– Ну что ты, дочка – вовсе нет! – ответил Борис.
Он только сейчас почувствовал, что по его щекам бегут слёзы.
Мелодия
Виктор нервно поглядывал на часы. Ольга должна была появиться здесь двадцать минут назад, но её всё не было. А ведь сама предупредила, что сможет уделить ему лишь полчаса. Значит, теперь и этого времени у них не будет. Ну и подружку он себе нашёл. Вернее, ну и подружку ему нашли. Кореша-благодетели! Попробовали бы они сами что-нибудь сделать в таком цейтноте. День у Оли был расписан по минутам. Она училась в консерватории по классу скрипки, не представляла свою жизнь без музыки, отдавая ей основную часть своего времени. Эта постоянная занятость, как и беспредельная любовь к музыке, вызывала у Виктора досаду и раздражение.
Он тоже любил музыку – не ту, которой занималась Оля, а современную, забойную, от которой волосы на голове вставали дыбом. Но любил он её как потребитель, то есть в той степени, в какой она доставляла ему удовольствие, помогала расслабиться. А вкалывать ежедневно помногу часов подряд ради звуков – это не для него. Этим пусть занимаются другие, увлечённые и восторженные натуры – дураки, вбившие себе в голову чёрт знает что. Виктор не верил в восторженность, считая её самым фальшивым чувством.
Но об этом он не говорил и никогда не скажет Ольге. С нею он будет терпелив и внимателен, проявляя внешне уважение к её всепоглощающей страсти – скрипке. Ведь скрипка и была той причиной, по которой Виктор познакомился с Ольгой, сделал всё возможное и невозможное, чтобы понравиться ей и завоевать её доверие.
Оля пришла на свидание со своим неизменным чёрным футляром. Она торопливо подошла к своему кавалеру и, часто дыша, сказала извиняющимся голосом:
– Витенька, пожалуйста, не сердись! У меня просто не получилось раньше прийти.
Виктор глубоко вздохнул.
– Жаль.
– Витя, я действительно не могла прийти раньше. Просто не хватило времени.
– Это наша главная проблема, – сказал он полушутя-полусерьёзно.
– Но ты не сердишься? Правда, не сердишься?
Виктор улыбнулся.
– Нет, не сержусь. Разве я могу на тебя сердиться? Но всё равно жаль. Так хотелось побыть с тобой! А это тебе.
Он протянул девушке крупную розу, которую держал в руке. Оля взяла цветок, поднесла к лицу.
– Какой красивый! И как чудесно пахнет! Но мне пора бежать.
Она сделала шаг и вдруг остановилась.
– А знаешь что: пойдём со мной! Я упрошу Зинаиду Павловну, она разрешит тебе присутствовать на репетиции.
– А она ворчать не будет? Я очень боюсь ворчливых тёток.
Виктор зябко передёрнул плечами, показывая, какой страх на него нагоняют ворчливые тётки. Оля засмеялась.
– Надеюсь, что нет. Ну, разве что чуть-чуть, да и то в начале. А потом ты покоришь её своим обаянием, и она не будет возражать против твоего присутствия.
Виктор изобразил на лице шутливое смущение.
– Оленька, я сейчас покраснею. Уж какое там обаяние…
Оля перестала смеяться и уже вполне серьёзно сказала, глядя Виктору в глаза:
– Ты очень обаятельный мужчина, Витя. Ты невероятно обаятельный. Тебе ничего не стоит вскружить голову любой девчонке. Наверное, у тебя было много красивых женщин.
– Для тебя это имеет значение? – спросил он.
Оля отрицательно мотнула головой.
– Нет. Просто, не понимаю, что ты во мне нашёл.
«И хорошо, что не понимаешь, а то бы ты меня к себе на километр не подпустила», – подумал Виктор, а вслух сказал:
– Я нашёл в тебе то, что не нашёл в других. Что у нас со временем? – спросил он, желая перевести разговор на другую тему.
Как это ни странно, перед Ольгой он испытывал чувство неловкости. Никогда ничего подобного с ним не было. Оля была права: Виктор без особого труда мог вскружить голову любой женщине. Природа щедро наделила его красивой внешностью и такой невероятной способностью располагать к себе людей, что было бы просто глупо этой способностью не воспользоваться. И он пользовался, не засоряя свою голову размышлениями на тему морали. Виктор умудрялся одновременно встречаться с несколькими женщинами, периодически меняя их. Расставался он легко, не испытывая ни малейшей жалости к покинутой, какой бы ни была реакция с её стороны. А ведь среди них были настоящие красотки, не то, что этот воробышек со скрипкой.
Если бы не обстоятельства, Виктор ни за что бы не стал знакомиться с Ольгой, да он бы просто не обратил на неё внимание. Внешность у неё была самая что ни на есть обыкновенная – пройдёшь и не заметишь. Поначалу ему приходилось заставлять себя изображать симпатию к ней, радость при встречах. Но постепенно его отношение к девушке стало меняться. Она очень сильно привязалась к нему, и эта привязанность была такой по-детски наивной, чистой, светлой, что Виктор, возможно, впервые придал значение человеческим отношениям без корысти и расчёта. Они встречались около трёх недель. Оля очень дорожила этими встречами, нередко чувствуя себя виноватой. У неё никогда прежде не было парня – она сама призналась в этом. И вдруг такой красавец обратил на неё внимание! А у неё вечно нет времени…
Ольга быстро взглянула на часы и воскликнула:
– Боже мой! Я опаздываю! Витенька, бежим, если ты не передумал.
Виктор огляделся вокруг. Почти совсем рядом была стоянка такси.
– Не волнуйся, Оля, мы успеем, – сказал он. – На машине доедем.
– Но…
– Никаких «но»!
– …это совсем не далеко.
– А на такси ещё ближе. Идём, а то и вправду опоздаем.
Они поспешили на стоянку и заняли одну из машин.
– Шеф, гони в темпе к консерватории. Мы очень спешим. – Виктор протянул водителю сотенную купюру.
Оля с благодарностью взглянула на своего кавалера и ласково прижалась к нему плечом.
Оркестр долго настраивался. Потом он начал играть, то и дело сбиваясь. Дирижёр сердился, грозно стучал палочкой по пюпитру и делал замечание то одному, то другому музыканту. Наконец оркестрантам удалось настроиться на рабочий лад, и со сцены в зал полилась музыка.
Сидя в зрительском кресле, Виктор с недоумением смотрел на сцену. Как людям может нравиться такая музыка? Десяток отвратительно пищащих деревяшек, разбавленных парой флейт и кое-чем ещё, нагоняли тоску и уныние. И это они называют классикой? Нет, друзья мои, классика – это «Дип Пёпл», «Пинк Флойд» и подобные им группы. А эту музыку Виктор решительно не понимал и не принимал. Только сумасшедшие могут наслаждаться этой мешаниной звуков. Он посмотрел на Ольгу. Она играла, полуприкрыв глаза. Неужели это занятие доставляет ей удовольствие? Такая же идиотка, как и все остальные здесь. И он сам тоже изрядный кретин. Какие-то там чувства у него проснулись к этой дурочке, стало неловко её обманывать. Не надо ничего стыдиться. И жалеть никого не надо. Свою бы шкуру спасти.
После репетиции Оля подошла к нему, смущённо улыбаясь.
«Сейчас спросит, как мне всё это понравилось?» – с раздражением подумал Виктор.
Но Оля задала совсем другой вопрос:
– Ты устал?
– Честно говоря, да, – признался он. – Хочется тишины и покоя.
– Не сердишься, что я привела тебя сюда?
Виктор засмеялся.
– Неужели я такой сердитый? Ты сегодня уже второй раз спрашиваешь, не сержусь ли я. Нет, Оленька, всё в порядке. У тебя здесь ещё какие-то дела?
– Нет, теперь я свободна.
– Тогда идём.
Они вышли на улицу. Виктор взглянул на часы.
– Ещё совсем не поздно. Мы можем куда-нибудь сходить.
Оля опять улыбнулась.
– Туда, где тишина и покой?
– Или туда, где звучит другая музыка, – ответил он. – Позволь пригласить тебя в ресторан.
– Я не люблю рестораны, – сказала девушка. – Давай просто погуляем в парке.
Виктор не стал настаивать. Он не очень-то рассчитывал на то, что удастся напоить эту поклонницу смычка. Можно попытаться подъехать к ней с другой стороны. Они уже прогуливались по аллеям парка, когда Оля вновь спросила:
– Значит, не понравилась тебе наше исполнение?
Виктор хорошо подумал, прежде чем ответить.
– Дело не в исполнении, – сказал он. – Мне непонятна сама музыка. А что касается инструментов… Ты не обидишься, если я скажу то, что думаю.
– Я тоже не могу на тебя обижаться. Говори.
– Видишь ли, Оленька, я считаю себя меломаном. С удовольствием слушаю тяжёлый рок. Но не только. Есть очень удачные вещи в музыке самых разных направлений. И в этом, на мой взгляд, огромную роль играет инструмент. Сейчас электроника способна творить чудеса. Но ты почему-то увлекаешься скрипкой, уделяешь ей большую часть своего времени. Мне это непонятно. Послушал я сегодня ваши скрипки и не пришёл в восторг от их звучания. Как гвоздём по стеклу, – он повернулся к девушке. – Ты обещала не обижаться.
– Я и не обижаюсь, – ответила Ольга. – Всё объясняется очень просто. Тот инструмент, который ты сегодня слышал, взят из репетиционного фонда. Он довольно низкого качества и годится только для учебных занятий. Концертные скрипки звучат значительно лучше. А если ты хотя бы раз послушал, как звучит скрипка, изготовленная старым мастером, то твоё мнение об этом инструменте было бы совсем иным.
– Помилуй, Оленька! – воскликнул Виктор. – Где же я смогу услышать старинную скрипку? Небось, они все хранятся в сейфах за семью замками и доступны только избранным особам.
– Это не совсем так, – ответила девушка. – Отчасти ты прав: выступать со скрипками знаменитых мастеров могут позволить себе только самые известные музыканты. – Оля назвала несколько фамилий. – Постарайся попасть на концерт хотя бы одного из них и ты не пожалеешь об этом.
Виктор обнял девушку и легонько прижал её к себе.
– Не нужен мне никакой знаменитый музыкант. У меня есть свой любимый скрипач. И если мой любимый скрипач когда-нибудь сыграет мне на хорошей скрипке, я послушаю с огромным удовольствием.
Оля заглянула ему в глаза и спросила полушёпотом:
– Ты действительно хочешь, чтобы я сыграла тебе на настоящем инструменте?
У Виктора от волнения перехватило дыхание. Вот он, ответственный момент! Сейчас очень важно не переиграть.
– Очень хочу! – ответил он тоже полушёпотом. – А это возможно?
– Думаю, что да.
Итак, наживка проглочена. Виктору не терпелось спросить, когда он сможет послушать эту чёртову скрипку, но он боялся выдать своё нетерпение. Малейшая неосторожность могла всё испортить. Не выпуская девушку из своих объятий, он нежно поцеловал её и сказал:
– Я уверен, Оленька, что ты превратишь меня в настоящего ценителя скрипичной музыки.
Оля улыбнулась счастливо и взволнованно. Как замечательно, что она познакомилась с таким парнем – внимательным и тактичным.
– Я постараюсь, Витя. Только ты меня не торопи. Хорошо?
– Хорошо, милая. Куда нам спешить? У нас впереди целая вечность.
Виктор мысленно усмехнулся: никак он не может обойтись без пафоса и словесных выкрутасов. Какая у него, к чёрту, вечность? Того и гляди, нож в бочину воткнут. Не сегодня, так завтра. Комар на днях конкретно предупредил: мол, смотри, браток, будешь мне мозги парить, я с тобой церемониться не стану. А с Комаром шутки плохи.
Он проводил девушку до дома. Несколько минут они постояли у подъезда, потом расстались. Виктор пошёл домой. Едва он успел завернуть за угол дома, как почти нос к носу столкнулся с Лёхой Комаром. Вероятно, Комар наблюдал, как Виктор провожал Ольгу, и теперь дожидался его здесь.
– Ну что, Казанова, чем порадуешь? Дело делаем или просто с девушкой дружим?
– Всё нормально, Лёха! – торопливо заверил Виктор. – Уже есть конкретные сдвиги. Но тут, сам понимаешь, надо действовать осторожно. Поспешишь – всё испортишь.
Лёха небрежно сплюнул сквозь зубы.
– А ты не спеши, Витёк. Я тебя не тороплю. Действуй так, как считаешь нужным, – он холодно взглянул Виктору в глаза. – Но и волынку тянуть не советую. Потеряем клиента – голову оторву.
Не прощаясь, он прошёл мимо Виктора, толкнув его плечом.
Накануне того злополучного дня они крепко выпили. На утро самочувствие у всех было отвратительное. Снова собрались вместе, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье. Лёха Комар чувствовал себя хуже всех. Он жаловался на головную боль и тошноту. Когда разлили по полстакана водки и залпом опрокинули в себя, один Лёха долго не мог справиться с этой порцией. После выпитого жить стало легче, окружающий мир вновь приобрёл краски.
Вовка Дизель сладко потянулся и предложил:
– А что, братва, может, раскинем в картишки по маленькой? Что скажешь, Казанова?
Виктор покосился на Комара и сказал:
– Если только по мелочи…
– Так я и предлагаю по мелочи, – подхватил Дизель. – А ты, Серый, чего молчишь?
Серёга неопределённо пожал плечами.
– Да я, в принципе, не против.
Они вопросительно взглянули на Лёху. Тот отрицательно мотнул головой.
– Я пас, пацаны. Сегодня я не игрок.
– Да брось ты, Лёха! – не унимался Дизель. – Я же предлагаю не на интерес, а так – на маленький интересик. Чтобы время убить.
Они уже давно не делали больших ставок, если играли в своём кругу. Играть с Комаром по-крупному было опасно. Ни разу никому не удалось уличить его в жульничестве, но когда дело доходило до приличных сумм, Комар неизменно выигрывал. Однако сегодня он был явно не в спортивной форме.
– Ладно, против любительского матча возражать не буду, – сдался Лёха.
Они начали с мизерных, чисто символических ставок. Но постепенно азарт захватил игроков, они стали ставить на кон всё более крупные суммы. Один Лёха Комар не проявлял ни интереса, ни азарта, играя с кислой недовольной миной. Он безнадёжно проигрывал. И вдруг Виктору стала идти раз за разом хорошая карта. Его партнёры по игре забеспокоились. Им не терпелось отыграться, и они постоянно увеличивали суммы ставок.
– Ну, погоди, Казанова! – пыхтел Дизель, потирая виски. – Всё равно я тебя обыграю.
А Виктор чувствовал себя на седьмом небе. У него словно крылья выросли за спиной – так легко сегодня всё получалось. Его выигрыш уже перевалил за тридцать тысяч, когда Дизель предложил пойти ва-банк. Виктор прикинул свои шансы и согласился – у него на руках опять была сильная карта. Но на этот раз удача отвернулась от него. Серый обыграл его, прибрав к своим рукам весь сегодняшний выигрыш. Виктор занервничал, ему захотелось отыграться, тем более что ему по-прежнему шла хорошая карта. Но всякий раз, когда победа казалась совсем близкой, у кого-то карта оказывалась чуточку сильней. И всё чаще этим человеком оказывался Лёха Комар. Он уже не выглядел больным и беспомощным. Его глаза блестели холодно и жестоко. Когда Виктор понял, что надо остановиться, что его элементарно раскрутили как самого последнего лоха, было уже поздно: проигрыш составлял триста сорок тысяч рублей.
Глядя на свою жертву с презрительной усмешкой, Комар спросил:
– Ну что, Витёк, как будешь расплачиваться? Карточный долг надо отдавать – это святое правило.
Виктор молчал. Он даже представить себе не мог, где найдёт такую сумму денег. А Лёха продолжал давить на него.
– Даю тебе неделю на размышление, а потом включаю счётчик.
Виктор встрепенулся.
– Неделю? Где же я за неделю найду такие деньги? Дай хотя бы месяц.
Комар опять ехидно усмехнулся.
– А за месяц найдёшь?
Виктор неопределённо пожал плечами. Лёха продолжал буравить его своим взглядом.
– А может быть, ты надеешься сбежать? Не будь таким наивным.
– Да нет, Лёха. Но я пока действительно не знаю, где взять такие деньги.
– Это твоя проблема.
Они посидели молча пару минут. Поняв, что клиент созрел, Лёха вдруг добродушно улыбнулся и сказал:
– Не дрейфь, Витёк! Всё не так страшно. Деньги можно отработать.
Виктор взглянул на него с надеждой и тревогой.
– Как!
– Есть одно дельце. Возьмёшься?
– А что за дельце? Вдруг оно мне не по силам?
– По силам, Витя, по силам, – Комар расплылся в широкой улыбке. – Оно как раз по твоей части, Казанова.