Annotation
Миниатюры, жизненные зарисовки и рассказы расскажут о том, как мелочи жизни могут стать личной драмой. Одинокая врач ждёт любви и от этого сходит с ума, человек решил отпустить бороду и у него начались проблемы с милицией...
Гасымов Руслан Масимович
Гасымов Руслан Масимович
Полосы жизни
В ожидании счастья.
Вера Павловна достигла бальзаковского возраста. Это было единственное достижение в её жизни. Профессия, которой она себя посвятила, давала возможность разглядывать людей только через ухо, горло и нос. Естественно такой взгляд не обещал ничего обнадёживающего. Поэтому, достигнув достигнутого, Вера Павловна оставалась старой девой. Чувство потерянного времени начало охлаждать интерес к работе, подогревая при этом влечение к особям противоположного пола. И наша героиня решила вернуть то, чего никогда не имела. Первым делом пришлось пополнять гардероб, куда были внесены платья и юбки по последней моде. Зная, что мужчины очень любят женские ноги, особое предпочтение она отдавала юбкам с наибольшим разрезом. Во-вторых, пришлось сменить походку. Правда тут пришлось долго тренироваться во вращении бёдрами и ягодицами. Ей внушили, что таким способом только и соблазняют мужчин. Об уме и душе ей никто не давал никаких советов, и в этом плане у неё осталось без изменений.
И так, Вера Павловна была готова занять положение в обществе не только как врач, но и как привлекательная женщина. В глубине души она уже создала себе образ своего любовника, который должен был быть чем-то средним между Жан Клод Вандамом и заместителем главврача. Но всегда есть "но". Вандам был далеко, зам же не обращал на неё никакого внимания, а проказный Амур подсовывал в женихи Вере Павловне то вдовцов-инвалидов, то юнцов-извращенцев, а то и просто алкоголиков.
В один из осенних дней появился вкус удачи, который исходил из самых глубин души и, переходя в голову, отбивался в висках: "Сегодня!" С таким чувством она, принимая, всё-таки, выражение целомудренного врача, приступила к своей работе. В кабинет на приём заходили две старушки, инвалид давно прошедшей войны, юнец-призывник и какая-то расфуфыриная молокососка. Суженный не появлялся. Не выдержав испытания ожиданием, Вера Павловна вынуждена была часто выглядывать из кабинета, а после и покинуть его для разведывательной прогулки. Как назло в больницу шли одни неполноценные и дефектные, и уже к обеденному перерыву надежда Веры Павловны сменилась отчаяньем. В начале второй половины рабочего дня она была на грани срыва, но долгая жизнь в одиночестве приучила её уходить в себя, отделившись от грешного мира. Это было бы прекрасно в залах аутогенной тренировки, но это было непростительно на рабочем месте.
Очередным испытанием её терпения стала женщина, судя по лицу, одного с ней возраста, но с различным материальным положением, если судить по одежде. На фоне полупрозрачной блузки Веры Павловны и её самой любимой юбки, вид пришедшей пациентки выдавал в ней обычную сельскую жительницу. На полусонном лице нашей героини выплыла брезгливая улыбка.
- Ну, голубушка, проходите. - Начала, как всегда, свой приём Вера Павловна, находясь всё ещё в состоянии полудрёма. - На что жалуемся?
- У меня такие шумы в ухе, что я не могу спать. - Стала жаловаться больная и, не встречая ответной реакции, добавила. - Посмотрите, пожалуйста, что меня там беспокоит.
Вера Павловна, оставаясь с прежней мимикой лица, стала осматривать ухо, но вместо его извилин она видела только лицо заместителя главврача, у которого, почему-то, была козлиная бородка, а голову украшали два рожка. Кроме этого он ей показывал очень длинный язык и корчил смешные рожицы.
- У вас ничего нет. - Заявила, отпрянув Вера Павловна. - Надо к психиатру.
Последнее она говорила себе, но больная восприняла эту реплику в свой адрес. Теперь ехидная улыбка возникла на лице у пациентки, и она спросила:
- Вы хорошо смотрели?
- Да. - Последовал ответ.
- Так вы в начале уберите тампон из уха, а уж затем выдумывайте свои недоумковатые выводы.
Тут Вера Павловна пришла в себя и увидела, что в ухе больной был заложен обычный кусочек ваты, а не голова завглава с рогами. В таком дурацком положении врачу ничего не остаётся, как только пошить в дурни медсестру-асистента, что, кстати, и было сделано.
- Что вы мне даёте не те инструменты?! - Стала кричать на свою помощницу наша героиня. - С ними совершенно нельзя работать.
Видя, что врач не в себе, больная поспешно удалилась из кабинета, проклиная в уме и врача, и всю медицину. Молодая медсестра, подумав вначале огрызнуться, но поняв в чём дело, посоветовала пойти своей наставнице домой и отдохнуть. Несчастной Вере Павловне ничего не оставалось другого, как только послушаться мудрого совета. Провожая её взглядом, медсестра подумала: "Вот они мужики. Все одинаковые. До чего, кобели, довели женщину".
Путь истинный
***
Леонид Волков был неудачником в полном смысле этого слова. Но как-то жил и дожил до 54 лет. Зимой 2006 года наступила его последняя полоса неудач.
7 января Леонид еле проснулся и первое что он увидел это то, что его жена складывала свои вещи в сумки.
- Валюша, а ты что делаешь? - Поинтересовался наш герой.
Валя, стоявшая до этого к нему спиной, развернулась, и Леонид увидел, что лицо его супруги изуродовано гематомами и рассечениями.
- Ты определись: я Валюша или боксёрская груша. - Рявкнула жена и запустила в Леонида железной кружкой. Увидев то, что она промахнулась, Валентина опустилась на корточки и запричитала:
- Мама, моя родная! И почему я такая несчастная? У людей мужья как мужья, а мне достался какой-то козёл.
Леонид вспомнил все вчерашние события. И то, как пил одну рюмку за другой, и то, как жена пыталась его остановить, а он за это её несколько раз ударил.
- Валечка, любимая, я больше так не буду, - начал оправдываться Леонид. - Я же пьяный был, а ты пристала со своим: "не пей".
- Теперь можешь пить сколько угодно, а я уезжаю к маме.
Взяв сумки, Валентина быстро вышла из дома. Через минуту Леонид услышал, как на улице завелась машина и, он понял, что жена не шутит. Он вскочил с кровати и бросился на улицу, но было поздно. Такси удалялось на максимальной скорости, увозя и его жену, и их двенадцать лет совместной жизни.
Несколько часов Леонид ходил со стороны в сторону. В голове крутилась только одна мысль: "что же делать?" В конце концов, он решил сходить в гости к соседу, но прежде сбегал в магазин и купил две бутылки водки.
Сосед, увидев бутылки, чуть ли не сплясал возле Леонида.
- Заходи, Лёня! Заходи, соседушка!
- С праздником, сосед! С Рождеством! - Не замедлил в ответах Леонид. - А у меня беда. Валюша ушла от меня.
- Заходи. Разберёмся.
Василий Иванович, сосед Леонида, не расслышал последних слов нашего героя, но по его мимике понял, что предстоит возможность не просто отметить Рождество, а попьянствовать за чужой счёт.
По три рюмки соседи пропустили молча. Перед тем как выпить по четвёртой. Леонид решил излить всё, что накипело на душе.
- Как же так можно? Двенадцать лет коту под хвост. Я ведь всё для неё, а она взяла и к маме. Будто ей пять лет, а не сорок пять.
Он бы так мог причитать долго, но Василий Иванович больше любил говорить, чем слушать и поэтому перебил соседа своим монологом.
- Это всё подлая эмансипация. Эти дуры действительно возомнили себя ровней мужикам. А на самом деле всё это пшик. Они эмансипируют для того чтобы перекочевать в гарем какого-нибудь восточного женолюбца. Им, видите ли, принца для преклонения подавай, а нормальный мужик уже ни во что не ставится. А наши мужики, нет, чтобы баб поставить на место, стали завидовать разным Борькам Моисеевым. Это мыслимо!? Какой-то педик, бегающий в женских трусах по сцене, зарабатывает больше чем офицеры целого полка вместе взятые. Кто ж пойдёт в армию?
Василий Иванович любил говорить об армии и любой разговор он рано или поздно сводил именно к этой теме. И как только он уцепился, его уже невозможно было остановить, но тут из гостей вернулась его жена.
- Ага, вот ещё одна феменистка. - Василий Иванович переключил своё внимание на жену. - А ну иди сюда и принимай боксёрскую стойку.
Жена, с которой это происходило уже не в первый раз, молча, повиновалась. Сосед Леонида продолжал распаляться:
- А ну говори, что мужики все сволочи, а бабы все умные да разумные.
Жена залепетала.
- Му-му-му-жи-жи-ки сволочи.
Сразу последовал удар, и жена Василия Ивановича распласталась на полу. Леонид вскочил и стал успокаивать соседа, но последовал удар и он улёгся рядом с его женой.
Василий Иванович сразу же успокоился и стал поднимать с пола и жену и Леонида.
- Вставайте, вставайте: нас ждёт водка.
Через минуту они уже втроем продолжили попойку. Леонид всё причитал, а Василий Иванович с супругой его утешали.
- Плохой я человек. Поэтому и жена от меня ушла.
- Нет, Лёня, ты хороший.
- Да, да ты мужик.
- Нет, я плохой.
- Нет, ты хороший.
- Да, да ты настоящий мужик.
Закончились изначальные две бутылки и, Леонид сходил ещё за двумя. Через полчаса закончилась и эта порция алкоголя.
Ну, Лёня, наливай! - Попросил, порядком опьяневший Василий Иванович.
- А всё, водка кончилась. - Пробормотал Леонид.
- Как так кончилась?
- А вот так, взяла и кончилась.
Услышав о том, что водки больше нет, Василий Иванович вновь взбесился.
- Значит, водки нет, а я должен сидеть и утишать тебя. Жена, видите ли от него ушла. Правильно сделала. Разве моно жить с таким придурком? Водки у него видите ли нет. Да у тебя и мозгов-то нет. И вообще ты на ишака похож. Водку он зажал. Пришёл: утешайте его. Беда у него. Да ты с бедой родился и придурком помрёшь.
Леонид, вспомнив об нокаутирующих ударах соседа, выскочил из его дома как ошпаренный. Уже на улице он немного отдышался и побрёл к себе домой. Хмель, вылетевший во время буйства соседа, вновь ударил в голову Леонида. Ноги стали заплетаться и он, поскользнувшись, упал возле калитки своего дома. При этом сильно ударился головой и потерял сознание.
Очнулся Леонид уже в больнице. Первое, что он увидел, было старушечье лицо. "Это смерть", - подумал Леонид. "Смерть" улыбнулась и затараторила:
- Очухался, милый. Бедный, бедный. Такой молодой и такой несчастный.
- Кто вы? - Поинтересовался Волков.
- Я санитарка. - Ответила старушка.
Теперь он рассмотрел её. Она действительно была в белом халате. В нос ударил резкий запах медикаментов и Леонид понял, что он в больнице.
- Что со мной?
- Поморозил, сынок, и рученьки, и ноженьки. Ну, нечего, может бог даст, то и вытянем тебя.
Леонид также стал надеяться на то, что всё обойдётся. Но не обошлось. Не смотря на усилия врачей, ступни ног пришлось ампутировать.
Через неделю его перевели в общую палату. В палате уже было два жильца. Те, сразу же, как санитары выгрузили Леонида с каталки на кровать, приступили к нему с расспросами.
- Ты, чё тоже бомж?
- Почему тебя к нам?
Леонид никак не мог понять этих вопросов и тогда ему объяснили, что его поселили в палате специально отведённой для неплатёжеспособных пациентов.
- А вы тоже нищие? - Поинтересовался Леонид.
Ему стал отвечать жилец палаты, стоящий на костылях. Второй же сидел на кровати и только кивал в знак согласия.
- А ты думал что бояре? Конечно же, мы из касты презренных. Кстати, я Николай по кличке Философ, а друг мой Шурик и кличка у него Богомольный. Так что расслабься и не думай что ты дурнее всех на свете. На каждого дурака найдется свой дурак. Поэтому и жизнь наша состоит в том, чтобы найти дурнее себя. Тогда и жить легче. Вот и мы теперь будем смотреть друг на друга, и думать кто из нас дурнее. Душа будет отдыхать, а тело выздоравливать.
- А ты и правда философ! - Изумился Леонид. - Только я одного понять не могу: чем наша палата хуже других? Мы что действительно как отверженные?
- О! Да ты ещё плаваешь в розовом тумане и думаешь что человек человеку товарищ, друг и брат. Забудь. Человек человеку волк. Каждый думает так: "хорошо то, что хорошо мне". Эту гнилую мысль маскируют, кто, как может, но всеми конечностями держаться именно за эту. Так и врачи, медсёстры и санитарки. Они тоже люди и поэтому кушают, одеваются и имеют жильё. На всё это нужны деньги. А ты такой заявился в больницу и думаешь, все они воскликнули: "Спасаем Лёню Волкова!" И побежали тебя исцелять. Всё не так. Они уже задались вопросом: "Что у Лёни Волкова в кармане?" А у Лёни Волкова в кармане вошь на аркане. А значит, у них нет ни желания, ни времени ухаживать за тобой.
- Быть такого не может. - Возмутился Волков.
- Может. Ещё как может. - Отпарировал Николай. - Завтра твои глаза откроются.
И глаза открылись.
Утром дверь в палату открылись и прогремело: "Ещё не выздыхали, бомжи?" Философ и Богомольный как по команде рявкнули в ответ: "И вам не хворать!"
Леонид открыл глаза. В дверях стояла медсестра лет тридцати, но которая пыталась предать себе достойный вид, будто ей все шестьдесят.
- Волков, у тебя сегодня назначена капельница и перевязка. У тебя всё готово?
- А что у меня должно быть готовым?
- Ты что Дебил? Я спрашиваю: у тебя есть бинты, система, физраствор, мазь и т.д. и т.п.?
- Нет.
- И как же ты собираешься лечиться? Халявный лемит ты свой исчерпал и теперь медикаменты должен покупать сам.
Но у меня нет денег.
- Ясно. Бомж он и в Африке бомж. - Медсестра махнула рукой и ушла.
Весь день в палату никто из медперсонала не заходил. Николай и Шурик ушли на улицу, где они занимались обычным попрошайничеством, а Леонид лежал в полном одиночестве. К вечеру ему захотелось в туалет. Полчаса он звал санитарку. Та явилась явно не довольная тем, что её побеспокоили.
- Чего ты орёшь как резанный?
- Мне надо утку. - Взмолил Леонид. При этом он сильно покраснел, чувствуя унижение в том, что ему приходится с женщиной обсуждать свои потребности. Но другого выхода не было.
- Утки улетели ещё осенью на юг. - Съехидничала санитарка.
- Тогда дайте мне судно. - Не унимался Леонид.
- Судна бороздят моря и океаны. - Продолжала ехидничать санитарка.
- Тогда дайте горшок.
- Это тот который то варит, то не варит.
-Вы что издеваетесь надо мной?
- Это ты издеваешься. Я захожу в палаты два раза в день: утром и вечером. Помыла, убрала и на горшок посадила. Всё! Больше беспокоить меня не надо.
- Но у меня потребность.
- Потребность можешь засунуть себе туда, от куда она просится.
Санитарка удалилась и, Леониду пришлось мучиться ещё несколько часов, пока не пришли его новые друзья по несчастью. Они помогли ему с уткой, поправили постель и укутали ноги. Потом Философ стал выкладывать в его стол какие-то медикаменты и бинты.
- Что это?- Поинтересовался Леонид.
- Да это мы с Богомольным нашкиляли сегодня. Удачный был день. И на лекарство хватило, и на сигареты, и на водку. Так что неделю живём.
- Но как, же я с вами расплачусь?
- Ты лежи спокойно, - стал успокаивать Леонида Богомольный. - Всё во имя Господа. Мы тебе помогли, нам помогут другие. Потом и ты поможешь кому-нибудь. Так и достигнем Царствия Небесного.
На следующий день нашему герою возобновили лечение. Правда, санитарки продолжали уникать его просьб о помощи. Но тут на помощь приходили его новые друзья.
Как-то вечером к Леониду подсел Философ.
- Лёня, послушай, что мне сегодня в голову пришло.
Он достал из кармана лист бумаги, расправил и стал протяжно, как бы припевая, читать:
"Я жрец, выброшенный волной судьбы из дворцов Востока в Трущобы Запада. Родившись для счастья, влачу жизнь, поглощая плоды скорби и в сердце на месте радости воцарилась печаль. Опередивший время, ни чем не лучше, запоздавшего в рождении своём. Страх быть непонятым терзает душу, а тело изнемогает в усилиях бесплодных. А разве может быть иначе, где справедливость из мира удалилась, а мир забыл о правде, там, где в изгнанье мудрость, а сила взяла верх? Вокруг те, кому кровавый хлеб раздора милее мира и покоя. Рукам к кресту тянувшимся упорно, меч суют, пропахший завистью и злобой. Теснит завистливая посредственность, но не уступает даровитый ум учёного халдея. Я жрец, и мудрость мой удел".