У Хитрова оказались ещё четыре зимние шкуры гималайских, три больших, одна поменьше. Она все пересмотрела. С собой только триста рублей.
- Я сейчас возьму одну, - говорила она ему, отдавая двести пятьдесят рублей. - У тебя, вижу, мотоцикл есть, завтра после обеда привезёшь ещё три вот по этому адресу, - она написала. - За все четыре я отдаю тебе ровно тысячу.
- Согласен.
- Если ещё будут гималайские -- все возьму. Понял? Но возить ко мне сам будешь.
- Согласен.
Она сняла все деньги со сберкнижки, оставив десять рублей, чтобы не закрывать лицевой счёт, и всё равно у ней не хватало даже со своей домашней мелочью, а до получки жить надо будет больше месяца. Пошла к Елене, просить взаймы, та одолжила, слава Богу. Дождалась Хитрого на следующий день, расплатилась, вынесла шкуры на балкон, и думала, на что их расстилать. Придумала купить линолеум на всё свободное пространство кухни. Пошла и купила. Теперь Асю она будет принимать только в комнате. Для закрепления результата снова пошла в магазин и купила на кухонные двери внутренний замок. Вечером сосед орудовал своим инструментом.
- Зачем придумала на кухню замок?
- Просто захотелось.
- Ты случайно не беременна после отпуска? - Смеялся он. - Прихоти у тебя появились интересные.
- Сплюнь три раза, - смеялась она.
Долго раздумывать не стала, сразу занялась делом.
- Интересно, по чём Фаина шкуру продаёт, если за тысячу покупает? Неужели она тоже, как я, в четыре раза увеличивает цену? Кто может ответить на этот вопрос? У кого это можно узнать? У Алёши? Надо ещё Женю спросить, он тоже может знать. Может Елена знает, у кого шкуры под ногами лежат, там поинтересоваться, за сколько купили. - Так размышляла она в одних плавках, снимая слой соли с жиром с первой, что ровно была растянута во всю кухню. - Чем быстрее я с ними разделаюсь, тем лучше для меня. Когти на лапах убирать не буду, оставлю для красоты, обрезать их не составит труда, если хозяева захотят. И морду тоже оставлю с ушками, глазками и носом -- медведь всё-таки.
В конце отпуска поняла, что сразу с двумя может справляться. Сушку, жировку мздры и обезжиривание меха можно делать в ванной, а в это время на кухне начать обрабатывать вторую. Так она со всеми четырьмя может справиться не за два, а за полтора месяца. То есть за полтора месяца ночной работы она получит чистый доход в три тысячи рублей. Это привлекало.
- А Фаина? За одну продажу со всех -- двенадцать тысяч? Мне непременно надо научиться сбывать самой! А для этого нужны связи во Владивостоке. Зря я Алёшу не посвятила в свои дела, он мог бы зиму поработать в этом направлении.
х х х
В первый день после отпуска она шла по знакомой улице в своём любимом сарафане с часами на руке, с необычными часами, с "командирскими", мужскими, со светящимся в темноте циферблатом. Алёша снял их со своей руки, выразив надежду на совместное будущее.
- Здравствуйте, девочки! - Вошла она, сияющая, в свой кабинет, - чуть-чуть задержалась, больше не повторится.
- Вот и отпускница наша явилась. Давно приехала?
- Давно. Десять дней уже дома.
- И платье у ней новое.
- Маргарита, а часы у ней посмотри какие, - улыбалась Наталья.
- Почему мужские?
- Захотела такие. Ночью светятся, - не скрывала она радости. - Так соскучилась по работе! Девочки, это вам для мелочей, - раздавала она японские пакеты, - пойду в ОТЗ отнесу ещё, да ещё кое-кому.
Она зашла к Елене, в кадры обоим, секретарше, в профком и бухгалтерше, и Екатерине. Всем показалась, со всеми поделилась впечатлениями. Вернулась к себе только к десяти часам, два часа болталась по кабинетам.
- Мы уж заждались, чай два раза вскипятили, тебя всё нет. Садись давай, рассказывай, пока звонков мало.
- Давайте, я вам каждый день буду рассказывать впечатления от одного дня в отпуске, - смеялась она.
- Нет уж, - улыбалась начальница, - я в отпуск ухожу, моя очередь отдыхать, так что давай покороче. Понравилось?
- Слов нет, как понравилось. Это вообще моё первое в жизни путешествие! Изумительный тур! А скажите, Токарский здесь сегодня?
- Зачем тебе?
- По личному.
- Замуж поди собралась? - Усмехнулась Маргарита.
- Ну что вы, как можно так обо мне думать нехорошо. Скорее наоборот.
- С утра не было, к обеду должен появиться или сразу после обеда.
- А ты, Наталья Сергеевна, когда после отпуска на работу?
- Восьмого сентября, - улыбалась та, - тебе первого отчитываться.
- Поняла.
- Не забыла, как работать?
- Не забыла. Десять дней дома -- чуть не свихнулась от скуки. Работать хочу.
А после столовой обрадовалась, что "Нива" стояла около входа. Взяв конверт с письмом, все документы, заглянула в приёмную. Секретарша была ещё на обеде.
- Семён Маркович, здравствуйте. Я к вам по личному делу.
- Как отдохнула, скажи сначала? - Спросил он, снимая очки.
- Слов нет, прекрасно. Спасибо за путёвку.
- А что может быть у тебя за личное дело?
- Родные переслали просьбу мужа о разводе.
- Так это не ко мне, - язвительно усмехнулся он, - это в другие органы надо, в суд, ЗАГС, или ещё куда-то, здесь ведь не брачная контора.
- Дело в том, что в моём согласии, заверенном нотариально, должен быть указан мой адрес, а я ведь три года назад сбежала от него. Я не хочу, чтобы он знал даже названия Чугуевки.
- А я при чём?
- Мне не к кому больше обратиться! Кроме вас мне никто не может помочь! Здесь даже не знают, что я замужем! Посоветуйте, как мне фиктивный адрес заверить нотариально, да так, чтобы в круглой печати нотариуса не было Чугуевки.
- Где письмо, дай прочитаю.
Потом снял очки и задумался, глядя в окно.
- Садись, не стой. Возьми бумагу и напиши согласие с адресом Чугуевки.
- Да я набросала. Вот. Возьмите.
- Что, боишься его? - Спросил после прочтения.
- Не то слово!
- Давай паспорт, свидетельство о браке, и эту бумажку я тоже заберу. На следующей неделе мне во Владивосток надо, там всё сделаю.
- Семён Маркович, на указанный адрес ведь бумага, я имею ввиду ответ из суда должен прийти.
- Есть у меня такой адрес там.
- Спасибо. До свидания. Спасибо большое.
Не заметив секретарши, она выскочила в коридор. Выдохнула и долго стояла, привалившись спиной к холодной стенке, пока сердцебиение не пришло в норму.
- Опять опаздываешь, - заметили ей.
- Я у директора была, - улыбнулась она. - Видно, день такой у меня сегодня, все дела с опоздания начинаются. Всё, теперь работаю. Кому помочь?
- А к тебе тут мужчина приезжал, - смотрела на неё начальница.
- Когда?
- Как только ты ушла в отпуск, через день.
- И что этому мужчине надо было? - Испуганно спросила она.
- Попроведать заехал Кокшаровский, сказал, что из института.
- Наталья Сергеевна, как ты меня напугала! Нельзя же так. - Потом засмеялась, догадавшись, что это был Толик. - И куда вы его послали?
- К себе в Кокшаровку. Сказали, что ты в морское путешествие отправилась.
- Всё правильно сделали, девочки.
- Адрес просил.
- Надеюсь, не дали?
- Конечно, нет.
- Спасибо, девочки, выручили. Не хватало мне ещё чужих мужей в гости ждать.
И полетели денёчки один за другим. В первую неделю сентября подводила итоги. Долг Елене отдала. Расспросила Женю о ценах, в Чугуевке -- три тысячи, в Уссурийске -- четыре, можно было предположить, что во Владивостоке -- пять. Она побоялась звонить Фаине с рабочего телефона, так как Елена как-то намекнула, что селекторная часто ставится не только на прослушку, но даже на подслушивание внутри кабинетной болтовни.
- Ну, Токарский даёт! - Всё больше восхищалась она им.
В воскресенье звонила с телеграфа:
- Аксана. За полторы будешь если брать -- четыре готовых.
- Жди. Заберём, - ответила та после паузы.
В пустующую трёхкомнатную квартиру на площадке заехала местная семья с тремя детьми, до этого они жили в двухкомнатной. Игорь работал дежурным электриком, а Анна Петровна недавно после декретного на канифольном. Она сама пришла к Аксане знакомиться, с хитрой повадкой рассматривала её обстановку, задержала внимание на веере, шкуре, потрогала "золотой ус":
- Что он в темноте стоит?
- Да вот, выбросить жалко, а повесить некуда.
- Мне отдай.
- Да ради бога, надеюсь, в хорошие руки попадёт.
- Ну ладно, забираю. - Ушла довольная, напевая весёлую песенку.
- Бойкая молодая мамаша, троих нарожала и песенки поёт, - думала Аксана.
Шкуры, прикрытые широкой белой ветошью, висели в кладовке у задней стенки. Ради этого пришлось двигающиеся полочки переместить вперёд -- очень удачный тайник получился. А если человек, который приедет от Фаины, попросит их упаковать, во что их завернуть, она никак не могла придумать.
- Если у него будет не во что, остаётся только вот в эту белую ветошь и завернуть, слава Богу, у меня её достаточно на четыре упаковки, - думала она.
Завтра начальница из отпуска выходит, а с двенадцатого сентября всем управлением опять на уборку урожая на две недели. Помидоров с морковью она должна будет запасти больше, чем в прошлом году, всё для этого приготовлено, и масса магазинных коробок, и большое ведро, и две сумки вместо одной. Мёда ещё с прошлого года достаточно на зиму. А в оба выходные дня после уборки они с Еленой договорились сходить с вёдрами и сумками на овощебазу, где за два дня переборки им должны бесплатно дать винограду и яблок, и для поесть, и для вина поставить хватит. Бутыль двухведёрная с резиновой пробкой у ней с весны стоит на балконе, ждёт своего часа.
Звонок в час ночи напугал её. Она боялась подойти к двери:
- Кто бы это мог быть?
В дверь тихонько поскреблись.
- Кто?
- От Фаины.
Она включила в прихожей свет, открыла дверь. Молодой высокий мужчина бойко шагнул в прихожую, прикрыв за собой дверь и бросая на пол рюкзак.
- Халат одень, - засмеялся он.
Она проводила его на кухню, не зная, как начать разговор.
- На чём это вы в такое время до Чугуевки добрались?
- У меня машина своя, - доставая ничем не прикрытые деньги из внутреннего кармана, говорил он.
- Паспорт показывай.
- Зачем?
- Знакомиться будем, - говорила она вполне серьёзно.
- Пожалуйста.
Она прочитала все странички, всё запомнила. Вернула.
- Как называть тебя?
- "Водолаз".
- Ты в самом деле связан с этим названием?
- Да, я на самом деле водолаз.
- Чай будешь?
- Нет. Давай сразу к делу.
- По полторы -- четыре.
Он отсчитал шесть тысяч и оставил на столе.
- Пойдём, снять поможешь, - повела его в кладовку.
Вытащили по одной в прихожую.
- Красиво сделано, отделка краёв подчёркивает белизну грудки. И мордашка с когтями на лапах -- великолепно! И качество выделки хорошее, - наводил он ревизию, пересматривая каждую.
Достал из рюкзака своего старое покрывало, скрутил сразу все четыре, завернул. А она в это время вернулась в кухню, пересматривала и пересчитывала деньги -- вроде нормальные.
- Водолаз, ты всегда в такое время являться будешь?
- Да, по ночам мне легче работается. Счастливо оставаться.
- До свидания.
Как только он вышел, она босиком осторожно сбежала за ним. Машина стояла прямо у дверей подъезда с работающим мотором. Как только нажали на газ, она выглянула. Их было двое. Запомнила номер и вернулась к себе. Закрывшись со стуком в сердце, прибралась в кладовке, затёрла полы, и открыла свою записную тетрадь, записала паспортные данные и номер машины.
- Сильные ребята на Фаину работают, однако.
Она понимала, что сразу все деньги ей в сберкассу класть нельзя, могут заинтересоваться. Завтра она положит две тысячи. Размененная тысяча всегда должна быть наготове, вдруг Хитрый зимой что притащит. Для остальных придётся сделать хороший тайничок.
- Хорошо, что не продешевила, - думала она в постели. - Слава Богу, избавилась от них, надо будет за неделю кладовку хорошо проветрить.
х х х
После колхозных работ в управлении было спокойствие, все сидели чистенькие, с улыбочками, приветливо здоровались.
- Разбирайте свои папки, надоели они мне, - улыбалась Наталья, - отдохнуть хочется.
Аксана принялась за разборку. Рассортировала на две кучи. Одну положила к себе на стол, другую -- Маргарите. Та, увлечённая своим чайником, не обращала ни на что внимание. Начальница была внимательней, хихикнула тихонько и подняла вверх свои брови, но ничего не сказала.
- Это что, мне? - Увидела Маргарита на своём столе кипу папок и журналов учёта.
- Да, Маргарита Сергеевна, - смеялась Аксана, - это всё тебе. И вот эти бланки, и эти, и эти, - она продолжала разгружать ящики своего стола.
Маргарита удивлённо посмотрела на начальницу. Та смотрела в окно, явно не желая вмешиваться в беседу.
- Всё, Маргарита Сергеевна, начинаем выполнять каждая свои должностные обязанности, отдохнула годик -- хватит. - С улыбочкой продолжала она, вытаскивая и обтирая свои пустые ящички. - Вот сейчас наедимся пирогов твоих с чаем и делом займёмся.
Та, наконец, сориентировалась, не видя никаких указаний.
- Мне -- так мне, - усмехнулась она. - Я не против. Давайте, правда, сначала чай, а потом уж бумаги.
И всё пошло своим чередом, рассказы про колхозные работы, снова про минувшие отпуска, новые сплетни, про домашние заботы.
Дома она рассчиталась полностью с Асей, принесла им ведро помидоров, тарелку винограда отборного. Через месяц та уже рожать собиралась.
- Спасибо, Аксана.
- Ешьте на здоровье. Всё бесплатное, колхозное.
Октябрь начался с дождя. Уже два дня он собирался, и вот в субботу даже на кухне потемнело, в окно не хотелось смотреть. Попив горячего чаю с лимоном, снова забралась в постель, и спать не хотелось, а голова кругом шла. Даже, кажется, что всё вокруг поворачивалось, и её постель, и даже дом. Она ощупывала себя руками, как полупьяная, гладила свой живот. На ум приходили интимные воспоминания. "Чем он там сейчас занимается?" Тело нуждалось в ласке, она даже согрелась, попав в иллюзию его поцелуев и объятий. Ноги скучали по его широким бёдрам, в любви он был великолепен. Она хотела этого мужчину, и руками, и ногами, и сердцем, даже головой, всем своим существом от кончиков пальцев ног до мозгов. Он был ей необходим. Больше двух месяцев прошло, как она устала за это время. Эти шкуры, эта работа, этот колхоз -- как надоело фиктивной радостью жить.
- Вот лежал бы он рядышком сейчас, а я бы смотрела, как он спит, может и я бы заснула. Хорошо, что я к вечеру все помидоры с балкона в комнату занесла, а то бы коробки картонные отсырели.
Представление полнющего ведра с красными помидорами немного согрело. Поняла, что не согреется, пока не встанет поесть. Натянула трико, носки, махровую футболку, шарфом обмоталась, заглянула в холодильник -- ужас! Там всё было холодное! Открыла литровую банку тушёнки, разогрела немного на сковороде, и потихоньку сидела, макала в неё чёрный хлеб и сосала долго и упорно, с трудом разжимая скулы, которые тоже не могли никак расслабиться. Однако, в животе согрелось, но ноги были ледяными. Набрала в тазик горячей воды и опустила ноги, полностью забраться в ванную со своей слабостью не решилась. Потом поняла, что надо ещё поесть, присутствие аппетита обрадовало. Разогрела два нарезанных помидора с солью, всё съела, и вновь -- под одеяло.
- Слава Богу, кажется не умру сегодня, даже лицо вспотело и руки согрелись, - захихикала она над собой, - и кружение почти исчезло.
А внутри холодными зубами стучали слова:
С утра дождит.