Боли не было. И не было потрясающего ощущения полета. Он наполнял меня снова и снова, а я выгибалась в пояснице, чтобы принимать каждый раз всё глубже. Не было никаких мыслей, лишь одно желание. Повинуясь ему, я развернула голову, насколько могла, чтобы тут же встретить его губы, которые словно только этого и ждали. Эрик целовал меня, словно в последний раз, но тогда я этого просто не понимала — хотела лишь чувствовать, как его член становится частью меня, чтобы затем вновь покинуть и на миг оставить опустошенной.
В какой-то миг он оторвался от моих губ и уткнулся лбом в моё плечо, а движения его стали более резкими и рваными. А затем он оставил меня в последний раз, чтобы кончить в сторону, не забрызгав спермой мои штаны. Я всё еще прижималась щекой к его руке, постепенно восстанавливая дыхание, когда сознание вновь вышло на первое место. Тогда я и осознала, что только что произошло.
Я вновь сделала это. С Эриком. Я отказала Фору даже в симуляции, но в третий раз не сдержалась перед его врагом. Слезы были готовы хлынуть из глаз, и мне пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем я смогла выпрямиться, тем самым оттолкнув Эрика, который всё еще прислонялся ко мне, и натянуть штаны.
— Больше этого не повторится, — глухо проговорила я, застегивая штаны.
— Уверена? — голос Эрика был полон насмешки, но я не решилась повернуться, чтобы увидеть её и во взгляде.
— Без сомнений. Я выбираю Фора, — ответила я бесцветным тоном и двинулась прочь. Но на полпути остановилась и обернулась: — Мы поняли друг друга?
Эрик стоял уже полностью одетый, прислонившись спиной к тому месту, куда недавно прижимал меня, и курил.
— Иди к своим друзьям. Завтра начинается новый мир, — сказал он, глядя вверх, и выпустил струйку дыма. Я отвернулась и пошла прочь, не желая запоминать, что его левая рука, которую он подкладывал под мою щеку, была растерта в кровь.
***
Когда через пару часов мы, несколько пьяные и возбужденные, явились в центр бесстрашных, нас всех созвали в яму. Я помню, как искала Фора, но оказалась перед Эриком, вновь насмешливым и презрительным, каким мы все его знали прежде. Я невольно кинула взгляд на его левую руку, которую он держал в кармане куртки, когда в мою шею вонзилась игла.
Эрик лишь поправил мне волосы, которые я расплела, чтобы скрыть от друзей свежие засосы.
***
Эрик стоял напротив Фора и явно наслаждался тем, что именно он не под властью симулятора. Я остановилась чуть позади, готова в любой миг прийти своему любимому на помощь. Фору, конечно. Он стоял, сохраняя каменное лицо, даже когда Эрик приставил к его лбу пистолет. Но я так больше не могла.
— До свидания, — я наставила пушку на Эрика и тут же сама оказалась на мушке. Фор тоже отреагировал мгновенно: его собственное оружие теперь смотрело в сторону парня, который держал меня под прицелом. Круг замкнулся. Кто бы ни выстрелил — мы все трупы.
— Убогая? — Эрик обернулся ко мне и рассмеялся, но на миг я заметила неуверенность. Словно он всё еще не верил, что я дивергент. Он обернулся к Фору, явно набираясь решимости для выстрела: — Двое убогих.
— От дивергентов всегда надо избавляться, — его напарник решил этот вопрос за двоих.
— Она в меня не выстрелит, — Эрик был уверен, что я не справлюсь. Не после всего того, что произошло трижды и последний раз из них — меньше двенадцати часов назад. Но глядя на него сквозь прицел, глядя, как его пистолет смотрит прямо в лоб Фора, всё, что я могла сказать, было:
— Не переоценивай мои человеческие качества.
Он толкнул мой ствол вниз, и от неожиданности я выстрелила. Несколько мгновений я смотрела на Эрика снизу вверх и не могла поверить, что всё это происходит взаправду, прежде чем Фор толкнул меня вперед, прочь отсюда.
***
Я вновь увидела Эрика сквозь окно в здании фракции Дружелюбия. В нем не было никаких сомнений, кто виноват и что надо делать. Я знала лишь одно — если мы встретимся, он меня убьет. Плевать на всё, что было между нами прежде, Эрик меня убьет.
Калебу пришлось хуже, чем нам с Фором. Бесстрашные привыкли к физическим нагрузкам, и бег, даже по лесу, когда приходилось смотреть под ноги и огибать деревья, не слишком изматывал нас. Земля и листва пружинили под ногами, замедляя нашу скорость, но я чувствовала, что способна пробежать еще не одну милю, если это значит, что я останусь жива. Но Калеб не был бесстрашным. Он едва поспевал за нами, и мы с Фором оба знали — долго он не выдержит, а против вооруженной толпы за нашими спинами мы бессильны. Только не тогда, когда их так много.
— Слышите? — на бегу крикнул Фор.
Сердце билось так сильно, что из-за его грохота в ушах было трудно уловить хоть что-то, но я прислушалась и поняла, о чем он говорил.
— Поезд, — это было нашим спасением. Только бы успеть…
Лес закончился, и мы оказались на открытой местности, где тут же стали отличными мишенями. Фор остановился, пропуская нас вперед, а затем скомандовал, когда мы пересекли рельсы:
— Прикрой! — и бросился к нам.
Почти моментально мои глаза нашарили Эрика. Он стоял у самой кромки леса и целился прямо в нас. Но выстрелить я не могла — только не в него. На сомнения не было времени: я пустила несколько пуль чуть левее и выше, вынуждая его спрятаться за дерево. Возможно, однажды нам придется убить друг друга, но прямо в этот миг я была к этому не готова.
***
Вокруг меня было больше десятка тел. Я коснулась собственного плеча, в котором торчала капсула. В ноге девушки возле меня обнаружила такую же, а потому выдохнула с облегчением. Видимо, это средство вроде снотворного и не действует на дивергентов.
— Мама! Мама! — я резко обернулась, когда услышала детский голос. Девочка, вряд ли старше пяти, стояла выше и казалась такой испуганной, что моё сердце невольно сжалось. Не только из-за того, что ей пришлось пережить и увидеть. В её ключице я заметила такой же маленький шарик, как и в моем плече, что значило лишь одно — она тоже дивергент. Такая маленькая, но в куда большей опасности, чем любой из тех, кто сейчас неподвижно лежит на лестнице. Понадобилось все моё самообладание, чтобы приветливо улыбнуться и успокоить её, а главное — убедить спрятаться и не показываться, чтобы ни произошло. Глядя ей вслед, я на миг представила, что она — это я. И мне хотелось так же скользнуть за дверь и отсидеться, молясь, чтобы меня не нашли.
У меня такого права не было.
Внизу было еще больше тел. Я слышала крики и видела бегущих людей, но о них было некогда беспокоиться — не в тот миг, когда я безоружная и одинокая. И если вторую проблему я решить не могла, то с первой могла постараться справиться.
Арсенал был закрыт, и я едва сдержалась, чтобы не зарычать от злости. Не время позволять себе лишние эмоции, надо любым способом взломать этот чертов замок. Помощь пришла совершенно неожиданно — Юрайя вырос за моей спиной, в полном недоумении оттого, что мы оба не спим, как все остальные.
— Мы дивергенты, — бросила я и вновь обернулась к двери. Если у него и были вопросы, то он явно решил оставить их на потом. Юрайя схватил огнетушитель и ударил по замку.
— Ну надо же, какая встреча! — в тот миг моё сердце замерло на мгновение. Я не хотела поворачиваться, но это не спасало — я знала, кто стоит за моей спиной. Почему именно он, почему не любой другой бесстрашный?
Эрик шел ко мне, улыбаясь. На Юрайю он бросил короткий взгляд и вновь уставился на меня. Я не видела никого вокруг — только его лицо, всё ближе и ближе, пока между нами не осталось меньше метра.
— Рад тебя видеть, — в нем не было ненависти или гнева. Скорее, торжество, что он обыграл меня. Я столько раз сбегала, что теперь, когда я была загнана в угол, он наконец чувствовал, что победил.
Я не отводила взгляда и молилась про себя: «Отпусти, дай нам уйти, ты не хочешь причинять мне вред». Но это было ложью. Он хотел бы прижать меня к решетке прямо сейчас, вновь доказать свою власть — и не меньше хотел бы ударить за все то, что происходило в последние дни. Эрик мог быть чувственным и страстным, но в нем не было жалости. Он был монстром — монстром, которого я так и не смогла убить, хотя уже не раз предоставлялся случай. Мне казалось, я готова, но каждый раз в последний момент начинала сомневаться.
Эрик не поцеловал меня и не ударил; он позволил себе лишние несколько секунд, пока всматривался в мои глаза, прежде подошел настолько близко, что меня окутал его аромат. И связал мне руки.
В зале, куда привели нас с Юрайей, уже была знакомая мне девочка. Я почти рухнула, когда увидела её. Она должна была спрятаться, её не должны были увидеть… Но реальность была такова, что мы трое стояли на коленях, а Эрик равнодушно говорил о том, что нас ждет проверка. Говорил так, словно сообщал о погоде за окном, хотя я понимала — для того, кто окажется им нужен, кошмар только начинается.
Эрик склонился над Юрайей, и я обернулась, чтобы заметить странный аппарат в руках мужчины. Десять процентов, так мало. Лучше бы мой друг сейчас, как и все, лежал в отключке и безопасности, лучше бы не пытался выяснить, почему бодрствует, и прятался. Но мы, бесстрашные, не умеем тихо отсиживаться в стороне. Мы стремимся в самое пекло, наплевав, что это может закончиться для нас смертью.
В конце концов, все умирают.
Но всё равно я едва сдержала крик, когда услышала звук выстрела. Эрик убил его, не сомневаясь.
Я больше не искала ему оправданий. Не лелеяла внутри надежду, что он проявит хоть капельку человечности. Не видела в нем того, в чьих объятьях не раз терялась, ради кого трижды предавала Фора. Он был убийцей, и впервые за всё время я была действительно готова покончить с ним.
Он понял это, едва взглянув мне в лицо. Я почти ждала, что он наставит свой аппарат на меня, который подсчитает, насколько я другая. Но Эрик лишь ухмыльнулся и двинулся влево, где на коленях стояла маленькая девочка.
Его голос звучал участливо и даже почти ласково. Я невольно обернулась, наблюдая, как он склонился над ребенком. Сорок пять процентов. Больше, чем у Юрайи, но, видимо, недостаточно. Я поняла это в тот миг, когда он выпрямился. Остальные в зале замерли, видимо, всё еще не веря, что он выстрелит и в этот раз. Только не тогда, когда напротив эти заплаканные глаза.
Дуло пистолета остановилось напротив детского лба.
Мне нужно было мгновение — то самое, за которое он не выстрелил, чтобы сбить его с ног. Мои руки были связаны, а у Эрика было больше опыта и сил, так что спустя секунду я оказалась на полу, не переставая драться. Мы оба знали, что это был заведомо проигрышный бой, но о девчонке забыли. Руки Эрика нашли мое горло и вцепились в него.
Он вновь прижимался ко мне всем телом, но впервые между нами не было искр — только всепоглощающая ярость. Я задыхалась, глядя ему в лицо, и ни на миг не прекращала сопротивляться. Но это был момент моей смерти — и она сверкала на меня своими серыми глазами с расширившимися от злости зрачками. Эрик презирал меня, хотел, может быть, даже немного любил — но сейчас он впервые ненавидел меня.
Кровь оглушала, потому я не сразу поняла, что кто-то сказал ему прекратить. Несколько мгновений я не могла отдышаться, прежде чем не получила ногой по ребрам. Всё еще не восстановившееся дыхание вновь перехватило, и я скрючилась на полу от боли. «Не кричи, не доставляй ему удовольствия», — единственная разумная мысль не покидала мою голову, пока я пыталась избавиться от противных мушек перед глазами.
Зрение сфокусировалось на аппарате надо мной, после чего механический голос произнес:
— Дивергент. Сто процентов.
Эрик почти сразу возник рядом. Не верил, почти боялся, возможно, даже надеялся на ошибку, сбой в программе. Он практически вырвал аппарат у другого бесстрашного и вновь наставил на меня. Повторная проверка подтвердила: я именно тот дивергент, которого они искали. Стопроцентный.
Я несколько секунд смотрела в его лицо, на котором быстрее скорости света сменяли друг друга эмоции: растерянность, страх, удивление, разочарование. Наконец, он взял себя в руки, и прежний Эрик, которого боялись все неофиты нашей фракции, да и многие из опытных бесстрашных, наконец, вернулся. Его губы расползлись в торжествующей ухмылке — не такой, как всего десять минут назад, когда он нашел меня. Теперь он и правда был рад видеть меня такой: сломленной, бессильной сделать хоть что-то.
— Ты еще пожалеешь, что не сдохла, — многообещающе сообщил он.
Что ж, в чем-то он был прав: я почти сломалась.
***
Пистолет не упирался мне в спину, но мне не нужно было видеть его, чтобы знать, что он смотрит аккурат между моими лопатками. Я шла вперед, чувствуя затылком взгляд Эрика. Дыхание восстановилось, а сердцебиение почти вернулось к нормальному ритму.
Что бы меня ни ждало дальше, я больше не боялась. Я даже не смотрела по сторонам в поисках возможной лазейки, чтобы сбежать и спастись. Просто устала думать, анализировать, действовать. Меня накрыло такое равнодушие к будущему, которого я прежде не испытывала.
Потому я практически пропустила тот момент, когда появился Фор. Он просто оказался рядом, свалив Эрика, а я оказалась свободна.
Запястья ныли даже тогда, когда разрезанная веревка упала у моих ног. Только теперь я поняла, что вокруг меня пара десятков бесстрашных, которые на нашей стороне. Совсем недавно я думала, что мне конец. Так или иначе, всё было закончено.
— Повезло, что у тебя был пистолет, Фор? Мы оба знаем, что без него ты ничто.
Фор медленно отвернулся от меня, а я перевела взгляд на Эрика. Он тоже знал, что это конец, и мы поменялись ролями. Но сейчас это было не между ним и мной. Это был апогей многолетнего соперничества между двумя мужчинами, каждый из которых изменил мою жизнь. Один из них мог сломать её прямо сейчас, и я почти была готова к этому.
Эрик проиграл. Он понимал это так же ясно, как и то, что вокруг него — бывшие союзники, а теперь враги, и вариантов осталось не так и много — смерть или, в лучшем случае, тюрьма. Вот только я сомневалась, что последнее могло быть для него лучше. Эрик был мудаком, предавшим всех нас, но он был еще и одним из лучших бесстрашных. Буйным, непримиримым, страстным.
Нет, для него было бы лучше умереть, чем оказаться взаперти, опозоренным и сломленным.
Всего несколько слов — и Эрик успел бы напоследок отомстить своему врагу так, что тот уже не смог бы ответить. Но он промолчал, лишь на миг глянув в мою сторону.
Фор молча отдал пистолет одному из мужчин и приблизился. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы их драка закончилась. Эрик практически не сопротивлялся, а я не могла дышать, глядя, как он оказывается на полу, почти в такой же позе, как совсем недавно лежала я, задыхаясь от боли.
Фор за ногу потащил Эрика в тот зал, где лежало тело Юрайи, а испуганная девочка жалась к стене. Мне стоило бросить лишь один взгляд на моего мертвого друга, чтобы понять: нет, не было двух вариантов.
Коленопреклонный Эрик даже с завязанными за спиной руками гордо смотрел вверх, в лицо своего противника и не боялся. Знал, что это его последние минуты, что помощи ждать неоткуда, но не опускал взгляда. Его голос был ровным и спокойным, когда он говорил о том, что Джанин просто так меня не оставит. Не просто говорил — предупреждал.
Последний и единственный подарок, Эрик?
Я не хотела видеть его смерть. Совсем недавно мне казалось, что я готова убить его собственными руками, но теперь, когда пистолет Фора смотрел ему в лоб, я отчаянно хотела, чтобы Эрика спасли. И не только потому, что какую-то часть меня тянуло к нему. Я знала, что эта казнь изменит человека, которого я люблю. Именно в эту минуту я, наконец-то, разобралась в себе. Я любила Фора, но не могла позволить ему убить другого дорогого для меня мужчину.
— Я смог жить с руками по локоть в крови. А ты сможешь?
И всё же позволила.
В последний момент Эрик перевел взгляд на меня. Он не смотрел в дуло пистолета или в лицо Фора; он прощался со мной. Лишь краткий миг, прежде чем я отвернулась. Иначе, я знала, следующий выстрел всю оставшуюся жизнь будет будить меня по ночам.
Тело Эрика лежало меньше чем в метре от меня. Я не помнила, как дышать, не помнила, кажется, даже кто я. Во мне боролись два чувства, и это убивало не хуже выстрела в голову. Я боялась коснуться его кожи, всё еще теплой и мягкой, которую знала на вкус, чей запах не спутала бы ни с одним другим. И, одновременно, желала этого так сильно, что мне пришлось обхватывать собственные руки, чтобы напоследок не огладить его скулы, подбородок, шею.