Шли мы весь день. Потом еще день. Потом еще и еще. По бескрайним просторам ада, по его необъятным полям и бесконечным дорогам, любовались красотой тайги и величием рек, скромным обаянием полумертвых деревушек. Вдыхали запах мусора вдоль нашего пути, запах жареной псины от придорожных шашлычных, запах бесконечного отчаяния - запах разложения нашей Родины, запах, которым издревле дышали наши отцы, наши деды и отцы наших дедов. Слушали пение птиц, звуки шансона из проезжающих автомобилей. Любовались бескрайним серым небом. И подумалось мне, что никогда, никогда не засрать нам величие России, сколько бы мы ни старались. Ну, навалим мы кучу говна, сформируем из него заводик, жилые дома, административные здания, торговые центры, заселим эту кучу людишками, и разве эта куча сможет испортить эти просторы? И так хорошо на душе, так светло и радостно, и нет большего счастья, чем жить в России.
Но идти порядком уже надоело.
- Сатана, может все-таки поедем на поезде, или попутку поймаем?
- Я же уже говорил, торопиться тут не принято! Спешка - это твой человеческий рудимент. Человек, будучи живым, внутренне чувствует, на уровне подсознания, на уровне генов, скоротечность жизни, и поэтому пытается всюду успеть. Не доллары, не рубли, фунты или гривны, не золото, серебро или драгоценные камни для вас истинная ценность, главная валюта - это время. Вот вы и стараетесь его побольше заработать - клизмы чудотворные, таблетки химические-гомеопатические, массажи, фитнесы, спорт и здоровый образ жизни, раздельное питание, медитация, духовность, просветление и солярии, экология и строгий режим дня. Постоянно поддерживаете тех правителей, которые вам обещают больше времени - короткий рабочий день, реформа здравоохранения и все такое. И все ради чего? Ради времени!
- Но не всем все вот это надо, некоторым и насрать - бухаем, колемся, жрем продукты отечественного производства...
- Я бы сказал, что насрать большинству, почти все в итоге просирают свою жизнь, но на общую ситуацию это не влияет. Время, как и любая другая ценность, должно работать. Но мало кто его вкладывает во что-то поистине ценное, обычно его вкладывают в добычу денег, которые в итоге вкладывают в добычу других деньг, или в драгоценности, нужные или ненужные товары, или просто в бутылку водки. Вкладывают в детей, которые потом тоже будут вкладывать свое время в товары и деньги...
- Ну не все же, не все! Некоторые тратят время на удовольствия.
- Общество так устроено, что все равно придется вкладывать свое время не только в удовольствия, но и в хлеб насущный. Да и штаны нужно купить, ботинки, машину, квартиру, дачу, телевизор с большой диагональю, ну чтобы "все как у людей". Вы, люди, отличаетесь от животных только тем, что Бог вас наказал ощущением времени. Вот дети, животные и растения, тем плевать, они значительно меньше тратят своего времени на что-то ненужное, а вы постоянно мучаетесь, пытаетесь конвертировать время во весь этот бред.
Кстати, Лыков, тут, в аду, фактор времени, как уже раньше говорил, совсем не важен, поэтому вы интуитивно превращаете свою земную жизнь в ад. Ну, чтобы и там создать иллюзию неважности времени. Но дело не в вас, дело во мне, я очень-таки древний, хоть и трачу я время только с пользой, не ищу себе материальной выгоды, а властвую над миллиардами бессмертных душ. Но это продолжается так долго, что я уже устал, поэтому больше ни слова про время!
- Ты хочешь, чтобы мы тебя пожалели?
- Нет, но про время больше говорить не стану.
Мы шли еще пару дней, и эти дни про время я говорил уже только с Чебурашкой. Мы обстоятельно обсудили философский и религиозный аспект времени, вспомнили все виденные нами фильмы про перемещения во времени, потом перешли на фундаментальные научные теории, обсудили смелое уравнение Джона Уилера и Брайс-Де Витта, поспорили о сущности пространства и времени по Ньютону. Вспомнили Эйнштейна с его теорией относительности, и в итоге согласились с модной нынче доктриной, что времени не существует вовсе, что собственно и подтверждало наше нынешнее положение в аду. Когда все было сказано, наступила томительная пауза, которая длилась еще полдня. Наконец я сказал:
- Рогатый, а чо ты все время молчишь?
- Я же вам говорил, что про время говорить не стану.
- Тогда предлагай тему.
- Поговорим о бабах, это поистине неисчерпаемая, универсальная и метафизическая тема, но сначала нужно немного отдохнуть. Там, впереди будет небольшой городок, остановимся, найдем кафешку, выпьем, закусим, потом снимем номер в гостинице, вот там и поговорим. А может, и не поговорим, может и попрактикуемся.
- Ты это о чем?
- Ну, вы сами все скоро узнаете.
Я довольно скоро догадался о чем речь, в смысле в чем нам, возможно, предстоит попрактиковаться. Но другие слова о том, что нам грядет выпить и закусить, совсем замутнили мой рассудок. Ведь мы уже несколько дней ничего не ели. Чебурашка вообще выглядел прескверно, исхудал, шерсть перестала блестеть, а местами и просто выпала клочками. Да и сам Сатана был не первой свежести.
Я больше ни о чем не мог думать, я как в мираже видел стол с графином холодной потной водки. Нет, с двумя графинами! И еще там было пиво, много бутылок, и не просто полиэтиленовые "сиськи", а настоящие стеклянные бутылки. И еще было много всякой закуски, очень много! Шашлыки, селедка с лучком, огурчики, шаурма, немного суши, ровным счетом все то, что дорого и свято настоящему россиянину.
Уровень 7
Это был стандартный депрессивный моногород, коих у нас в России великое множество. Частный сектор и допотопные деревянные бараки, обшарпанные панельные пятиэтажки времен начала освоения космоса и моды на кукурузу, и несколько аляповатых дорогих коттеджей, принадлежащих не то руководителям города, не то цыганским наркобаронам. Завод с полуразрушенными цехами, детский садик с беседками, усыпанными пустыми бутылками и использованными шприцами. Разумеется, церковь. Дом культуры с детскими кружками, клубами хорового пения пенсионеров и экстремальными молодежными дискотеками по выходным. Конечно же, детская библиотека имени какого-нибудь пионера-героя. Небольшой стадион, Краеведческий музей, Монумент славы, все это есть! Повсюду бесконечная свалка, бесконечные дыры в асфальте. Повсюду социальная реклама, напоминающая о том, что мы гордимся родным краем или страной. И о том, что мы победили в Великой Отечественной, чем мы тоже гордимся. Иногда кричащие вывески массажных салонов или объявления о грандиозных скидках в каком-то магазине бытовой техники. Множество пивных и мелких магазинов, из которых звучит не то Кадышева, не то Бабкина, не то Стас Михайлов, я всегда их путал.
Культурная жизнь в таких городах всегда располагается на привокзальной площади. Тут самые большие магазины, мастерские по ремонту электроники, есть кафе и несколько закусочных, можно найти и небольшую двухэтажную гостиницу, которая больше напоминает ИВС в крупном городе, множество ломбардов и, непременно, один или два "лотерейных клуба". Вся площадь заполнена таксистами, русский рэп и шансон из их машин дополняют прочие звуки города. Повсюду снуют какие-то люди неопределенной национальности, предлагают купить хороший надежный смартфон. Непременно бабки торгуют какими-то тряпками, крафтовыми соленьями, ягодой или вяленой рыбой, книгами, которые никто никогда не читал и никогда уже не прочитает. Иногда можно встретить транзитных пассажиров, которые во время стоянки поезда спешат купить ближайшем магазине несколько бутылок водки,а в привокзальном киоске курицу-гриль, приправленную почтенной дозой нитратов.
Мы зашли в кафе с красивым названием "Элегия". Стены зала были покрыты древним кафелем светло-грязно-голубого цвета, повсюду висели большие советские бронзовые чеканки с какими-то богатырями и красны-девицами. Несколько растрескавшихся деревянных панно повествовали о величии этого, когда-то перспективного, города. Еще зал украшали искусственные растения, видимо, купленные где-то на кладбище, и звучало что-то непременно-апокалиптичное, про какого-то Леху, без которого ей так плохо. Ну и, конечно же, запах! Щей, жареного лука и хлорки.
Зал вмещал с десяток столиков. Хоть был уже вечер, людей почти не было. Народ, видимо, предпочитал более демократичные закусочные, коих по соседству мы насчитали не менее четырех. Или люди просто покупали водку и бормотуху в магазинах и распивали на ближайших детских площадках. Так что в кафе было, можно сказать, уютно и камерно. Столик возле входа был занят двумя парнями в спортивной китайской одежде и кепках, с явными признаками раннего алкоголизма, врожденной тупости и агрессии. На столе стояла пустая бутылка водки и три пустых пива, они громко обсуждали, что им делать дальше, забуриться к Сереге, купить еще бухла и вызвать телок, или поехатьбить ебальник и выколачивать долги из какого-то там чмыря. Судя по натюрморту и разговору, эти двое уже уходили.
Еще один столик, ближе к раздаче, занимали еще три человека. По виду явно не из местных. Да и лица их мне показались знакомыми. Это были двое мужчин и женщина, все трое неопределенного возраста, но явно чуть старше тех, "кому за..."
Мы подошли к раздаче - или это была барная стойка?..или прилавок?.. В любом случае, за ним стояла толстая буфетчица со взглядом бляди, давно ушедшей в тираж, и вытравленными грязновато-голубыми волосами, почти как цвет кафеля в зале кафе. Пока Сатана и Чебурашка выбирали, чем будут закусывать, сколько и какого нужно взять бухла, я пошел занимать столик. Вернее, я просто плюхнулся на стул рядом с теми троими. Меня мучило любопытство, где же я их видел? Трое надменно меня не замечали, продолжая выпивать, закусывать и говорить. Тот, который был побольше остальных, в коричневом замшевом пиджаке, черной рубахе и розовом шелковом платке на шее, говорил второму, в засаленной темно-синей куртке, обильно посыпанной перхотью, о каких-то прорывах, подъемах, победах, поражениях и стремительной деградации. Дама с тяжелым слоем косметики на некогда красивом, а нынче пропитом и постаревшем лице, лишь время от времени говорила -Ах, право, не стоит быть таким категоричным, -и отпивала из стакана вино грязно-коричневого цвета.
Большой не обращал на нее внимания, продолжал говорить засаленному:
- Нет, Олежка, они просто бездари и ничтожества! Я не понимаю, почему они так с тобой, ведь ты настоящий живой гений, столп современной русской литературы! А темы, темы-то какие у тебя! И ведь ничего не боишься, рубишь правду-матку. Можно сказать, пласты ворочаешь, копаешь до самых глубин. Ты постиг суть вещей, а им бы что-нибудь попроще, и что продавалось бы легко. Вот твоя прошлая книга про Донбасс, ты же там буквально постиг тайну русской души, показал величие и доброту нашего солдата, и со всей смелостью и бескомпромиссностью обрушился на украинский фашизм, буквально разорвал его на части, вывернул наизнанку, и показал всю его ничтожность изнутри. А какова там любовная линия, ах какова! Сейчас так не делают! Сейчас все про золушек пишут.
Дама, закуривая:
- Ах, право, не стоит быть таким категоричным, есть же еще Захарушка Прилепин!
Засаленный напрягся, как будто оказался в одной бане с дагестанцами, и лишь выдавил из себя:
- Прилепин хуйло и конъюнктурщик!
(Большой)
- Вот именно! Он хуйло, бездарность и грандосос! И книги у него - унылое говно! Вот ты, Олежек, да, ты совсем иная величина! Вот новая твоя книга про Ельцина. Это просто шедевр! Она, как всегда смелая, и смелость эта на грани с дерзостью, она просто рвет шаблоны, заставляет бурлить сознание обывателей, а они что? А они отказались экранизировать. А я ведь уже примерял на себя роль этого алкаша. Я уже знал, как надо играть эту противоречивую фигуру. Олежек, ты своим текстом буквально оживил Бориса Николаевича, буквально заставил почувствовать всю ничтожность, драматизм и величие этой личности. Я даже слышал, что роль Березовского предлагали Сереженьке Маковецкому, а Дудаева должен быль играть Сережа Безруков, благо публика уже отдохнула от него. На роль Черномырдина могли бы пригласить и Малькольма Макдауэлла. Даже Кириенко мог бы сыграть самого себя. А вот роль Клинтона... А эти бляди... А что эти бляди? Эти бляди вместо Ельцина решили снять еще два сериала про сраных золушек.
(Дама)
- Ах, право, не стоит быть таким категоричным, сериалы про золушек - это тренд, бывают и даже очень достойные, хотя, пожалуй, я с тобой соглашусь, не люблю я их.
(Большой)
- Милочка, ты их не любишь не из-за того, что это говно, а из-за того, что тебе уже никогда не сыграть Золушку, в лучшем случае ее маму, в худшем - бабку.
Засаленный бесцеремонно заржал.
Я так заслушался, что даже не заметил, что мои товарищи уже накрыли стол. Правда, вместо шашлыка были щи и картофельное пюре с котлетой. Но была еще бутылка водки и заветренная селедка на блюдечке.
(Сатана)
- Дорогие мои, нам не стоит тут долго засиживаться, нужно еще найти место переночевать и успеть до десяти купить бухла. Так что постараемся приговорить этот набор продуктов максимум минут за двадцать.
Мы выпили, закусили, раскланялись с нашими соседями, и вышли на улицу. Закурили. Свежий воздух, вечерняя прохлада, сумерки теплых тонов. На улице кого-то бьют. Обычный летний вечер.
Гостиницу долго искать не пришлось. Она также находилась на привокзальной площади и занимала часть первого этажа в трехэтажном общежитии железнодорожников. Все одноместные номера были заняты заезжими артистами и двумя командировочными инженерами РЖД. Из свободных осталось два четырехместных номера. Вернее один, второй, как нам объяснили, временно недоступен ввиду того, что там засорился унитаз. Выбирать было особо не из чего. Нам достались скромненькие апартаменты с выцветшими, местами отвалившимися советскими обоями, которые, видимо, не хотели опошлять каким-то там капиталистическим ремонтом. Единственное окно выходило во двор, естественно, с видом на помойку, не убиравшуюся уже много дней.
На часах было без двадцати десять. Надо спешить!
В небольшом супермаркете в соседнем здании мы встретили тех троих, Большого, Засаленного и Даму с красивым пропитым лицом. Они стояли возле полок со спиртным и придирчиво разглядывали этикетки, эмоционально общаясь. Мы подошли ближе, нас тоже заметили, улыбнулись нам, как старым добрым приятелям, после чего Большой продолжил говорить своим спутникам:
- Что, собственно, нужно человеку? Правильно - немного тепла, чуточку свободы и максимум воображения. Но нет же, мы мучаем себя какими-то эфемерными страстями, пустыми целями, низменными импульсами. Мы ищем славу, богатство, власть, но даже не понимаем, какой это все тлен. Вот то, что мы сейчас делаем с вами, друзья мои, это тоже самое, это лишь желание подчеркнуть наш статус. Мы сублимируем все наши грехи, все нашу суетность, в выбор напитка, чтобы через него подчеркнуть свою избранность. Но я призываю вас, нужно быть проще, не нужно навешивать на себя оковы элитарности, достаточно просто включить воображение! Поэтому предлагаю отказаться от виски и купить, как простые русские люди, водки. И начать воображать! Постоянно воображать, что это не какая-то осетинская тошниловка, а настоящий ABSOLUT. Вместо санкционкимы непременно купим наш отечественный, наш русский, наш народный "Сырный продукт", вместо хамона закусим "Колбасным продуктом", а даму побалуем отечественным краснодарским портвейном-блевалкой, и пускай воображает, что это испанский Гран Ресерва...
После этой речи Большой поставил бутылку дагестанского коньяка на полку и стал набивать корзину дешевой водкой и бормотухой, добавив ко всему этому две двухлитровые "сиськи" пива. Мы последовали их примеру...
Тех троих мы встретили через пару минут перед входом в гостиницу. Большой рассержено объяснил нам, что эта жаба, этот гостиничный вертухай (видимо, имелась в виду дежурная по гостинице) запретила курить внутри. Мы согласились, что запрет курить в общественных помещениях - это проявление тоталитаризма, и что те пидоры, которые приняли подобный закон, смерти достойны, и тоже закурили за компанию. Чебурашка достал из пакета "сиську" пива и пустил по кругу. После чего мы предложили этим троим объединить наши усилия в борьбе с купленным алкоголем, и делать это у нас в номере, ибо их одноместные комнатушки не вместят столько народу. Эти трое радостно согласились, ибо у них был только один большой пакет на троих, у нас же их было привычное число - пять.