— Ты знаешь, что большинство наших слуг, работающих здесь, не люди?
— Да, Роад проболталась уже, — кивнул мальчик, отпивая свой чай с мёдом. Аллен был внимательным слушателем, не перебивающим, не отвлекающимся. Он так был захвачен рассказом, так жаждал продолжения.
— Акума это то, что я мог сделать с Маной.
Графу не хотелось вновь и вновь затрагивать тему отца мальчика, рано было проверять, насколько Аллен принял его смерть. И сейчас Уолкер, нахмурившись и сжав ладони сильнее, серьёзно кивнул.
— Я мог сделать его акума, — это был тонкий лёд, и Граф с каждым словом всё сильнее рисковал провалиться в кое-что опаснее ледяной воды. — Моё оружие, существо, подчинённое моей воле, испытывающее голод, вынуждающий убивать. Существо, в основе которого душа, захваченная благодаря кому-то, кто тосковал по этой самой душе. Существо, которое так просто не победить и не уничтожить. На самом деле оружие, способное на это, — Чистая Сила.Она очень редкая, и одна такая помещена в твою руку. Поэтому существует возможность, что, приняв нас за врагов, тем более Скин выглядел довольно жутко для тебя, она и активировалась. А позже ты сумел ей доказать, что опасности нет.
— Вы бы захватили так душу Маны? — рука больше Аллена не волновала.
Не всё сразу — решил Граф, умалчивая о том, каково душе в этой ловушке.
— Нет. С его душой я бы так никогда не обошёлся.
— Потому что он член Семьи, да? Вы всех других людей ненавидите, да?
— Не совсем. Как видишь, у нас работают и обычные люди, и ничего…. Просто… — Граф не знал, как это объяснить десятилетнему ребёнку. — Я веду дела с людьми, но отношусь к ним так же, как они относятся друг к другу. Выделяю лишь Семью. Вот и всё. Люди ненавидят друг друга, обманывают, убивают, унижают, пытают – в мире есть достаточно мерзости.
— И вы создаёте этих акума из их душ.
— Да.
— Вы правда злой, да?
Граф снова кивнул.
— И я тоже должен стать злым?
— Не обязательно, Аллен. Я просто надеюсь, что ты примешь нас такими, какими мы и являемся.
— А моя рука, она ведь против вас?
— Она оружие, а ты ей управляешь. В этом нет ничего страшного. Поверь, уж я то точно не стану принимать тебя как врага из-за чистой силы в руке. Роад вон тоже не принимает, даже Скин, хотя ты успел его огреть.
— Да, — кивнул Аллен, выдавливая улыбку и вспоминая что-то услышанное им уже давно. — Наверное, так правильно, когда вы одна семья, прощать недостатки друг друга, да?
Праздновать день рождения кое-кого — звучит не очень мило. «Тащи свой зад праздновать день рождения кое-кого интересного» — звучит почти грубо. Когда всё это бросает тебе девичий голос из трубки телефона, перекрикивающий основного говорящего и не дающий ничего сказать Графу…
Да, это всего лишь Роад. Его «сестрёнка».
В гробу Тики видел таких сестрёнок!
В гробу Тики видел свою «семью»!
В гробу он видел… стоп, он видел, но не видит сейчас!
— Марк! Какого хрена ты снова спёр мои сигареты?
— Я одолжил! Всего лишь одолжил! Что сразу кричать? — послышалась из душа.
— Которая это пачка? И вообще, кто одалживает пачками? — этот тип, с которым Тики приходилось делить и комнату, и душевую, Микка доводил уже неделю, и никуда от него не денешься. В комнате проживали, деля оплату за неё поровну, трое мужчин, работавших в одной и той же дыре. И если от вида Стива у Тики становилось тепло на душе, старый товарищ всё-таки, то даже от голоса второго соседа хотелось жалобно взвыть диким волком в полнолунье.
— Там оставалась всего одна!
— А я Карлуш Первый!
— Тики!! Это всего одна сигарета.
— Это пачка! Как раз тогда, когда она нужна мне до одури!! — с оттяжкой лупя стену полотенцем и наблюдая за осыпающейся краской, Тики скрипнул зубами, зарываясь в грязные, кудрявые волосы пальцами. Зря он это сделал, они оказались ещё и запутанными, и даже вытащить их обратно оказалось делом не лёгким.
— У нас в доме есть расчёска вообще?
— Снова собрался на свою особую работу?
— Не твое дело, — себе под нос пробормотал Тики, быстро оглядывая комнату. Двухъярусная кровать у стены, лежак на полу, на котором спали по очереди, – закреплённых мест не было, чтобы обидно тоже не было. Тумба, покосившийся переполненный хозяйскими банками-склянками шкаф, к которому странно прикасаться даже было. На стене единственный светильник. Ну и дверь в душ, дверь в коридор. Комната была тёмной, без окон, небольшой, грязной, сколько в ней не убирайся, особенно учитывая, что жалкие метры делили три потных, грязных мужика, добывающих себе хлеб своим ручным трудом.
Эту комнату Тики облюбовал лишь за отдельный душ, работа не позволяла быть чистым, и на ней вымыться нормально никогда не хватало времени. Микк предпочитал не стоять в очереди и терпеть другие лишения, но иметь хоть какой-то душ в личном пользовании.
Но если его сосед и дальше продолжит красть его сигареты!! Тики уберётся отсюда и не вернётся. И ничего, что ещё полгода здесь работать! Только приехав, Тики даже обрадовался, что на такой долгий срок может остаться на одном месте, идиот! А что условия не изменятся, а зарплата с каждой неделей всё меньше, он и не подумал! Вот и впрямь ничему его жизнь не учит. Или это всё не для него?
Тики прикинул альтернативные варианты, скривился, машинально двинул рукой в сторону, где раньше лежали сигареты, и снова выругался в сторону Марка.
Вон, без малого час уже плескается! Сколько воды на него тратить!
Тики снова скрипнул зубами, подбирая к себе поближе одну из старых, пожелтевших по краям газет, лежащих на столике, и быстро пробегая взглядом по заголовкам. При этом одна рука продолжала теребить волосы, пытаясь разодрать все спутанные места.
Через неделю в Семье Ноя будут праздновать чей-то День рождения. Роад наказала ни в коем случае не появляться раньше срока, что было совсем на неё не похоже. И не сказала, чей это будет праздник. Не Графа же? И как прикажите туда тащиться?
У Тики было дурное предчувствие: праздники у Ноев отличались от праздников у людей. То есть у людей крайностью считались оргии различные, а у Ноев убийства с расчленением были в ходу. По крайней мере, именно так казалось Тики, когда он видел членов своей Семьи.
Он старался держаться от них подальше.
Держать свою тьму в узде.
Не думать об этом.
— Марк, какого хрена, ты что, застрял задницей в сливном бачке?? — со всей силы ударив по стене, крикнул Тики. — Давай, пошевеливайся!
Автор впала в нирвану. Точнее, если кто-то читал мои прошлые фанфики, он мог бы заметить некоторые изменения.
Нервы… нервные… ассоциации... с этого дня, в этом фике я их игнорирую и не думаю. Ни о тиках…. Ни о… хм… оливьейном Лувелье…
ЗЫ. Прошу прощения у всех кто не понял, но был вынужден прочитать это сообщение от автора. Это всего лишь примечание о том, почему имя одного персонажа стало писаться более правильным способомХД
====== Глава 6. Дурной пример. ======
Глава 6.
Возвращение домой должно возвращать покой в душе или будоражить душу, волновать, вызывать хоть какие-то положительные эмоции. Там должны быть и родственные объятия, и горячий обед-ужин, и сплетни, бесконечное количество сплетен.
Возвращаться домой должно быть приятно. По крайней мере, разве не об этом раз за разом говорил Тысячелетний Граф? Почему же тогда Тики, чтобы он вернулся домой, нужно едва ли не на поводке тянуть туда? Почему он вынужден выдумывать какую-то подработку для объяснения перед друзьями? Почему он должен лгать постоянно тем, кого он действительно ценит, и натянуто улыбаться его дорогим родственникам?
Семья Ноя сейчас обычно начинается с вот этой бесчеловечной, но милой до бесконечности девочки.
— Тихо! Ты должен быть тихим! — приложив палец к губам, прошептала Роад, когда Тики только успел переступить порог огромного поместья, и услужливый акума принялся собирать его верхнюю одежду. И Тики понял, что эта встреча уже провалена. Это такая примета: если Роад первая, кого он встречает, то ничего хорошего ждать не приходится. Это семейные посиделки, где он будет чувствовать себя лишним, непонятно зачем пришедшим. Вот если бы его встретил Граф, существовала бы вероятность, что ему собираются объявить о работе.
— Почему? — нормальным голосом спросил он.
— Потому! Он спит, — ещё более страшным шепотом выдавила Роад.
— Кто спит?
— Аллен!
Тики потянул сигарету ко рту в желании хоть немного расслабиться, но сигарета была тут же выбита из его рук.
— Ты меня не слушаешь! — девочка продолжала кричать шепотом. Кто бы здесь не спал, поместье было большим, и уж разговоры из холла он услышит только если где-то здесь и спит. Так что завихрения девочки Тики, мягко говоря, раздражали. — И вообще, не кури. Дым сигаретный знаешь, какой вредный?
— Я Ной, я король вредностей. Или, по крайней мере, рыцарь!
— Речь не о тебе, а об Аллене. Не думаю, что он захочет видеть своего родственника, пропахшего табаком и вот в таком виде! Ты бы хоть переоделся! Замызганная рубаха, штаны порванные, ботинки – про них молчу, а голову твою…
— Иной в запасе не имею, — произнёс Тики, наблюдая за тем, как Роад старательно обыскивает все карманы и складки в поиске сигарет, изымает их и прячет в собственном сарафанчике. Она вообще была такая миленькая и добрая в своём человеческом обличии. — Или ты хотела, чтобы я пришёл с другой в руках? Таким образом я поступаю, только когда Господин Граф настаивает. И кто такой Аллен, в конце концов?
— Новый член Семьи, — просто ответила девочка, улыбаясь, словно одно это упоминание тут же заставило забыть её обо всех обидах. Этот член Семьи нравился Роад, что означало… ничего хорошего. Вот только что-то Тики покоя не давало.
— И что с ним такое? И сколько ему исполняется, кстати? Это ведь на его день рождения меня пригласили?
Тики в очередной раз критично оглядел свою обувь, признавая, что ботинки его и впрямь выглядят так, словно он переходил болота вброд. И даже перешёл. И теперь вся эта грязь налипшая высохла. Где он мог так набродиться?
— Одиннадцать.
Тики оторвал взгляд от обуви, которую хорошо было бы выкинуть и больше не вспоминать: подошва на правом стала отваливаться, но это было не важно. Важными были слова его сестры. Нои никогда не пробуждались в столь юном возрасте! Тринадцать было минимальным биологическим возрастом пробуждающихся, об этом Тики слышал от Роад не раз, когда интересовался её возрастом, ну или хотя бы тем, на сколько лет она пытается выглядеть. Больше десяти он бы не дал. Но в то же время Роад уже должно было исполниться сорок. Но это же Мечта, для неё физический облик был не так уж важен.
Но Ной, которому лишь одиннадцать лет, это из области фантастики. Отсюда следовал лишь один вывод:
— Он не Ной?
— Но он член Семьи, — Роад улыбалась так довольно лишь потому, что знала то, чего Тики не знал и знать не мог? Или что-то иное веселит её? Тики хмыкнул, снова едва успевая остановить свою руку от того, чтобы попытаться пригладить или расчесать волосы, и хлопнул по груди.
— Так что, мне приводить себя в порядок?
— Нет, можешь бездомным тут ошиваться, гордись своей природой! — хмыкнула девчонка с сарказмом. — Ноем не становись только. А так ванная в твоём расположении, уверена, одежду тебе тоже отыщут.
Ванная… ванная с нормальной, горячей водой, нормальных размеров с нормальными моющими средствами. Иные назвали бы это роскошью, но Тики полагал нормой. Роад точно успела сообразить, чем его подловить, а тот факт, что ему предстоит общаться с родственниками в светлом обличии… удивлял. Но, может быть, это будет не так уж и плохо?
Он подошёл к девочке, ласково теребя её аккуратно уложенные волосы.
— И кто же такой Аллен всё-таки? Почему он в Семье?
— Потому что связан с прошлым поколением.
Были ведь люди, связанные с Ноями во всех жизнях, но о том, чтобы их принимали в Семью, Тики раньше почему-то не слышал, а помнить не мог. Его связь с тёмной сущностью была не настолько устойчивой. Но если Роад говорит так отрывисто, вопреки привычной манере безостановочной болтовни, то и спрашивать снова не имело смысла. Роад не желала давать Тики знания о том, как этот Аллен связан с Семьёй.
Сегодня незнание Тики приносило ей слишком много удовольствия.
Так что он предпочёл спросить о совсем другом:
— И почему при нём нельзя быть Ноем?
— Рука может отреагировать слишком агрессивно. Не хочется новых разрушений.
— Рука?
— Да, у него необычная рука, и не вздумай замечания делать! Левая, обычно он перчатку на ней носит, но эта перчатка его пальцы не скрывает, только ладонь, ему так проще с ней управляться.
— А что не так с рукой-то? Необычная? И почему… кто такой Аллен и что вообще здесь произошло за это время-то?? — уже совсем вышел из себя Тики.
— А вот бывал бы почаще дома, в кругу семьи, таких вопросов у тебя бы и в голове не возникло! — Граф, как оказалось, уже какое-то время стоял на лестнице и наблюдал за происходящим. И тоже выглядел совершенным человеком.
— Да сегодня просто праздник человечности. Хотите сказать, что всё это из-за этого таинственного Аллена, который спит и которому завтра одиннадцать лет исполняется?
— И которого мы собирались познакомить с самым никчёмным членом нашей семьи. Кстати, Роад, а ты уверена, что Аллен в постели?
— Ещё бы. Он с ног валился после сегодняшних уроков, — хихикнула девчонка. — Я же попросила раз нагрузить его по максимуму сегодня, чтобы спал без задних ног. Знала же, в каком обычно виде Тики сюда является.
— Кто такой Аллен мне кто-нибудь скажет вообще? — Тики пообещал себе, что задаёт этот вопрос в самый последний раз и больше не будет.
И Граф, и Роад задумались над тем, рассказать ли что-то их родственнику, но в итоге переглянулись и одновременно заявили:
— Нет.
— Чтоб к вам Сердце в кошмарах являлось, — пожелал мужчина и уточнил: — Только в кошмарах.
— Тики, ты жесток. Как же я тогда его уничтожу? — раздалось в спину уходящему Ною.
— А это уже ваши проблемы! — рыкнул Ной, слыша хихиканье Роад и надеясь только на одно: сейчас он наконец-то примет ванну, отмоет свою грязную рожу, раздерёт волосы и даже поспит пару часов на шикарной кровати.
Что-то хорошее в его родственниках определённо было. Но Тики взвыл бы уже на третью неделю подобной жизни и сбежал обратно, ночевать под мосты, работать в шахтах, курить, ругать, мухлевать.
Роад, конечно, конфисковала не только сигареты, но и его карты. Но и Тики уже не в первый раз останавливался в этом поместье. И по пути в комнату зашёл на половину слуг, вроде, приказать приготовить ванну и найти ему одежду, а на деле чтобы найти припрятанные здесь колоды. Это была почти зависимость, куда более сильная, нежели потребность в новой порции никотина. Это было его развлечение. Способ отвлечься. Казалось, вся его жизнь с непутёвой работой, друзьями, игрой в карты – все мелочи, которые служили лишь для одной цели: отвлечься от того, во что он превращается, примеряя на себя имя Ноя. На его ладонях уже было немало крови. Ему было всего девятнадцать, и он был Ноем лишь полтора года.
Тики с силой захлопнул дверь, радуясь уже тому, что смог пройти мимо акума в коридорах и проигнорировать их приветствия, даже не удостоив этих существ взглядом. Сейчас, когда он был человеком, ему было почти страшно. А как же здесь живёт этот ребёнок, Аллен? Неужели он сам ничего этого не чувствует?
Тики остановил свой взгляд на собственном отражении и усмехнулся: первые месяцы после пробуждения ему часто снились странные кошмары. Что он сам убивал своих друзей, разрушал человеческую жизнь и почти всегда в конце видел собственное тёмное отражение. После этого Тики некоторое время ненавидел опрятность…
Но сейчас ванная была пределом его скромных мечтаний. Он мог расслабиться, он должен был расслабиться. Это его Семья. И ему здесь хорошо.
Если он будет повторять это без конца, то когда-нибудь и сам поверит.
— С Днём Рождения, Аллен!! Когда ты успел встать?
За эти три недели, что Аллен прожил среди Ноев, если он к чему-то и привык, так это к наскокам и объятиям Роад. Девочки, которая редко оставляла его без внимания, разве что когда Аллен учился, и то только под давлением Тысячелетнего Графа. Так что куда больше обнимающей его девчонки удивила её фраза.