В гостинице - здесь это называлось "пансион" - ребята сняли два двухкомнатных номера, отдельно для Семёна и отдельно - для его спутницы; о том, чтобы поселиться в одном, разумеется, не могло быть и речи. Они и без того всю дорогу ловили на себе недоумённые, порой осуждающие взгляды: молодой человек и барышня столь юного возраста, путешествующие вдвоём, без сопровождения взрослых - это воспринималось добропорядочными британцами как скандальное нарушение правил приличия. Спасал статус приезжих из дикой Черногории - чего ожидать от невоспитанных аборигенов? Странный акцент, дурные, по меркам чопорной викторианской Британии манеры - кому ещё, скажите на милость, придёт в голову таскать на поясе страховидный тесак в обшарпанных кожаных ножнах? Сёмка, как мог, отбрыкивался от экзотического аксессуара - лучше бы револьвер дали! - но инструктор, готовивший группу "Алеф" к переброске настоял. По его словам выходило, что мужчины из рода черногорских господарей не выходят за порог без верного гайдуцкого ножа.
Сёмкин костюм - кургузая суконная курточка и нелепые шаровары, заправленные в кожаные приспособления на медных застёжках, называемые "крагами"; их полагалось носить поверх башмаков. Г.П. объяснил, что это так называемый "охотничий" стиль, приправленный, с учётом разработанной для ребят легенды, черногорским колоритом. Пресловутый ножик полагалось носить заткнутым за широкий пояс-кушак из плотного тёмно-бордового шёлка; чтобы надеть такой аксессуар, надо было обернуть его вокруг талии несколько раз, при этом владелец кушака вертелся волчком, подняв руки, а добровольный помощник стоял в другом углу комнаты, держа конец шёлковой полосы натянутой, чтобы не образовались ненужные складки. Потом свободный конец, украшенный золотой кисточкой, следовало особым образом заткнуть за намотанную вокруг пояса ткань.
Светлане приходится носить дамское платье викторианского стиля, - башмаки, подвязки, корсет, многослойные юбки и уйма разнообразных штучек, в которых сам чёрт ногу сломит. Мальчик подозревал, что спутница люто завидует его удобному и практичному костюму - особенности дамского гардероба вполне позволяли заподозрить местных кутюрье в садистских склонностях. Сёмка с опозданием сообразил, что истинная причина того, что его спутница огрызалась всю дорогу от Портсмута до Лондона - именно в деталях её туалета, который женщине, привыкшей к удобной одежде двадцать первого века напоминали пыточные приспособления. К концу дня Светлана напоминала разъярённую до состояния невменяемости сиамскую кошку, готовую вцепиться когтями в физиономию за косой взгляд.
Но ничего, думал Сёмка, это всё переживаемо - и смог, и неудобная одежда. Главное - они в Лондоне, и точно знают, что надо делать. Сущие пустяки, если вдуматься - отправиться завтра вечером на Сент-Джеймс стрит, зайти в дом номер тридцать семь и спросить примерно следующее: "Где у вас тут собираются обедать сэр Рэндольф Черчилль и сэр Артур Худ? Нам, видите ли, непременно надо послушать, о чём они будут беседовать". И постоять четверть часика за портьерой, которую укажет предупредительный лакей аристократического клуба "Уайтс"...
Шутки шутками - а делать-то что? Никакого "Элементарно, Ватсон", пока в голову не приходило. Оставалось махнуть на всё рукой и надеяться, что правило "утро вечера мудренее" действует и в столице Британской Империи. Будет утро, будет овсянка на завтрак (или это тоже выдумки авторов романов об английской жизни?), и, может быть, рассеется, наконец, этот туман...
"А что, если завтра, - прикинул Семён, - взять да и отправиться прямо с утра, по известному всему миру адресу?" Ведь Конан Дойль уже публикует рассказы о Шерлоке Холмсе; если верить знаменитому писателю, великий сыщик живёт сейчас один - его неизмный спутник и жизнеописатель женился и съехал с Бейкер Стрит. Куда было бы проще - деньги есть, предложить Холмсу щедрый гонорар, сочинив предварительно эффектную историю в стиле "Скандала в Богемии" - глядишь, мастер дедуктивного метода и поможет группе "Алеф" справиться с головоломной задачкой? Жаль только, Холмс - персонаж вымышленный, а доктор Джозеф Белл, с которого Конан Дойль списал своего героя, вряд ли возьмётся за столь сомнительное поручение.
"Постойте-постойте, что-то в этой мысли есть!" От волнения мальчик вскочил с постели и забегал по комнате. Что они знают о Шерлоке Холмсе? Дедуктивный метод... химия, скрипка... Вот оно - великий сыщик вовсю пользовался услугами целой армии малолетних помощников - уличных мальчишек, газетчиков, чистильщиков обуви, рассыльных. Рассыльных, конечно же! Они здесь при каждой лавочке, при каждом магазине - готовы доставить на дом любую покупку, которая не помещается в кармане покупателя. Кроме того, есть особая категория рассыльных - мальчишки и молодые люди в форменных куртках, лампасных брюках и смешных круглых шапочках с номерами. Этих можно возле отеля на улице, или в конторе, занимающейсяся курьерскими доставками. Рассыльный передаст документы, доставит посылку, букет цветов даме, конфиденциальную записку. Он безлик, его не замечают до того момента, пока не придёт время давать чаевые - но именно поэтому его и пускают куда угодно. Конечно, в сам клуб рассыльному вряд ли позволят войти, предложат передать через местного швейцара, но если придумать что-нибудь убедительное, вроде "велено непременно лично в руки"...
Ладно, пора спать. А завтра посмотрим.
VI. Семён Воскресенский, студент
21 век, Подмосковье,
Лицей Экспериментальной Истории.
Утро вечера мудренее.
- Ладно, Сём, давай расходиться. А завтра посмотрим, что дальше...
Светка отчаяно зевала, да и меня неудержимо клонило в сон. День получился длинный и на редкость насыщенный; мы вернулись в Лицей затемно, и всю дорогу бурно обсуждали прогулку по озеру. Г.П. охотно поддерживал разговор, но неуклонно пресекал наши попытки выяснить, зачем, собственно, была затеяна эта эскапада.
После ужина мы устроились на диване в малом холле на втором этаже; разговор вертелся вокруг той же злободневной темы - к чему нас готовят? Экспедиция в конец девятнадцатого века? Тогда как объяснить сегодняшнее происшествие? Или всё же нам предстоит работать в самом начале царствования Петра? Но зачем тогда нас вторую неделю пичкают сведениями о восьмидесятых годах позапрошлого столетия?
В итоге, мы так ни до чего и не договорились. Спать хотелось зверски; на часах была уже половина первого ночи, когда мы покинули библиотеку и направились к своим домикам. В кампусе ЛЭИ студенты жили не в многокомнатных общежитиях, а в уютных коттеджиках на четверых, рассыпанных в парке за учебным корпусом. У каждого из нас в таком домике своя комната; кроме того - общая гостиная, ну и прочие удобства.
Мы мало общаемся с однокашниками, почти не видим таких же как мы, будущих Проводников. И, уж конечно, понятия не имеем, чем они занимаются в рамках своих "индивидуальных программ". Общеобразовательные уроки не в счёт - обычные студенты (их куда больше, чем будущих "времяпроходцев") понятия не имеют о том, что творится за кулисами Лицея. Для них ЛЭИ - обыкновенная, хотя и очень дорогая элитная школа. Даже название держат в секрете - на доске, на фасаде учебного корпуса, значится "Лицей экономической истории".
Насколько я понял из рассказов Г.П. лицей-прикрытие тоже играет немаловажную роль. Когда-нибудь его выпускники займут высокие государственные посты, продвинутся в бизнесе - Институт Экспериментальной Истории заранее готовит будущих лоббистов. Впрочем, они уже есть - иначе, как удалось бы спрятать Лицей под крышей солидного президентского фонда?
Обо всём этом мы, разумеется, помалкиваем: стоит проболтаться непосвящённым, хоть в Лицее, хоть за его пределами - и всё, прощай картера Поводника. Нас последовательно отучают от излишней болтливости и от неуместного любопытства.
Раз уж Г.П. сказал - "завтра" - значит, завтра. Так или иначе, всего через несколько часов выяснится, что за задание ждёт учебную группу "Алеф" - то есть меня, Воскресенского Ивана, и мою напарницу Ларину Светлану.
А пока - как же тянет повалиться на подушку и закрыть глаза...
****
Жара с утра была зверская, хотя часы показывали всего половину восьмого. Занавески раздвинуты, столб света падал прямо на изголовье кровати - от него-то я и проснулся. Солнце сегодня яркое, а не туманное - как вчера, когда мы собирались на Плещеево озеро.
Я подошёл к распахнутому окну. В парке Лицея орала звонкая птичья мелочь - будто в густой листве колыхалась завеса стеклянных иголочек. Сильно, терпко пахло сосновой смолой, и липы по обеим сторонам аллеи, ведущей к учебному корпусу стояли дымные, светло-зеленые. Солнце ярко вспыхивало на окнах; я рассмеялся - так было радостно в это утро! - и как был, в синих боксерах, выскочил в окошко и припустил вокруг домика, к озеру. Завтрак начинается пол-восьмого, и можно успеть окунуться в воду, вместо того, чтобы лезть в душ. А то вчера, под впечатлением удивительной встречи на Плешеевм озере, мы забыли искупаться - а ведь собирались, даже прихватили, во что переодеться! Май в этом году на редкость тёплый, лето, казалось, наступило на месяц раньше положенного по календарю срока.
Озерко в парке крошечное, но проточное, и вода в нём всегда холоднющая, особенно, подальше от берега, там, где бьют ключи. Я два раза подряд переплыл озеро и как был, не вытираясь, босиком, побежал назад. От коттеджей уже тянулись студенты: завтракать положено в столовой. Это пообедать или поужинать можно в своей гостиной, взяв из столовой "на вынос" блюда в ярких пласстмассовых коробочках. Г.П. называет их смешно, на старомодный манер - "судки".
Когда я - снова через окошко! - влетел в комнату, стрелка уже подползала к восьми-десяти. Шатянув штаны и футболку, я попрыгал на одной ноге, зашнуровывая кроссовок, и подумал, что надо бы не полениться и одеться поофициальнее - всё же предстоит визит в учительсуую. Конечно, Г.П. с его любимым водолазным свитером и старыми "адидасами" не слишком требователен к дресс-коду, но мало ли кто ещё зайдёт?
Из гостиной доносились ароматы "эспрессо" - соседи по домику уже запустили кофемашину. Я звучно сглотнул - кофе хотелось чрезвычайно, - и выкатился на крыльцо. Ничего, Г.П., надо полагать, не пожалеет чашечки для своего подопечного...
******
Сколько раз я говорил себе - доверяй интуиции! Вместо секретарши Танечки или, скажем, литераторши Галины Анатольевны - от обеих можно было ожидать сдержанного выговора за неподобающий вид - в учительской был Маэстро. Евгений Петрович Корф, собственной персоной, как всегда безукоризненно подтянутый, убийственно элегантный и столь же убийственно презрительный по отношению к малейшей неопрятности. Ни слова упрёка, как можно! - но взгляд его жёг не хуже крапивы. Я попытался сделать вид, что ко мне это не относится и поджал ноги под стул, пряча пыльные кроссовки.
Светка украткой показала мне язык - она-то была в форменной юбочке из красно-коричневой шотландки и тёмно-синей жилетке. И охота была парится на такой жаре!
Маэстро, наконец, отвёл от меня взгляд. Г.П. укоризненно покачал головой, я чуть заметно пожал плечами - ну виноват, виноват. Исправлюсь.
А что? Всё равно переодеваться; сегодня в расписании целый день так называемых "предметных занятий". Мы изучаем то, что окружало наших предков в повседнедвной жизни, и прежде всего, одежду и предметы обихода. Когда попадёшь в прошлое - некогда будет осваиваться; стоит показать, что ты незнаком с самыми простыми вещами, и всё, ты на подозрении. И в наше время всюду встречают по одёжке - а уж в конце девятнадцатого века ваш гарероб значил во много раз больше чем сегодня. Стоит появиться в неподходящей одежде, и неприятности гарантированы.
Для нас подготовлено по несколько комплектов "исторического" платья; на занятиях мы надеваем все эти крайне неудобные предметы, пренадлежности, аксессуары. Зато вырабатывается привычка; к тому же, одежду надо обмять, освоиться в ней, и ни в коем случае не беречь - уж лучше изгваздать и изорвать антикварный гардероб, но привыкнуть и не замечать его, как не замечаешь любимые джинсы и футболку. А это, поверьте мне, ох, как непросто!
Возьмём например, рубашки. Раньше их надевали как старые солдатские гимнастёрки, через голову - привычные, застёгивающиеся спереди, появились только в начале двадцатого века, в Америке. Те, кто победнее, носили не рубашки, а манишки - особые нагрудные вставки, которые пришивались или пристёгивались к внутренней части пиджака или сюртука. С этим аксессуаром надо быть крайне осторожным - не дай Бог, сделаешь резкое движение - и манишка отсегнётся, сомнётся складкой, завернётся вверх. Выглядит это на редкость нелепо.
А воротнички-то, воротнички! Это отдельное мучение. Не понимаю, как люди могли по своей воле обрекать себя на такую пытку! Воротнички пристёгиваются особыми штучками - "запонками". Из накрахмаленного белого полотна, пяти сантиметров в высоту, со стоячими кончиками, эти воротнички безжалостно, в кровь, растирают шею. Кроме вортоничков, к костюму непременно полагаются манжеты - тоже на запонках. Они порой заменяют записную книжку: на жестком, накрахмаленном манжете можно при необходимости нацарапать что-нибудь карандашом. Хоть какая-то польза от бестолкового аксессуара...
Обувь - это отдельная песня. Тесно облегающие ногу чёрные ботинки с узкими носам, порой - с суконным верхом для города и более просторные коричневые с закруглёнными носами для сельской местности. Кеды, тапочки - забудьте, разве что - парусиновые прогулочные туфли. Эти вполне удобны, но в городе в них ходить как-то не принято. И - никаких сапог, вы не в России, сапоги носят только военные или те, кто собирается ездить верхом. Этому мы тоже научились, и надо было слышать проклятия, которые адресовала Светлана "дамской" манере езды - боком, в особом седле и платье-амазонке.
Мужчине (впрочем, как и даме) нельзя на улице шагу не ступить на улице без головного убора. Котелки, цилиндры, соломенные шляпы-канотье... Мне больше всего понравились британские кепи и каскетки. Помните, как в сериале про Шерлока Холмса? Вот такие же, с одним или двумя кзырьками. К нижнему канту иногда крепится шёлковый шнурок - при ветреной погоде его пристёгивают к пуговице сюртука или пальто, чтобы ветром не унесло.
И - перчатки! Это обязательно, вне зависимости от погоды - появиться на улице с неокрытой головой и без перчаток считается дурным тоном - все равно, что выйти из дома без одежды. Тонкие кожаные на каждый день; из белого или светло-бежевого шёлка - при параде; из толстой кожи или замши для верховой прогулки. А уж трости, стэки, зонтики - никто не ходит с пустыми руками! В трости может оказаться скрытый клинок - стилет, или даже короткая шпага. Но чаще в тростях прячут не стол опасные секреты - например стеклянная колба с виски, миниатюрная подзорная труба, часы-луковица или даже перьевая ручка с чернильницей. Чего только люди не придумают!
Что до Светкиных нарядов - тут я умолкаю. За что моей спутнице такие мучения? Хотя не стану отрицать, выглядит она в них довольно эффектно...
Когда нам только выдали "новые" предметы гардероба, моя напарница внимательно рассмотрев приобретения, категрически заявила - всё это сшито не в нашем времени. Ткань не современная, а главное - большая часть швов сделана не на машинке, а вручную. По мне, так и правильно; лучше сразу осваиваться с оригиналами, а не с новоделами. Но тогда получается, что нас готовят к очередной миссии - и готовят крайне основательно, раз уж даже одежду доставили из прошлого? На предметы, позаимствованные из музейных коллекций она никак не похожа...
Вот сейчас, судя по всему, и узнаем!
- Итак, ребята, через две недели в Лицее начинаются каникулы. Но к вам это, ясное дело, не относится.