Придя домой, он первый раз за всё время знакомства с Полиной, сам позвонил ей. Пошли длинные гудки, но Корнилов настойчиво ждал, интуитивно чувствуя, что она сейчас смотрит на его фото на своём коммуникаторе и выжидает, давая ему почувствовать, что она им сильно недовольна. Наконец гудки в трубке прекратились и наступила тишина, изредка прерываемая шуршанием.
– Ну, так и будем играть в молчанку! – недовольно буркнул Корнилов.
– Ты ещё не извинился за то, что бросил меня одну со своей бывшей тёщей, – обиженным тоном произнесла Полина.
– Да, ладно тебе ворчать! Тебе ведь с ней было не скучно? – усмехнулся Корнилов.
– С твоей бывшей тёщей действительно не соскучишься! В принципе, вполне нормальная женщина, даже где-то и добродушная, но это ничего не меняет. Ты меня оставил со своей бывшей тёщей!
– А кто мне обещал, что выгонит её к моему приходу? Помнится, в парке ты такая бойкая была! А глядь, прихожу домой, а моя бывшая тёща на своём законном месте – на кухне моет посуду! Как это понимать? —негодующим голосом произнёс Корнилов.
– Не всё в жизни удаётся сделать сразу, да и не всегда это нужно! – нравоучительно ответила девушка.
– Ладно, тогда может повторим наш эксперимент?
– Ты что, Корнилов, меня на свидание приглашаешь? – пытаясь спрятать своё удивление, максимально безразличным тоном ответила Полина.
– А то! Я разве не храбрый парень и не могу девушку пригласить на свидание? – постарался изобразить своё возмущение Корнилов.
– А где? – с нетерпением спросила девушка.
– Как в прошлый раз!
– Опять вместе с тёщей? – приуныла Полина.
– Нет, посещение тёщи на сегодня в мои планы не входит. Так что, через час жду в парке на скамейке! – сказал Корнилов и положил трубку.
Удивительно, но, когда ровно через час он пришёл в парк, Полина уже благопристойно сидела на их скамейке. Завидев медленно идущего Корнилова, она вскочила и бегом бросилась к нему; а подбежав, с разбега повисла на здоровой шее Корнилова, довольно побалтывая ногами и целуя его в щёки.
– Ладно целоваться, слазь! А то болтаешься у меня на шее, как ожерелье у папуаса! – недовольно пробормотал Корнилов и взяв девушку за талию, осторожно, как пушинку приподнял её и поставил на землю.
– Ну и сильные же у тебя ручищи, Корнилов! Прямо, как тиски какие-то! – пожаловалась Полина, с обиженным видом растирая свои бока.
– Я же осторожно, не так уж сильно тебя и сжал, – смутившись, буркнул Корнилов.
– Так что же будет, если ты сожмёшь их сильно? – спросила Полина, высоко задирая голову и пытаясь заглянуть ему в глаза.
– На живых людях не пробовал, но в молодости с ребятами на спор стальной лом гнул, – пожал плечами Корнилов.
– Старик нашёлся! – усмехнулась Полина. – Куда пойдём, старик?
– А хотя бы и в кино! – выпалил первое, что пришло на ум Корнилов.
– В кино – так в кино! – радостно ответила Полина.
Она попыталась взять Корнилова под руку, но из-за большой разницы в росте, ей это не удалось сделать и тогда она взяла его за руку. Но опять вышел конфуз – она не смогла своей маленькой ладошкой обхватить здоровенную руку Корнилова.
– Пойдем просто так – рядом, – сказала девушка, поняв, что ухватиться за Корнилова, из-за его огромных габаритов, действительно просто нереально.
Фильм был для Полины не особенно интересен: какая-то фантастика, но главное – это то, что Корнилов был рядом с ней. После сеанса они просто гуляли по городу. Говорили, шутили, заглядывали в витрины попадавшихся на их пути магазинов, рассказывали друг другу эпизоды своей жизни. По дороге купили печенье, так как вроде бы уже проголодались; но потом всё печенье скормили парочке белоснежных лебедей. Полина была счастлива быть рядом с Корниловым и поэтому заданный им вопрос до её сознания доходил очень медленно.
– Что ты сказал? – улыбаясь спросила она.
– Ты ведь фармацевт, правда? – повторил свой вопрос Корнилов.
– А откуда ты взял, что я фармацевт?
– Я видел тебя в аптеке.
– В какой ещё аптеке? Я, наверное, заходила туда за лекарством для матери, – отвернувшись от Корнилова тихо произнесла девушка.
– И поэтому ты стояла в белом халате за окошком провизора?
– Когда ты меня видел?
– Пару дней назад, к тебе ещё в тот день подошел представительного вида мужчина, в голубом костюме, с ярко-красным галстуком и объяснил, что ему врач сказал, чтобы он продолжил свой курс лечения теми же самыми лекарствами, – пытаясь заглянуть в глаза Полины, спросил Корнилов.
– Да, я работаю в аптеке и что в этом такого зазорного? – нервно, с вызовом спросила девушка.
– Но ты раньше мне говорила, что работаешь в детском саду!
– Я действительно раньше работала в детском саду, а теперь освободилось место провизора в аптеке, и я туда перешла! Извини, я не успела тебе доложить!
– А ты знаешь этого мужчину?
– Нет, не имела чести быть ему представленной! А что – надо было с ним познакомиться? – с волнением в голосе произнесла девушка.
– Но ты виделась с этим мужчиной за последние дни дважды и оба раза ты ходила для него на склад за какими-то лекарствами?
– У этого человека, возможно, есть какие-то связи в министерстве здравоохранения или он находится в списках специальных пациентов, мне подробно не объясняли, но для него в нашу аптеку каждую неделю присылают из министерства здравоохранения какие-то особые лекарства, которых нет в широкой продаже. А ты что, Корнилов, следишь за мной?
– Нет, по чистой случайности я заходил два раза к тебе в аптеку, хотел с тобой поговорить, на свидание пригласить, а тут всё время один и тот же тип возле тебя крутится! – по возможности более недовольным голосом, ответил Корнилов.
– Глупенький, ты что – меня разве ревнуешь? – мягко произнесла Полина и с надеждой заглянула ему в глаза.
– Да, ревную и имею на это полное право! – почему-то обозлился сам на себя Корнилов.
– Не надо меня ревновать, у меня кроме тебя ведь никого нет, – ответила Полина и пытаясь обхватить здоровенного Корнилова, но ей этого не удалось, и она обняла его на столько крепко, на сколько позволяли её не столь великие силы.
– Ладно, ладно, успокойся и не будем больше об этом говорить, – растрогался Корнилов и впервые за время знакомства что-то в нём перевернулось, и ему тоже захотелось приобнять Полину.
– Конечно, не будем больше о нём; тем более, что я его и не знаю вовсе. Мне начальница показала список людей, среди которых была его фамилия и фотография. Это список людей, которые приходят к нам в аптеку за специальным лекарством. Вот и всё, я совершенно не знаю этих людей! – улыбнулась Полина.
– И много у вас в аптеке таких, кто ходит за специальным лекарством? – максимально безразличным тоном спросил Корнилов.
– Всего, наверное, человек пятнадцать, но точно я даже и не помню. Мне в первую неделю их всех показали, ещё есть список с их фотографиями, именами и фамилиями, а больше мне и не нужно, чтобы правильно выдать лекарство нужному человеку, – пожала плечами девушка. – А ты что, теперь будешь меня ко всем к ним ревновать?
– Да, буду, если ты будешь с кем-нибудь из них кокетничать, да и вообще с любым мужчиной! – прижав к себе Полину, грозно сказал Корнилов.
– Правда, будешь ревновать? – обрадованно воскликнула девушка. – Значит ты меня всё-таки любишь?!
– Я этого тебе не говорил! – сердито ответил Корнилов и легонько отстранил от себя Полину.
– Ну и не говори! Я и так теперь вижу, что любишь! – радостно закричала Полина и закружилась вокруг смутившегося парня.
В этот вечер Корнилов впервые проводил Полину до её дома. Сославшись на беспорядок в квартире и не пригласив его к себе, девушка быстро скрылась в подъезде; но потом она ещё долго смотрела Корнилову вслед из окна, с последнего этаже подъезда, пока его призрачный силуэт не скрылся в темноте за углом видневшегося вдали дома.
Придя к себе домой, Корнилов, несмотря на позднее время, договорился на завтра о встрече с Соловьевым.
Глава 5. Перипетии следствия
Соловьёв просматривал присланные Корниловым видеоматериалы, когда дверь его кабинета внезапно распахнулась и на пороге появился начальник следственного отдела, в служебном кителе нараспашку. У начальника была не очень приятная особенность – входить к своим подчинённым без стука. Следователь встал почти что по стойке «смирно» и незаметно одёрнул полы своего тёмно-синего кителя. Начальник сел на стоящий рядом со столом его подчинённого стул.
– Ладно, садись, Соловьёв. Не маячь у меня над головой – не люблю я этого! Смотрю, ты всё с новеньким коммуникатором играешься, никак налюбоваться на него не можешь? – проворчал начальник, косо взглянув на лежащий на столе аппарат и попытался до него дотянуться. – Это что ты там смотришь? Кино что ли?
– Так точно, Пётр Андреевич, только что вышло в прокат. Детектив, про убийство с очень запутанным сюжетом. Как раз этот фильм идёт в кинотеатре, который находится совсем не далеко от нас. Жена меня тоже всё просит: «Своди, да своди в кино. Давно мы с тобой не были в кинотеатрах». Может и сходим. Действительно давно в кино с женой не ходили, ну и для общего развития, может, не так и плохо будет! – зачастил Соловьёв, одновременно пытаясь потихоньку отодвинуть свой коммуникатор подальше от рук начальства.
– Мне вот самому некогда по всяческим кинотеатрам ходить! – недовольно проворчал начальник, бросив бесполезную попытку достать коммуникатор и рассмотреть, что там смотрит его подчинённый. – Я тут из-за тебя, можно сказать, втыки получаю, а мой старший следователь прокуратуры по особым важным делам, видите ли, в кинотеатр с женой намылился. Вместо того, чтобы все свои силы бросить на расследование порученного им дела.
– А что случилось, Пётр Андреевич? – заинтересованным голосом спросил Соловьев, со второй попытки, наконец-то, выключив экран коммуникатора.
– Был у меня только что в гостях министр химической промышленности. Знаешь такого? – ехидно спросил начальник следственного отдела.
– Конечно, – это отец потерпевшего.
– Ты смотри, какая у нас хорошая память! А то, что вашему начальнику грозят увольнением, – это по-твоему хорошо? – вспылил Пётр Андреевич. – Где результаты, Юра? Тебе дали отдельный кабинет за стопроцентную раскрываемость преступлений, чтобы ты ещё усерднее работал, а не кино втихаря от начальства смотреть!
– Следствие идёт полным ходом, Пётр Андреевич! Уже установлена приблизительная схема распространения «таблеток счастья». Вышли на конкретную аптеку, где потерпевший, по всей вероятности, и получал свой товар.
– Через аптеку, говоришь, – задумчиво произнёс начальник, взяв со стола Соколова карандаш. – Это что-то новенькое проклёвывается в логистике наших наркодельцов.
– Мною установлено, что наш потерпевший по аналогичной схеме свой товар получал по меньшей мере дважды. Поэтому я предполагаю, что это – не разовая акция, а отлаженная система работы с клиентурой. Возможно, таким же образом у них организован сбыт товара и через другие аптеки города или, может быть, и всей страны.
– Какие именно другие аптеки? – спросил начальник, усиленно вертя в руках карандаш своего подчинённого.
– Этого, к сожалению, Пётр Андреевич, мне ещё пока не удалось установить.
– Так устанавливай! А не смотри в рабочее время всяческие бестолковые фильмы! Всё равно ничего путного для нашего дела в этих детективах не увидишь! Все они – плохая калька нашей повседневной работы! А что насчёт личности убийцы – установил? Его мотивы преступления – выяснил?
– Пытаюсь установить, Пётр Андреевич. По этому поводу у меня есть несколько соображений.
– Ну и какие, позволь тебя спросить?
– У потерпевшего, возможно, был конфликт на почве ревности с бывшим мужем его жены. Мы проверили и установили: что – к потерпевшему действительно ушла жена его бывшего начальника. На почве чего, собственно говоря, и возможен конфликт Бортникова со своим другом, приведший к отягощающим последствиям.
– Ну вот, пожалуйста, очень даже хороший мотивчик для убийства! – обрадованно прокомментировал начальник и с явным удовольствием громко стукнул карандашом по столу. – Вот бери этого бывшего мужа и допрашивай. Пусть сознается!
Соловьев покосился на выдержавший хороший удар карандаш и продолжил свой доклад.
– Но у подозреваемого есть алиби – он во время убийства был в заграничной поездке, на лечении.
– Да? Странно. Ну, и какие у тебя есть дополнительные соображения?
– Это был первый вариант, который я пока до конца ещё не отметаю. Второй вариант – это конфликт предпринимательских интересов. Возможно у потерпевшего и подозреваемого были какие-то общие дела, связанные с крупными денежными доходами, которые они не смогли мирно поделить.
– Тоже неплохой повод для убийства, – согласился начальник, но карандашом стучать по столу на этот раз не стал.
– И что интересно: накануне происшествия потерпевший общался с неустановленным лицом по своему коммуникатору. Специалистам удалось выяснить содержание разговора. Собеседник косвенно угрожал потерпевшему. Возможно, что собеседник потерпевшего тоже имеет к этому делу какое-то отношение.
– Установили откуда был звонок?
– Да, он был из Владивостока, и звонили из общежития, где обычно проживают выходцы из Китая.
– А кто звонил?
– Возможно, кто-то из живущих в общежитие или их гостей. В этом общежитии очень большая текучесть народа.
– Всё у тебя, Соловьёв: возможно, да, наверное, а когда ты мне представишь конкретных организаторов и исполнителей убийства, чтобы я мог рапортовать наверх и сажать преступников в тюрьму?
– В ближайшее время, Пётр Андреевич.
– В ближайшее время, – передразнил начальник, – а мне нужно немедленно! Министр химической промышленности пригрозил это дело без личного контроля не оставить и, если через неделю мы не укажем ему на убийцу, он пообещал весь наш следственный отдел перетрясти так, что нам мало с тобой, Соловьёв, не покажется! Вот так-то! А ты – всё фильмы, кинотеатры! Работать надо, Соловьёв! Денно и нощно работать надо, а не фильмы смотреть, понял меня?
– Так точно, Пётр Андреевич! Постараюсь в двухнедельный срок уложиться и предоставить вам свои выводы!
– Двухнедельный? А с чего это ты взял, что я тебе дам целых две недели? Неделя, Соловьёв, и ни днём больше, понял меня? – пригрозил начальник, продолжая вертеть в руках карандаш.
– Есть неделя, Пётр Андреевич, и ни днём больше! – поднявшись со стула, бодро отрапортовал Соловьёв.
– То-то, – уже более спокойным тоном произнёс начальник и направился к двери.
– А карандаш, Пётр Андреевич?
– Что, карандаш? – начальник непонимающе посмотрел на своего подчинённого.
– Это мой карандаш у вас в руках, Пётр Андреевич, – виноватым голосом произнёс следователь.
– Какой ты всё-таки мелочный, Соловьёв! Своему начальнику – карандаша пожалел! – поморщился Пётр Андреевич, но карандаш всё-таки вернул.
После обеда Соловьёв направился на встречу с Корниловым. На этот раз друзья решили посидеть в парке, заодно и подышать свежим воздухом после своих душных кабинетов. Корнилов уже сидел на скамейке и подкармливал голубей остатками своего обеда, когда к нему подошёл Соловьёв.
– Привет, всё благотворительностью занимаешься? – присаживаясь рядом с Корниловым, спросил следователь.
– А кто о наших братьях меньших позаботится, если не мы? – вопросом на вопрос ответил друг.
– Это верно. Ну, что новенького мне расскажешь?
– Вчера разговаривал с Полиной по поводу аптеки.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее!
– Так вот, она говорит, что кроме потерпевшего: таким же способом получали свой заказ и ещё несколько человек.
– Сколько их, она не сказала? – уточнил следователь.
– Говорит, что, возможно, человек пятнадцать; Полина точную цифру не помнит, но я могу попросить её это уточнить в аптеке.
– Это, конечно, надо будет сделать, но у меня есть ещё одна идея. Нам нужно убедиться, что клиенты аптеки получают именно «таблетки счастья», а не просто какое-то дефицитное лекарство. Иначе мы можем пойти по ложному пути, и только зря потеряем своё время.