Кажется, судя по глазам Флэтчера, тот думал о том, что во мне зреет гениальный махинатор.
— И у меня еще одно условие, — усмехнулся я, глядя, как Моран едва ли не захотел свернуть мне шею. — Скорпиусу Малфою вы больше ничего не продаете. И делаете так, чтоб в Лондоне ему неоткуда было достать наркоту.
Наркоторговцы явно замешкались. Ценный клиент ускользал от них, но…
— По рукам, — наконец, произнес Наземникус и сжал мою ладонь своей грязной пятерней. — Добро пожаловать в команду, мистер Поттер. Приготовься окунуться в увлекательный мир криминала, разврата и прочих радостей, малыш!
========== Глава 2. ==========
«Господи, да что ж я делаю-то?»
Именно с этой мыслью я просыпался каждый день после того, как учеба в Хогвартсе осталась позади.
Шли недели, перерастали в месяцы. На календаре красовался август, а я, жил словно в тумане, не особо осознавая то, чем занимаюсь.
Рутина въелась в будни раньше, чем я предполагал: проснулся, привел себя в порядок, завтрак, трансгрессирую с отцом в Отдел мракоборцев, изображаю там бурную деятельность (благо в отделе кадров сразу поняли, какой я «талантливый» мракоборец, и усадили меня в архив), а вечером появлялся в жилище Наземникуса, где вершил мелкие тогда еще криминальные делишки.
Казалось, у меня раздвоение личности. Я целый день пенял себя за то, что ввязался в наркокартель, да еще и так легко, корил себя за это и давал слово покинуть сомнительный бизнес, но каждый день, за исключением пятницы, исправно работал на благо процветающему в Лондоне криминалу — расфасовывал сушеную коноплю по брикетам и пакетам поменьше.
Наземникус к моим перепадам настроения привык. И даже сначала пытался подыскать нужные слова, ведь терять такого ценного работника, как сына Главы Отдела мракоборцев ему очень не хотелось.
— По сути, мы не делаем ничего плохого, — заверял Наземникус. — Мы организовываем досуг людям, которые принимают наркотики. И это их свободный личный выбор, принимать или нет. Мы же никого носом не тыкаем в тазик с порошком. И не пихаем самокрутки в рот.
Однако скоро Флэтчеру наскучило меня успокаивать, тем более, что несмотря на то, что мой разум был занят раскаянием и самобичеванием, руки послушно работали.
Штаб мы основали в доме жулика, по адресу Паучий Тупик, дом номер восемь.
На всю жизнь я запомнил этот утлый квартал в районе Ламбет, и дом, который как нельзя лучше подходил под образ Наземникуса.
Пыльное, захламленное до невозможности жилище, в цветовой гамме которого преобладали лишь два цвета: серый и грязно-бордовый. Грязная кухня, на которой, как мне кажется, никто никогда не готовил ничего съестного, гостиная — просто рай для боггартов и моли докси, в одну-единственную спальню я даже не рискнул заходить. Но при этом страсть хозяина к ворованному золоту прослеживалась, сложно было не заметить это обилие натертых до блеска кубков и блюд в дряхлых сервантах, бесчисленные резные шкатулки не закрывались от переполнявших их украшений, по большей части женских, но самым пиком этого золотого декаданса средь пыли и грязи был дебелый бюст Мерлина, отлитый из золота, и занимавший почетное место на унитазном бачке.
Наземникус, что с него взять. Его желание окружить себя роскошью никак не совпадало с его возможностями и чистоплотностью зажравшейся свиньи, а поэтому золото и остальные ценные безделушки в этом доме смотрелись смешно и нелепо.
Еще он был огромным поклонником магловского джаза тридцатых годов. Дышащий на ладан патефон в его доме постоянно играл заезженные пластинки, и я, коротая вечера в этом «притоне», успевал прослушать все раза по три, таким образом, к концу лета досконально был знаком с каждым аккордом.
Лето заканчивалось, а я все постигал нелегкий труд наркоторговца. Вот уже миновал октябрь, когда я продал свою первую партию, а потом, когда Наземникус убедился, что меня не засекли, выходил торговать чаще и отнюдь не безобидными самокрутками. Год пролетел настолько быстро, что я даже не наблюдал за календарем.
Говорят, счастливые часов не наблюдают. Наверное, я придурок, какого поискать, но, черт побери, мне нравилась такая жизнь!
***
— Да, пап, — протянул я, прижимая плечом телефон к уху. – Да, в университете хорошо. Не Оксфорд, конечно, но и не сельская школа комбайнеров… Конечно, рад, что поступил. Нет, при маглах не колдую, ты что!
Легенда удалась, я якобы учился. И это вовсе не ложь. Я действительно учился, но не на биотехнолога (нет, чем я думал, когда наплел про эту специальность?), а на драгдилера, да и преподавал мне не выдающийся научный сотрудник, а выдающийся аферист магической Британии.
— Да, сижу, курсовую пишу, — повторил я. — Ладно, пойду я, а то сроки горят, скоро сдавать…
И, отложив телефон, сделал последнюю затяжку и затушил сигарету о дно пепельницы.
— Сроки горят, скоро сдавать, — прогнусавил Наземникус, кинув мне пачку магловских купюр. – На, студент, стипендия пришла.
Я хмыкнул и, поправив очки на переносице, спрятал деньги, что в компании Наземникуса было обязательным, и снова склонился над двумя кучками с белым порошком.
— Так я о чем говорю, — припомнив то, о чем говорил до того, как меня прервал телефонный звонок, произнес я. — У нас есть две кучки порошка.
— Так, — кивнул Наземникус, словно продемонстрировав, что умеет считать.
— В одной – мел, в другой — чистейший колумбийский кокаин.
— Так.
— Если партию мешать как половину мела на половину кокаина и отчитаться перед картелью, как за продажу всего кокаина, а ту половину, что мы сэкономим, продать чуть дешевле, но без отчета перед картелью, мы утонем в выручке.
— Идиотская идея, — фыркнул Моран, третий в нашем тандеме.
— Почему? — нахмурился я.
Моран, эдакий скептик во всем, что отличается от его мнения, мало того, что умел спустить с небес на землю, но и постоянно это делал, когда надо и когда не надо.
— Потому что погореть на этом легко, студент, — произнес он. — А когда погоришь, картель тебя на дне Темзы похоронит.
Наземникус согласно хмыкнул, хотя было видно, что он всецело готов развивать мою идею.
Ну и ладно, мое дело предложить.
— Ты пока отставь самодеятельность, — сказал Наземникус, зачем-то натирая галеоны тряпкой. — У меня на тебя другие планы на эту неделю.
Я вскинул брови в предвкушении. Адреналин уже вскипел в крови, я уже предвкушал грядущую миссию. Перестрелка, погоня от полиции или даже мракоборцев, пули, наркотики…
— Ты будешь стоять на стреме, — мигом разбив все мои ожидания в хлам, сказал Наземникус. — Намечается у нас с Мораном одно дельце.
— Это — лорд Генри Тервиллигер, важная шишка в министерстве и представитель аристократии, — сказал Моран, показав мне фотографию статного темноволосого мужчины с аккуратной бородкой. — Пару дней назад ему доверили пост Главы Попечительского Совета. И по этому поводу, как заведено в кругу этих чистокровных снобов с «благородной родословной», Тервиллигер устраивает в своем поместье пышный прием «только для своих».
— И что? — спросил я, тогда еще понятия не имея, что в будущем фамилию Тервиллигер я еще услышу.
— Ты, малыш, как обладатель самого интеллигентного лица из нас троих, — лестно заметил Флэтчер. — Вклинишься в поток гостей и проследишь за тем, чтоб никакой любопытный аристократ, и уж тем более сам Тервиллигер, не заметил, как мы с Мораном будем обчищать его сейф.
— Что?! — не на шутку возмутился я. — Вы хотите ограбить лорда?
— Ага.
— Это же преступление!
— А торговля наркотиками — прям-таки высокодуховное действие, — буркнул Моран. — Поттер, ты думал, что в сказку попал?
— Наркотики — это одно. — Подумать только, я оправдывал наркоторговлю. — Но красть…
— Это не кража, — снова завел свою излюбленную шарманку Наземникус. Вот мог он, старый гад, выставить любое преступление как акт свершения справедливости. — Эти пидорасы из элиты, прости Господи… знаешь, как они сколотили свое состояние? В течение веков каждая такая семейка, грея зад в креслах чиновников, грабила простой народ, вроде нас, простых уличных трудяг…
Я нервно хихикнул.
— … и те налоги, которые из себя выжимают бедные работяги, и те взносы, и бюджет, и благотворительные фонды — все это делится по кошелькам этих уродов с титулами. Как думаешь, Люциус Малфой стал министром магии? Сначала отстегнул несколько миллионов галеонов, чтоб такие же коррупционеры, как он, простили ему все грешки Пожирателя смерти, а затем, будь уверен, малыш, все эти миллионы наворовал обратно, причем с процентами. Разворовали страну, вот при Фадже такого не было. А сейчас? Бля буду, через пару годков пост министра магии купят и подарят твоему дружку-наркоману, у которого мозг размером с половинку фундука. Вот тогда можно будет с уверенностью сказать, что страну мы просрали…
Говорил Наземникус всегда долго, много и выговаривал слова со скоростью пулеметной очереди, умудряясь в минуту своего монолога впихнуть и оправдание преступлению, и важность этого отнюдь не аморального акта, и обязательно приписать политиков, а именно ненавистных ему аристократов, причем всегда, абсолютно всегда ностальгически вздохнуть и сказать, что «при Фадже было лучше».
— Так вот, я обо что говорю, — спохватился Флэтчер, поняв, что его понесло не в то русло, когда он уже начал было чихвостить налоговую систему. — Мы не грабим, мы забираем свое.
— Старый, ты налоги не платишь, — напомнил я.
Наземникус пропустил это мимо ушей.
— Ну вы еще скажите, что награбленное по детским приютам лично разнесете, — протянул я. — Я не буду в этом участвовать.
— Сорок процентов тебе, — буркнул Моран.
Ну что я за сволочь такая?
В голове словно что-то щелкнуло, заработал мой внутренний калькулятор.
Я любил деньги. Когда-нибудь это погубит меня.
— Что я должен делать?
Наземникус расплылся в улыбке и хлопнул меня по плечу.
— Значит, план такой…
***
— Что, еще раз? — опешил я.
Какой-то день открытий и шоков.
— Вы женились? — переспросил я.
Скорпиус широко улыбнулся и, переглянувшись с Доминик, продемонстрировал кольцо на безымянном пальце.
Мы сидели в новой и еще необжитой квартире по адресу Шафтсбери-авеню 17, которую Скорпиус купил для себя и Доминик не так давно. То, что мои друзья съехались меня особо не удивило, разве что немного: Скорпиуса нельзя было назвать однолюбом, готовым к серьезным отношениям, но новость о никому не известной свадьбе меня добила.
— Когда?
— В августе, — сказал Скорпиус. — Но это был черновой вариант свадьбы. Все прошло очень скромно. Я в джинсах, Доминик в пижаме, Билл, Флер, и священник. Мы планируем нормальную свадьбу.
— Зимой в идеале, — сообщила Доминик и, поставив передо мной чашку с чаем, подхватила сумочку. — Я пошла в супермаркет, где задержусь на пару часов, чтоб вы успели поговорить без свидетелей.
Проницательная женщина со спокойным характером — на вес золота.
Чмокнув меня в щеку и поцеловав Скорпиуса в губы, Доминик, накинув плащ, вышла из комнаты и скрылась за дверью. Как только ключ в скважине повернулся в последний раз и мягкие шаги кузины в подъезде постепенно стихли, я нагнулся над столом и дернул Скорпиуса за руку.
— Ты что, сдурел?
— А что? — Бедный, бедный счастливый Скорпиус.
— Вам едва восемнадцать!
— Мы совершеннолетние.
— Куда вы спешите, вы же дети еще. Особенно ты, — не унимался я.
— Я люблю ее, — пожал плечами Скорпиус. – Ал, мы просто решили пожениться.
— Двое восемнадцатилетних просто решили пожениться, причем так быстро? — закатил глаза я. Как вдруг страшная догадка озарила меня. — Она беременна?
Скорпиус аж побледнел от ужаса.
— Нет, конечно, — запротестовал он. — Правда.
— Скорпиус, колись.
Тонкие губы Скорпиуса сжались в одну еще более тонкую линию. Закурив, он невесело произнес:
— Если бы я не потащил Доминик к алтарю, родители бы женили меня на дурочке, которую подобрали мне в невесты сами. Грубо говоря, я сбежал к Доминик с собственной помолвки.
Ну теперь логично. Нет, Скорпиус, конечно, молодец, попер против системы, эдакий Ромео двадцать первого века, но я слишком циничен, чтоб серьезно это признать. Для меня это преждевременное создание семьи из избалованного глуповатого аристократа и современной Золушки из многочисленного семейства Уизли, было не более чем детской забавой, желанием лишний раз уткнуть всех носом в свою взрослость и независимость. Что-то наигранное, диснеевское, так сказать.
Не бывает такой любви, думал я тогда.
— А твоя родня как отнеслась?
Судя по тому, как посерьезнел Скорпиус, вопрос ему не понравился.
— Они не знают.
— Задам вопрос по другому, — кивнул я. — Они заметили, что ты не живешь с ними?
— Думаю, да, — протянул Скорпиус. — Надо бы сказать папе, что я как бы уже женат, знаю…
— Уверен? Сказать, что ты обломал всю семью с богатенькой невестой из высшего общества ради девчонки Уизли?
— Ну не убьет же он меня за это, — отмахнулся Скорпиус. — Ты говорил, тебе моя помощь нужна.
Черт, я совсем забыл. Новости выбили меня из колеи.
— Да, — спохватился я. — Ты в дресс-коде шаришь?
Скорпиус взглянул на меня глазами выдающегося математика, у которого поинтересовались, сможет ли он на пальцах сосчитать до десяти.
— Короче, отца пригласили на ужин к семье какого-то легендарного бельгийского мракоборца, — поведал я нелепую байку, сочиненную по дороге к Шафтсбери-авеню. — Ну и мне обязательно надо поприсутствовать.
— И ты не знаешь, что надеть? — подсказал Скорпиус.
— Ну да.
Все. Маэстро в своей стихии.
Надо отдать этому белобрысому засранцу должное, одевался он всегда безупречно.
А учитывая его врожденную тупость, только к Скорпиусу я мог обратиться за помощью, сам я не понимал ровным счетом ничего в этом деле, а в поместье Тервиллигера надо бы выглядеть как все важные шишки.
— Смотря какой стиль нужен, — сказал Малфой. — «Белый галстук», «Черный галстук», формальное вечернее мероприятие, стиль «Черный галстук приветствуется», коктейльное мероприятие, что-то полуформальное, «После пяти вечера», непринужденно вечерний дресс-код, сугубо чародейская форма одежды…
— Чего-чего? — обалдел я.
Скорпиус понимающе кивнул.
— Разберемся, — пообещал он. – Ал, я тобой займусь. Может я и не самый талантливый волшебник, но в вопросах стиля и формы одежды я разбираюсь. Ну, раздевайся.
— Скорпиус, ты женат, — на всякий случай напомнил я.
Скорпиус снова поджал губы.
— Я о примерке некоторых деталей моего гардероба, Ал, — монотонно сказал он. — Уверяю тебя, ты был бы последним человеком, с которым я бы хотел изменить Доминик. Вот твой брат Джеймс, это да, это можно…
— Педик, — буркнул я и, послушно расстегнув рубашку, направился за Скорпиусом на второй этаж, познавать таинства такой страшной вещи, как дресс-код.
«За все мои мучения потребую пятьдесят процентов от ворованного» — злорадно подумал я.
До операции «Ограбить Тервиллигера» оставалось меньше пяти дней. И я участвовал, причем играл довольно важную роль: от меня и моей бдительности зависит сам процесс ограбления.
Да уж, Наземникус не врал. Карьерный рост определенно был в нашем маленьком преступном мирке.
========== Глава 3. ==========
Вся прелесть в том, чтоб быть сыном Великого Гарри Поттера, состоит в том, что твоего отца знает каждая собака, но твою скромную персону не замечают толком: мол, есть у Гарри Поттера сын, но как он выглядит, чем занимается, что из себя представляет… да черт его знает. Это Джеймс, да? Который на мракоборца учится? Альбус? Какой Альбус? У Гарри Поттера трое детей? Серьезно? Окей, будем знать.
Еще не так давно меня это раздражало. Всякий раз, когда люди узнавали мою фамилию, мне приходилось едва ли не доказывать, что я действительно тот, кто я есть. На меня смотрели через призму образа моего отца, что, конечно, раздражало, до определенного момента.
Вдобавок, у меня совершенно невыразительная внешность. Худощавый, темноволосый, не красавец, не уродец, никаких особых примет — самая обыкновенная внешность, таких, как я наверняка в Англии десятки.