— Ну, а теперь читай! — сказал Армандо, передавая листовку Рафаэлю.
Рафаэль поправил очки и медленно начал:
— «Те, кому дорога свобода Кубы, кто верит бородачам Фиделя, сегодня прекратят работу и соберутся на площади!»
— Вот будут делишки! — покачал головой Негрито.
— Никаких делишек не будет, — авторитетно говорит Пепе. — Сегодня просто забастовка.
— А я говорю — будут! — горячился Негрито. — Точно знаю.
— Откуда?
— Час назад я был на Центральной площади, Вдруг подлетает «бьюик» и тормозит почти около меня. Я бросаюсь, как тигр, к передней дверце и открываю ее. Вижу, сидит в машине полицейский начальник. Я быстренько поклонился и деликатно говорю: «Выходите, пожалуйста». А он грубым голосом как рявкнет: «Болван! Убирайся вон!» Я убрался, но недалеко. К машине подбежал полицейский, и я слышал, как начальник спросил его: «Все в порядке?» — «Так точно, сеньор!» — «Будьте начеку! Понятно?» Я сразу все понял: будет заваруха.
Ребята поспорили.
Спор ребят решился вечером. Как только стемнело, народ стал стягиваться на площадь, недалеко от крепости Де Моро. Людей не пугали танки и пушки, выстроившиеся в ряд напротив президентского дворца. Не страшно было и ребятам. Они взобрались на парапет набережной и с «высоты положения» смотрели на площадь.
— Пепе, гляди, полиция! — кричит Негрито. — Видишь, карабины над головами мелькают! Будет сражение!
— Я говорю, не будет, — авторитетно отвечает Пепе и, приложив козырьком руку ко лбу, деловито вглядывается в даль.
Тысячи людей пришли на площадь, чтобы выразить протест против диктатуры. Детям и взрослым, старикам и женщинам был ненавистен генерал Батиста.
Много лет народ молчал. Черная тень страха нависла над страной. В десять часов вечера закрывались ставни домов, люди гасили свет и просили у святой девы Каридад покоя хотя бы до утра.
Но вот в горах прозвучал голос Фиделя Кастро, и народ проникся надеждой, что час освобождения от диктатуры не за горами. День ото дня к кубинцам возвращалась вера в свои силы. И, хотя по-прежнему свирепствовала полиция и охранка, люди стали смелее. Все чаще организовывались митинги, забастовки, и сегодня народ собрался на набережной, чтобы выразить поддержку бородачам Фиделя и протест диктатору Батисте.
На площади соорудили трибуну из пустых ящиков. Ребята были далеко от этой трибуны, но они хорошо видели, когда на нее поднимался оратор.
— Смотрите, смотрите, — вскрикивал каждый раз Негрито, — на трибуне новый оратор!
— Полицейские размахивали в воздухе дубинками. Однако пробиться к оратору и стащить его с трибуны не могли: слишком плотны были ряды манифестантов.
— А почему бы всем не наброситься на полицейских и прогнать их с площади? — горячо предложил Армандо.
— Храбрый какой, — сказал Рафаэль. — А оружие у них видел?
Полиция не вступала в бой с манифестантами. Часов в десять вечера, когда на площадь стеклась масса людей, к полиции прибыло подкрепление. И лишь после этого полицейские отряды врезались в толпу с разных сторон.
— Разойдись! Разойдись! — кричали полицейские, нанося удары резиновыми дубинками.
— Я же говорил, я же говорил, что будет сражение! — радостно закричал Негрито.
Пепе был так увлечен развернувшимися событиями, что даже не спорил. В душе он был рад своему проигрышу — лишь бы посмотреть уличный бой.
— Ребята, а может, и нам пора спуститься на землю и… — Негрито сделал несколько боксерских движений.
На площади завязались схватки. Люди пустили в ход кулаки, и не без успеха. Полицейские дубинки переходили из рук полицейских в руки манифестантов. Видно было, что атака полицейских захлебнется.
— Бей фараонов! — неслось с разных сторон.
Полицейские были в затруднительном положении, но не пустились наутек. Они выхватывали из-за пояса гранаты со слезоточивыми газами и бросали. Гранаты взрывались, поднимая на асфальте клубы огня и дыма. От взрыва люди падали. Полицейские поспешно вытягивали из сумок противогазы и надевали маски.
Полиция снова обрела силу. Люди, закрывая лицо носовыми платками, бежали с площади. То тут, то там темное небо освещалось новыми взрывами. Но убегали не все. Некоторые, смочив водой носовые платки и прижав их к лицу, подкрадывались к полицейским и срывали с них маски.
Пепе, Армандо, Негрито и Рафаэль, заслышав взрывы бомб, вихрем слетели с парапета и бросились в море. Окунувшись в одежде, ребята побежали на площадь. Чтобы спастись от газа, они подняли мокрые рубашки на головы, оставив лишь небольшую щель для глаз.
Увидев первого полицейского, Пепе дал команду окружить его. К полицейскому приблизился Негрито, но тот заметил парнишку и, не раздумывая, ударил его дубинкой по голове. На помощь Негрито бросился Армандо Он вцепился обеими руками в гофрированную трубку противогаза и резко дернул ее. Маска слетела с лица полицейского, из глаз его ручьями потекли слезы. Полицейский попытался натянуть маску. Но Армандо не выпускал трубку, а Негрито тем временем тянул из рук полицейского дубинку.
Пробегавший мимо мужчина, размахнувшись, сильно ударил полицейского по лицу. Полицейский упал. Мужчина бросился на него и овладел пистолетом. Негрито схватил дубинку, и мальчишки побежали прочь.
— Слышишь, стреляют… — Негрито дернул за рукав Армандо, — Это, наверное, из нашего пистолета.
— Да нет! Стреляют-то не здесь, далеко!
Ребята не знали, что бои шли не только на площади Рабочие, возглавляемые руководителями патриотической организации «Движение 26 июля»[5], совершили налет на оружейный магазин и захватили там карабины, пистолеты и даже пулеметы. Полиция прибыла к магазину, когда рабочие уже были вооружены.
Услышав стрельбу, люди на площади вдохновились. Ребята были в первых рядах сражавшихся. Они старались держаться вместе. С лица Негрито не сходила радостная улыбка.
Он махал дубинкой, безуспешно стараясь ударить полицейского по голове. К Негрито подбежал какой-то мужчина и выхватил у него дубинку.
— Ты еще мал, парень! — весело крикнул мужчина. — Смотри, как надо!
Мужчина с размаху ударил полицейского по голове и скрылся в толпе.
На помощь полицейским прикатили мапурите. Включив прожектора и сирены, машины врезались в толпу, выплевывая на ходу мощные струи воды.
Перед мапурите люди беспомощны. Струи воды сбивают с ног.
Недалеко от мапурите идет драка. Несколько полицейских отбиваются от толпы прикладами карабинов. Машина уже совсем близко. Сильные струи воды ударили в толпу. Упало несколько человек, среди них полицейский. Фуражка полетела в одну сторону, карабин — в другую.
— Негрито! — кричит Пепе. — Хватай карабин!
Негрито схватил карабин и побежал. В этот момент вскочил на ноги полицейский, но на него бросился Армандо. Ребята уже скрылись за поворотом.
Негрито бежал так быстро, что Пепе едва поспевал за ним. Негрито все время казалось, что за ним гонится полицейский. Он чувствовал рукой ствол карабина, и ему хотелось как можно скорее оказаться в безлюдном месте. Он нырнул под арку дома, Пепе за ним. Ребята прижались к стене и стояли молча, едва переводя дыхание. Мимо арки пробегали люди, но ребят никто не замечал.
Послышался свист.
— Это свистит Армандо, я знаю, — шепнул Пепе.
— А может, кто-нибудь другой! — ответил шепотом Негрито. — Ты выйди и посмотри, а я здесь подожду.
Через некоторое время вернулся Пепе с Армандо и Рафаэлем.
— Дай-ка мне посмотреть карабин, — потребовал Армандо.
— Карабин мой! Карабин мой! — Негрито прижал карабин к груди.
— Почему это твой? — возразил Пепе.
— Карабин общий! — сказал Армандо.
— «Общий! Общий»! — возмутился Негрито. — Пусть еще Четырехлазый скажет, что общий.
— Не нужен мне ваш карабин. — Рафаэль пренебрежительно махнул рукой. — Стреляйте из него сами.
— Ребята, отдайте мне карабин, — попросил Армандо. — Я пойду с ним к партизанам. С оружием они меня обязательно возьмут.
— Не отдам! — отрезал Негрито.
— Ну, что ты будешь с ним делать, дурачок?!
— Зарою и буду ждать, когда в Гаване война начнется.
— Оружие партизанам сейчас нужно, — пытался убедить друга Армандо.
— Все равно не отдам.
Пепе и Рафаэль молчали. Рафаэлю карабин явно не нужен, а Пепе не знал, что сказать, хотя отдавать карабин ему тоже жалко.
— Значит, не отдадите? — последний раз спросил Армандо.
— Нет! — твердо ответил Негрито.
Армандо посмотрел на Пепе, но Пепе молчал.
— Ну и оставайтесь со своим карабином. А я все равно к партизанам уйду, — твердо сказал Армандо и, повернувшись, пошел прочь.
Скоро его фигура растаяла в темноте.
— Может, зря не отдали, — сказал Рафаэль.
— Ничего! — успокоил ребят Пепе. — Он еще придет к нам. Верно, Негрито?
— Верно! А сейчас надо бежать домой.
— Знаете что? — предложил Пепе. — Самый длинный из нас Рафаэль, пусть он и несет карабин.
Ребята помогли Рафаэлю запихнуть дуло карабина в штаны, а приклад прикрыть рубашкой. Согнуть левую ногу Рафаэль теперь не мог, и поэтому он шел, как хромой. Путь ребят лежал по темным улицам Гаваны, туда, где они жили.
Драгоценная коллекция
Утром Пепе проснулся рано. Разве можно спать долго, когда в городе столько интересных событий, а совсем недалеко от дома зарыт карабин. Поскорее надо проверить, цел ли он!
Несмотря на ранний час, пришла Жозефина. Пепе решил, что пришла она неспроста. Во-первых, Жозефина любит поспать. Во-вторых, она обычно разговаривает с матерью громко, а сегодня шепчется. Может, о карабине? Жозефина увела с собой мать.
Проснулся Эрманито и позвал мать.
— Нет ее дома, ушла, — ответил Пепе. — Ты еще поспи немножко.
— Я есть хочу!
— Все хотят есть! — успокоил брата Пепе, вставая с постели.
— Тогда я буду плакать, — всхлипывает Эрманито.
— Будешь плакать, еще больше есть захочешь, — знающе сказал Пепе, надевая свои единственные штаны и рубаху.
Эрманито смолк. Пепе вышел на улицу и огляделся вокруг — нет ли чего подозрительного.
Сердце упало. Мальчик увидел недалеко от того места, где был зарыт карабин, незнакомого человека. Незнакомец притаился в тени дома. Он оглядывался вокруг, видимо поджидая кого-то.
Не спуская глаз с незнакомца, Пепе начал пятиться и, добравшись до ближайшей тропы, побежал к Негрито.
Негрито еще спал. Проснувшись, он сразу сообразил, в чем дело, и мальчишки помчались к Рафаэлю.
— Беда! — начал Пепе, когда собрались все трое. — Около того места, где зарыт карабин, стоит шпион и, наверное, следит, кто же придет за карабином.
— А если мы пойдем и просто посмотрим? — сказал Негрито. — Как будто ничего не знаем.
— Арестует, и всё! — ответил Пепе.
— А за что арестует?
— А ты думаешь, он не догадается, что карабин наш? — возразил Рафаэль.
— Все равно идти надо, — сказал Негрито. — Хотя бы издали посмотрим.
Ребята побежали. Бежали до тех пор, пока не показался дом Жозефины. Мальчики притаились за углом лачуги тети Эльзы и стали наблюдать.
— Видите, стоит, — показал пальцем Пепе.
— Все не пойдем, — сказал Рафаэль. — Иди ты, Пепе, один. Иди домой, а сам подглядывай.
Пепе пошел по тропинке, делая вид, будто его ничто на свете не интересует. Проходя мимо незнакомого человека, он старался заглянуть одним глазом в канаву, где зарыт карабин. Но увидеть ничего не смог.
Пришлось идти домой. Мать кормила кукурузной кашей ребят. Но Пепе некогда было есть.
— Мама! Мусор нужно выносить? — спросил Пепе мать.
— Святая дева! — зашептала мать, — Это что же происходит с моим сыном?
Пепе спешил. Он собирал мусор и складывал его в ведро. Когда ведро было полно, он схватил его и выскочил из дома. «Теперь то я уж все точно разгляжу», — подумал Пепе.
Пепе остановился около канавы, поставил ведро на землю и стал вглядываться. Кажется, все было на месте. На свежей земле лежала пустая консервная банка, которою вчера положили ребята.
Пепе занес домой ведро и отправился к друзьям.
— Порядок! — доложил ребятам Пепе. — Консервная банка на месте.
— А может, карабин вытащили, а потом набросали земли и снова положили банку? — усомнился Рафаэль.
— Пойдемте все посмотрим, — сказал Негрито.
По тропинке гуськом потянулись три детские фигуры. Человек, как и прежде, стоял в тени дома. Ребята прошли мимо него и шагах в десяти остановились и все, как один, уставились на то место, где зарыт карабин.
— Видите? — шептал Пепе друзьям. — Всё на месте.
— По-моему, банка лежит не так…
— Что вы тут шепчетесь? — К ребятам подошел незнакомец и схватил Пепе за руку. — Я тебя уже давно приметил. Сначала один бегал, а сейчас компанию привел. Что тебе здесь надо?
— А вам какое дело? — отбивался Пепе. — Я здесь живу. Отпустите.
— Правильно, — поддержал друга Рафаэль. — Нечего вам его хватать. Он здесь живет.
На шум из домика Жозефины вышел человек. Пепе сразу узнал Эмилио.
— Дядя Эмилио! — взмолился Пепе. — Скажите ему…
— Ты его за что? — спросил Эмилио незнакомца.
— Бегает тут и еще друзей с собой притащил.
— Отпусти! Это сын Франциско. А вы, ребята, — Эмилио посмотрел на Рафаэля и Негрито, — шагайте домой.
Эмилио отвел Пепе в сторону:
— В доме Жозефины лежит наш друг Педро, который вчера с нами был. Он тяжело ранен. Ты подежурь здесь. Если будет что-нибудь подозрительное, сообщи. Понял?
— Что я, маленький!
Эмилио и незнакомец скрылись в домике Жозефины. Пепе стоял один около канавы. Теперь он мог сколько угодно разглядывать место, где зарыт карабин. Но мальчик сразу же решил, что проще спуститься и проверить, там ли он. Убедившись, что вокруг никого не видно, Пепе прыгнул в канаву и быстро разрыл руками мягкую землю. Карабина не оказалось. Пепе выскочил из канавы, осмотрелся и снова полез: «А может, ошибся?» Пепе разрыл землю чуть левее, и рука натолкнулась на приклад карабина. Пепе быстро завалил его землей. Консервную банку он положил на ребро — так будет видно издали.
Очень скучно ходить вдоль оврага одному. К тому же Пепе был голоден, и, хоть дом близко, пойти поесть мальчик не решался. А вдруг в это время кто-нибудь подойдет?
«Листовки не смог отнести на фабрику, и, если еще это дело провалю, — грош мне цена».
Прошло часа полтора. Вдруг Пепе услышал подозрительный свист. Мальчик затаил дыхание. Свист повторился. «Спрячусь за сарай — тогда не заметят!» Но Пепе увидел Рафаэля и Негрито!
— Не прячься, все равно мы тебя увидели! — закричал Рафаэль.
— Что это ты не откликаешься? — обиделся Негрито. — Ты ведь слышал, как мы свистели. И почему ты так важно прохаживался вдоль канавы? Как фараон. Сторожишь карабин?
— Да, сторожу.
— Ты лазил проверять? — спросил Рафаэль.
— Лазил. Все в порядке, — ответил Пепе. — Знаете, ребята, я хочу есть. Вы постойте здесь, а я сбегаю домой. Если кого увидите подозрительного, сразу скажите мне. Ладно?
Вихрем помчался Пепе домой и вскоре вернулся с кукурузной лепешкой в руке.
— Теперь идите, — запыхавшись, сказал Пепе. — Я останусь здесь.
— Будешь дежурить?
— Ну конечно!
Негрито переглянулся с Рафаэлем и, приложив палец к виску, покрутил им, дескать, в голове у Пепе не все в порядке.
— Ну давай, давай сторожи! — сказал Негрито на прощанье. — А то вдруг у карабина ноги вырастут.
Пепе был так увлечен кукурузной лепешкой, что, наверное, не слышал замечания Негрито. А может быть, просто сделал вид, что не слышит.
Мальчик еще не кончил грызть лепешку, когда на тропинке показались двое: один — в простой белой рубахе и в потертых дешевых брюках, другой — в хорошем костюме, с маленьким чемоданом в руке. Пепе был уверен, что это агенты полиции. Особенно тот, который с чемоданчиком.
Незнакомцы приближались к мальчику, и он в первый момент растерялся, не зная, что ему предпринять. Бежать в дом Жозефины уже поздно.