Впрочем, Невеньен надеялась этого избежать, по крайней мере на какое-то время. Но до того, как это случится, ей надо было получить ответы на свои вопросы.
Она сделала еще несколько шагов и остановилась перед дверью из темного дуба, которая скрывала за собой ее цель.
Покои Бьелен.
* * *
Бьелен улыбалась, изгибая тонкую, затянутую в невесомое кружево платья шею.
- Присядешь? Мне удалось достать необычный чай - айвовый. Хочешь попробовать?
Невеньен молчала, глядя на нее.
В гостиной сестры было чисто убрано, хорошо проветрено и пахло ее любимыми розовыми духами. Бьелен и сама походила на распустившийся бутон - румяная, благоухающая, вся в нежных кружевах. Она расслабленно пила чай и чувствовала себя прекрасно. Было заметно, что мрачный взгляд родственницы ее смущает. Бьелен озадаченно изучала ее, не понимая, почему та не двигается с места и что вызвало у нее такое плохое настроение.
Невеньен и сама не понимала, что с ней. Она собиралась столько всего сказать, возможно, даже кричать, разбить что-нибудь. В голове роились тысячи вариантов того, как она может обвинить Бьелен в предательстве и унизить ее. Но стоило зайти в комнату - и все куда-то пропало.
Может быть, ее сбила Илга, порхающая по комнате в одуванчиковом платье и поправляющая незаметные детали интерьера. Служанка напевала модную веселую песенку, совершенно не соответствующую тому, что творилось в душе Невеньен. А может быть, ее ввели в ступор воспоминания. Они мгновенно всколыхнулись, как только она увидела этот чудесный резной столик, за которым было выпито столько вина и чая, диванчик из светлой древесины, на котором она как-то раз, устав, задремала, и полку с книгами - Невеньен не раз изумлялась тому, какие серьезные произведения там стоят. Проведенные здесь вечера были одной из немногих отрад, появлявшихся в ее жизни с тех пор, как она покинула родительский дом.
Но, как оказалось, все это было ложью.
- Мы должны поговорить наедине, - с силой выдавила из себя Невеньен.
Забеспокоившись, Бьелен отправила Илгу вон и пристально всмотрелась в лицо сестры.
- Что с тобой? Случилось что-то плохое? Твоя мать?.. Или пришли новости из Кольведа?..
Она и близко не догадывалась об истинной причине того, что так расстроило Невеньен. Ей стало от этого больно. Лучше бы Бьелен сразу запаниковала, принялась изображать невинную или, как это было раньше, оскорблять. Но ей и в голову не пришло, что их с лордом-разбойником кто-то мог увидеть. Прямо как сама Невеньен с легкостью отмахивалась от мысли, что за ними с Иньитом наблюдает Тьер. Ее разум заволакивала влюбленность. А Бьелен?
Это был не тот вопрос, который она хотела задать. В действительности Невеньен предпочла бы не знать, есть между Иньитом и Бьелен настоящие чувства или нет. Это слишком сильно ранило. Но что тогда спросить? Какой из сотен вертящихся на языке вопросов должен с него сойти: о чем думала Бьелен? Как она могла? Почему она такая лживая стерва? Как она намеревалась оправдываться, когда все откроется?
- Почему? - непослушными губами вымолвила Невеньен. - Почему ты так меня ненавидишь? Что я тебе сделала?
Хрупкая чашка со звоном опустилась на блюдце. Бьелен окостенела, начиная понимать, однако длилось это всего мгновение. В следующее она уже взяла себя в руки.
- О чем ты? Что за нелепица! Я вовсе тебя не ненавижу. Будь это так, мы бы до сих пор ставили друг другу подножки, пересекаясь в галереях! - Бьелен мелодично рассмеялась.
Актриса из нее была превосходной - если бы Невеньен вчера сама все не видела, то засомневалась бы в том, что это правда.
- Вы обманывали меня. Все это время, - ее охрипший голос внезапно пропал. Пришлось подождать, прежде чем она смогла говорить снова. - Ты отобрала у меня сначала мужа, а потом жениха. Спрашиваю тебя еще раз: почему ты так ненавидишь меня?
Больше Бьелен прикидываться не пыталась. Только что румяная, полная жизни, она словно превратилась в статую. Перед Невеньен теперь сидела не женщина, а каменный цветок.
- Я никого у тебя не отбирала. И Акельен, и Иньит сами ко мне пришли.
Как легко она переложила вину с себя на мужчин! Как будто это не она кошкой выгибалась перед Иньитом, пробуждая в нем похоть. Как будто это не она спала с женихом своей подруги - сестры! - зная, с какой силой та его любит.
- Плевать мне на твои оправдания, - жестко произнесла Невеньен, чувствуя, что мир у нее перед глазами начинает затягиваться туманом. - Я спросила тебя, за что ты меня ненавидишь. Что я тебе сделала? Я не строила против тебя козни, хотя любая другая женщина на моем месте так бы и поступила. В отличие от тебя, когда ты не упускала ни единой возможности, чтобы втоптать меня в грязь, я не унижала тебя и не поливала помоями. Я могла отомстить, став королевой. Вместо этого я тебя за все простила, собиралась дать высокую должность... А в благодарность ты за моей спиной... - Невеньен, не способная выговорить страшные слова, проглотила их. - Тебе доставляло удовольствие вот так насмехаться надо мной? Знать, что ты со всех сторон обскакала эту дуру, которая вовсе не хотела выходить замуж за мятежника и становиться королевой? Что, приятно было отбирать у меня единственное, что я ценю?
Водопад слов, который она уже не могла контролировать и который, высвободившись, лился бы еще часами, прервался звоном посуды - Бьелен схватила чашку со стола и швырнула ее в Невеньен, разбрызгивая недопитый чай. Чашка пролетела мимо и разбилась о стену. Невеньен, не моргнув, смотрела на женщину, которая сломала ей жизнь так же, как этот фарфор.
- Не хотела выходить замуж, становиться королевой... - передразнила Бьелен. Ее ноздри раздувались от гнева, грудь высоко поднималась. - Но ты вышла и стала! Ты без малейшего труда заполучила лучших мужчин и целую страну в подарок. Тебе все само далось в руки только потому, что ты благородной крови. Будущий король предлагал тебе выйти за него замуж, но ты и тогда кривила нос, решив, что ты и без него получишь трон - благодаря другим людям! Скажи мне, это разве правильно? Посмотри сюда, - она вскинула ладони, демонстрируя длинные ухоженные ногти. - Ты хоть знаешь, чего мне стоило получить привилегию отрастить ногти и на правой руке? Ты постоянно страдала, что тебя продали Акельену, но ты ни разу - ни разу! - не поинтересовалась, мечтала ли я выходить замуж за Стильина.
Бьелен не делала пауз, чтобы Невеньен не могла вклиниться с возражениями, однако она и не собиралась. Она молча слушала, как извергается из сестры злость, копимая и лелеемая годами - как каменный цветок исходится ядом.
- Тьер любит говорить, что Стильин был лучшим из двух братьев, но не любит вспоминать, что он был таким же упертым ослом, как и Акельен, но еще и уродом, в отличие от брата, - шипела Бьелен. - Я отказывалась выходить за него замуж, я говорила ему это прямо в лицо, но мое мнение никого не волновало. Стильин хотел видеть рядом с собой красивую рожицу - и какая разница, что думает по этому поводу ее обладательница? А остальные только поддакивали "истинному королю". Он тогда был близок к тому, чтобы победить самого Свирепого Зандьера, без страха гулял по столице, не скрывая герб, - ну как ему отказать?! Мной торговались и в итоге купили за такое количество золота, что моя семья сумела порвать все связи с этой проклятой страной и уехать в Шинойен. А я стала игрушкой уродца, который беспокоился лишь о том, как сесть своей тощей задницей на трон. Для его окружения я - купеческая дочь - не значила ничего, но он и не подумал о том, чтобы меня защитить. Он - человек, который родился слугой и в полной мере испытал все унижение от этого!
Она прервалась для глубоко вдоха, и откровения посыпались снова.
- Когда Стильин заболел, я мечтала только об одном - чтобы он скорее сдох, а я зачла ребенка и стала королевой-матерью, чьего сына посадят на трон. Но Небеса приготовили для "зарвавшейся купеческой дочки" еще один "подарок" - я никогда не смогу родить, - с горечью произнесла она. - Если бы я была способна выносить младенца, не появилось бы никакой тебя. Акельен любил меня, он даже был готов жениться на мне, тогда я бы так и осталась истинной королевой. Но Тьер подумал - зачем давать ему в жены порченую девку, с которой нельзя продолжить род? И меня заставили подписать проклятые бумажки с отречением, а потом нашли тебя, такую маленькую, смазливенькую и добренькую Невеньен Андар, за которую Акельену обещали целую армию, в то время как из меня было невозможно высосать ни капли пользы. Мне сказали, что если я настолько бесполезная, то должна хотя бы собственным телом работать на мятежников. Ты понимаешь, что это значит? И снова все плевали на то, кому я хочу строить глазки, а кому нет, и нравится ли мне вообще этим заниматься... А ты тем временем благоденствовала, мило улыбалась всем со ствиллового трона в Зале советов, таскалась на эти идиотские "вышивальные вечера", где тебе никто не смел сказать, что треклятый гобелен, побери его Бездна, у тебя не выходит, потому что ты вшивая торговка, привыкшая возиться в лавке, а не прирожденная леди. "Ах, прости, дорогая Бьелен, ты ведь только недавно отрастила ногти на правой руке, наверное, еще не привыкла. Не то что мы, девочки, правда? Ха-ха-ха!"
От накала эмоций у нее брызнула слюна. Невеньен с равнодушием наблюдала за тем, как она торопливо вытирает каплю с подбородка. Вот, оказывается, как это выглядело со стороны. Заявилась какая-то молокососка, ей все подали на подносе, а она еще и воротила нос от всего того, чем мечтала обладать ее нежеланная сестра. И все же это ее не оправдывало.
- Акельен был твоим. Я не пыталась вам мешать. Но Иньита за что ты у меня отобрала?
- Отобрала? - Бьелен усмехнулась. - Он был моим задолго до тебя. Иньит единственный был со мной честен, не врал, что я самая прелестная в Кинаме женщина и что он женится на мне, как только разберется со своими делами - как только смешаются Небеса с Бездной. Он единственный, кто не старался меня использовать, единственный, с кем я могла трахаться для себя, а не потому, что это было по какой-то причине нужно. Мы делали это просто потому, что между нами вспыхнула страсть. Хочешь знать, почему я не рассказала тебе?
Невеньен кивнула. Губы сестры сложились в высокомерную гримасу.
- Пречистые Небеса, Невеньен, а с какой Бездны я вообще должна была тебе об этом рассказывать? Почему я должна была тебя жалеть, еще и портить из-за тебя Иньиту карьеру? Он достоин быть королем. Ты отлично знаешь, что он подходит для этого. К тому же предупреди я тебя - и ты снова щетинилась бы на меня, как в Серебряных Прудах, что я, такая-сякая, украла у тебя очередного мужика. Мне выгоднее было молчать и делать вид, как будто я твоя лучшая подруга, настоящая сестра, которая всегда поймет и подотрет тебе вечно льющиеся сопли!
Это было похоже на правду, но она лгала. Невеньен ощущала это - по вздрагивающим вовсе не от ярости губам, по судорожно сцепленным пальцам, по мелькавшему выражению затравленности в глазах. Бьелен не испытывала к ней отвращения, но выбирала такие слова, как будто действительно ненавидела ее. Зачем она так поступала?
Бьелен не была дурой. Невзирая на ее собственные слова, она не могла не понимать, что Иньит использует ее так же, как и Невеньен. Если не для осуществления политических амбиций, то по меньшей мере как сосуд для удовлетворения мужских потребностей. Бьелен говорила, что не испытывает к лорду-разбойнику ничего, кроме страсти - обычного телесного желания. Но что если это было не так? Что если она все-таки любила его и ревновала Невеньен - такую же марионетку в его руках, как и сама Бьелен? Она нарочно напоследок старалась оскорбить женщину, которая тоже стала жертвой, но которая обладала более высоким положением и могла как угодно жестоко разделаться с обидчиками.
Или причина была в другом. Может быть, Бьелен никак не могла понять, почему сестра так и не стала ее люто ненавидеть, и решила добиться этого закономерного чувства хотя бы теперь. Если бы это случилось, все наконец-то стало бы правильно - ведь Бьелен искренне верила, что все ее презирают.
Так или иначе, у нее ничего не вышло.
Оставаться здесь больше не было смысла. Бьелен не скажет ни единого честного слова, а если и скажет, то оно будет так густо приправлено злобой, что разобраться в его истинном значении не получится. Невеньен встала и направилась к двери, но выйти не успела. Вслед ей донеслось растерянное и возмущенное:
- Куда это ты? А ну стой!
Она не остановилась, и через мгновение в стену полетела вторая чашка, залив гобелен жидкостью. Коричневые брызги попали и на подол платья. Невеньен отрешенно подумала о том, что их будет не отстирать без того, чтобы не повредить дорогую ткань, а это означало лишние траты на королевский гардероб.
- Повернись! Я с тобой еще не закончила! - потребовала Бьелен надрывающимся голосом.
Невеньен медленно выполнила ее просьбу. И впервые увидела, как сестра плачет. Каменный цветок треснул и рассыпался.
Ей было стыдно, она старалась прикрыться, вытереть влагу платком, но слезы не прекращали литься. Плечи девушки тряслись, красивое лицо неестественно перекосилось из-за попытки справиться со сводившими ее судорогами. Невеньен, как ее и просили, стояла и ждала, когда Бьелен "закончит".
- Прости, - тихо и прерывисто сказала сестра. - Мне жаль, что тебя затянуло в это дерьмо. Правда жаль. Все это закрутилось еще до тебя, а когда что-то начало меняться, остановить это проклятое веретено было уже невозможно. Мне жаль, что мы никогда не станем подругами. Но я никогда не буду жалеть о том, что у меня было с Иньитом. Извини.
Невеньен развернулась на каблуках, смяв ковер. Дверь покоев хлопнула слишком громко, и ждавшие снаружи гвардейцы с недоумением глянули на свою обычно аккуратную госпожу. Произошедшее после этого заставило обернуться не только их, но и спешивших по коридору слуг.
Прислонившись к стене, Невеньен захохотала. Это был неестественный, истерический смех. Она не знала, откуда он возник, но он спазмами щипал горло, сотрясал ее грудь и вынуждал корчиться, прижимая к животу руки.
Бьелен никогда не будет жалеть о том, что спала с Иньитом, пусть ей даже это будет грозить смертью. Каков он, наверное, мужчина, а? Может, плюнуть на все и простить его? А то ведь негоже терять такого божественного любовника!
С трудом успокоившись, Невеньен выпрямилась и глубоко вдохнула. Глупости какие она думает. Мертвые не умеют ни прощать, ни любить.
* * *
Свечи, ярко горящие во внутреннем святилище храма Небес и Бездны, ослепляли. Пахло воском и потом от скопившихся в небольшом зале мужчин. Невеньен переступала с ноги на ногу, щурилась, смаргивая туманящую взгляд влагу, и поправляла корону, которая опасно кренилась при каждом движении головы. Невеньен казалось, что она ерзает, как непоседливый ребенок, а Рагодьет и стоявшие полукругом в центре помещения жрецы косятся на нее из-за недостойного поведения. Тьер с его царственной осанкой и торжественным лицом должен быть служить живым укором - вот как следует выглядеть во время такого великого события, как пробуждение Дитяти Цветка. Однако на самом деле Невеньен было все равно, подобающий у нее вид или нет.
Память без остановки проигрывала случившуюся утром сцену - жест за жестом, фразу за фразой, с начала до конца и снова. Иньит, не понимающий, почему невеста отказывается с ним разговаривать, пытается прорваться в ее кабинет, а Ваньет и Парди его не пускают. Им приказано держать лорда-разбойника на таком расстоянии от королевы, чтобы до нее не могли донестись даже его крики. Гвардейцы озадачены, но приказ выполняют, хотя им приходится применить силу - майгин-тар охраняет Иньита от невидимых нитей, а слова остановить разъяренного любовника не способны. Бывшего любовника. Скоро об этом узнают все - вопли и звуки драки привлекают на этаж всё больше любопытных, Невеньен слышит чей-то смех, подзадоривающие выкрики, удивленный шепот, превращающийся в гомон. Иньита оттаскивают, но он, растерянный, разозленный, не перестает ее звать. Это стыдно, позорно, очень больно. Невеньен хочется тишины, хочется или самой выпрыгнуть в окно, или чтобы туда выбросили Иньита. Лучше самой - все как один доказывают ей, что без Иньита, его связей с разбойниками и тонкого ума неустойчивому правительству не обойтись. Невеньен ловит себя на том, что подходит к окну и открывает его. Врывающийся в комнату ветер очищает и успокаивает, сдувает все проблемы, как пожухлые листья. Сделать бы шаг и полететь...
Ритм пения жрецов изменился, став энергичнее. Невеньен вздрогнула от неожиданности. Паньерд сказал, что они исполняют Песнь Жизни, но она была совсем не похожа на всем известный жреческий гимн, хотя Невеньен иногда вылавливала знакомые слова. Наверное, дело в том, что исполнителями на сей раз были маги. Ни разу за все посещения она не видела, чтобы эти люди покидали святилище, ели или хотя бы просто двигались. Живые ли они? Или такие же пресветлые када-ри, как Дитя Цветка?
Осознав, что начала в упор таращиться на жрецов и выискивать в них признаки принадлежности к человеческой расе, Невеньен одернула себя. Странно, что в присутствии волшебного существа, когда нужно было наполниться трепетом перед могуществом высших созданий, разум наполняли суетные вещи. Очистить сознание и проникнуться должным благоговением не получалось - стоило отвлечься, и мысли сразу возвращались к Иньиту и Бьелен, а то и хуже, к каким-то совершеннейшим глупостям. Может, она просто привыкла к тому, что легенда, дитя богов находится всего на расстоянии вытянутой руки, и уже не могла настроиться на правильный лад? Неужели это произошло со всеми в зале?