Мальчик не стоил его внимания.
— Привет, Аллен, — донеслось из-за уже знакомого стекла, и Аллен рухнул на точно из воздуха возникший за ним стул, с улыбкой наблюдая. Человек за пианино в это время что-то чиркал на бумагах, но Аллен знал: стоит лишь попросить, и он начнёт играть только для того, чтобы развлечь мальчика. И для того, чтобы научить его. Правда, сам Аллен не вполне понимал, как так можно научиться, но весь этот сон, да и всё, что происходило с ним последние полгода, нельзя было объяснить нормальным языком. Определение «магия» так и напрашивалось в данной ситуации.
Это был уже третий сон подобного содержания. Но Аллен так ни разу и не узнал, с кем говорит и почему всё это видит. Или, быть может, он всего лишь забывал об этом с наступлением рассвета.
— Что сегодня будет требовать мой зритель?
— Ммм, колыбельную?
Музыкант рассмеялся, и мальчик, стараясь скрыть своё смущение, ткнул в стекло пальцем:
— Тебе самому она нравится больше другого!
— Не спорю… Вижу, ты сегодня выглядишь удивительно довольным. Осмелился бы я заметить, даже счастливым, — тёмный юноша подмигнул из-за стекла, и Аллен вновь не понял, как сумел это увидеть. Ведь он видел только фигуру? Или ему так только казалось, когда он просыпался? — Это приятно, видеть тебя таким. Должно быть, твои дела идут всё лучше и лучше?
— Да, я довольно счастлив.
— Довольно счастлив? — переспросил музыкант.
— Да.
— Почему?
— Что-то хорошее случилось, наверное, — пробормотал Аллен, начиная болтать ногами. Странно, раньше ему казалось, что этот стул не был таким высоким. — Чему ты улыбаешься?
— Что-то хорошее случилось, наверное.
Аллен обиженно надулся, скрестив руки на груди.
— А что ты сейчас делаешь? — спросил музыкант.
— Я? Еду домой! Возвращаюсь. Меня там три недели не было. И кажется, что во время моего отсутствия произошло что-то нехорошее. Для меня нехорошее.
— Или ты всего лишь боишься неизвестного. И не особо-то боишься, — музыкант наконец-то захлопнул свою тетрадь, отодвигая её в сторону. Тёмный шлейф тянулся за его не вполне материальными руками. — Ты выглядишь очень довольным.
— Знаю. Но на то есть причины.
— Поделишься? — поднимая крышку, поинтересовался музыкант.
— Если первой будет колыбельная.
Музыкант снисходительно улыбнулся, кивая.
Аллен очень любил эти сны.
Уже вернувшись домой, Уолкер сразу понял, что что-то прошло не так. На вокзале с притихшими, не выспавшимися Узами он довольно пересчитывал купюры. Первые бедолаги, коим выпала честь оценить его карточное мастерство, по крайней мере, ушли в своих штанах. Аллен был милостив к ним. Но была пара моментов, где юный шулер едва не прокололся и прибегал к помощи своих двоих старших родственников. Узы не сопротивлялись. Полусонные, действовали на автомате, но висящее на их поясах оружие делало работу — никто победу Аллена оспаривать и не пытался.
Удивительно, как состав не тормознули? И как им удалось не устроить большого переполоха, после того как заснувший Джасдеро пальнул-таки в потолок?
Аллену вообще не обязательно было выигрывать, если на то пошло.
В любом случае, ещё на экзамене Аллен учуял запах больших перемен.
Как оказалось, они с Узами приехали как раз вовремя для ужина, но безбожно опоздав на два дня. К Аллену Граф претензий не имел. Аллена как раз душил Скин Борик, как всегда не рассчитавший силы и искрящий во все стороны своим неудержимым энтузиазмом. Граф же сверлил возмущённым взглядом улыбающихся близнецов. Вздыхал, потирал шею и в итоге задал всего один вопрос: «Ну и как съездили?». И получил одну тысячу ответов, которые в два голоса вывалили на него явно довольные близнецы (в Семье их называли близнецами, но Аллен так и не понял, являлись ли парни таковыми на самом деле или нет).
Но сегодня Аллен получил, наконец-то, возможность познакомиться с новым членом Семьи Ноя. Шерил Камелот, именно так звали этого высокого, ухоженного мужчину, взирающего на него холодно и безразлично. С лёгким, впрочем, презрением. Аллен почти пять дней гулял с Узами и сейчас выглядел далеко не лучшим образом, а его тут же потащили за стол, так этот взгляд мог быть и объясним, но…
С первого взгляда Аллену Шерил не понравился.
Со второго тоже.
А уж когда тот заговорил, вообще захотелось провалиться под пол. Казалось, всё в Аллене вызывало недовольство мужчины, напоминая о старых недобрых временах житья в цирке. Для начала Шерил поинтересовался именем мальчика, поставив ему в вину тот факт, что его не представили. При этом Аллен был уверен, что Камелоту отлично известно его имя. Затем, когда Граф уточнил, как мальчик провёл время у Уз, и Аллен ответил вполне искреннее, что было весело, Шерилу вновь захотелось сделать замечание, пройдясь теперь уже не только по Аллену, но и по компании, с которой мальчику нравится проводить время. Затем был отмечен внешний вид. В ответ на слабые попытки возразить — обвинение в неумении адекватно выражать свои мысли. Кажется, был сбит с толку даже Граф. А Скин, утонувший в раньше времени добытом торте, не совсем понимал, о чём именно идёт речь.
Когда Шерил перешёл к обсуждению манер и неумении держать себя за столом и в кругу приличных людей, что мальчик, несомненно, обязан уметь делать, если собирается стать подопечным Камелота, Граф понял, что на сегодня хватит. Поздно, правда, он закашлялся, резко вскакивая на ноги и привлекая к себе всеобщее внимание. Впрочем, Аллен на него и не посмотрел.
Тишина за столом воцарилась пренеприятнейшая. С одной стороны, Аллену хотелось расплакаться: он уж было подумал, что обрёл здесь семью, что здесь его принимают, но сейчас его губы дрожали, и в уголках глаз закипали слёзы от обрушившихся на него глупых обвинений.
Он не мог позволить им увидеть себя настолько униженным.
Резко поднявшись на ноги и задвинув стул, он кивнул, быстро соображая всё, что он знает об этом впервые им увиденном мужчине, обернулся к дверям, в которых как раз застыла ничего не понимающая Роад, и уловил, как что-то в глазах Шерила Камелота дрогнуло.
— Извини, Роад, сегодня я ужинать здесь не буду, я сыт по горло твоим новым папочкой! — торжественно проговорил он, направляясь наружу. Вопль Роад, достигший его ушей уже далеко в коридоре, заставил губы изогнуться в улыбке. В улыбке сквозь слёзы, которые он так и не удержал в себе. Что же, зато теперь он точно запомнит: даже наличие стоящей за него Семьи не позволяет ему быть слишком слабым. Сама Семья, кажется, может стать отличной проверкой на прочность.
Упав в кровать в своей комнате и убедившись, что Мечта осталась разбираться в ситуации внизу, он поклялся себе, что этот плач будет самым последним в его жизни плачем из-за такой глупой, никчёмной причины. А затем уткнулся в подушку, сжал кулаки и дал чувствам волю.
Несколько часов спустя к нему прямо через стену заглянул Тики. Аллен его не сразу заметил, но тот постучал костяшками по тумбе, и мальчик, до этого расстроенный и обиженный, наконец-то рассмеялся, едва не упав с кровати от неожиданности.
— Входи полностью. Что ты здесь делаешь?
— Понимаешь, мой дражайший братец не приемлет таких оборванцев, как я, и я решил, что вместо того, чтобы попасть под раздачу — Роад устроила ему превосходный концерт — я приглашу тебя куда-нибудь помотаться.
— Куда?
— А куда-нибудь, — извлекая сигарету, но тут же пряча её обратно, произнёс мужчина, улыбаясь.
— Можешь курить при мне, ничего страшного в этом нет.
— Граф будет страшен, если узнает об этом.
— Если дело действительно обстоит так, то он будет страшен в первую очередь для Шерила, — фыркнул мальчик, поднимаясь и отправляясь в ванную. Он намеривался смыть любые следы его слабости и дерзко взглянуть в глаза его странному неприятелю.
— О да, — за шумом воды услышал Уолкер, — не удивлюсь, если некоторое время спустя Шерил уже очень даже искренне будет просить у тебя прощения!
— Это будет забавно, Тики! Куда мы сегодня пойдём?
Если этот Шерил Камелот вздумал объявить ему войну, Аллен не собирается уходить в глухую оборону. Та же Роад создана для молниеносных и очень громких атак. Он только должен что-то придумать.
— Ах, да, Тики! Я же сегодня обхитрил в покер нескольких идиотов! — мгновенно забывая обо всех проблемах, помчался хвастаться мальчишка.
П/А. Если посмотреть на название фика, можно сразу понять в чём суть фика. Да и в примечании я писала, в шапке (вы же читаете всю шапку?). Аллен не будет здесь Ноем. И даже его связь с Неа будет иметь другой характер. И всё же он будет считаться членом этой безумной Семейки. Это я так просто.... напомнить и разъяснить, чтобы никто не перепутал.
====== Глава 10. А жизнь продолжается. ======
Декабрь выдался подозрительно тёплым. Время до него промелькнуло перед Алленом будто в ускоренном режиме. В заботах и хлопотах. Со своим новым опекуном Аллен установил вооружённый нейтралитет, общаясь с мужчиной подчёркнуто небрежно, грубо, раздражённо и выслушивая о себе лишь неприятное. Другое дело, Граф и Роад всеми силами старались их каким-то образом примирить первое время, но затем вздохнули и решили, что это дело пустое. В то время как Роад уже перебралась к Шерилу и проводила время и там, и тут, Аллен у него никогда не был. Знал, что Шерил некий политический деятель, что часто бывает на различных мероприятиях, туда же теперь таскает свою приёмную дочь, а его якобы племянник Аллен сейчас, вроде как, в школе и потому на обществе не появляется.
Граф справедливо полагал, что юный Уолкер вполне может устроить скандал на публике, а тогда и Шерил рисковал слишком уж увлечься и тоже вступить в конфликт, показав во всей красе свою сущность. «Нои существа увлекающиеся» — частенько вздыхал Граф в последнее время, узнав об очередных похождениях Уз.
Узы были отдельной басней. Словно два хитроумных кота, путешествующих сами по себе, они то и дело внезапно заваливались в старинное поместье, для того чтобы наесться, напиться или отоспаться. При этом вид, в котором они щеголяли как внутри, так и снаружи, порой поражал воображение. И, что самое удивительное, иногда близнецы заваливались домой не одни, а с компанией. В таких случаях обязательно посылали акума в винный погреб за остатками спиртного, которого всегда было мало, а Глория, краснея, со вздохами гнала Уолкера спать или учить уроки, чтобы не видел этого непотребства.
Тики же продолжал появляться очень-очень редко, ненадолго и подчёркнуто не любил свою Семью. Зато, вроде бы, действительно привязался к Аллену. У мальчика пару раз появлялась мысль о том, что было бы здорово как-нибудь отправиться хоть на неделю пожить с этим Ноем, но понимал, что это невозможно. Глория объяснила ему то, как Тысячелетнему Графу не нравится отстраненность Удовольствия Ноя, и, конечно, он беспокоится и за привязанности маленького Аллена.
В такие моменты Аллен обычно возмущался, что он вовсе не маленький, и забывал о первоначальной теме разговора на радость Глории. А уже минут через десять либо ложился спать, либо садился за книги, как ему и велели. Не то чтобы учиться ему нравилось, но было в этом что-то уютное, особенно зимой, когда за окнами вьюга, а ты в тепле и уюте.
Декабрь ознаменовался хандрой и унынием, связанным с воспоминаниями о Мане. Собственно, эту хандру отметил даже Музыкант из его странных снов, о которых Аллен никому ничего не сказал. Тот попытался поговорить с мальчиком о его состоянии, осознавал, что это дело пустое, и просто всё время сна играл что-то красивое, мелодичное и тягучее. Аллен же, свернувшись калачиком на диване, не сводил взгляда со стеклянной стены и едва заметно улыбался, покачивая ногой в такт минорным нотам.
То, о чём Аллен действительно забыл, — его день рождения. На сей раз с подарками, с семьей, с весельем и безумием, с радостью, обеспеченной, по крайней мере, Узами. Когда мальчик уточнил, что в Семье с празднованием того же Рождества, те пожали плечами и предложили нарядить ёлку.
Ёлок оказалось… получилось…
В общем, когда тридцать первого утром в последний день года Аллен крался по коридору, он натыкался на ёлки практически в каждом углу из возможных. Ёлки были разные и по размеру, и по цвету, и по структуре. Не только натуральные, но и искусственные.
И они действительно были везде. Задрав голову, Аллен даже не удивился, увидев свешивающуюся сверху очередную жертву этой мании. Бледную, чахлую, украшенную разноцветными ленточками. Если бы по коридору прошёл Скин, то точно снёс бы её своей головой.
Теперь уже куда внимательнее Аллен продолжил свой путь через холл, надеясь попасть в кухню. Он проснулся посреди ночи от жалобного завывания желудка и едва сумел заставить себя оставаться в постели до первых лучей рассвета, затем бегал по комнате ещё полчаса и вот теперь крался за своим завтраком.
Ничего противозаконного он не совершал, но красться по тихому, безмолвному дому было куда интереснее.
Аллен замер, отмечая, что дверь комнаты Уз приоткрыта. Близнецы спали очень мало времени, и мальчик до этого никогда не заставал их спящих. Так, может, хоть сейчас….
Распахнув дверь, Аллен осоловело хлопал глазами, даже не зная, что именно сказать по поводу увиденного. Узы спали. Или дремали. Вот только количество голых конечностей на огромной, разворошенной кровати несколько не соответствовало количеству близнецов. Да и конечности эти были какими-то чужими. А уж когда разбуженные от сквозняка обитатели спальни зашевелились, и из-под подушки поднялась помятая, рыжая длинноволосая неизвестная голова, а за головой и грудь… вернее, груди…
Вернее.
Аллен, чувствуя, как горят его щёки, закашлялся, отступая, тогда как чья-то нога грубо шлёпнула поднявшуюся голову обратно в подушку, и на локтях приподнялся уже Джасдеро.
— Аллен? — медленно протянул блондин, протирая глаза. — Уже утро, да?
— Эм, да… я собственно, просто проходил мимо…
И уже хотел выйти, наверное. Тут был страшно спёртый воздух, пропахший потом, и вообще слишком тяжёлая обстановочка. Но Аллен не знал, как ему уйти. Извиниться и удрать, что ли? Но это глупо, он не сделал ничего плохого и теперь уже имел полное право отстаивать свою правду.
— Кто-то опять забыл закрыть дверь! — Джасдеро с силой пнул одну из кочек под покрывалом, но в ответ раздался лишь женский визг, и из-под одеяла показалась чья-то задница, а ему пришлось пинать в других местах. До того момента, как встрёпанный и всё такой же голый Дебитто тоже не вынырнул на поверхность, целуя одну из девушек в шею и что-то сердито бормоча. Затем он тоже наткнулся на Аллена и, поднявшись на колени, ничуть не стесняясь свой наготы и спавшего одеяла раскрыл объятия:
— Аллен! Доброе утро!!
— Не уверен! — Уолкер махнул рукой, спешно отворачиваясь и кашляя. За спиной слышался смех Уз и чей-то сонный шёпот.
— Нам надо лучше выбирать… в общем, Аллен, ты это… А сколько тебе лет? — за спиной слышалась возня, но Аллен был совсем не готов к тому, что на его плечо ляжет ладонь уже вроде почти одетого Джасдеро. Вернее, тот в два счёта магическим образом, натянул на себя штаны и явно чужую рубашку. Потому что рубашка выглядела слишком прилично даже в мятом виде. Аллен проследил несколько подозрительных красных пятен на груди парня и решил, что… что…
Наверное, это нормально, что при подобном виде у него будто в животе что-то скручивается, и ему страшно стыдно и в то же время.
Аллен не мог понять, что именно он думал и имел в виду.
— Мы недавно праздновали же. Двенадцать ему, — донеслось из комнаты.
Джасдеро почесал свои спутанные, жуткие волосы.
— Ужас, — всё же угораздило Аллена произнести это вслух.
— Ты о чём?
— Нет. Ни о чём. Это просто к слову. А что те две девушки... — Аллен кашлянул.
— Три.
— Три?
— Три девушки, — пояснил Джасдеро, тоже отчего-то покраснев. Аллен даже не знал, что он умеет.
— Три, да? Эм, а что ты-то смущаешься?