Кирилл Партыка
Кирилл Партыка
ЧЕРНОЕ МЕСТО
Документальная повесть
1.
У «Камаза» спустило переднее колесо, машину повело к обочине. Водитель чертыхнулся и затормозил. Старая модификация, без автоподкачки. Придется ставить запаску. Да еще понесла нелегкая через лесополосу – путь хотел сократить. Тут почти никто и не ездит. Водитель глянул в боковое окошко, по краям прихваченное изморозью. За стеклом зябко посвистывал ветер, раскачивал верхушки придорожных зарослей. Промерзлые ветви стряхивали снежную пудру, и она алмазно посверкивала в сером утреннем воздухе. День начинался пасмурно, морозно и как-то тревожно. Быть может оттого, что ночью гуляла пурга и все еще не улеглась, закручивала над трассой снежных чертиков. К тому же накануне, субботним вечером, поддали с приятелем, а в воскресенье ни свет, ни заря диспетчер вытащил из постели и погнал отвозить срочный груз. Расчерченный путаницей черных стволов сумрак зарослей навевал смутное чувство, а ветер за дверцей кабины словно нашептывал: не выходи-и…
Водитель достал инструмент, дернув ручку, распахнул дверцу, поежившись, собрался спрыгнуть с подножки. И замер. Острый шоферской взгляд отметил в зарослях, метрах в пятнадцати от дороги, странный предмет, едва угадывавшийся среди сухой осоки. Было похоже на валежину, выступающую из-под снега. Если бы не яркое пятнышко, отчетливо выделяющееся на белесом фоне. Водитель спрыгнул на землю и ступил в придорожный снег, сразу погрузившись в него до колен. Сердце неприятно кольнуло. «Валежина» уже различалась отчетливо. По спине пробежал озноб… Черт! Угораздило же остановиться на этом самом месте, откуда нельзя не заметить… Ну проехал бы еще полсотни метров.
В нескольких шагах от находки он остановился. Холод от набившегося за голенища валенок снега полз вверх по позвоночнику, колючими мурашками перекинулся на затылок. Продолговатый предмет примело ночной поземкой. Но сквозь налет снежной крупы ослепительно алела вязаная детская шапочка.
2.
В дверь гостиничного номера постучали. Степанов босиком зашлепал открывать. «Номер» – громко сказано. Комната в заводском общежитии с тремя койками по углам, ни санузла, ни телефона. Трехместные «апартаменты» Степанов «по блату» занимал один. За дверью топталась дежурная.
– Вам с милиции звонят. Требуют – срочно!
– Иду.
Степанов прикрыл дверь, сунул ноги в ботинки. Что там еще? Или просто старые друзья в честь воскресенья зовут «пузырь раздавить»? Глянул на часы: без пяти десять. Рановато для пузырей.
На вахте кроме дежурной никого не было. Степанов взял трубку.
– Почиваете, Константин Николаевич?
– А что еще, Игорек, делать? Вы, местные, краевой аппарат не почитаете, на шашлыки не везете.
– Неправда ваша. Если б мы тебя не почитали, ты бы еще с ночи вприпрыжку носился.
– Чего это вдруг?
– А есть причина.
После отъезда Степанова в Удачинск, его бывший зам, Игорь Матвиенко занимал, как он выражался, ослиную должность – «и-о»! Исполнял обязанности начальника отделения милиции поселка Индустриальный. Руководство Приреченского ГОВД никак не могло определиться с кандидатурой руководителя своего низового подразделения.
– Короче, так, – Матвиенко отбросил напускную шутливость. – В полвторого ночи к дежурному пришли родители девчонки-шестиклассницы и заявили, что она не вернулась из школы после второй смены. Сперва ждали, потом сами искали. Нигде ее нет. Ну, наши разбудили учительницу. Та ничего пояснить не могла, дескать, девочка ушла с другими ребятами и всё. Стали опрашивать одноклассников. Но, сам понимаешь, глухая ночь, многие вообще двери боялись открывать…
– Ты мне длинно не рассказывай, – нетерпеливо перебил Степанов. – Сейчас – что?
– А сейчас… – Матвиенко на секунду замолчал, и Константин понял, что хороших новостей его бывший зам не сообщит. – Шоферюга один раным-рано погнал с грузом на объект. На обратном пути, чтоб побыстрей обернуться, свернул на старую дорогу возле полигона. И в семи километрах от поселка видит – девочка лежит в кустах. По красной шапочке заметил.
– Труп? – спросил Степанов и сам поморщился от того, что сморозил глупость. Уж больно не хотелось верить.
– Нет, позагорать решила. Ты что, еще не проснулся?
– Группа на месте?
– Конечно. Я позвонил в Приреченск. Они прокурорского следователя ищут. Осмотр пока наш делает. Машину прислать, ваше превосходительство?
– Что-то чересчур тебе весело, – буркнул Степанов. – Я пешком через десять минут буду.
– Знаешь, где я такое веселье видал?! – Матвиенко выругался.
3.
Костя Степанов начинал милицейскую службу в Приреченске. Восемь лет «оттрубил» в уголовном розыске. Накануне Костиного тридцатилетия старшего оперуполномоченного вызвал начальник ГОВД и с порога предложил возглавить отделение милиции в поселке Индустриальном, что в пятидесяти километрах от Приреченска.
Костя вытаращил глаза.
– Виноват! – Он стал загибать пальцы. – Водку употребляю в меру, по ба… морально устойчив – в аттестации написано. Раскрываемость не хуже, чем у других. За что же меня в Индустриальный?!
– А у нас там морально неустойчивых уже немеряно перебывало.
Поселок городского типа Индустриальный у Приреченского ГОВД вечно стоял костью в горле. Двадцать тысяч населения, треть всех преступлений в районе – там. А милицию будто кто сглазил. Сплошные «чепэ» по личному составу.
– В общем, думай до конца недели. Уговаривать не стану. Свободен, – подытожил начальник.
Поразмышляв отведенный ему срок, Костя согласился.
Представить личному составу нового руководителя начальник ГОВД так и не собрался. Костя приехал к новому месту службы около одиннадцати утра на рейсовом автобусе. В кирпичном двухэтажном здании отделения половина оконных стекол оказалась выбита. По пустынным коридорам с облупленными стенами гуляли сквозняки, раскачивая под потолком буйную паутину. Степанов потыкался в запертые кабинеты, поднялся на второй этаж. Из-за двери с табличкой «следователи» доносились оживленные голоса. Он дернул ручку и вошел.
За резным шахматным столиком, изготовленным зеками местной колонии, сгрудились хозяин кабинета, участковый, опер и некто в форме строительных войск. Партия была в разгаре. Сбоку от шахматного поля поблескивали водочные бутылки. Следователь отсалютовал новоиспеченному руководителю стаканом.
– О-о, Костя! За-ахади! Щас нальем.
Степанов постоял в задумчивости, припоминая, что там внизу, под окном. Вспомнил – задворки. Отодвинул плечом участкового, ухватился за столик, осторожно, чтоб не попадали бутылки, поднял его и выбросил в раскрытое окно.
После затянувшейся немой сцены, протрезвевший следователь скривился:
– Круто берешь. Не поскользнись!
– Давайте, мужики, по домам, – сказал Костя. – Чего на граждан перегаром дышать? Завтра в девять ноль-ноль планерка…
Степанов в Индустриальном прижился. Потому что знал: с подчиненных можно спрашивать, если сам вкалываешь. Личный состав хоть и ворчал из-за «перегрузок», но к новому шефу относился уважительно. Народ с новым начальником милиции стал здороваться на улицах. Даже директор «градообразующего» военного завода – местный феодал, с которым Костя не ладил, признавал, что в поселке появилось «подобие порядка». А со своим замом, Игорем Матвиенко, Константин и вовсе сдружился. Игорь, несмотря на «упертость» характера, оказался парнем надежным, с таким хоть в разведку, хоть куда!
На четвертом году Костиного «правления» в поселке одно за другим случились несколько убийств. «Мокрухи» раскрыли, ни одна не повисла. Из УВД нагрянула проверка – выяснить причины преступного разгула. За слабую профилактику Степанову сделали втык, а перед отъездом комиссии входивший в нее замначальника «убойного» отдела спросил его:
– Не надоело в селе грязь месить? На тяжкие к нам пойдешь?
Костя отмахнулся: чем дальше от большого начальства, тем душе веселей...
В Приреченске появился новый заместитель начальника ГОВД, шеф криминальной милиции, Петр Алексеевич Кравец. Прислали его из крайцентра после окончания милицейской академии. Вскоре личный состав отдела стал пожимать плечами: самоутверждается майор! Самоутверждался Кравец своеобразно. Первыми к Степанову явились сыщики и рассказали, что Петр Алексеевич вызывал их по одному и допытывал на странный предмет: с кем пьянствует начальник отделения, есть ли у него любовница, каким побочным бизнесом промышляет?
– Это он на тебя, Николаич, компру собирает, – резюмировал Игорь Матвиенко. – Ты перед ним каблуками не щелкаешь, вот он и ищет рычаги.
Степанов, за которым особых грехов не водилось, только махнул рукой: пусть старается, если других забот мало. А вскоре на совещании в Приреченске слово за слово крупно поцапался с «академиком».
Кравец, похоже, и впрямь решил «прищучить» строптивого начальника ОМ. По службе придраться не получалось, а потому продолжал «копать» вокруг да около. Однажды, когда очередной сотрудник доложил, как его вербовали для «негласного освещения» Костиной персоны, Степанов вспылил, помчался в Приреченск и ввалился к Кравцу в кабинет.
– Тебе моя половая жизнь покоя не дает? Может, ты подсматривать любишь? Так «порнушку» по видаку вруби и дрочи!
– Константин Николаевич! Ты что себе позволяешь? – Кравец подался назад в своем кресле. Глядя на побледневшего майора, Костя как-то сразу успокоился.
– Хреновый ты опер, – сказал он с усмешкой. – Осведомителей вербуешь, а они тебя же сдают. – И пошел прочь.
Кравец догнал Степанова на крыльце.
– Константин, ты все неправильно понял!
Костя молча сбежал по ступенькам и хлопнул дверцей «уазика»… А дня через два ему позвонил кадровик из УВД и официально предложил перейти в отдел по борьбе с особо тяжкими преступлениями.
– Согласен, – выпалил Костя и с треском бросил трубку.
4.
Новоиспеченного «тягача», как в обиходе именовали сотрудников того отдела, вскоре послали в командировку, в недалекий от Приреченска Пионерск. Вскоре из Удачинска Степанову позвонил новый шеф.
– Мы коллегию готовим. Сгоняй в Индустриальный, глянь их оперативную документацию, наведи порядок. Тебе там рядом.
– Понял.
Вот угораздило под выходные! Совсем ведь собрался домой. И жене Маринке об этом успел протелефонировать. Впрочем, ладно. Управиться можно за пару дней…
5.
В отделении Игорь Матвиенко уже собрал по тревоге десятка два офицеров. При появлении Степанова встал.
– Занимай, Николаич, свое законное место.
Константин не стал возражать, опустился в знакомое кресло.
– Ну, мужики, что мы имеем?
– Большой шум, – с готовностью доложил Игорь. – Уже весь поселок гудит.
– Давай по существу.
Доклад по существу начал милицейский следователь, делавший осмотр, пока не приехал прокурорский. Девочку привезти в лес можно было только на машине. Смерть наступила от удушения. Мотив преступления, скорее всего, сексуальный, – девочку раздевали. Но отчего-то не получилось у насильника. Характерных повреждений и спермы не обнаружено. Рядом с трупом найден портфель с учебниками.
– Правильно, – встрял Матвиенко, – потому что к ублюдку этому она попала по дороге из школы. Мы одноклассников перетрясли и кое-что установили.
Индустриальный делится на три части. Вокруг завода – старый двухэтажный Городок. За железнодорожной линией и автотрассой – микрорайон пятиэтажек. А на отшибе – Совхоз. (Совхоза давно никакого нет, а название сохранилось.) Родители Танечки недавно перебрались из Совхоза в Микрорайон, но девочку в новую школу перевести не успели. Так что ей каждый день приходилось добираться на занятия и обратно по шоссе километра за три. В тот вечер Таня вышла из школы с одноклассником, который жил в Городке. Вместе добрались до перекрестка, мальчик свернул, а Таня пошла прямо.
– И вот он что, понимаешь, рассказывает, – повествовал Игорь. – Когда отошел метров на полста, услышал за спиной шум мотора. Оглянулся и видит: девчонку догнал оранжевый «Москвич». Водитель тормознул, что-то ей сказал, открыл заднюю дверцу и она села. Потом по газам и до свидания.
– Вечер же, темно. – перебил Степанов. – Насчет марки и цвета ты уверен?
– Шут знает! Там же, помнишь, прямо над перекрестком фонарь.
– Как насчет знакомых?
– Говорят, девочка доверчивая была, могла и к чужому сесть.
Выслушав остальных, Степанов подытожил:
– Значит, мужики, имеем мы пока одну версию, но в двух вариантах. Какой-то извращенец, не исключено, что импотент, заманил девочку в машину, пытался изнасиловать, а потом задушил. Сколько в поселке оранжевых «Москвичей»?
– Восемнадцать, – отозвался инспектор ГИБДД. – Вот список с фамилиями и адресами владельцев.
– Молодец. Давай сюда.
– В поселке-то восемнадцать, – встрял Матвиенко. – А трасса?
– А трасса – это второй вариант, – поскреб в затылке Степанов. – Ты ориентировки дал?
– Естественно. Толку-то с них! Это, точно, проезжий. Значит, он ночью проскочил.
– Он тебе позвонил, что проездом?
– Никак нет, от маньяка звонков не поступало. Только у нас никаких маньяков отроду не водилось. Нераскрытых изнасилований или приставаний к малолеткам нет. Да и кто бы из местных на своей машине на такое пошел? Сам знаешь!
– Я знаю, что ничего не знаю, – изрек Степанов. – Не я, между прочим, а один умный человек сказал.
– Ты, Николаич, у нас тоже не дурак, – возразил Игорь. (Личный состав хихикнул.) – Ясно море, всех надо проверять.
– Вот этим пока и займемся. Разбиваемся на несколько групп. И чтоб никаких «наши этого не могут»! Каждого просвечивать до печенок: когда выехал, когда вернулся? Осмотреть гаражи и машины. Отдельная группа пойдет по домам вдоль трассы. Может, кто из жителей засек этот чертов «Москвич». Если ничего не надыбаем, будем дальше думать. Всё, пошли!
6.
Группы еще не успели взяться за дело, как из Приреченска нагрянул Кравец. Они со Степановым поздоровались за руку как ни в чем не бывало. Петр Алексеевич немедленно занял руководящее кресло, так что Степанов и Матвиенко оказались за приставным столом. Выслушав их, майор ударил по столу.
– Нет, господа, так дело не пойдет! Вы основы оперативно-розыскной деятельности изучали?
– Я извиняюсь… – начал было Игорь, но Кравец его перебил. – Кто это придумал – весь личный состав бросить на отработку одной версии? Составляем план. Отрабатываем психически больных, судимых за сексуальные преступления и прочих половых отклонистов. В поселке две тысячи военных строителей – их тоже со счетов не сбрасываем. Разворачиваем работу на жилмассиве по выявлению фактов сексуальных домогательств. И чтоб ориентировки были в каждом горрайоргане.
– Так «Москвичи» что, по боку? – набычился Матвиенко.
– Вот ты «Москвичами» и займешься. Возьми в помощь пару человек. Все, иди инструктируй своих работничков.
Когда дверь за Игорем закрылась, Степанов сказал Кравцу:
– По науке ты прав. Тебя так в академии научили. А по жизни – не проверим владельцев машин по горячему, время упустим, потом не наверстаем.
– Я машины проверять не запрещаю, – откинулся в кресле майор. – Гоняй своего Матвиенко, чтоб резвей шевелился.
– Три человека на восемнадцать фигурантов? Ты распыляешь силы. Извини, но если мы не найдем общего языка, придется мне звонить в управу.
Кравец усмехнулся.
– Звони на здоровье. Я ведь тоже могу доложить, что ты, вместо того, чтоб заниматься планомерной работой, показываешь характер. Так сказать, на почве личных неприязненных отношений. Я тебе честно скажу: в причастность местных не верю. Потому что дерзко и неосторожно до идиотизма. Наверняка, дело рук какого-то залетного. А значит, сам понимаешь – висяк. Все «Москвичи» от Удачинска до Пионерска не просветишь. Если и раскроем, так не скоро. А трясти нас начнут уже завтра, потому что дело на контроле у начальства. Ты умотаешь, а мне за все отвечать. Мне надо оперативно-поисковое дело заводить и чтоб в нем были бумаги. Когда понаедут проверки, как я им объясню, почему всех кинул отрабатывать одну версию, а остальные забыл?