Джуди хотела выпить. Срочно хотела выпить, потому что голова трещала, а в голову не шло ничего путного, и, приложившись к горлу красного полусухого, она лишь отмахнулась от нападок со стороны сухопарого, высокого мужчины, что назывался её мужем.
— Не мешай мне работать! — рявкнула она ему прямо в морду, одергивая плащ и раздражённо шипя. Этот мальчик, невзрачный мальчишка из её прошлого, кто мог подумать, что он будет так хорош? Кто мог предсказать? Может быть, ей такое сморозить? — Передай там, что я больше не.. — высунувшись наружу, хотела передать она своей помощнице, но осеклась, так как перед её рабочим столом в окружении дурманящих свечей уже сидела женщина. И внимательный взгляд тут же оценил размер её кошелька хотя бы по одним побрякушкам на её шее и длинных пальцах.
Да и причёска заманчивая, с камушками. Нет, конечно, женщина для маскировки накинула на себя плащ с капюшоном, что выглядел весьма потрёпанно, но это выражение лица, эти манеры – их никуда не денешь. Сегодня у неё был особенный клиент, и Джуди, раздосадованная и раздразнённая жалящей завистью, махнула рукой наконец-то выглянувшей прислужнице.
— Скажи, что сегодня больше никого не приму. Леди отнимет слишком много моих сил.
Клиентка подняла голову, удивлённо взглянув на неё. Уже попалась на крючок.
Джуди медленно уселась на своё место, походя, пальцами гася несколько свеч, и, наконец, села к своему шару.
— Говори, что знаешь ты.
— Знаю о чём?
— О том, зачем пришла, Леди. Я женщина простая, но понимающая. Я вижу и сквозь маски. Беда большая тебя вынудила ко мне обратиться. Совет.
Джуди не скупилась, когда речь шла о слугах в богатых домах, о слугах, которые могли посоветовать её как действительно знающую женщину своим хозяйкам или хозяевам. Удивительно, но в беде эти чванливые господа частенько велись на такой трюк.
— Возможно.
— Ну так говори, или мне придётся потратить свою силу на выяснения того, что ты и так знаешь? Тебе нужная помощь, Леди. Большая помощь, и ты это знаешь. Всё не так пошло. Всё не так… сними колоду.
Карты, оказавшиеся под носом знатной женщины, казалось, на некоторое время сбили её с толку, но затем ухоженная ручка сдвинула несколько карт, и Джуди удовлетворённо начала тасовать их. Карты здесь были лишь нехорошие. Специальная колода. Ещё немного, и женщина будет полностью уверена, что на ней страшное проклятие. Короткий расклад, эффектные отрывистые фразы, полная сосредоточенность на проблеме клиентки, и она уже начала выдавать свою жизнь сама и свои неприятности тоже. А неприятности шли одна за другой. Муж уезжал. Уезжал надолго, а как вернулся, так неприятности пошли одна за другой. Потеря друзей, ухудшение материального состояния, болезни, ругань, к тому же женщина никак не могла родить наследника и находилась на грани истерики, устав пересчитывать любовниц.
— А что с другим? — тихо спросила Джуди. — Другой мужчина на картах. Что с ним?
Женщина судорожно сглотнула. Конечно же, у нее был любовник. Она была виновата, это чувствовалось. Удивительно, как должна была опустить её жизнь, чтобы эта леди так легко теряла свои маски.
— Он уже мёртв. То есть, только раз такое было! Восемь лет со дня его смерти уже… Он ко мне… с того света приходит? – голос клиентки дрогнул, но взгляд был всё полон непоколебимой решительности.
— Сейчас разберёмся.
Ещё один ритуал со свечами, травками и водой. Ещё замысловатые движения. И только неуверенный вердикт:
— От него всё началось.
Мертвецов боялись все. В них верили. Их сторонились. Но Джуди знала, что далеко не всегда это был лучший вариант для гаданий.
— Его собственное проклятие и сожрало, как плату. Значит не он. Значит, есть что-то от него у тебя. Есть что-то. Слышишь? Подарок, может быть.
— Нет. Точно ничего. Всё уничтожено или выброшено, в моём доме ничего не осталось.
— Очистить бы тебя, да сейчас не то время. Новая луна нужна. — Джуди кивнула, перебирая мешочек, наполненный камнями.
— Я приду. Только, если нет у меня его вещей, что же тогда источник?
— К источнику опасно приближаться, пока ты не очищена. А это дело непростое.
Женщина придвинулась вперёд:
— Я оплачу все ваши затраты и усилия. Но что это может быть, должна знать сейчас.
Пошлёт других людей, раз самой опасно приближаться? Умно — полагала Джуди, размышляя над тем, что же ей ответить.
— Что-то связало вас. Тебя и твоего любовника.
Леди вздрогнула от такого откровенного названия, но промолчала.
— Есть связь, очень глубокая связь. И есть что-то, что-то такое важное… — ну же, не могла эта идиотка вычистить весь дом. А если вычистила, пусть ищет выкинутое.
— Связало нас? — но в глазах клиентки уже сияло понимание, а ладонь легла на живот, будто вот-вот ей станет совсем плохо. — Нечто порочное, проклятое.
— Вполне возможно, что след проклятия на этой вещи был.
— Не вещь, — тихо прошептала она. — Вот в чём дело! Не вещь, а… живой! Я знала всегда, что он будет источником моих всех бед! Я должна уничтожить его, так? Это… Я знаю, о чём речь! — вскакивая на ноги и бросая куда больше купюр, чем оно того стоило, пропела женщина, снова кутаясь в плащ.
— Сами не приближайтесь к нему. Слышите? Пока очищение не проведём, это опасно.
— Да… Да, я сделаю, как вы сказали. Я только… только… — женщина замерла, притянув ладонь к губам, и кивнула. — Только найду его. Я смогу. Точно сумею.
П/А. Кому нравятся Джасдеби? В этом фике их будет не мало. Совсем не мало. Думаю, они будут появляться в первой половине чаще чем другие Нои. Наконец-то фик где мне захотелось уделить им много внимания!! Они будут… не канонными немного. По части их прошлого, по крайней мере. Они определённо будут в отношениях. Но их нельзя назвать кровными родственниками.
Линия из второй половины главы первоначально должна была стать одной из ведущих в первой половине фика. Но судя по моим черновикам она отойдёт на задний план. Слишком много событий для Аллена приготовлено. А это уже восьмая глава…
ЗЫ. С Праздником вас всех! Мира, Весны и Труда, разумеется)))
====== Глава 9. Семейные обновления. ======
Элизабет стояла, опустив голову, и лишь украдкой поглядывала на свою хозяйку, пытаясь сообразить, когда именно та будет в наилучшем расположении духа. В последнее время её хозяйка совсем уже сдала и просто на просто начала сходить с ума. А в последнее время она ещё и начала шарахаться от каждого шороха, как при свете дня, так и ночью. Будто опасалась кого-то невидимого, кого-то, кто следил за каждым её шагом, и чьё зловонное дыхание ощущалось прямо на затылке. Женщина вздрогнула, поморщившись от мурашек, пробежавших по её спине, и наконец-то заметила, что Леди Арамис замерла на месте, дико заламывая руки и сверкая глазами.
— Госпожа…
— Тише! Я… я была сегодня… Я знаю, что происходит со мной. С моей семьёй. С моим домом! — едва дыша пролепетала женщина, сверкая серыми, наполненными отчаянием глазами и прерывисто дыша. Казалось, каждое слово даётся ей с огромным, непреодолимым трудом.
Леди снова начала ходить по комнате, а Элизабет со вдохом не позволила ни одному слову сорваться с её сухих, искусанных губ. Впрочем, это странно, что они такие искусанные. Было бы чем их кусать, в самом-то деле! Элизабет была уже немолода, некогда тёмные, блестящие волосы, служащие предметом зависти всех её подружек, присыпала седина, лицо избороздили глубокие морщины, и казалось,что она на десятки лет старше своей хозяйки.
Хотя это было не так, совсем не так.
Леди Арамис наконец-то взяла себя в руки и обернулась к своей самой преданной и старой служанке.
— На мне проклятие.
Элизабет полагала, что её хозяйка сама неким образом является проклятием. Или, по крайней мере, одержима чем-то подобным. Но, разумеется, сказать подобное вслух не посмела. Всё же дела в этой семье в последние годы совсем плохи стали. Не нужно подслушивать, чтобы уловить тот настороженный шепот и увидеть ужас вперемешку с усталостью в глазах перебирающей приглашения и счета Леди. А тот факт, что Лорд, заскакивая в дом или отправляясь на совместные мероприятия с женой, не стыдился даже пересекаться с действующими любовницами, удручал ещё больше.
Ранее Леди всегда каким-то чудесным образом удавалось удерживать внимание мужа лишь на ней, но сейчас…
Ах, да, она так и не родила ему наследника!
Да что там наследника, она не была беременна вообще, даже дочерью, а стареющий Лорд был более чем озабочен столь прискорбным фактом.
А в обществе всё чаще распространялись слухи о том, что Леди Арамис бесплодна. Со смешками, масками сожаления и скорби эта новость передавалась от одного к другому, но женщина не могла найти выход.
Впрочем, сегодня она, видно, решила взглянуть правде в глаза.
— Ты знаешь, в чём дело, — тихо прошептала женщина, дрожащими пальцами перебирая жемчужины в колье.
— Прошу прощения?
— Ты знаешь. Тот… тот ребёнок.
Элизабет обмерла, прижав ладони к груди, широко распахнув глаза, она тихо произнесла:
— Леди, я не понимаю, о чём Вы, не было никакого ребёнка…
— Забудь, что я тебе приказала, и вспомни немедленно! Десять лет назад! В канун зимы. Помнишь?
— Когда Лорд был в отъездах, и Вы…
— Да! Я родила мальчика….
Элизабет уже и так отлично понимала, о чём идёт речь. О каком ребёнке. О ребёнке, которого Госпожа родила около десяти лет назад, ребёнке с проклятой, ужасной рукой, ребёнке, от которого Леди приказала избавиться. Рождённый от любовника, Леди оставила бы его, обманув вернувшегося мужа, там разницу в месяц никто бы не заметил, она смогла бы обмануть кого угодно, но так уж вышло, что эта ужасная рука сломала все планы. Леди Арамис была в таком ужасе, что приказала своей служанке избавиться от ребёнка, а другим людям, что работали на неё и только на неё, позаботиться о принимавшей роды.
Ребёнка не было и быть не могло — именно так всё и было спланировано. Вот только Элизабет не смогла бросить его одного на улице, несчастного и всеми брошенного, обречённого на смерть, и пошла к одной своей знакомой, что как раз подрабатывала в цирке. Приютить крошку на первое время.
Показываться в церквях она опасалась. Всё же проклятый ребёнок, мало ли как к нему отнесутся? А он что, виноват в том, что его мать такая безумная? Связываться с чужим мужчиной, находясь в браке, грех-то какой! Так ещё и надеяться всех провести, обмануть! Конечно, ей бы такого не позволили! И то, что бросила она своего проклятого ребёнка, своё наказание, вдвойне порочило её имя.
Но в ту пору Элизабет вряд ли могла сделать хоть что-то большее. Да и боялась хозяйки очень. А за эти десять лет та никогда о ребёнке не вспоминала. И вдруг… сегодня. Откуда это всё пришло? Неужто осознала, насколько дурно жила и поступила?
— Мне нужно найти его. Куда ты дела его? Кому отдала? Или где бросила? Мне нужен хоть какой-то след, слышишь?
Элизабет слышала. Она не решалась только сказать это. Ведь в тот раз она заявила, что оставила мальчика в канаве.
— Пожалуйста, я уверена, что он жив, и всё, что мне может помочь, это… я должна найти его! — глаза Леди безумно сверкали, Элизабет мялась, сомневаясь, но всё же.. всё же… Разве она может игнорировать эту искренность в глазах её хозяйки? Это бесконечное желание отыскать давно пропавшего ребёнка.
И она сказала. Сказала всё, что знала сама.
— Узы, значит? — обозревая нескольких взрослых и студентов, сейчас заботливо трудящихся над восстановлением стены и окна, пробормотал высокий брюнет, поигрывая цепочкой монокля.
— И они украли Аллена, — девочка, висящая за его спиной и обнимающая за шею душащим захватом, видимо, никакого неудобства ему не причиняла.
— Граф разрешил им зайти за ним. Правда, приказал не шуметь.
— Не шуметь. Конечно. А о том, что они не должны являться в своём сером виде… тьфу! У Аллена нахваталась! В своём тёмном обличии не должны что являться, он их предупредил?
— Не думаю, что они способны запомнить хоть что-то на срок больший, чем два часа, — с налётом раздражения произнёс мужчина, оборачиваясь к спрыгнувшей на сырую землю девочке. Та беспокойно оглядывалась по сторонам, кусая губы.
— Они не имели права забирать Аллена!
Вот оно, то, что несоизмеримо сильно бесило этого мужчину. Его бесил этот мальчик, завладевший всем вниманием маленькой Роад. Маленькой Мечты. Алчность был зол. Он не видел мальчика, но тот уже успел оставить свой след везде. Господин Граф говорил о мальчике с некоторой необъяснимой заботой, хотя со стороны казалось, будто он уделяет мальчику не так уж много внимания, Скин тосковал по мальчику, что отсутствовал в поместье. Казалось бы, новый Гнев озабочен только сладостями, но теперь, оказалось, что это не так. И наконец, даже Тики Микк, Удовольствие Ноя, которое никогда не было образцовым Ноем, успел заглянуть в поместье, когда там ещё был Шерил, но не задержался надолго. Некоторое время спорил о своём новом готовящемся назначении, он мог выступить в роли брата Шерила, и это было выгодно всем, кроме, казалось бы, самого Тики, когда Граф отметил, что в доме Шерила Тики сможет, если что, встречаться и с Алленом. И для Тики имя этого мальчика имело кое-какое действие.
Вот почему заинтересованные и перевозбуждённые Узы упросили Графа немедленно отправиться знакомиться с мальчиком. Вернее Граф им предложил и они согласились.. Они тоже были заинтригованы заранее.
Шерил Камелот заранее был раздражён и не прогадал. Роад тоже заботилась об этом мальчике. Роад, Мечта, единственная, кто пережил предательство Четырнадцатого, покрытое тайной, как часто это бывало, предстала в обличии юной девчушки, переполненной энергии, но частенько растрачивающей её в своих мирах.
Роад была прекрасна. Роад была… лучше, чем Шерил мог бы мечтать. Стоило лишь ему пробудиться и узнать состав Семьи, как он загорелся идеей удочерить девчушку, чтобы иметь её под боком, наблюдать за её чудачествами, Шерил просто знал, чувствовал, что в прошлых поколениях положение дел было похожим. К сожалению, гены Ноя не давали чёткой картинки их прошлых жизней (исключение составлял Мудрость), но некоторые знания и ощущения передавались неизменными.
Он был уверен, что девочка уже бывала под его опекой. Он знал, что уже защищал её. Да, было время, когда она нуждалась в защите, он был тем, кто её защитил. Наверное, это было очень давно и это были ещё первые экзорцисты…
Экзорцисты.
Шерил почувствовал, что скрип его зубов вот-вот станет слишком громким.
Аллен Уолкер был экзорцистом. И племянником предателя Четырнадцатого, вызывающего у Шерила неимоверное желание скрутить кому-нибудь шею.
— Эй-эй, папочка, ты… упс..
Упс, действительно упс – Шерил забыл, что руководит действиями этих нерасторопных идиотов, восстанавливающих здание после чудачеств мальчика и Уз, и действительно свернул шею двум из них.
Только легче почему-то не становилось от этого.
Хотя…
— Как ты меня назвала? — он изумлённо обернулся на каблуках, не обращая внимания на сразу трёх слетевших с проёма идиотов.
— А? Папочка. А что, разве ты сейчас не мой папа? — Роад невинно распахнула глаза, всё озорство человечества могло бы запросто отразиться в лиловых искрах её радужки.
— Да… то есть… — Шерил был готов вот-вот расползтись лужицей по земле и глупо улыбался. — Это было просто немного неожиданно.
— Я могу назвать тебя по-другому – дядей или по имени.
— Нет, нет, нет!! Ты всё правильно делаешь, Роад! — обнимая за плечи девочку, заверил мужчина, не в силах свести с лица эту улыбку блаженного идиота. — Ты теперь моя дочь, а я твой папа. Ну, скажи это ещё раз.
Девчонка хитро улыбнулась, кажется, убеждаясь в каких-то собственных мыслях, и тягуче протянула:
— Мой папочка!
Шерил кивал головой, словно болванчик. Шерил был доволен.
— Вот только на Уз я пока ещё обижена, папа. Не расскажешь мне, что они из себя представляют? Если они обидят его, я им такую жизнь устрою…
Улыбка мужчины надломилась, словно в нерешительности он пытался понять, что теперь лучше сделать: упиваться присутствием его самой лучшей дочери на свете или же злиться на какого-то безродного, неизвестного мальчишку.