Annotation
"За веру, царя и отечество" вторая часть романа "Гусарская сага". Начало Великой войны.Русская армия вторглась в Австро- Венгрию. Корнет Головинский принмает участие в боях, командуя взводом, в Ингерманландском гусарском полку.
Горбатых Сергей Анатольевич
Горбатых Сергей Анатольевич
Гусарская сага
Часть вторая
За веру, царя и отечество.
Глава первая
Головинский прибыл в маленький город Чугуев Харьковской губернии, где дислоцировался Десятый гусарский Ингерманландский полк, около полудня.
- Бог мой! Какое захолустье! - прошептал Владимир, шагая по пыльной улице в поисках извозчика.
Жара... Палящее солнце... Сонные собаки.
Штаб полка располагался в одноэтажном кирпичном доме в центре Чугуева в окружении высоких тополей и пыльных кустов сирени.
- Господин штабс-ротмистр, выпускник Николаевского кавалерийского училища корнет Головинский для продолжения службы прибыл! - доложил Владимир адъютанту командира полка Луговому.
- Прекрасно, корнет! Ваши документы, пожалуйста! Ага... Ага. Всё прекрасно, всё в порядке. - мельком просмотрел штабс-ротмистр предоставленные Владимиром бумаги.
- Сейчас доложу командиру полка. Ждите! - Луговой поднялся из-за своего стола и ушёл.
В оконное стекло билась большая зелёная муха. На стене - выцветшая литография Государя. На полках стояли несколько тощих серых папок с завязками.
- Полковник Асеев ждёт вас! - сообщил появившийся Луговой и с удовольствием сел за свой стол.
- Господин полковник, выпускник Николаевского кавалерийского училища корнет Головинский для прохождения военной службы прибыл! - громко доложил Владимир сморщенному старичку в гусарской форме с погонами полковника, только что очнувшемуся от дремоты в удобном кресле.
- Корнет, чего это вы так кричите? И так понятно, что вы прибыли в полк не для отдыха, а для службы. Очень рад, что у меня будет служить такой молодой, со звонким голосом, офицер. Ступайте к моему помощнику подполковнику Кюгельхену. Он вам всё объяснит. Всё поняли?
- Так точно, господин полковник! - почти прошептал Головинский.
Подполковник Кюгельхен оказался жгучим брюнетом и, несмотря на немецкую фамилию, был похож на типичного южно-русского помещика.
- Давайте, корнет, ваши документы. Поступаете в распоряжение командира второго эскадрона ротмистра Барбовича. Своего коня немедленно покажите полковому ветеринару.
- У меня нет коня, господин подполковник.
- Как это нет? Вы что, пехотный офицер? - неожиданно вспылил Кюгельхен, потирая глаза.
- Господин подполковник, нас выпустили на двадцать пять дней раньше. Без предупреждения и без положенного отпуска. Перед отъездом в Чугуев я отправил телеграмму моему отцу, чтобы он мне срочно отправил в полк коня. - Стараясь чётко формулировать фразы, объяснил Владимир.
- Ну раз так... Раз так, я распоряжусь, чтобы вам на время выделили коня из нашего резерва. Оставляйте ваши документы и отправляйтесь в распоряжение ротмистра Барбовича.
- Господин подполковник, разрешите один вопрос? - набрался смелости Головинский.
- Да, говорите.
- Во втором эскадроне мне дадут под командование взвод? Я правильно понимаю?
- Нет, корнет, вы ошибаетесь. Все взводы в полку имеют командиров. Свободных вакансий нет. Пока нет. Да что я вам всё это объясняю? Барбович расскажет! Ступайте!
Выйдя из штаба, Владимир столкнулся с Эмнихом. Виктор, как всегда, был чисто выбрит и тщательно причёсан. От него хорошо пахло дорогим одеколоном.
- "Рубенс", здравствуй! Не ожидал, честно скажу, не ожидал тебе здесь увидеть! - радостно обнял его Эмних. - Тебя уже назначили в эскадрон?
- Да, во второй.
- Тебе, Головинский, крупно повезло. Вторым эскадроном командует ротмистр Иван Гаврилович Барбович. Прекрасный человек! Талантливый и справедливый командир! А я - в шестом. Пойдём, я тебе проведу. Да ты только вещи в штабе оставь, потом солдата отправишь за ними. - Посоветовал Эмних.
- Хорошая идея! Сейчас так и сделаю, - согласился Владимир, а идти далеко?
- Да нет! Совсем рядом!
В саду, который окружал небольшой кирпичный дом под железной крышей, невысокий мужчина лет тридцати в соломенной шляпе и вышитой белой рубахе собирал крупные, уже почти чёрные, вишни в большую глиняную миску.
- Здравия желаю, Иван Гаврилович! - крикнул ему с улицы Эмних.
Мужчина поставил миску на стол и пригласил:
- Заходите, господа!
- Это же Барбович! - догадался Владимир, - а как я должен к нему обратиться? Он же в сорочке и в этой дурацкой соломенной шляпе?
Они вошли во двор. Мужчина подал руку Эмниху.
- Иван Гаврилович, это корнет Головинский. Он только что прибыл в полк после окончания Николаевского кавалерийского училища. Определён в ваш эскадрон. - Пояснил Виктор.
- Я сразу догадался. - Барбович протянул руку Владимиру.
Присаживайтесь, господа! Я сейчас вам кваску ядрёного принесу. Знатный квасок!
- Благодарю вас, Иван Гаврилович! Я должен идти. - Распрощался Эмних и исчез.
- Как ваше имя, корнет? - поинтересовался Барбович.
- Владимир. - Головинский подскочил из-за стола.
- Да вы сидите! Пейте квасок! Прекрасный квас делает хозяйка дома, в котором я квартирую.
Вы, я почему-то думаю, хотите спросить у меня есть ли у меня свободная должность командира взвода? - хитро прищурясь, спросил Барбович и покрутил усы.
- Ничего себе! - восхитился Владимир, - мысли мои прямо прочитал.
- Так точно! - ему сразу же стал нравиться этот человек с пытливыми умными глазами.
- Нет свободных должностей. Почему? Потому что отменены отпуска. Потому что, слава Богу, никто из офицеров эскадрона не болеет. Будете, корнет, первое время присматриваться, набираться опыта, а потом, совсем скоро, я в этом уверен, образуется и вакансия командира взвода. Вам ясно?
- Так точно! - снова подскочил из-за стола Владимир.
- Подождите меня здесь. Я должен надеть мундир, через двадцать минут у меня собираются все офицеры второго эскадрона.
- Господа офицеры, имею честь представить вам выпускника Николаевского кавалерийского училища корнета Головинского, который будет служить в нашем эскадроне. - Сказал Барбович собравшимся офицерам.
К Владимиру стали подходить офицеры и подавать ему руку:
- Гурский, поручик.
- Васецкий, корнет.
- Дзугаев, корнет.
- Двигубский, корнет.
- Господа офицеры, кто из вас мог бы приютить на время корнета Головинског пока он найдёт себе квартиру? - обратился Барбович.
- Я! - ответил высокий стройный корнет с алым румянцем на щеках.
- Хорошо, Васецкий! - похвалил того Барбович.
- Господа офицеры, ситуация в Европе становится всё более сложной. Я, лично, уверен, что большой войны не избежать, поэтому мы должны быть к ней готовы. На завтра объявляю смотр во взводах. А через день - смотр эскадрона. Требую от вас уделить особое внимание содержимому вьюков ваших солдат. В них должны находиться те вещи, которые предписаны Уставом, а не чёрт знает что! На следующей неделе проведём стрельбы.
Головинский слушал и ещё больше восхищался своим командиром:
- Прост, требователен, краток.
Владимир с Пётром Васецким сидел за столом накрытым белой скатертью и ел наваристый огненно-горячий борщ.
- Хозяйка мне попалась просто замечательная: чистоплотная, образованная, готовит вкусно. Жена учителя местной гимназии. - Рассказывал Головинскому Пётр.
- Да я вижу, что всё вокруг белое, чистое, выбеленное. - Согласился с ним Владимир.
- А спать будешь в соседней комнате. Я сейчас дам команду своему денщику, чтобы он из склада принёс тебе кровать раскладную. Пока так, а потом поступай, как ты захочешь: или живи здесь, будем расходы поровну делить, или подыскивай себе квартиру.
- Спасибо, Пётр! - поблагодарил Васецкого Владимир.
Головинскому очень понравился его новый товарищ по-службе. Он, не стесняясь, начал спрашивать совета о том, как ему действовать в ближайшие дни.
- Владимир, завтра, прямо с утра тебе надо объехать квартиры всех офицеров полка и представиться им. Я в твоё распоряжение дам своего денщика, он тебе поможет.
- А взводный смотр? - удивился Головинский.
- А зачем он тебе? У тебя же взвода нет. А тебя, до официального представления в офицерском собрании, должны уже знать все офицеры полка. Это у нас негласный закон . Понял? - запивая котлету с жареным картофелем вишнёвым компотом, объяснял ему Васецкий.
- Да.
- На обеде в офицерском собрании тебя обильно будут угощать спиртным. Отказываться нельзя, но напиваться и терять над собой контроль тоже нельзя. Это у нас своеобразная проверка. Понял? - продолжал Пётр.
- Да, спасибо!
- Ну а настоящим членом "полковой семьи" ты станешь только после старинного ритуала. Для этого должно пройти время.
- Какое время? Месяц, два или больше? - поинтересовался Владимир.
- Это будет зависеть только от тебя. К тебе, Головинский, будут присматриваться и решать достоин ли ты быть членом "полковой семьи". Меня, например, пригласили для прохождения ритуала после четырёх месяцев службы в полку.
На следующий день Головинский , сопровождаемый денщиком Васецкого рядовым Глазковым, до обеда успел повстречаться со всеми офицерами Десятого гусарского Ингерманландского полка и представиться им. Во второй половине дня его вызвал ротмистр Барбович.
- Корнет, в ваше распоряжение поступает рядовой Будкин, который будет исполнять обязанности вашего денщика и рядовой Мищенко, который будет вашим вестовым. - Объяснил Владимиру командир второго эсадрона.
- Благодарю вас, господин ротмистр!
- А теперь идите в конюшню и возьмите себе " Камчатку" - лошадь из резерва. Будете ею пользоваться до тех пор, пока не приобретёте себе собственного коня.
- Слушаюсь, господин ротмистр! - радостно козырнул Барбовичу Головинский.
"Камчатка" была хорошо развитой четырёхлетней кобылой серой масти, как и все кони в Десятом гусарском Ингерманландском полку.
- Хитрющая и вредная сволочь! - так отозвался о ней ветеринарный врач Осипов.
Головинский лично покормил "Камчатку", дал ей вдоволь воды. Затем, поглаживая её по крупу и шее, принялся ласково нашептывать кобыле на ухо:
- Не верю, что ты - сволочь! Ты, "Камчатка" - умная и преданная лошадь.
Животное недоверчиво косилось на Владимира, нервно перебирая ногами. Головинский оседлал "Камчатку" и проехал на ней по окрестностям Чугуева.
Лошадь вела себя замечательно!
- Ох и устал я сегодня! Такой день был напряжённый! - пожаловался во время ужина Владимир Пётру Васецкому.
- Ты знаешь, я тоже. Давай пораньше сегодня ляжем. Завтра семнадцатое июля. Помнишь, ротмистр Барбович назначил на этот день смотр эскадрона? Так вот, завтра день будет очень непростой. - Ответил Васецкий.
Вечером шестнадцатого июля дежурным по полку заступил штабс-ротмистр Луговой. Все было как обычно... Но в ноль часов одну минуту семнадцатого пришла телеграмма от командира Десятой кавалерийской дивизии, в которую входил Десятый гусарский Ингерманландский полк, генерал-лейтенанта графа Келлера о мобилизации.
Луговой сразу же бросился на квартиру, где жил полковник Асеев.
- Господин полковник! Господин полковник! - штабс-ротмистр бил кулаками в наглухо закрытую дверь до тех пор, пока не услышал из-за неё хриплый голос Асеева:
- Что случилось, штабс -ротмистр? Вы отдаёте себе отчёт который сейчас час?
- Господин полковник, получена телеграмма от генерал-лейтенанта графа Келлера о мобилизации с ноля часов! - нервно выпалил Луговой.
- Ну мобилизация. Ну и что? Я должен полноценно отдыхать. Я сплю! Завтра с утра и разберёмся! Ступайте! - уже почти кричал Асеев.
Лугового от ужаса прошиб пот. Он побежал к подполковнику Кюгельхену.
- Господин подполковник! Господин подполковник, от генерал-лейтенанта Келлера получена телеграмма о мобилизации с ноля часов. Полковник Асеев приказал мне не беспокоить его до утра! - с ужасом доложил Луговой.
- Спокойно, штабс-ротмистр! Где телеграмма? - Кюгельхен перечитал текст телеграммы раз пять. - Направляйтесь в штаб полка, Луговой! Я - к Асееву!
Командир Десятого гусарского Ингерманландского полка полковник Асеев даже не открыл дверь своему помощнику Кюгельхену.
- Вы там все с ума посходили! Я сплю, подполковник! - заорал Асеев.
Кюгельхен немедленно телеграфировал командиру Десятой кавалерийской дивизии генерал-лейтенанту Келлеру о бездействии полковника Асеева.
Через пять минут была получена ответная телеграмма от Келлера:
" Полковника Асеева отстраняю от командования полком тчк подполковника Кюгельхена назначаю ответственным за мобилизацию десятого гусарского полка тчк".
Таким образом мобилизация в Десятом гусарском Ингерманландском полку началась с опозданием на девяносто минут: в час тридцать.
Головинский проснулся кавалерийской трубы. Ночь...В открытое окно дует свежий ветерок..
- Ту-ту-ту-ту-у-у! Ту-ту-ту-ту-у-у!
- "Сбор", "В поход" - "пела" кавалерийская руба.
Не надевая мундира, Владимир бросился в комнату к Васецкому.
- Пётр! Пётр! Вставай! Сбор играют! - тряс он Васецкого за плечо.
- Показалось, наверное... - вздохнул с просонья тот, а потом резко подскочил с кровати и начал надевать мундир.
В дверь настойчиво стали стучать:
- Ваше благородие, ваше благородие! Мобилизация! Его благородие ротмистр Барбович вас и его благородие корнета Васецкого срочно к себе вызывает! - раздался за дверью испуганный голос Будкина.