Так вот, именно Галина не раз мне говорила, что я бесцеремонна, так же, как и вы меня сегодня обозвали, Елена Рашитовна, - смеялась Аксана.
- И где она сейчас, твоя подруга?
- Рассказать?
- Ага. Интересно.
- До самого выпускного вечера они обе бегали в свою самодеятельность. Вера после школы поступила учиться на фармацевта, а Галина со своими "тройками" устроилась в Свердловске на завод штамповщицей, жила в общежитии.
Я уже третий курс закончила, у бабушки была на летних каникулах. Помню, дождь шёл, наверное, целую неделю. Бабушка меня в магазин отправила. Выхожу из магазина, на обоих локтях полные старушечьи сумки с продуктами, тряпичные, большие, ещё зонт надо держать над головой, в галошах грязных выползаю на дорогу, на асфальт -- меня машина догоняет, притормаживает, дверца передняя открывается. Я, не раздумывая, гружусь туда. Поворачиваю голову, а за рулём -- Галина! Говорит, как будто мы с ней вчера виделись:
- Я подвезу тебя, мне по пути.
Волосы распущенные ниже плеч, серого цвета, как у куклы. Одежда -- с иголочки, белая открытая блузочка, брючки, туфли на каблучке. Это на педалях-то! Глазки подведены, губки подкрашены. Я была шокирована. Чтобы как-то съязвить, оправдывая свой безобразный вид мокрой лягушки, сказала:
- Как это с такими ногтями ты не боишься руль потерять? Сколько лет ты их растила? Поди с самой школы ни разу не подстригала?
И что ты думаешь? Не меняя лёгкой улыбки, она один за другим сняла со всех пальцев ноготки, засунула в карман моего плаща:
- Дарю. Щеголяй, пока молодая.
Я обалдела, оказывается они были накладными. Короче, она так же работала штамповщицей, но она продолжала заниматься своими танцами. Более того, она танцевала в ресторанах за деньги, не одна, конечно, группа у них была. Так вот, за четыре года эта безликая троечница переплюнула нас всех -- купила в Свердловске двухкомнатную квартиру, купила гараж, купила машину, одета с иголочки, и всегда среди денежных людей, и всегда на виду -- ей хлопают зрительные залы! И занимается своим любимым делом! А я всё ещё была никем... Вот как жизнь нас всех перевернула -- мы поменялись с ней полюсами. Мы просто слепые все были, и учителя, и родители, и одноклассники, и подруги -- не смогли в ней рассмотреть чего-то. И она это знала! Знала и молчаливо сносила. Но пришло время и её оценили по достоинству другие.
- Вы поддерживаете связь?
- Я знаю её адрес. Не раз она меня выручала на пятом курсе, приходилось жить у неё иногда неделями. Вот она сейчас, наверное, думает, что я опять загордилась, раз не пишу ей. Надо будет заняться написать письмецо. Но что я сегодня о ней вспомнила, она точно знает, у ней интуиция великолепная, для неё расстояния -- не преграда, я в этом много раз убеждалась.
- Чем после уборки урожая развлекаться будем?
- Мне не до развлечений, меня Наталья Сергеевна в этот раз одну с отчётом посылает в Уссурийск, волнуюсь я.
х х х
Вот и уборка урожая позади. Наполнены коробки помидорами. Заполнен холодильник морковкой, свёклой, луком, чесноком, картошки полный мешок натаскала. И квартальный за девять месяцев завершён, а она расслабилась от всех этих хлопот, устала, и голова устала, и тело. Хотелось просто лечь и уйти в мир другой, подальше от суеты, от цифр, от знакомых лиц.
- Тук-тук, - произнесла соседка у самого изголовья. - Ты что это лежишь средь бела дня?
- Анна Петровна? Проходи, ложись рядом, - засмеялась она. - Нечего делать, вот и прилегла.
- Я целый день на ушах стою, а она лежит, видите ли! Ни тревог, ни забот у неё! Расскажи лучше, ты ведь начальником работаешь, когда совсем-то вас закроют?
- Не знаю, - не врубилась она пассивными мозгами.
- Из-за вас и заводу капут. Столько людей без работы останутся! Начальство наше молчит в тряпочку, а слухи-то ходят.
- А кто закрывает-то? - Она не могла взять в толк, о чём та говорит.
- Природоохрана краевая.
- Я мало, что слышала, но ведь разговоры всё, я здесь два года работаю, и все два года Природоохрана ерепенится.
- Нет, говорят, сверху указания приняты, сроки расписаны, ответственные назначены, у меня ж девчонки из приёмной завода хорошие знакомые, все входящие документы видят своими глазами.
- Не знаю, - села она на постели.
- Скрываешь!
- Правда не знаю. Если указания со сроками твои девчонки видели, то какие сроки-то? Может там на десять лет расписано.
- Да нет, говорят, и года не пройдёт, - поникла та. - Я думала, ты поможешь мне прояснить ситуацию. У меня ведь трое на руках! Что мы будем делать, если завод закроют?
- Не закроют, Анна Петровна, он же всю оборонку Приморского края кормит, - успокаивала она соседку.
И после ухода той лежала долго с шумевшей головой, пытаясь уснуть, и отгоняла налетавшие мысли, чтобы не мешали спокойствию:
- Не хватало ещё разболеться перед отчётом.
Наконец ей удалось уснуть.
Проснулась после десяти вечера. Поднялась. Голова свежа. Приготовила кофе.
- Всё равно ночь не спать. Займусь картами. Завтра выходной.
Кофе окончательно прочистил мозги. Она начала вспоминать соседку, её разговоры, её неподдельное беспокойство... И вдруг душа её задрожала, она видела, как затряслись её руки, как плескался через край недопитый кофе.
- Что это со мной? - Отстранила подальше чашку, которая вырывалась из рук. Сидела, молча наблюдая за своим состоянием, звучал вопрос Анны Петровны "Когда совсем-то вас закроют?" и слова "... говорят, и года не пройдёт".
- Закроют леспромхоз?!
Она схватила Маятник, повторила вопрос, он отвечал "Да". Она задала контрольный вопрос:
- Решение о закрытии леспромхоза уже есть? -- Ответ "Да".
Она ещё не верила. Не выпуская его из зажатой левой ладони, прижала к сердцу и замерла в отрывочных воспоминаниях, которые сложились в оформленную логическую цепочку.
Основной объём добычи осмола леспромхоз вёл взрывным способом, и Дальневосточная Природоохрана давно пыталась запретить такое ведение хозяйства, так как на склонах гор, сопок, а это 30 - 45 градусов, возобновление растительности происходит очень медленно, более, чем через сто лет. Исчезает не только всех кормящий кедр. Она своими глазами видела, что весь Чугуевский и прилежащие районы тайгой и близко назвать нельзя. Исчезает вся живность, белка, соболь, кабаны, изюбр, медведи, волки, тигры, лисы, косули и так далее.
- Неужели они добились своего!
Переходить на новую технологию добычи пеньков было невыгодно, об этом в леспромхозе не скрывали.
- Неужели над леспромхозом нависла угроза закрытия?
Она задала этот вопрос своему помощнику -- ответ "Да". Контрольные вопросы:
- Согласно принятым документам леспромхоз закроют в текущем году? -- Ответ "Нет".
- Согласно принятым документам леспромхоз закроют в следующем календарном году? -- Ответ "Да".
Вот когда до неё дошло происходящее за кулисами! Вот это удар! Для неё это действительно "душевный удар"!
- А что будет с нами? - Кричала душа. - С более тысячи человек работающими? И столько же на канифольном? Две трети рабочего населения Чугуевки! Что делать?
Ошарашенная панической мыслью, она едва к вечеру воскресения привела себя в порядок. Собрала документы -- завтра в Уссурийск с отчётом. Положила с собой пять тысяч рублей для пополнения там сберкнижки. У Натальи Сергеевны попросилась в отгулы, та разрешила ей пожить у своей сестры три денёчка.
На сей раз Аксана без улыбки ходила по кабинетам, так как в каждом ставили свои визы начальники на соответствующих формах и разделах после сверки с оперативной отчётностью и после проверки расчётов. В кадрах иронически поинтересовались:
- Что это ваш директор задумал? Второй месяц на больничном!
А она и не знала -- он появлялся в управлении, как всегда, редко, но метко, а в основном разъезжал по участкам. На прошлой неделе оперативку проводил, как всегда. Оказывается, он скрывает от всех правду! Какую? Зачем?
- Ещё одно косвенное подтверждение беды, - думала она. - Нет! Я не собираюсь испытывать себя на стрессовую ситуацию после приказа о сокращении. Тысячи людей останутся без работы, будет паника, у всех семьи, дети, обжитые жилища. А я одна! Да про меня тогда никто и не вспомнит даже! "Обстоятельства складываются по-разному, и мы всегда должны выбирать. Если мы не сделаем этого -- обстоятельства выберут нас, и мы опять поплывём неведомо куда", - вертелась в голове откуда-то вычитанная фраза.
Отчёт они с главбухом сдали успешно до обеда. Он тоже всегда после отчёта задерживался в Уссурийске по своим личным делам. Они распрощались, и она целеустремлённо направилась в отдел кадров, зная их извечную проблему -- нехватку кадров в леспромхозах.
- Таисья Алексеевна, я бы хотела сменить место работы, подскажите, где экономисты нужны?
- Вы ведь у нас из Чугуевки?
- Да.
- Куда бы вы хотели?
- Поглубже в тайгу, - улыбалась она.
- Вот, посмотрите сводную заявку.
Она прочитала два листа с названием должностей, с наименованием леспромхозов и посёлков.
- А село Соболиное где находится?
- Под Хабаровском, в среднем течении реки Бикин. Глушь несусветная. Села-то даже ещё на карте нет. Только полгода назад директора утвердили, очень озабочен подбором кадров, постоянно нас трясёт.
- А вы можете мне какое-то резюме дать, чтобы я туда не с пустыми руками собралась?
- Даже направление могу. Наталья Сергеевна ещё с прошлым отчётом ваши документы нам привезла. Вы ведь у неё работаете?
- Да.
- Вот сейчас и посмотрим, - она достала отдельную папочку, - даже характеристика на вас есть, мне сочинять не надо. Округина?
- Да.
- Вот видите, даже помню фамилию, - листала она бумаги. - Вы полностью подходите на должность начальника планового отдела. Что, готовим направление?
- Рисуйте. И расскажите, как туда добраться.
Аксана со вполне трезвой головой, положив пять тысяч в сберкассу, ехала на железнодорожный вокзал. Купила билет. Она ни о чём не думала, просто шла по намеченному кем-то пути. В Лучегорске с поезда сошло не больше пяти человек, и она поспешила догнать последнего, чтобы не плутать в темноте вечера. Город на ровном месте весь светился огнями многоэтажек, к которым они подошли довольно быстро. Расспросив, где можно ночевать, поднялась на второй этаж. Гостиница была небольшой, но шикарной, огромное фойе с одним дежурным милиционером у телевизора. Она подошла к стойке дежурной:
- Мне на одну ночь.
- Ваши документы, пожалуйста.
Она достала и подала паспорт.
- Это всё? - Настороженно спросила дежурная, листая странички.
Аксана почувствовала себя как-то неуютно от этого вопроса. Милиционер, выключив телевизор, подошёл сзади.
- А что ещё должно быть?
- Как вы сюда попали? - Задал он вопрос. - На чём приехали?
- На поезде.
- Где билет?
- Вот, - достала она из кармана куртки.
- Он же у вас до Хабаровска.
- Мне не продали до Лучегорска, сказали, что здесь остановки нет.
- И зачем вы сюда явились? - Продолжал он её допрашивать.
- Мне надо в Соболиное. Меня направили по направлению на работу. Сказали, что дорога туда только через Лучегорск.
- Кто направил?
- "Приморсклес".
- Покажите направление.
- Сейчас достану, - рылась она в своей сумочке. - вот, смотрите.
Прочитав направление на фирменном бланке с круглой печатью, мент успокоился, кивнув дежурной, отошёл к своему телевизору. Проводили в номер. Расспросила, как добраться до Соболиного.
- Автобусы туда не ходят. Только до Верхнего Перевала, а там спросите, подскажут, где лучше сесть на попутку.
- А почему у вас здесь так строго? - Поинтересовалась она.
- Лучегорская ГРЭС -- особо охраняемый энергетический объект.
- Понятно.
Попросила, чтобы её разбудили в пять часов утра, чтобы добраться до автовокзала к его открытию.
Посёлок Верхний Перевал появился через три часа езды на невысоком широком плоскогорье, раскинувшись по обе стороны дороги, которая соединяла напрямую два его конца. Ей посоветовали пройти её до конца, а там ждать попутку, все идут в сторону Соболиного. Она уже более часа сидела на окраине посёлка, солнце поднялось высоко, как сзади послышался гул мотора, она быстро вскочила с обочины. Пустой лесовоз гремел прицепом на въезде с той стороны. Подняла с улыбкой руку.
- До Соболиного мне.
Болтая, ехали ещё не менее четырёх часов. "Комацу" не задумывался над преодолением высоких подъёмов и глубоких спусков, крутых поворотов и переездов по узёхоньким мостикам над отвесными пропастями.
- А вот здесь у нас "Чёртов мост", - весело знакомил её с местностью водитель.
- Почему так назвали?
- Сразу друг за другом следуют все тягости для водителя -- резкий не просматриваемый поворот, крутой спуск, ещё поворот, мостик, поворот, потом круто вверх. Внизу с одной стороны пропасть, с другой из-за сопок неба не видно. Вниз лучше не смотреть -- так и хочется упасть.
- Не страшно каждый день так?
- Привыкли уже.
- Где у вас база?
- В Дальнереченске.
- За день успеваете?
- Только-только.
- Без напарника?
- Один. А вы кем?
- Не знаю. Как директор примет. Строгий?
- Золотой души человек! Можно с ним работать. Мне сейчас направо, тут два посёлка, Нижний склад леспромхоза, а вам придётся на развилке подождать кого-нибудь. Тут до Соболиного рукой подать.
- Может пешком?
- Ни в коем случае! Тайга шуток и необдуманных действий не любит. Из-за каждого куста хищники выглядывают.
- Смеётесь!
- Ни грамма. На полном серьёзе.
- А если на перекрёстке съедят?
- Тут хоть документы да остатки платья можно будет найти.
- Я вообще выходить не буду, везите меня до Соболиного.
- Я уж тоже так подумал, - сказал он перед поворотом, - но мне повезло, автобус рабочих со смены везёт, пересажу вас.
Он посигналил ПАЗику, тот остановился. Ей открыли дверцу изнутри, и она, войдя, остановилась на ступеньках около двери. Все смотрели, и она решила улыбнуться, поднявшись ещё на одну ступеньку.
- Здравствуйте всем! - Сказала довольно представительно.
Кто-то кивнул головой, кто-то ответил, кто-то просто улыбнулся. Все были мужчины.
- Присаживайтесь, девушка, - услышала она знакомый голос и, не поверив, боялась повернуть голову. - Не стесняйтесь. - Настаивал он. - Как вас зовут?
- Аксана Викторовна, - она всё-таки посмотрела на него.
- А я Анатолий Александрович. Вы к кому?
- К директору. - И подумала, - слава Богу, он был хорошим артистом и не выдал нашего знакомства.
- К Борису Ивановичу? На работу?
- Если примет.
- Примет. Нам красивые нужны, - улыбался он.
В салоне тоже все улыбались. Все, кроме неё.
- Сидите спокойно, мне легче постоять, - вот теперь она точно будет на всех них смотреть сверху.
Поворот на девяносто градусов, и автобус пошёл в гору. Прямо по курсу довольно высоковато виднелось селение. Толик проводил её в директорский кабинет:
- К вам, Борис Иванович. - И удалился.
Ей поднялся навстречу маленький красивенький темнокожий человек с чёрными, слегка волнистыми, блестящими волосами, помесь китайца и японца с местным населением. Вопросительно смотрел, ничего не говоря.
- Здравствуйте, Борис Иванович, - без улыбки начала она, - принимайте на работу. Вот мои документы, - она выложила всё, что у ней было.
Он молча пересмотрел всё без всяких эмоций, по деловому, внимательно.
- Справишься?
- Не сомневаюсь. Но меня жильё интересует.
- Сейчас подойдёт Галина Ивановна, она у нас кадрами занимается, покажет вам и жильё, и с посёлком познакомит, и приказ о назначении сразу оформит, и в гостиницу на ночь проводит.