– Я буду папой Иисуса Иосифом! – загорелся Ваня, идея стала обретать форму, – мой папа строитель, и я знаю, что это такое!
– Нет, ты больше на хозяина гостиницы похож! – раздалось с задних парт.
– Можно и хозяином, – покладисто согласился Иван, даже не предполагая, что его ждёт впереди. И обосновал своё согласие: – гостиница – тоже неплохо, гостиница – она для людей.
– А я буду мамой – девой Марией, – заявила Света, и вновь повторила, – у меня и кукла есть, мы её нарядим, и у нас будет маленький Иисус!
Класс опять зашумел, как из рога изобилия посыпались творческие идеи: кто-то говорил про одежды, которые нужно сшить, другие – про необходимость подготовить хороший сценарий.
Прозвенел звонок на перемену, но никто из ребятишек не обратил на это абсолютно никакого внимания: Марья Ивановна – самая добрая и всеми любимая учительница, она умеет интересно и понятно рассказывать. Благодаря таким учителям в памяти людей на всю жизнь остаются только тёплые и душевные воспоминания о годах, проведенных в школе.
– Хорошо, хорошо, дети, – Марья Ивановна даже рассмеялась, посмотрела на часы, – у нас ещё будет время всё это обсудить и тщательно подготовиться. Пе-ре-рыв!..
***
Репетиции проходили в актовом зале школы, огромный зал пустовал и поэтому никто не мешал созидательному процессу. Родители детей сшили одежды соответствующие той далёкой эпохе, и все чувствовали себя самыми, что ни на есть, настоящими артистами.
Сцена представляла собой постоялый двор. Слева стояла разукрашенная соответствующим образом ширма с дверкой, обозначающая старинную гостиницу. Справа почти такая же ширма, только размером чуть меньше – это хлев. Для полноты картины внутри были сделаны ясли, а по полу рассыпана солома – это кто-то из родителей внёс лепту: среди зимы попросил на пригородной ферме и самолично доставил в школу.
Ваня изображал хозяина гостиницы, Света выступала в качестве девы Марии, а на роль Иосифа – отца Иисуса избрали мальчика Петю. Он носил очки, тем не менее, все решили, что для персонажа, которого Петя изображает, это ничуть не помешает. Тем более что очки придавали выражению его лица такие необходимые для исполняемой им роли качества как серьёзность и мудрость. Остальные дети играли в массовке: купцы, пастухи, сборщики налогов.
…«Тук-тук!» – к гостинице подошли богато разодетые «купцы».
– Кого это принесло в такую темень?! – открыл дверь Ваня… то есть хозяин гостиницы, строго посмотрел на пришельцев, заявил: – нет у меня мест, всё занято!
– А может, договоримся? – подкинул в руке толстый кошель с деньгами один из «купцов», – мы хорошо заплатим!
– Заходите, заходите, гости дорогие, – тут же изменился в лице хозяин, – всегда рад, всегда рад!
– Молодец, Ваня, сегодня уже намного лучше! – похвалила Марья Ивановна, – «Купцы», побыстрее, пожалуйста, заходите, но без суеты. Вы же очень устали с дороги, нужно ведь показать, как вам не терпится отдохнуть! Никаких денег на это не жалко… Та-ак, «сборщики налогов» пошли…
«Тук-тук»!
– А, это вы! Как же, как же, для таких гостей всегда свободные места найдутся!
– Хорошо, очень хорошо, Ваня! Побольше подобострастия! А сборщикам налогов необходимо изобразить важность и знАчимость. Что для этого нужно сделать?
– Выправить осанку, смотреть надменно, свысока, – ответили дети.
– Правильно, ребята.
– Кланяйся, кланяйся, Иван! – пошутил кто-то из массовки, – в ножки нам кланяйся!
– Почему бы и нет, – серьёзно ответила Марья Ивановна, – это же сборщики налогов, они не только пополняли казну царей деньгами, но и сами на этом неплохо наживались… Так, дети, сегодня генеральная репетиция, завтра выступление, прошу отнестись к делу серьёзнее!
– А мы и так серьёзно…
Но учительница перебила хлопками ладоней:
– Продолжаем, продолжаем работать!..
***
– Нам наверное нигде не найти ночлега, – сказал Иосиф, – смотри, постоялый двор переполнен. Здесь даже негде приткнуться. Мария, ты как себя чувствуешь? Всё ли в порядке?
– Я очень устала, Иосиф.
– Вы издалека направляетесь? – спросил добросердечный прохожий.
– Мы идём из Назарета.
– Всё же попробуйте попросить место в гостинице, я вижу вам это крайне необходимо. Вашей супруге нельзя оставаться на ночь под открытым небом, вдруг пойдёт дождь.
– Ну что ж, попробуем, – Иосиф отряхнул одежду от дорожной пыли и постучал в дверь, – попытка – не пытка.
Через некоторое время послышались шаркающие шаги и дверь открылась.
– Уходите отсюда! – Даже не выслушав просьбу, безапелляционно заявил хозяин, увидев на пороге простолюдинов. Судя по бедным одеяниям, поживиться за их счёт у него никак не получится: богатых путников в эти дни вполне достаточно, – здесь мест нет!
– Куда же мы пойдём? – растерянно спросил Иосиф, – ведь так темно и холодно, а моей жене скоро рожать.
– Ладно, так и быть, – после недолгого раздумья высокомерно согласился хозяин, и спросил: – у вас есть деньги?
– Это всё что у нас имеется, – Иосиф протянул хозяину гостиницы несколько монет, – может, всё-таки впустите переночевать? Наш путь был долгим и трудным, нам бы отдохнуть, а с утра пораньше мы уйдём. Мы никому не помешаем.
Хозяин гостиницы принял деньги, скрупулезно отсчитал и показал на хлев:
– За такие деньжонки свободные места только там! Я так понимаю, что вам нужна только крыша над головой. – уже закрывая дверь, бросил: – да вы не беспокойтесь, почти все овцы сейчас в полях.
– Спасибо, добрый человек! – Иосиф с Марией смиренно пошли в хлев, – да дарует вам Господь всех благ!
По сценарию там полагалось развернуться следующему действию…
***
Празднично украшенный актовый зал был заполнен до отказа: родители, школьное руководство, почётные гости. Дети выступали с песнями, декламировали стихи, играли на музыкальных инструментах, были и небольшие постановки. После каждого выступления зал рукоплескал, особенно всем понравилось, как выступают школьники с Рождественскими сценками – это было что-то новое.
Настал черёд выйти на сцену и героям нашего рассказа. За кулисами в волнении сцепив пальцы рук, стояла Марья Ивановна и, наблюдая за игрой, переживала за свой класс, за своих любимых учеников. Рядом с ней с интересом наблюдал за происходящим завуч школы Егор Борисович, ведь школьный Рождественский конкурс был именно его идеей.
Начало действия было многообещающим.
…«Тук-тук»!
– Кого это принесло в такую темень!? Нет у меня мест, всё занято!
– А может, договоримся? Мы хорошо заплатим!
– Заходите гости дорогие, всегда рад, всегда рад!
– Молодцы, молодцы! – радостно шепчет Марья Ивановна, – посмотрите, Егор Борисович, как Ваня вошёл в роль, настоящий артист!
– Сразу видно – хорошо к празднику подготовились, дети играют прекрасно, с душой, – похвалил Егор Борисович, – умеете вы учеников зажечь, Марья Ивановна. А какие костюмы красивые! Думаю, первое место в конкурсе вашему классу обеспечено.
– Сама удивляюсь, как изменились дети за эти дни, повзрослели, стали более серьёзными.
– Да, это видно… – завуч незаметно посмотрел в зал, – нет, вы только гляньте, как публика реагирует на игру детей! Замечательно!
Да, обстоятельная подготовка и серьёзные репетиции дали о себе знать, разворачивающееся на сцене действие захватило весь зал. Многие из присутствующих, конечно же, знали об этих евангельских событиях, и могли наперёд сказать, что будет дальше: хозяин гостиницы предложит Иосифу и Марии место для ночлега в хлеву, где и родится Спаситель. После чего к ним придут пастухи и волхвы. Тем не менее, интерес не ослабевал, дети держали хороший ритм и этим овладели вниманием публики.
«Тук-тук»!
– А, это вы! Как же, как же, для таких гостей всегда свободные места найдутся!..
«Тук-тук»!
– Уходите прочь! – довольно бодро продолжил играть свою роль Ваня, – здесь мест нет!
– Куда же мы пойдём? Ведь так темно и холодно, а моей жене скоро рожать…
Возникла пауза.
Пауза затянулась – довольно неприятный момент для любого спектакля. Никто не мог понять – в чём причина заминки.
– «Ладно, так и быть»! – изменившись в лице, зашептала подсказку Марья Ивановна, питая надежду, что всё быстро уладится.
– Ладно, так и быть… – замялся «хозяин гостиницы» Ваня. Судя по всему, Ваня либо забыл текст, либо попросту переволновался. Он просто молча стоял, и как-то оторопело рассматривал эту пару, было похоже, что на него напало оцепенение. Дело никак не желало сдвинуться с мёртвой точки.
– Куда же мы пойдём?.. – растерянно блеснув стёклами очков, повторил Петя и, ища поддержки, взглянул на Свету: – куда?..
Но Ваня не отвечает и просто смотрит на них. Уже и дети из массовки начали шептать подсказку. Света, чтобы вновь заполнить не на шутку затянувшуюся паузу добавила:
– Ведь так темно и холодно… – Для наглядности даже обхватила свои плечи руками и зябко поёжилась, будто она и в самом деле замёрзла. Возможно и для того чтобы скрыть своё волнение.
Такие неприятные моменты на всех спектаклях публикой чувствуются очень остро и потому зал замер в ожидании развязки, не слышно ни вздоха, ни шороха.
В зале кто-то приглушённо кашлянул, и вновь тишина. Марья Ивановна от отчаяния схватилась за голову:
– «У вас деньги есть?!»…
– Сколько вам, Марья Ивановна? – ничего не понял Егор Борисович и поправил галстук.
– Это провал!!! – теперь Марья Ивановна правой рукой приложилась к сердцу, левой оперлась о стену.
– Вам нехорошо, Марья Ивановна?! – забеспокоился завуч, – может, вам воды принести?
Напряжение и в зале и на сцене достигло апогея: тишина до звона в ушах! Это был пик, то самое мгновение, та самая точка, после которой в старые добрые времена недовольная игрой публика закидывала провалившихся лицедеев помидорами… Как вдруг…
…И вдруг с «хозяина гостиницы» сошло оцепенение. Ваня совершенно простецки улыбнулся, гостеприимно развёл руки в стороны и произнёс фразу, которая никак не укладывалась ни в сценарий, ни в известные исторические события, это был как гром среди ясного неба:
– Конечно, у меня место есть! Мест для всех хватит!
Через какую-то долю секунды зал разразился… нет, зал взорвался аплодисментами.
– Не нужно воды, Егор Борисович, – улыбнулась счастливая Марья Ивановна, – мне хорошо! Мне очень хорошо…
Равнодушие
В поврежденном в результате греха творении все склонно к разрушению и беспорядку. Если оставить дом нежилым, то уже спустя несколько недель можно увидеть начало разрушения. Если Больше не заботиться о своем саде, то он зарастет уже через короткое время. … Наша вера тоже утратила бы свою силу, если бы мы не давали укреплять ее на богослужениях. Наша душевная стабильность и уверенность, крепость внутреннего человека закончилась бы, если бы мы снова и снова не просили о силе Божьей. (Вольфганг Надольный).
Небольшая мысль из этого послания напоминает нам о запустении в душе, когда душа отходит от Бога, и когда человек равнодушен даже к своей душе.
Мы приходим к Богу в Церковь в воскресный день, и Бог говорит каждому: «Не греши»! И ведь мы не обижаемся на эти слова, потому-что полностью с этим утверждением согласны. И вновь и вновь приходим к Богу, и Он повторяет с алтаря: «Не греши»!
Если не приходить в Церковь и не слышать постоянное Божие напоминание «Не греши»! Душа придет в запустение. Но вспомним о бесах покинувших чистое помещение, а потом вернувшихся с легионом других еще злобнее. Бодрствуйте!
Еще одна грань в понимании «любви к ближнему» – равнодушие. Ведь принимая всех такими, какие есть, мы можем пропустить что- то важное. Как во время протянуть руку помощи нуждающемуся? Принимая его как данность мы можем не заметить его проблемы или просто пройти мимо, оставив его наедине со своими проблемами, ссылаясь на то, что это и есть «любовь к ближнему»? Ведь не все понимают «свои проблемы», не все понимают что душа в запустении.
Человек может не считать что-то своей проблемой, а мы, видя эту проблему, принимая его таким, какой он есть, оставляем его со своими проблемами и наедине с собой. В мирской жизни это называется равнодушием. В Евангелии равнодушие обозначено примерно такими словами: Откр. Ст. 15—16: «Знаю твои дела, ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден». говорится о людях либо с горячей верой, либо о неверующих. Какая либо середина расценивается как нечто неопределенное. Мы можем принять это как данность. Господь говорит о человеке ни холодном, ни горячем: «извергну тебя из уст Моих. Так что не все так просто когда мы говорим, что должны принимать человека таким, какой он есть. Чужая душа потемки. Только Бог знает, что происходит в душе человека. «Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин. 4:16). Есть еще образы бесплодной смоковницы, и другие. Всю мудрость Бога мы не в состоянии уразуметь. Самое правильное принять человека таким как он есть, но при этом научиться «испытывать духов»: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире». 1Ин.4:2. «Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога».
В притче о добром самарянине Иисус показал несколько равнодушных людей, и только один самарянин показал доброе сердце: «…Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе».
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРМИНА: равнодушие – это состояние человека, в котором он не проявляет ни малейшего интереса к чему-либо. Синонимы: апатия, безразличие, чёрствость, бесчувственность, бессердечность, безучастность, бесстрастие, индифферентность, пассивность, бездушие.
Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: безразличие – это равнодушие к вопросам знания, морали, общественной жизни.
Большая Советская Энциклопедия: Индифферентность (от лат. indifferens), равнодушие, безучастность, безразличие.
Словарь Даля: Индиферентизм – латинского происхождения: равнодушие, безучастие, особенно о вере.
Часто люди называют равнодушие нейтральностью, чтобы звучало более прилично. Однако от этого смысл равнодушия не меняется. Равнодушие остаётся равнодушием.
Получается что нейтральность – это и есть «ни тепл, ни горяч» в определении мирского термина «Равнодушие».
Обращение к Лаодикийской Церкви: Откровение 3:14—18 «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: „я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды“; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть».
Равнодушие здесь описано как состояние «теплоты»: «ни холоден, ни горяч».