая панцирная сетка при изменении развесовки, Максим с интересом обратился к изучению скупой обстановки. Комнатка могла похвастаться двумя узкими солдатскими койками на железных ножках, рядом с которыми стояли невысокие тумбочки, и тощим столом. Роль шкафов выполняли две планки с многочисленными витыми крючками. При взгляде на лаконичное убранство складывалось впечатление, что оказался в кубрике на Новой Земле, куда все приходится везти продираясь сквозь толщу льда и бюрократические заслоны. Эффект усиливали два плаката. Один возвещал о том, что болтать - врагу помогать, а другой конкретизировал: "Не болтай у телефона. Болтун находка для шпиона". Настенные изречения настроили на оптимистический лад. Утро, что и говори, началось весело. В душе Максима зазвучал бравурный марш физкультурников, и он, сжав зубную щетку в одной руке, а коробочку с зубным порошком в другой, направился к умывальнику. Пару раз, взмахнув расческой, Максим посчитал утренний туалет завершенным. Стакан горячего чая окончательно привел его в бодрое расположение духа.
Пока Родин в одном нижнем белье расхаживал по коридору, из окон которого открывалась сказочная картина соснового леса, ни одна живая душа не попалась ему навстречу. Малочисленные работники фабрики отдыхали по своему распорядку, вставая никак не ранее обеда.
Уличный стенной термометр, закрепленный на стойке крыльца, остановил столбик в районе десяти градусов и никак не хотел поднимать его выше. Спиртовой агрегат явно страдал от недостатка рабочей жидкости, но никто не обращал внимания на его образцово-показательный демарш. Явно в пику данным лживого прибора солнце уже припекало.
Грех было моментально не воспользоваться утренним малолюдьем и погрузить тело в прогревшиеся воды озера. Безбожно перевирая стихи А. А. Дельвига Максим напевал:
"Скучно, девушки, весною одному:
Не с кем сладко побеседовать меню".
Облачившись в новенькие спортивные брюки, которые явно не были похожи на пузырящиеся на коленках треники и майку Максим побежал на озеро. За спиной, болталась холщовая сумка из под противогаза со сменкой и полотенцем.
Солнце едва взошло, радуя глаз чистым безоблачным небом, но ночная свежесть уже отступила, спрятавшись в глубокую тень низин. Узкая дорожка змейкой проскользнула среди высоких сосновых стволов и вывела на вершину прибрежного косогора.
Окунуться в прохладную заманчивую воду, после душной ночи с самого утра сделалось верхом желаний непоседливого Родина. К причинам особой торопливости надо присовокупить также обстоятельства его чрезвычайно волнующего сновидения.
Ничуть не обратив внимания на открывшуюся перед ним живописную картину - песчаный пятачок лесного пляжа, извитые берега озера, пустынную водную гладь, он, подобно варвару ринулся вперед, чуть увязая в глубоком песке, будто пытался протаранить своим мускулистым плечом хлипкие крепостные стены.