Сотер Таис
Сложные отношения
Сложные отношения
Пролог
В жизни любой женщины самыми важными событиями в жизни является её свадьба и рождение ребёнка. И с тем и с другим мне не повезло. И виноват в этом был один и тот же человек.
Неладное я почувствовала ещё в поезде. Низ живота тянуло, боль в спине стала настолько сильной, что заснуть больше не получалось. Немного повертевшись на узкой койке, я всё же решила сесть. Опять хотелось в туалет. Какой раз уже за ночь? Я посмотрела на своего спутника, решая, стоит ли его будить, чтобы он проводил меня до конца вагона, где располагались все удобства, и решила не трогать его. Корбин и так почти не спал в последние дни.
Я поднялась, и сдавленно охнула, почувствовав, как по ногам потекла влага. Вот это уже было серьезно. Алхимик тут же открыл глаза и сел:
- Всё в порядке, Софи?
- Кажется, началось.
Немного не вовремя. Сильно не вовремя. Я надеялась, что у меня по крайней мере есть еще неделя. Корбин непонимающе повторил:
- Началось? - тут его глаза округлились. - Как это началось?! Нам ещё сутки ехать до места!
- Боюсь, ребёнок этого не знает. Мне попросить его подождать? - ехидно спросила я.
Рихтер несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.
- Я справлюсь с этим, - решительно сказал алхимик.
- Ну конечно справишься. Не тебе ведь рожать в поезде.
Спазм скрутил моё тело, дыхание перехватило. Зато желание сбросить своё раздражение на Рихтера тут же прошло. Я опёрлась руками о стенку вагона, пережидая, пока болезненные ощущения исчезнут. Рихтер успокаивающе гладил меня по плечам и по спине, и от тепла его рук действительно становилось легче.
- Помочь тебе лечь? - заботливо спросил он.
Криво улыбнулась:
- Я лучше постою. Так меньше спина болит.
- Тогда поищу проводника. Возможно, в поезде есть целитель или врач.
Я остановила иррациональное желание не отпускать алхимика от себя, и кивнула.
Рихтера не было чудовищно долго. За это время я успела дойти до кабинки туалета, вернуться, переодеться и пережить ещё один приступ схваток. Боль накатывала как волна, охватывала бёдра, и уходила к животу, ставшего твёрдым.
Вместе с Рихтером вернулся не только сонный, и, кажется, слегка выпивший проводник, но и пожилая дама, представившаяся фрау Гунтег. Муж её, несколько лет назад умерший, был сельским врачом, и ей не раз и не два приходилось помогать ему с родами. Выгнав мужчин в коридор, фрау Гунтег задала мне несколько вопросов о начале и частоте схваток, пощупала живот и понаблюдала за схватками.
- У вас всё только началось, а вы уже дышите так, будто ребеночек вот-вот появится, - неодобрительно сказала женщина. - Вы ведь чародейка, да? Мне так ваш муж сказал.
- Да. Я артефактор.
Поняв, что устала, легла на бок, обхватив огромный живот руками, и инстинктивно его поглаживая. Я не была менталисткой, но сейчас я буквально чувствовала беспокойство ребёнка внутри себя. Ему сейчас было столь же страшно, как и мне.
- Тогда вы должны понимать, что просто вам не будет. Привыкаете вы к силе, что в крови бродит, а когда лишаетесь её, становитесь слабее обычных людей. Когда магия исчезла полностью?
- На пятом месяце, - в голосе моём горечь смешивалась с гордостью.
Чем раньше будущая мать, если она являлась чародейкой или магом, теряла свои способности, тем более сильный дар должен был развиться у ребёнка в будущем. В среднем происходило это в начале или середине третьего триместра, у некоторых и вовсе лишь за неделю перед родами. За последние месяцы я не раз жалела, что я не из таких женщин. Жизнь без магии, да и ещё в не слишком комфортных условиях вдали от дома, порой казалась невыносимой. Но когда я впервые ощутила, как ребёнок внутри меня шевелиться, и начала понимать, что вскоре на самом деле стану матерью, то моё отношение постепенно начало меняться. Внутри меня было не безликое существо, делающее меня слабой и уродливой. Нет, это был мой ребёнок, плоть от плоти и кровь от крови. И свой дар он тоже получил от меня... или, возможно, от моего мужа. Последнее признавать не очень-то и хотелось, но я почти смирилась, что возможно, артефактором дитя не станет.
- Ну и что вы тогда делаете в дороге? - фрау Гунтег расстроено покачала головой. - Нельзя вам вот так вот рожать, без должного наблюдения и ухода, тем более, когда вы так ослаблены. И куда ваш муж смотрит? Хорошо хоть роды только начались, а через час остановка на Дельве будет. Там выйдете и до больницы доедете.
- А если не успею?
- Время у вас есть, - успокоила меня фрау. - До утра должны дотянуть, а то и дольше. Я объясню всё вашему мужу. И, простите за любопытство, он у вас тоже чародей?
- Алхимик. А что?
- Удивили его очки. Когда впервые увидела, решила, что он слепой, но потом поняла, что ошиблась.
У Рихтера была слишком приметные глаза, а мы избегали внимания любым способом. Так что он был вынужден носить затёмнённые очки в помещении, невзирая на неудобства.
- Мой муж повредил глаза при эксперименте. Сейчас он видит, но всё ещё вынужден носить дополнительную защиту даже ночью, - соврала я уже в который раз.
Люди обычно побаивались Корбина, даже не зная, что он маг-элементалист, будто на подсознательном уровне чувствуя, что он опасен. Поэтому все вопросы о Корбине задавали мне. После того, как моя беременность стала заметна, отношение людей ко мне вообще изменилось. Женщины в возрасте проявляли участие, дети - искренний и незамутнённый интерес. Зато для мужчин я перестала существовать и вовсе, не считая тех моментов, когда они считали нужным мне помочь. Да и то делали они это неловко, избегая смотреть в глаза или заговаривать, будто стоит им это сделать, и я не отлипну от них никогда. Я совершенно не привыкла к этому. Лишь Корбин Рихтер на меня смотрел по-прежнему. Так, будто ничего между нами не менялось. Будто я всё ещё его ученица.
Перед тем, как расстаться с фрау Гюнтег, я передала ей кольцо и записку, спешно продиктованную Рихтеру.
- Значит, отдать рыжему юноше, который может быть с такой же юной, но светловолосой фрейлейн?
- Даже если её не будет, его вы узнаете. Он обычно довольно приметно одет. Его зовут Берт. Передадите ему записку скажете, что мы вышли в Дельве.
Мы всё же решили сойти в Дельве, городке небольшом, но не настолько, чтобы в городе не было больницы, а на железнодорожной станции телефонного аппарата. Что ж, мне повезло, что прогресс дошёл и до севера Грейдора, так как всего несколько лет назад за пределами столицы об этом техническом чуде даже и не слышали. А теперь в этом городе было аж пять телефонов - и один из них, к счастью, как раз в больнице.
Ночной дежурный по станции был не слишком доволен, что на него свалились вот-вот готовая родить женщина и её нервный, а от того и весьма агрессивный муж, поэтому он сделал всё, чтобы от нас избавиться. Разве что нормального транспорта нам в пять утра предоставить не смогли, и добирались мы до города в крытой повозке, из которой спешно были вытащены ящики с товарами. На деревянное дно повозки настелили свежей соломы, накрыли всё сверху холщовым полотном, и на таком импровизированном матрасе я и должна была добраться до города.
К этому моменту схватки стали ещё чаще и дольше, давая мне совсем короткое время для передышки. Не успокаивал меня и Рихтер, цепляющийся за мою руку и всё время с опаской косившийся на мой живот - будто я вот-вот сейчас взорвусь.
- Ты ведь скажешь, когда ребёнок начнёт выходить? - наконец спросил он, раскрыв причину своего беспокойства.
- Это не так происходит, - сцепив зубы, сказала я. - Нужно время. Фрау... как там её? Она сказала, что я рожу не раньше чем через пять-шесть часов, может быть, и дольше. Если выдержу это... ах...
Почувствовав, что схватки вновь начались, я поспешно встала на четвереньки, чувствуя себя чрезвычайно глупо. Но советы оказались правдивы - так стало действительно легче. Вот если бы повозка ещё так не тряслась по булыжникам, было бы совсем замечательно. К слабости и ознобу добавилась тошнота, усиливаемая от запаха прокисшей капусты, которой провоняла вся повозка.
- Сколько поколений женщин до тебя через это проходило, и ничего!
Наверное, Рихтер пытался меня ободрить, но для меня всё это прозвучало укором. Поэтому я подняла голову и кинула на него испепеляющий взгляд.
Дорога, к счастью, заняла лишь минут двадцать. В больнице, небольшой, но довольно чистенькой, нас уже ждал доктор и две медсестры.
- Что, у вас нет целителя?! - возмутился Рихтер, рассматривая флегматичного и немного сонного старичка в застиранном белом халате.
- Был один, так год назад в столицу уехал, хорошей жизни искать, - сказал врач.
- А что если у моей жены...
- Корбин... - настойчиво позвала я мага, дёргая за рукав, но тот лишь крепче меня приобнял.
- Нет, я не умаляю возможностей обычной медицины, но всё же целительская магия...
- Корбин! - я ткнула алхимика в бок кулаком, отодвигаясь.
- Полагаю, ваша супруга хочет сказать, что магию нельзя применять при столь деликатном процессе, как роды, - пояснил доктор. - Фрау, позвольте вас проводят и осмотрят. А я пока поговорю с вашим мужем.
- Со мной?! Но я ничего не знаю!
Алхимик растерянно на меня посмотрел, будто призывая о помощи.
- Но вы же не заставите свою супругу в таком состоянии отвлекаться на формальные вопросы? - коварно спросил дельвиец. - К тому же, сейчас ей нужно не ваше присутствие, а немного отдыха.
Это была лишь частичная правда. Неожиданно запаниковавший Рихтер, который был со мной в гораздо более опасных передрягах, на редкость раздражал, и всё же терять его из виду не хотелось. Слишком я привыкла, что алхимик повсюду следует за мной.
Но мне не стоило показывать свой страх, иначе Корбин создаст ещё больше проблем. Я коснулась своей ладонью его лба, подивившись, насколько он холодный. Или это просто моя рука была слишком горячей
- Ты сам сказал, что через это проходят все женщины. Так что тебе не стоит беспокоиться.
Рихтер перехватил мою руку и поцеловал в середину ладошки.
- Не я сегодня должен был быть здесь с тобой, - порывисто сказал он. - Скажи, может мне стоит отправить телеграмму в столицу?
- Нет! - я понизила голос, и твердо сказала: - Я не хочу.
Медсестра уже нетерпеливо посматривала в нашу сторону, торопя меня, да и боль внизу живота снова разрасталась. Я опёрлась на светлую, деревянную стену спиной, и прижалась лбом к плечу мага, ища у него поддержки. Рихтер Корбин, человек, повинный во многих моих бедах. И всё же единственный, в ком я никогда не сомневалась. В отличие от Мартина.
- Ты всё ещё злишься на него? - понимающе спросил алхимик.
Я ответила ему не сразу, переждав, когда меня вновь отпустит. Кажется, я начала привыкать к происходящему со мной, или просто то, что я находилась теперь в больнице, меня несколько успокоило.
- Сейчас это кажется совсем не важным.
Это не было правдой, но стоило ли Корбину знать её?
Позволив себя увести, я всё же обернулась, желая ещё раз взглянуть на Корбина, но тот уже торопливо рассказывал что-то доктору, явно в излишних подробностях.
- Это ваши первые роды? Ваш муж уж очень волнуется, а ведь кажется таким...
- Грубым? - я слабо улыбнулась. - Он очень заботлив, на самом деле. Всегда таким был, сколько его помню.
Вот только иначе, чем Мартин. Как бы тот себя вёл сейчас, будь он рядом со мной? Волновался бы, как Рихтер, был бы спокоен и строг, как всегда, когда рядом был кто-то ещё, или возможно, даже насмешлив, делая вид, что он всё держит под контролем?
Я никогда не узнаю это. А Мартин никогда не узнает, как я скучала по нему, даже сейчас.
- Так, фрау...
- София. Мне привычнее, когда меня называют по имени,- спохватилась я, послушно поворачиваясь так, чтобы медсестре удобнее было снять с меня верхнюю одежду.
- Я Лана, - улыбнулась медсестра средних лет, помогая забраться мне на кушетку. - Так, фрау София, как вы сюда попали, в наш город? Кажется, у вас столичный выговор.
- Так и есть. Я из Брейга. Но... сейчас непростые времена, вы знаете. Поэтому мы с мужем вынуждены были уехать.
- Простите, вам, наверное, неприятно об этом говорить.
Я кивнула. Говорить о прошлом действительно не хотелось. Слишком много всего произошло за последний год, и не всё из этого я бы хотела ворошить.
Хотя вспомнить было о чём.
Глава 1
В моей жизни много что изменилось за последние три месяца. Я закончила учёбу, вышла замуж, переехала в дом мужа.
Но кое-что по-прежнему осталось неизменным. Я всё так же создавала вокруг себя хаос, учиняла беспорядок и попадала в глупые ситуации.
Я успела добежать до лестницы, когда раздался взрыв. Не слишком мощный, но надеяться, что за пределами мастерской его не услышат, было глупо. Помещение заволокло дымом, едким и разъедающим глаза, и я, закрывая лицо рукавом, поспешно выскочила из мастерской. Захлопнув за собой дверь, вытерла слезящиеся глаза и только тогда заметила Мартина, уже одетого и тщательно выбритого.
- Две недели. Две недели тебе понадобилось на то, чтобы взорвать подвал в моём доме, - заметил мой муж флегматично.
- В нашем доме, - поправила я.
- Как что-то ломать, так это наш дом, а как принимать гостей, так "это же они к тебе пришли", - хмыкнул Мартин. - Так, мне кажется, или из мастерской слышен треск?
Я приоткрыла дверь и тут же снова её захлопнула.
- Ну да, огонь занялся.
Самое главное не впадать в панику. Не потому, что она бесполезна, а потому что мой любящий и заботливый муж до конца дней мне будет это припоминать.
- Разве та защитная система, что я установил, не должна была остановить пламя? - всё так же спокойно спросил он. Выдержка Мартина впечатляла.
- Это она и горит. Я разобрала её, чтобы усовершенствовать.
Бровь менталиста дёрнулась.
- И что ты намереваешься теперь делать? Ждать, когда всё внизу догорит, или пока весь мой дом не запылает?
- Я думаю, думаю! Дай мне ещё немного времени!
Мартин вздохнул, закатив глаза, и отстранив меня, зашёл в мастерскую. Вернулся он через минуту, пропахший дымом и испачканный в копоти.
- Стёкла в стеллажах треснули, стол и кресло можно выкидывать. Ну и ещё отмывать всё с неделю. В следующий раз не забывай выключить вытяжку, прежде чем сбежать с места преступления, драгоценная моя.
Я порывисто поцеловала мужа, не отводя от него восхищённого взгляда.
- Переигрываешь, - проворчал он, хотя глаза его улыбались.
- А вот и нет. Меня действительно поражает то, как ты, будучи менталистом, так хорошо умеешь справляться с подобными ситуациями.
- Я возглавляю службу безопасности, если ты не забыла, к тому же вырастил не менее беспокойного артефактора, чем ты. Или ты думаешь, эта мастерская в первый раз горит? - Мартин поцеловал меня в висок, и подтолкнул в сторону коридора. - Ладно, иди, приводи себя в порядок, а то опоздаешь на свои занятия. Сегодня же первый день, помнишь?
Ойкнув, я кинула благодарный взгляд на Мартина, и сбежала.
Старательно натираясь щёткой в ванне, я боролась с желанием уснуть. Перед первым рабочим днём я волновалась настолько, что заснула лишь после полуночи, а проснулась в пятом часу, и так и не смогла успокоиться. Отвлечься решила старым испытанным способом, но возня в мастерской в итоге меня так увлекла, что я совсем забыла о времени. Судя по тому, насколько Мартин быстро оказался рядом с моей мастерской, он уже шёл напомнить мне о моих планах.