- И я тебя.
У двери я обернулась:
- Может, и тебе в больницу?
- Не надо. Меня уже "заштопали", написали, как ухаживать за раной, так что я не пропаду.
- Ну ладно. До встречи.
6.
Я не любила больницы. Мне претил запах лекарств, витающий в коридоре. После свежего летнего воздуха больничный казался каким-то отравленным.
Палата ╧ 6. Как сказали мне в приемном покое, Игорь лежит именно в ней.
Прежде, чем войти в палату, я отпустила водителя, чтобы он съездил в ближайший супермаркет и купил Игорю продуктов.
Сейчас я стою возле белой двери, на которой бледно-розовым цветом написана цифра "6". Я уже когда-то бывала в этой больнице. Если я правильно помню, то это, как бы "вип-палата". Ну что ж, в принципе, так и должно быть.
Я тихонько постучала в дверь, затем открыла ее.
Игорь лежал с закрытыми глазами, наверное, спал. На удивление, он выглядел лучше, чем я ожидала. Перебинтована левая рука, лицо в ссадинах и запекшаяся кровь на нижней губе. Что с остальным телом - я понятия не имела. Туловище было закрыто одеялом.
Я присела на стул и тихо сказала:
- Привет...
Игорь сразу открыл глаза:
- О... Привет. Не ожидал... Рад тебя видеть.
- Как ты себя чувствешь?
- Нормально, - он кашлянул. - трещина в ребре. Я не намерен задерживаться в больнице надолго. Через три дня отсюда сматываюсь, - Игорь улыбнулся.
- А на какой машине ты ехал? На "БМВ Х5"?
- Нет. В тот раз я взял "гелентваген".
- О Господи, привет из "Бригады"?
- Ну...
- Но я рада, что ты взял этот джип. Насколько я знаю, в нашем автопарке таких машин всего две, и оснащены они системой безопасности будь здоров. Эта тачка тебе жизнь спасла.
- Скажешь ей спасибо?
- Обязательно, - я взяла Игоря за руку. - Не пугай меня так больше. И извини, что только сейчас приехала. Я полчаса назад узнала, что ты в больнице.
- Да ладно. А ты правда испугалась?
- Конечно.
- А ты меня любишь?
Кажется, меня загоняют в угол...
Я не отвечала. Времени прошло больше, чем положено на такой ответ людям, которые два года вместе.
Я не любила Игоря, но умело это скрывала. Но "люблю" говорила ему крайне редко.
Я посмотрела Игорю Савинову в глаза. В них промелькнула злость, а через секунду - горечь и боль. И я поняла, что Игорь знает, что я его не люблю.
- Игорь, ты же знаешь ответ. Не загоняй меня в угол.
- А я не загоняю тебя никуда. Я просто знаю: сдохну, а тебе будет все равно.
Я ничего не успела ответить. В дверь постучали, и я поспешно сказала:
- Войдите.
Вошел Никита с двумя огромными пакетами из супермаркета "АТБ".
- Вот, Наталия Валентиновна, все как вы говорили.
- Спасибо, Никита. Жди меня в машине, я спущусь через пять минут.
Никита поставил на тумбочку пакеты и вышел.
- Игорь, выздоравливай поскорее, - я наклонилась, чтобы его поцеловать, но он отвернулся.
Я молча вышла из палаты.
- Куда поедем?
- Сейчас, Никита, подожди, - я позвонила племяннице. Когда я выходила из больницы, то вспомнила, что не сказала ей самого главного о вчерашнем разговоре с человеком, который встретился мне на ночной дороге поселка. - Алло. А ты где сейчас? Дома? У себя или у родителей? А-а... Нет, все в порядке, просто мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Жди. - Никита, давай на Солнечный квартал, к дому Ангелины Игоревны.
- Чай, кофе?
- 150 водки, - я ухмыльнулась. - Сядь, болезная. Все сама сделаю.
Пока я варила кофе, Ангелина сосредоточенно печатала в планшете, при этом бормоча себе под нос что-то неразборчивое.
- Отвлекись от отчета и выслушай меня.
- Ну, что?
- Этот человек говорил мне о каких-то твоих "странных" контрактах. А в конце разговора, когда я уже собиралась выходить из машины, сказал, чтоб я передала тебе, что "надо делиться". В связи с этим у меня возник вопрос: чего я не знаю?
Ангелина шумно выдохнула и отложила планшет.
- Я не говорила тебе потому, что две недели назад на меня открылся сезон охоты. Теперь у меня во власти кроме Луганска и Северодонецка еще и Донецк с Киевом. Конкурентам это, естественно, не нравится, так как прибыль возросла почти в 3 раза... Теперь так называемые старшаки, то есть те, кто в сбыте намного дольше меня, объединяются и хотят меня убрать, а точки распределить между собой. Пойдут на это любыми путями. Я подумала о сегодняшней ночи и поняла, что это был чистой воды цирк. Показательное выступление. Предупреждение. Как угодно понимай. А тебе я не говорила потому, что не хочу подставлять тебя под удар.
- Ангелина, меня так или иначе знают. Когда я только входила в твою систему, трамплином у меня был Лисичанск. Он рядом с Северодонецком. Когда ты ездила в Краснодар, я тебя замещала. На тот момент у меня возникли кое-какие неприятности с поставщиками, подключились люди из Северодонецка. С помощью Игоря я эту ситуацию уладила. Так какая разница? А если я буду знать все, то смогу тебе помочь.
- Ты права, - Ангелина поджала губы. - Ладно, сейчас этого человека ищут, я пытаюсь выйти на заказчика. Кстати, у меня в спальне, ну там, в том тайнике, синяя коробка. Принеси ее мне. Код помнишь?
- Хорошо. Да, код помню. Пей кофе, остынет.
Я прошла в спальню и немного отодвинула шкаф, за которым находился сейф-тайник. Ввела код - сумму стоимости наших с ней ноутбуков - и достала коробку. Принесла ее на кухню и спросила:
- Что там?
- Да в принципе ничего особенного. Наши с тобой новые паспорта, доверенности, водительские права и остальное. Открывай. Я пока закурю.
- Ага, и мне подкури.
Я развязала ленты и достала паспорта. Мой, как я догадывалась, был в черной обложке, Ангелинин - в серой.
Открыла свой - черный - паспорт. Читаю:
Каренина
Александра
Сергеевна
14 апреля 1996 года
город Донецк
- Ух ты, спасибо! - я внимательно рассмотрела свое новое имя и отчество. Племянница знала, какие я захочу... - Александра... Защитница, значит. Хорошо.
- Я хотела сделать Викторию - Победу - но потом подумала, что Александра Сергеевна тебе понравится больше.
- И ты оказалась права. А что в твоем документе?
- Смотри, - Ангелина открыла свой паспорт.
Островская
Анжелика
Константиновна
14 мая 1996 года
город Донецк
- Кстати, паспорта настоящие. Это не подделка.
- Кто б сомневался.
Мы рассмеялись.
Домой, к себе в квартиру, я приехала, когда уже стемнело.
По лестнице поднималась медленно - не хватало ровного дыхания.
Я дошла до квартиры, остановилась у двери и стала искать в своей сумке ключи. Минуты через три я их все же нашла, но тут же уронила на плитку с громким звоном, услышав голос:
- Сто-ять!
Через секунду, поняв, кто это сказал, я громко выругалась.
- Маецкий, мать твою! Заикой решил меня сделать?
- Да нет, почему? - по тону его голоса я поняла, что он улыбается. Сверкнуло пламя - Маецкий закурил. - Долго ходишь.
- А это тебя не касается. И что ты тут делаешь?
- По твоему делу пришел. Ты же так жаждешь опровержения...
- Да, жажду, - я тоже закурила.
- Фи, мадемуазель курит...
- Заткнись.
- Я могу уйти.
- Вперед и с песней.
- А как же опровержение?
- Поверь, опровержение будет. Даже без участия твоей непревзойденной персоны.
- Раньше ты бы мне никогда так не сказала. Боялась, что я уйду. Да и сейчас рада, что я пришел. Я это знаю. И так грубо мне отвечаешь.
- А мне тебя уже не потерять.
- Может, в квартиру зайдем?
- Давай.
Я молча приготовила крепкий черный кофе для себя и зеленый чай для Маецкого. Даже спустя четыре года я помню, какой он любит чай.
- Спасибо, - бросил Маецкий, когда я поставила перед ним чашку.
- Давай к делу.
- Опровержение будет. Правда, как-то неправильно получилось. Мы с Настей перед тобой извиняемся.
Пока Саша говорил, я молча пила кофе и разглядывала полировку стола. После его последних слов я подняла голову:
- Что?..
- Мы с Настей перед тобой извиняемся. Опровержение читай в следующем номере, - он мягко улыбнулся.
Черт, я думала, "крови" будет побольше.
- Гм, неожиданно. Даже очень... А с чего это вдруг ты такой добрый? Испугался, что ли? - я насмешливо приподняла уголок губ.
- Нет, не испугался, поверь, - Маецкий прямо посмотрел мне в глаза. - Просто не захотелось поднимать войну, тем более что я виноват в сложившейся ситуации.
Я пристально посмотрела в его серо-зеленые глаза.
- Спасибо, Саш. Я не думала, что ты так нормально ко мне отнесешься.
- А почему я, собственно, должен был поступить иначе? - теперь уже я встретилась с пристальным взглядом. Я поняла, что Саша знает истинный подтекст моих слов. Через пару секунд я этот подтекст услышала вслух. - Наташа, что было - то было, и мы с тобой давно уже не дети, а взрослые люди. И то, что мы когда-то были вместе... Тебе не кажется странным, по меньшей мере, что я все еще должен придавать значение событиям четырехлетней давности? Тем более, что у меня есть Настя, которую я люблю, а у тебя есть Игорь?
Я кашлянула, рассмеялась, потом спросила:
- Саш, а ты раздвоением личности случайно не страдаешь?
- В каком смысле?
- В таком, что три дня назад ты обвинил во всем меня, обзывал по всякому мои рассказы, сказав при этом, что я рада буду, даже если их напечатают на туалетной бумаге, в общем, вел себя как рассерженный капризный мальчишка. И самое главное! Журнал "Литературная Луганщина" издается раз в месяц! Значит, ты до сих пор хранишь мои рассказы, и, может, время от времени перечитываешь. И Настя наткнулась на них месяца два назад, а ты усыпил свою совесть и присвоил себе авторство. А сейчас сидишь передо мной, философствуешь! Философии твоей цена три копейки на Сорочинской ярмарке! Не стыкуется, Сашуля...
Маецкий молчал. Потом встал из-за стола:
- Опровержение читай в следующем номере.
Через минуту я услышала, как хлопнула входная дверь...
7.
- Здравствуйте, дайте, пожалуйста, "Литературную Луганщину", - я наклонилась к окошку киоска. - Сколько стоит?
- Тринадцать гривен, - продавщица протянула мне журнал. Я заплатила без сдачи.
Почти месяц прошел с того разговора с Маецким. После того я не разговаривала и не пересекалась с ним. Сейчас я и проверю, есть ли в журнале опровержение.
Сама в редакцию я съездить так и не удосужилась потому, что нашлись дела поважнее - две с половиной недели мы с Ангелиной провели в Киеве, так сказать, "на дне". Ангелина выяснила, кто тогда запер ее в квартире и пырнул ножом. Этим человеком оказался Сергей Калинин по прозвищу Боец. Он - человек одного из самых главных старшаков, в ту ночь его отправили на разведку, справедливо рассудив, что, если мы Ангелиной очень близкие друг другу люди, захватив одну, можно будет легко уничтожить другую. Первый разговор был предупреждением, ставка была на то, что Ангелина Лукина испугается и сделает все, что ей скажут...
После ночных событий за нами еще около недели была слежка, но, в конце концов, охрана поймала Бойца, хорошенько допросила, и Ангелина узнала, кто его послал, кто именно из старшаков. На следующий день, когда Боец с помощью наших ребят "исчез" в неизвестном направлении, с Ангелиной связался Никольский Константин Алесеевич по кличке Афган. Он назначил ей встречу, с условием, что Ангелина Лукина должна приехать без охраны, и без меня, и без оружия.
Ангелина поехала в Донецк. Через два часа после ее выезда выехали мы с Лексом. Мы ждали ее в пяти километрах от назначенного места. Моей племянницы не было около полутора часов, и, признаться, я еле держала себя в руках. Было неизвестно, вернется ли она...
Но когда я увидела ее машину и беспорядочные мигания фарами, я буквально закричала от радости и чуть не кинулась Лексу на шею.
- Этот Афган хотел меня убрать. Он мне сразу так и сказал. Обрисовал ситуацию, сказал, что такая малолетняя девчонка не должна вообще знать, что бизнес по сбыту наркоты существует в Украине, и тем более, загребать такую прибыль. -"Поругал", - Ангелина усмехнулась. - за то, что я лишила его лучшего помощника... Знаешь, все время пока Афган говорил, он пристально меня разглядывал, словно рыбу в аквариуме. Изучал, так сказать. Я отвечала немного, осторожно. К концу разговора я почти успокоилась, думаю, раз сразу не пристрелил - может, обойдется. Тем более что только вначале сказал, что хочет меня убрать, и все. А когда я уже выходила из квартиры, надо сказать, спиной вперед, а то мало ли, бдительность мою успыпил, и тут прикончит. Дохожу до двери, и вдруг Афган рассмеялся. Я думала, у него припадок случится. И тут он говорит: "А ты реально приемница Карелина, ну Гранита?", - "Ну да", - говорю. "Карелин умел выбирать себе на замену нужных людей. Я поначалу не верил, что девятнадцатилетняя девчонка в состоянии управлять таким бизнесом. Своим последним делом - когда ты переправила канал поставок напрямую из Киева в Северодонецк - ты мне круто помешала. Мне очень нужны были деньги, а ты у меня из-под носа золотую жилу увела. И в действительности я хотел тебя порешить. Но сейчас у меня другой вариант. Я хочу наладить с тобой отношения, точки, ну, и, естественно, рассчитываю на процент от прибыли... Да и тебе знакомство со мной пойдет на пользу. Те, кто "родом из 90-х" сейчас пользуются очень большим авторитетом. В жизни всякое случается, а ты еще очень молода. Может случится так, что тебе понадобится "крыша". И тогда я пригожусь". Я сразу соглашаться не стала, сказала, что подумаю.
Ангелина думала несколько дней, потом очень грамотно составила юридический контракт и на основании него подписала с Афганом сделку. Работа идет четко, и пока нареканий у моей племянницы на него нету.
У нас более-менее все устаканилось, пока ни мне, ни Ангелине опасность не грозит. Игорь успешно выписался из больницы и с ним по-прежнему вместе.
С того разговора у меня на кухне я с Маецким больше не пересекалась. Пару раз только видела его мельком с Настей, но голова у меня была забита другими проблемами, что я не обратила на них внимания.
В редакции я так и не была, никто из редколлегии мне не звонил. Получается, я самому изданию претензий не предъявляла. Если Маецкий был в редакции и я сейчас прочту опровержение, то при встрече я обязательно спрошу, как он это сделал.
Итак... Я пролистала журнал и в рубрике "Досадные недоразумения" таки увидела опровержение:
Александр Маецкий и редакция журнала "Литературная Луганщина" приносят свои искренние извинения Беликовой Наталии за то, что в прошлом номере журнала "Литературная Луганщина" был опубликован рассказ "Унесенная ветром" под авторством Александра Маецкого, тогда как на самом деле автор рассказа Беликова Наталия. Произошла досадная ошибка.
Редакция журнала надеется, что Беликова Наталия не будет держать зла и предлагает ей опубликовать в следующих номерах некоторые свои произведения".
О как... Хм, снимаю шляпу перед вашим благородством, Александр Сергеевич! Не ожидала, не ожидала...
Пальцы быстро набрали номер, который я наизусть знала уже пять лет.
- Алло, да! Слушаю.
- Саша, я видела опровержение. Впервые вижу с твоей стороны мужской поступок, - дыхание как-то сбилось, а сердце застучало чаще. - Благодарю.