С изменениями «Десница», № 7 от 12.02.2003 г.
РОМАН МОЛОДОЙ
В один из жарких июньских дней 1357 года к Брянску подошел большой литовский отряд. Празднично одетая городская знать, духовенство в богатых ризах вышли навстречу посланцам князя Ольгерда с хлебом и солью. Во главе литовцев ехал статный, светловолосый красавец. Произнеся здравицу и опрокинув бокал хмельного меда, знатный гость поклонился в пояс встречавшим. Так прибыл в Брянск первый наместник Великого княжества Литовского Роман Михайлович Черниговский.
Еще были живы старики, помнившие первого брянского князя с таким же именем - доблестного Романа Старого. У брянцев появились надежды на возрождение былой славы удела. Нового князя, правнука Романа Старого, прозвали Молодым - чтобы не путать с основателем Брянска.
Литовцы, однако, вовсе не собирались возрождать величие Брянска. И город, и земли бывшего удела им были нужны для своих целей - усиления и расширения Литвы. Поэтому не случайно в Брянск был прислан именно Роман Черниговский. Русский князь должен был «приручить» местное население, показать, что новые литовские власти уважают местные обычаи, законы и язык. «Старин не правим, новин не вводим, - так говорили литовцы о своей политике на присоедмненных русских землях. Титул «князя» номинально у Романа сохранялся, но во всех делах он должен был полностью подчиняться Великому князю Литовскому. В городе постоянно находились наблюдатели Ольгерда: тайные осведомители были готовы в любой час послать в Вильно, столицу Литвы, необходимую информацию.
Брянский наместник Роман Молодой происходил из династии князей Асовицких, родоначальником которой был старший сын Романа Старого Михаил. Мгла веков скрыла от нас семейную трагедию старого Романа. Известно лишь, что он лишил старшего сына права наследования и назначил своим преемником младшего сына Олега. В довершение ко всему основатель Брянска сослал Михаила в отдаленное поселение Асовичи. Потомки асовицких князей были обойдены, и когда Олег ушел в монастырь: в Брянск пригласили править смоленского князя. И, тем не менее, род Асовицких князей не угас. Они «тихо» пережили и сурового Романа Старого, и правление в Брянске смоленских князей, и наступление Литвы…Потомки Михаила Асовицкого ушли на литовскую службу. Его внук (отец Романа Молодого) Михаил за заслуги перед Литвой получил «в кормление» Чернигов. После присоединения к Литве Брянска литовцы послали в этот стратегически важный город сына своего заслуженного подданного - Романа Михайловича.
Поначалу Роман Молодой вел себя как верный ставленник Литвы: ходил в походы под литовским флагом, регулярно отсылал Ольгерду денежные поступления. Однако вскоре, уверовав в свою самостоятельность и исключительность, брянский князь попытался проводить свою собственную политику. Его представители побывали в Москве у князя Дмитрия. Об этом узнали литовцы и встревожились. А когда Роман Михайлович летом 1363 года оказал теплый прием московскому митрополиту Алексию, Ольгерд был сильно разгневан.
В августе 1363 года к Брянску было послано большое литовское войско. Князь Роман, понимая бесполезность борьбы, бежал со своей семьей на юг. В Брянске утвердился новый правитель - сын Ольгерда Дмитрий.
Роман Молодой попытался отсидеться в городе своей жены Марии - Коршеве, расположенном на востоке Черниговской земли, на реке Сосне. Но литовцы не дали ему покоя. В конце 1363 года они взяли Коршев. Тогда Роман с семьей бежал в Москву к князю Дмитрию, где был принят в качестве «служилого князя».
В дальнейшем Роман Михайлович достойно служил Дмитрию Московскому вплоть до его смерти. В 1375 году имя Романа появляется в летописном рассказе о походе Дмитрия на Тверь, где бывший брянский князь возглавлял один из полков. А в 1380 году Роман Молодой, один из лучших московских полководцев, участвовал в Куликовской битве. Именно он находился в знаменитом «засадном полку» князя Владимира Серпуховского, который, ударив неожиданно в тыл Мамаева войска, опрокинул татарскую армию и внес решающий вклад в ту великую победу.
С изменениями «Десница», № 21 от 21.05.2003 г.
И НИКТО НЕ ЗАЩИТИЛ
В августе 1399 года в Брянске появились посланцы великого князя Литовского Витовта с печальной вестью. Погиб брянский наместник - князь Дмитрий Ольгердович. Город погрузился в глубокий траур. Каждая десятая семья потеряла кормильца: лучшие сыны города сложили свои головы на чужбине. Ни один брянский воин не вернулся с кровавой сечи на Ворскле. Такого не было и после Куликовской битвы!
Самоуверенный, плохо подготовившийся к сражению Витовт, решивший сокрушить могущество Золотой Орды, был разбит. Положение еще можно было бы спасти, если бы великий князь не бросил на произвол судьбы войско и не бежал. Литовцы и русские сражались отчаянно. Полностью погиб весь брянский отряд со своим князем Дмитрием. Небольшая речка Ворскла, левый приток Днепра, обагрилась кровью.
Незаметно, без торжественных встреч и пиров, в городе появился новый правитель - прежний брянский наместник Роман Михайлович Молодой, изгнанный из Брянска еще великим князем Литовским Ольгердом в 1363 году. Теперь он назывался Молодым только по традиции: князю было уже 69 лет. Со смертью Дмитрия Донского закончилась и служба Романа Молодого Москве. Новому московскому князю Василию он уже не был нужен. Витовт Литовский, узнав о таком положении Романа, решил не отказываться от услуг прославленного воина.
Брянск принял нового князя спокойно, как будто тот и не покидал город. Вскоре в Брянске вновь появились посланцы Вильно: князь Роман Михайлович получил приказ отправиться в Смоленск и наладить там управление, поскольку город не приносил доходов великокняжеской казне.
Прибыв в Смоленск, Роман Брянский довольно быстро нашел общий язык с городской знатью. Но и его враги не дремали. Прежний смоленский князь Юрий Святославович, изгнанный Литвой, нашел приют и защиту у своего тестя - рязанского князя Олега. В мае 1401 года рязанское войско, ведомое князьями Олегом и Юрием, неожиданно оказалось у стен Смоленска. Город был довольно хорошо укреплен, чтобы выдержать и не такую осаду, а брянский князь Роман умел воевать! Однако простые жители города, поддавшись на посулы лазутчиков князя Юрия, в одну из ночей открыли ворота и «с восхищением приняли своего законного князя». Юрий, ослепленный местью, безжалостно расправился со своими врагами. Князь Роман Михайлович, множество смоленских и брянских бояр, «державших сторону Литвы», были обезглавлены…
В Брянске узнали о случившемся от дружинников князя, которые чудом спаслись. Гнев и скорбь вновь охватили город. Брянцы, собравшись на вечевой площади, потребовали немедленной мести и предания огню Смоленска. Было собрано большое войско. Великий князь Литовский Витовт прислал в Брянск нового наместника - князя Свидригайло Ольгердовича.
Литовская армия не дошла до Смоленска: появился новый враг. Сын великого рязанского князя Родслав решил попытать счастья и взять Брянск. В 1402 году на берегах Оки близ города Любутска произошло сражение. Рязанские войска были разбиты, а княжич Родслав попал в плен. Жестоко избитый брянцами «в отца честь», пленник провел в литовской темнице три года, пока литовцы не отдали его, слепого и «умом ослабшего», Рязани за огромный по тем временам выкуп в 2 тысячи рублей.
Новый наместник Свидригайло не стал надежным защитником Брянска и его достойным правителем. Он всюду подозревал «измену и бунты», едва ли не в каждом людном месте находился его шпион. Люди нового наместника вмешивались почти во все дела брянцев. Даже за браки, крещения и отпевания покойников они требовали с населения дополнительную плату в пользу князя. Узнав, что в Брянске в Петропавловском монастыре ведется собственное летописание, Свидригайло решил положить этому конец. Он потребовал от монахов передать ему все архивы бывшего удела. Брянское летописание было начато еще при Романе Старом и продолжено его сыном князем Олегом. И вот теперь древние документы были изъяты и отправлены в литовскую столицу, а сами монахи, хранившие летописи, посланы в Свенский монастырь «искупать грехи».
Наконец, терпение жителей Брянска иссякло, и к Витовту прибыло целое посольство из знатных горожан с жалобами на Свидригайло. Великий князь Литовский был очень недоволен своим брянским наместником: тот совершенно с ним не считался и даже перестал ходить в военные походы. Жалоба брянцев переполнила чашу терпения. Витовт немедленно послал к Свидригайло гонца с требованием явиться в столицу.
Напуганный Свидригайло бежал из Брянска в Москву «под крыло» Василия I. Тот, надеясь на помощь Свидригайло, начал готовиться к большой войне. То же делал и Витовт.
1 сентября 1408 года литовская и московская армии встретились на реке Угре. 12 дней простояли войска, выжидая и проводя разведку, но на сражение не решились, заключили перемирие и разошлись. Во время «стояния» по приказу Василия Московского и наводке Свидригайло татары, союзные Москве, совершили набег на Брянск и заняли город. Витовт, узнав о вторжении, послал большой отряд защитить Брянск, но было поздно: от города остались одни тлеющие головешки. Виновник несчастий Брянска Свидригайло недолго пробыл союзником Москвы. Уже в декабре 1408 года он, напуганный татарским набегом, бежал из Владимира назад в Литву. Витовт принял беглеца и вернул ему под управление прежние земли, включая Брянск. Но этот лежавший в руинах город уже не интересовал авантюриста. Вплоть до смерти Витовта Свидригайло занимался интригами, переезжая из города в город, и ни разу не посетил Брянск. Ему удалось-таки добиться своей цели - стать великим князем Литовским. А земли прежнего Брянского удела были лишены статуса княжеского наместничества: теперь это была заурядная провинция Литвы.
С изменениями «Десница», № 40 от 01.10.2003 г.
РОМАНТИК С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
Как-то в один погожий июльский день поехал я за грибами. Промчавшись на велосипеде мимо села Домашово, я сбавил скорость, съехал с асфальта и медленно двинулся вдоль кромки овсяного поля по укатанной земляной дороге. Наконец перед глазами предстала большая горка - верная примета богатого грибами леса. Мои расчеты оказались правильными: через пару часов я наполнил корзину отборными подосиновиками и боровиками.
Немного отдохнув, я быстро подъехал к заветной горке, надеясь поскорее добраться до асфальтовой дороги, как вдруг увидел у ее подножия ярко-зеленые «Жигули», а на вершине - копошащихся людей. Вокруг не было ни души, и только издалека доносились приглушенные голоса. Я пошел на звуки и был приятно удивлен: на самой вершине холма стоял мой старый товарищ по учебе на истфаке.
- Эй, Борис! - крикнул я. - Какими судьбами?
Мой товарищ от неожиданности опешил и даже вроде бы испугался, но быстро успокоился и улыбнулся.
- Да вот определяю содержимое здешнего кургана, - усмехнулся он. - Поступили сведения, что тут, за Домашовом, находится целое захоронение…Якобы здесь погребен то ли какой-то князь, то ли древний вождь, а то и скифский царь!
- Ну, ты даешь! - возразил я. - Курган-то надо раскопать! А сколько еще надо оформить документов на право раскопок! Попробуй-ка, получи «открытый лист»!
- Зачем мне «открытый лист»? - засмеялся собеседник. - Кому это надо? Власти в открытую ограбили весь народ, и никому до этого нет дела! Или ты забыл про Чубайсову «приватизацию»? А ты об «открытом листе»!
Я посмотрел вперед и увидел, как молодые люди закрепили на вершине холма черный разборный столик с небольшим телевизором, напоминавшим монитор компьютера.
- Ладно, - тихо сказал Боря. - Вот пойдем, посмотришь на монитор. Сейчас ты увидишь кое-что интересное. Эй, ребята! - распорядился он. - Доставайте-ка щуп!
Один из парней быстро извлек из длинного черного ящика заостренный металлический шест, присоединил его к зеленой коробке и поднес прибор к монитору.
- Подключай его к компьютеру! - скомандовал Борис. - Так…Быстрее! А теперь втыкай искатель в землю!
На голубом экране монитора засветилась яркими красными буквами надпись на английском языке: - Прибор готов к поиску.
Как только острый шест воткнулся в землю, Борис нажал на компьютерную клавишу, и на экране появилась надпись на английском языке: - Высота насыпи - 8,5 метра, состав почвы - глина, насыпь - искусственная, цветного металла - только следы..Железо…качество…процентное содержание…
- Это не надо! - бросил Борис. - Цветняка нет, значит, и смотреть нечего!
- Подожди, что же там за железо? - с волнением воскликнул я. - Уж не снаряды ли Отечественной войны?
- Да ты что? - улыбнулся собеседник. - Это же глубокая древность! Славянский курган!
Он нажал кнопку клавиатуры, и на экране вновь появился английский текст: - Металл - железо, предположительно, наконечник копья, два экземпляра, стрелы -двенадцать штук, пластина, предположительно, нож, одна…
Борис нажал еще одну клавишу: - Высокая степень окиси железа. Железо плохого качества. Сохранность изделий…30 процентов.
- Видишь, зачем же мне теперь «открытый лист»? Копать мы тут не будем! Лезть на такую глубину ради кучки ржавых стрел глупо!
Он нажал еще одну клавишу, и компьютер загудел, печатая текст. Не прошло и полминуты, как из принтера вылез испещренный мелким шрифтом английского текста листок. Борис наклонился, извлек его и протянул мне: - Видишь, что напечатано красными буквами? Это абсолютно точные данные! Синими - примерная, сравнительная характеристика, а зелеными - гипотеза, предположение компьютера…К счастью, почти всегда удачное…
Из этого текста стало ясно, что курган относится к восьмому веку нашей эры, принадлежит какому-то высокому, сильному мужчине, предположительно, племенному королю, захороненному с лошадью и двумя женщинами. Король умер естественной смертью, а женщины, судя по более прочным костям, были умерщвлены при его похоронах. Кости сохранились плохо: все сильно обуглены. Много в могиле и костей домашних животных. Из вещей, захороненных там, помимо железных изделий, много глиняных черепков от посуды, мелко изломанных пластами земли. От некогда бронзовых изделий остались только окиси, по которым определить вещи нельзя…
- Ну, теперь понял, что раскопки бесперспективны? - улыбнулся Борис.
Я молчал, потрясенный.
- Вот это и есть современная техника. Она стоит немалых денег!
И он вкратце рассказал о своем жизненном пути. После окончания пединститута он недолго проработал школьным учителем: зарплата была маленькая, дети учиться не хотели, словом, интереса к работе не было. Поработал немного археологом, так, для опыта. Попрактиковал и переводчиком, пока, наконец, не наступила пора «демократизации и гласности». Тут уж он вовсю развернулся. В свое время Борис коллекционировал старинные монеты. В первые годы тяжелой нужды ему потребовались деньги. После долгих поисков он нашел рынок сбыта - в Москве, на Арбате - и выгодно продал свою коллекцию. Там же он познакомился с неким Игорем Петровичем, который и стал его «крестным отцом». Борис, научившись уму-разуму от этого уважаемого человека, сколотив отряд из таких же энтузиастов с большой дороги, как и он, стал проводить самостоятельные раскопки без санкций государства. В основном искали золотые и серебряные вещи, но не гнушались и всевозможных декоративных изделий из меди и бронзы, если они были хорошей сохранности: амулетов, крестиков, колец, ременных пряжек, словом, всего, что представляло историческую ценность. «Товар», добытый раскопками, наш друг сбывал Игорю Петровичу, а тот, в свою очередь, известным ему антикварам. Доходы делили пополам.
- Как-то раз у села Кветунь нам удалось откопать из довольно глубокого шурфа большой глиняный кувшин, - улыбнулся Борис, - а в нем мы обнаружили старинные, первые русские монеты времен князей Владимира Святославовича и Святополка - так называемые сребреники и златники - первой половины одиннадцатого века! Там же была и целая куча хорошо сохранившихся серебряных арабских монет - дирхемов. За каждый сребреник я получил по 8 тысяч долларов, а за златник - по 15 тысяч! Вот тогда-то я и купил себе этот американский прибор. И дела пошли! Много чего было найдено и в унечских курганах, и на Стародубщине…Исколесили весь край, практически перелопатили все, что только можно. Дошли до того, что даже стали обследовать места сражений последней войны…