- Это кедр?
- Кедр. Цельный, сухой, трещин не будет.
Полочки тоже были из трёх составляющих, точно с такими же промежутками, точно с такими же соединениями, только в полтора раза длиннее и в два раза поуже.
- Сколько я вам должна, Федот Петрович?
- Сколько дашь.
- Нет уж, будьте добры, называйте цену. Я ведь не безденежная.
- Думаю, двадцати пяти рублей с тебя достаточно.
- Спасибо, меня устраивает вполне. Тогда давайте скажите, много у вас работы? Могу я ещё заказ хорошему мастеру сделать?
- Что хочешь?
- Хочу большой, необыкновенный, круглый журнальный столик, непременно дубовый. Чтобы ножки по углам не торчали, а в центре были.
- Фантазёрка ты, девонька, - улыбался он.- И когда тебе надо?
- Мне к новому году квартиру обещают. Книги у меня теперь есть куда положить, а дубовый столик у меня только для карточного гадания будет, - смеялась она.
- Для чего? Не понял.
- В карты ворожить буду. А для этого серьёзного дела, - хохотала она, - в столике ни одного гвоздя не должно быть.
- Придумала забаву себе! - Смеялся он. - Лучше б жениха искала.
- Вот, потом и наворожу себе жениха. На дубовом столике. Крепкий мужик должен ко мне в руки попасться.
- Ладно, договорились, сделаю тебе дубовый столик. Может и правда мужика себе наворожишь.
Между делом поинтересовалась у Елены, может Наталье Сергеевне отнести помидоров?
- У них с Маргаритой своего такого добра полно, - махнула та рукой, - они в частных домах живут. Это мы с Женей в многоэтажках ничего не имеем, да ты с Урала. Помидоры крепкие, переложи аккуратно через бумагу в коробках, на низ, что позеленее, тебе надолго хватит.
- Спасибо вам большое, я так радёхонька, слов нет.
Двадцать пятого сентября, закончив колхозные работы, все, как один, вышли на свои рабочие места. Ещё через пять дней получили зарплату.
- Как быстро летит время! Даже по магазинам некогда побродить. Хорошо хоть спать есть где. И в коллективе меня приняли, и в работу я всё больше вникаю, в настоящую экономическую, и с производством познакомилась, и люди вокруг интересные.
После десятого октября заметно похолодало, и она решила пойти на работу в джинсах, а сверху одела свою модную белую курточку. Зашла, как всегда, в свой кабинет, поздоровалась. Начальница с удивлёнными глазами детским голосом скомандовала:
- Сегодня из кабинета не выходи!
- Почему?
- Токарский сразу уволит.
- За что?
- Он не любит, когда женщины в брюках! - Хохотала та.
Пришлось вместо брюк на следующий день одеть серую ниже колен юбку на подкладе. В выходные решила собраться в магазины, подсмотреть на себя осеннее пальто. В сумочке уже неделю таскала триста шестьдесят рублей.
- Наталья Сергеевна, а зимой здесь в чём ходят?
- Шубы, сапоги, на голове меха.
- А когда это всё начнётся?
- Как только первый снег выпадет, в этот же день все в зимнем придут.
- А когда он выпадет?
- Обычно в половине ноября.
- Так это же, значит, меньше месяца осталось?
- Да.
- А ещё даже в осеннем редко кто ходит.
- А у нас здесь лето -- и сразу зима. Лето жаркое, долгое, а с первым снегом хоть и оденутся в зимнее, а до нового года тепло стоит, даже всю зиму на крышах снега нет, на солнце тает.
- Может мне не стоит осеннее пальто покупать, может сразу зимнее? Как вы думаете?
- Если с деньгами трудно, то на осеннее не имеет смысла тратить, у тебя же курточка на подкладе тёплом.
- Вот я и задумалась. А где зимнюю одежду можно посмотреть?
- Лучше всего съезди в район канифольного, там больше выбор, они к военным относятся, завоз другой.
Она не стала тянуть до выходных, а после короткого субботнего дня сразу после работы поехала в сторону заводского района. Более часа рассматривала весь товар. Чёрная норковая шубка по колено с простым круглым воротником стоила четыреста восемьдесят рублей, была на ватном подкладе и очень хорошо на ней смотрелась. Зимние сапоги на среднем устойчивом каблучке -- ещё восемьдесят рублей. Головных уборов -- море! Понравилась шапка из белого песца с коротким козырьком, с короткими распущенными ушками, у которых на шнурочках были крупные помпошки. Красивая, глаз не оторвать, но дорогая, триста десять рублей, "на эти деньги можно не одно пальто купить". Вернулась в центр, зашла в универмаг, тоже всё пересмотрела, ничего особого из одежды не увидела. Стояла шапки рассматривала, и вдруг глаза упёрлись в стену -- на ней были развешаны простые шкурки. Она сразу спросила, сколько стоит песец.
- Сорок рублей.
Она не поверила, в десять раз дешевле шапки. Может продавец её не поняла?
- Можно посмотреть?
- Песец?
- Да.
Продавец растряхнула перед ней огромной величины шкурку белого песца. Она прощупала её изнутри, сверху -- никаких изъянов, выделанная, мягкая, лёгкая.
- Сорок? - Переспросила она
- Да. Сорок.
- Я возьму, - подала деньги.
Та завернула мех в пакетик, отбила чек, расписалась в нём.
Аксана несла свёрток, прижав к груди, а душа ликовала.
- Да я сама из этой шкурки не одну шапку сошью! Ещё и на рукавички хватит! И сапожки можно с боков украсить! И отделку на новогоднее платье сделать! А мордочку с ушками на сумочку пришью!
Решила завтра с утра снять в сберкассе триста рублей, купить шубку и сапоги, на житьё останется шестьдесят рублей, на десять дней до получки хватит.
До обеда в воскресенье она справилась с задуманным. Повесила шубку в шифоньер, вниз сапожки поставила, и принялась делать выкройку для головного убора. Шить её, слава Богу, мама с детства научила, это занятие ей было по душе. К тому же она очень внимательно рассмотрела приглянувшуюся ей шапочку, все шовчики изучила. Выкройка получилась, зрительная память у ней хорошая. Теперь ей нужна вата, марля и материал на подклад. Как же она раньше об этом не подумала? Придётся завтра опять тащиться в центр.
- А сейчас заглянем-ка мы в толстую книгу охотника-промысловика, может что подходящее вычитаем.
Весь вечер воскресный она читала. Много интересного в этой книге было, очень много, для её изучения много лет понадобится. Единственное пока ей пригодится, это то, что резать мех надо лезвием изнутри, то есть по мздре.
х х х
- Наталья Сергеевна, мне надо совсем немного прошить на швейной машинке, не подскажете, к кому можно обратиться?
- Ко мне.
- Правда!
- А что шьёшь?
- Покажу.
- Завтра бери своё шитьё, после работы зайдём, у меня как раз муж во вторую смену на работе будет.
- Спасибо.
У неё уже полностью по форме приготовлен наживуленный ватин из ваты и марли, и такой же формы подклад. Прострочит всё это она быстро.
Начальница жила в середине пути между управлением и транспортным, если путь проложить по компасу, а не по улицам. Добротный из бруса дом, рядом узорчатая летняя кухня, ещё рядом гараж, баня. Перед домом меж высоких берегов протекала обмелевшая местная речушка, мостик через которую тоже был украшен резными деревяшками, он был напротив гаража. Далеко в обе стороны жилья не было, все улицы располагались за огородом дома.
- Райский уголок, - заметила Аксана.
- Так живём ведь. Семья. Проходи, посмотри всё, в огород зайди, зелени себе нарви, может ещё что понравится, пока я поесть соберу, - разрешала хозяйка.
Прямо за домом на солнце вдоль всех построек были кусты роз, уже отцветших, пионов, были свои яблони, груши, кусты ягодников, в дальнем углу меж пожелтевшей листвы висели гроздья калины, при виде которых сердце защемило -- это уральское растение. В одном краю ещё спели последние помидоры на посеревших уже стеблях, в другом -- обработанные клубничные ряды. Колонка с водой была прямо на входе в огород. На летней веранде стоял огромный стол, самодельные кухонные шкафы и стиральная машина. Сняв на веранде туфельки, вошла в дом.
- Почему с пустыми руками?
- Ну что вы, Наталья Сергеевна, я ведь не за этим пришла.
- Иди в комнату тогда, машинка на столе готова к работе.
В просторной горнице два окна с белыми занавесками, между ними стол, покрытый клеёнкой, телевизор, диван, два кресла. Рядом в маленькой комнатке -- огромная кровать и встроенная стенка. Она быстро освоилась с ручной машинкой, нитки были белые, быстрёхонько прострочила ватин, один шовчик на подкладе и свернула всё в свой пакет. Закрыла машинку и вышла на кухню.
- Всё. Спасибо.
- Так быстро! Я даже взглянуть не успела.
- Так увидите ещё, я же на работу приду в этом.
- Садись, поедим. Не спорить! Я начальник твой, быстро за стол!
Она налила ей глубокую тарелку супа с большим куском мяса. Блюдо со спелыми помидорами стояло на столе.
- Кофе будешь?
- Буду, - улыбнулась она.
- Со сгушёнкой?
- Ага.
Еле доела суп. К хлебу не притронулась, а то бы суп не вошёл. Выпила маленькую чашку кофе. В открытую с кухни дверь виден был коридор с окном в конце и двумя дверями с одной стороны.
- Ты что так плохо питаешься? Нельзя так. Пироги на работе не ешь. Чем живёшь-то?
- Пока стараюсь на салатах, суп с тушёнкой варю два раза в неделю, молоко парное у соседки беру каждый день, мясо иногда в столовой отварное.
- Ну ладно, а я уж думала, что у тебя совсем есть нечего, больно уж худа. Как там, в гостевом-то?
- Да хорошо. Грех жаловаться. Магазин, столовая, вода рядом. С Вовой на работу приезжаю. Здороваются теперь все со мной, - улыбалась она.
- Ну и слава Богу. Забери вот эти помидоры, для тебя приготовила, - настояла она. - Пойдём, я тебе зелени ещё настригу.
- Наталья Сергеевна, можно я калины нарву?
- Да хоть сколько, кому она нужна-то. Так, для красоты всю зиму перед окном ягоды висят, пока птицы не объедят. Теперь знаешь, где я живу, заходи хоть днём, хоть ночью.
Начальница проводила её за калитку. На мостике встретились две школьницы, одна -- вылитая мама Наташа.
- Дочка? - Спросила она уже издалека.
- Ага.
Дома первым делом развесила в пучках калину на веранде в тёмном уголке, прикрыла марлей. Мехом она займётся в выходной, важные дела не терпят суеты. Перебрала все помидоры в коробках, что поспелее, выложила на стол. Ни одной попорченной, красота! Всю неделю решила посвятить чтению пособия для охотника- промысловика, её так и тянуло к этому охотохозяйству. Даже карты любимые за всё время проживания здесь она ни разу не раскинула.
И вот настал этот торжественный день. Она ещё раз, надев на голову подклад, ватин, сделала измерения, сверила с выкройкой. Рассмотрела длину меха в разных местах, вывернула мехом внутрь, и карандашом обвела основную часть выкройки -- от двойного козырька через затылок до шеи. Затем -- боковинки, переходящие в верхнюю часть ушек. Потом -- внутренние части ушек. Всё симметрично по длине ворса, всё с припуском на швы и на усадку -- это согласно рекомендациям по книге. Перекрестясь, взяла лезвие в руку. Затаив дыхание, легко вела строго по карандашу, слегка натянув шкурку. Пять деталей на столе. Остальное убрала с глаз долой. Выдохнув, решила перекусить, не спуская глаз с разложенных элементов, словно они могли от неё сбежать. Тонкой иглой с прочной нитью ровным швом с накидом начала соединять части, предварительно скрепив канцелярскими скрепками по всей длине, чтобы перекосов не получилось. К обеду эти операции успешно закончились, и она сделала первую примерку. Жаль, зеркальце у ней было только маленькое, но самое главное было сделано -- не видно ни одного шва, пышный мех умело скрыл их. Нигде ничего не тянуло. Обработала козырёк, чтобы он стоял, нижняя его часть была чуть больше. Сделала помпошки на двойном белом шнурочке, концы которого через всю длину ушек закрепятся потом на тесьме. Теперь -- широкая прочная тесьма по всему периметру вокруг основания.
- Пришиваем ровным швом с накидом к шкурке. Это -- основа основ. Вторая примерка -- великолепно! Надо передохнуть, напряжение слишком велико.
Она вышла на улицу, постояла у калитки, присела на крыльцо.
- Скоро октябрь кончится, а днём солнце печёт. Как там на Урале? Получу квартиру, родным письмо надо будет написать.
Немного развеявшись, свежими глазами взглянула на проделанную работу. Ещё раз померив и убедившись в своей аккуратности, продолжила. Прикрепив в трёх местах ватин к шкурке, пришила к тесьме, быстро оформила подклад, прикрепив в самом верху через ватин к шкурке -- зимняя шапка готова! Ура! Ура! Ура! На сегодня достаточно. Водрузила своё изделие на трёхлитровую банку мёда, стоявшую на тумбочке, убрала все нитки, иголки с глаз долой, и собралась в душ -- надо вымыться, выровнять энергетику не помешает.
Она быстро шла по знакомой улице, а душа мяукала белую высокую песню, которую она пока не могла выразить словами. А перед глазами -- роскошная пышная белая шапка с помпошками на трёхлитровой банке мёда.
- Ай да я молодец! - Нахваливала она себя. - Сэкономила на шапке двести семьдесят рублей! Теперь можно заказы принимать, а из накопившихся отходов ещё шить и продавать!
А ночью сон никак не шёл. Она вдруг вспомнила, что в диспетчерской всё время любовалась своим отражением в стеклянной двери начальника. Встала, включила в комнате свет, откинула шторку -- вот моё зеркало! Прямо на ночнушку одела шубку, сапожки, шапку. Видимо, благодаря наклону или пола, или окна, она почти полностью видела своё отражение, и всё не могла насмотреться на незнакомую девушку.
- Пряжи надо купить, свяжу белые перчатки и белый шарф.
Глава 3
На работе всё шло своим чередом. Отчёты, отчёты, отчёты, сбор - передача. Ни Маргарита, ни начальница трубку телефонную даже не брали, только она, Аксана Викторовна. В отделе было много технической литературы. Начальница посоветовала начать чтение с новейшего издания книги "Кедр", сказав, что в ней сосредоточена вся информация, включающая все имеющиеся разношёрстные брошюрки. Согласно научным данным сама древесина содержит в себе очень мало смолистых веществ. При соприкосновении с землёй кедр гниёт моментально. Если поленницу из дров высотой в один метр уложить прямо на землю, через год от неё останется одна труха. Именно в корневой системе сосредоточена вся смола, которую промышленность и использует для производства канифоли.
В леспромхозе работала одна тысяча сто пятьдесят человек, двенадцать самостоятельных участков с экономистами на местах, в их числе и лесозаготовки в основном для собственных нужд, была своя лесобиржа в Варфаломеевке. Ежемесячная корректировка данных на основании лабораторных анализов канифольного завода, огромное количество поправок на загрязнённость, влажность, процентное содержание смолы. Все эти показатели даже на одном участке отличались в зависимости от того, на северном склоне десять лет назад рос кедр или на южной, пять лет или восемь лет пеньку. Учитывались химические примеси в смоле в зависимости от почвы. Побывал пенёк неделю назад под дождём или вчера. Аксане начало казаться, что она никогда всего не узнает. А от неё требовали делать не только анализ, но и планировать будущее производство. Начальница с улыбочкой постоянно подсовывала что-нибудь новенькое, совсем ранее неведомое ей. И она вечерами, сидя за спицами, раскидывала по разным уголкам своего мозга полученную информацию, проверяла, туда ли положила, не перепутала ли, сохранилась ли вчерашняя. Дошло до того, что шарф, который она вязала, получился в полтора раза длиннее запланированного, и, смеясь над собой вслух, пришлось лишнее распускать. Концы она оформила кисточками, получилась ещё одна радостная вещь.