– Я тебя понимаю, Надь! Совсем, суки, совесть потеряли!
– А у них ее и не было никогда!
Народа на улицах было немного. Ремесленники спешили на работу. Водовоз вел под уздцы лошадь, груженную бурдюками с водой. Да еще в самом начале пути попался крестьянин, чинивший телегу посреди дороги. А два распряженных буйвола лежали рядом в пыли, меланхолично пожевывая пучки сена. Наконец, они вышли на оживленную улицу.
– Посмотри, Люб, как здесь народ прикольно одевается! Заправляют шаровары в носки! И картузики у всех клевые!
– Так, девочки, вы здесь в сторонке постойте и, главное, никуда не отходите! А то быть беде! – строго наказал Гуго. – А я быстро смотаюсь в «Тилипучури» и сразу назад.
– Это еще что за хреновина? – спросила Надька.
– Харчевня, вроде небольшого ресторанчика, – он показал рукой на другую сторону улицы. – Видите, рядом со старой семинарией? Надо уточнить, какие планы у начальства.
– Может, и мы с вами?
– Видите ли, в чем дело… Как бы вам подоходчивее объяснить… Короче говоря, обмундирование у вас не совсем соответствует историческому моменту.
– Это как?
– Ну, одеваются люди здесь немного по-другому. Сами же видите!
– У нас прикид несмешной, – обиделась Люба. – Все, как у людей! Спасибо шефам. Не забывают сироток.
– Это понятно. Я ничего и не говорю. Но все же подождите здесь в тенечке и особенно не высовывайтесь!
Гуго быстро перебежал улицу и скрылся в ресторане. Но почти сразу же и вернулся.
– Странно, никого! А по идее должны были там обсуждать детали… Странно. Сегодня у нас какое число?
– Пятница, тринадцатое, – отозвалась Люба. – Май месяц.
– Тьфу, черт! Надо же, на день промахнулись! – чертыхнулся Гуго. – Ладно, не беда! Есть одно местечко. Вообще-то туда, конечно, нельзя. Конспиративная квартира. Но сегодня там вроде никого не должно быть, кроме хозяина.
– Вы точно в тюрьму сядете, потому как зарываетесь! – предупредила его Надька.
– Только, пожалуйста, не каркать! Очень прошу! Ну, все! Пошли!
– Не буду, извините!
Они свернули с Дворцовой. Дома постепенно становились все проще и проще.
– Да, еще вот какое дело! – замялась Люба. – Вы, конечно, скажете, что мы в конец обнаглели! Но нам очень нужна бутылка водки! Можно самой дешевой!
– Душа горит? – понимающе поинтересовался Гуго. – Рановато начинаете!
– Не, мы не для себя! Мы сами не квасим! Только по праздникам или там, в день рождения. И то по чуть-чуть.
– Не понял. Зачем же тогда?
Люба с Надькой переглянулись, немного отошли в сторону и зашептались:
– Не знаю, может, рассказать ему все, как есть?
– А чего тут такого! И расскажи!
Подошли к Гуго.
– Тут, в общем, такое дело! Нас на волю-то вообще не отпускают. Короче, если только всей толпой на экскурсию или типа того. Пришлось договариваться с Савоськой. Иначе не выйдешь.
– Это кто такой? Надзиратель?
– Типа того, охранник. Вообще-то он крупный специалист по задержанию. Это он так объясняет. Его за что-то поперли. Может, не поделился с кем надо. Он жадюга, конечно, страшный!
– Ну и что?
– А вот что! Он и потребовал, сами знаете, что. А мне с ним неохота, он сильно противный, старый пердун! Договорились на бутылку, что принесем. Поэтому она нам нужна вот так, позарез!
– Даже больше, чем билеты! – добавила Надька.
– Ладно, куплю! Вопрос закрыт. А мне сможете дать, если попрошу.
– Ну, вы же сами сказали, что без этого. Или передумали?
– Да нет, это я так, прикалываюсь.
– А я уж решила, что в самом деле. Вы не думайте, мы не проститутки какие-нибудь там!
– Я и не думаю, – успокоил их Гуго. – Что я в людях не разбираюсь, что ли?!
– Так вы про бутылку-то не забудьте! – вставила Надька.
– Да мы здесь ее и купим! Хотя вино здесь покупать выгоднее. Но раз заказывали беленькую… Хотя вашему Савоське сойдет и красненькая! «Сороковочку» ему возьмем за двадцать копеек.
– За двадцать копеек? – изумилась Надька. – Так это выгодно, даже очень! Можно несколько взять, а у нас там толкнуть!
– Мысль, конечно, верная! Но есть одно «но»! Деньги здесь, к сожалению, другие. Так что, примерно, так на так и выйдет.
– А у вас здешние деньги-то имеются? – с недоверием осведомилась Люба.
– Не бойтесь, девчонки! Раздобудем! Для этого и идем туда. Как говорится, приятное с полезным!
Они подошли к невысокому одноэтажному домику.
– В подвале сапожная мастерская, – пояснил Гуго, указывая на болтающийся перед входом черный фанерный сапог.
Он открыл скрипучую дверь. И они вошли в прихожую. Из темноты сразу же выдвинулась мощная фигура, загородив проход. Мужик был в засаленном балахоне, поверх которого был повязан фартук. В руке он держал сапожный молоток.
– Вам кого? – спросил он недобро.
– Нам бы обувку надо девушкам справить, – ответил спокойно Гуго. – А то поизносились малость.
– А, Шарманщик, здравствуй, дружище! – расплывшись в улыбке, приветствовал его сапожник. – Думаю, кого в такую рань принесло?
– Привет, Сэм! А то я уж решил, что ты нас сейчас молотком огреешь… Знакомьтесь, девушки! Самуил! Рекомендую, замечательный сапожник!
– И не только! – засмеялся довольно в ответ Сэм.
– А это Любовь и Надежда, – представил Гуго спутниц. – Сочувствуют нашему делу.
– Гимназистки? – поинтересовался Сэм.
– Почти, – уклончиво ответил Гуго. – Послушницы в монастыре.
– Что-то непохожи. Ну да, мне все равно. Послушницы так послушницы. А я твою шарманку храню, как обещал, – отозвался сапожник. – Вон, под лестницей стоит.
– Спасибо, старина! Кто бы сомневался!
Девчонки отошли в сторону.
– Слушай, Надь! – зашептала Люба. – Он один в один, как тот, ну, который во сне приставал. Только покрасивше, и молодой! Представляешь?!
– А ты не путаешь чего, Люб? – засомневалась Надька.
– Точно тебе говорю, он!
– Шептунов на мороз! – весело произнес Гуго. – Верно, Сэм?
– Да, будет тебе! Пусть пошепчутся! У них свои, девичьи секреты!
– Там, кто есть? – спросил Гуго, указывая рукой на дверь, ведущую в жилое помещение.
Сэм замялся.
– Даже не знаю… Впрочем, тебе, я думаю, можно. Проходите!
– У меня к тебе просьба, Сэм! Подбери что-нибудь для девушек. А то мы недавно из Америки, а там, видишь, какая мода!
– Да, чудная. Найдем что-нибудь, не беспокойся, – кивнул в ответ головой Сэм. – Ты скажи мне, как там в Америке? А то у меня дядя с семьей уже два года, как туда уехали. Пишут, зовут к себе. А я не знаю, товарищей вроде бросать не годится. С другой стороны, мир охота посмотреть.
– По-разному, Сэм, – уклончиво ответил Гуго. Хотелось сказать: «Вали немедленно! Тут вскоре такое будет!» Но вмешиваться в чужую судьбу эдаким образом было бы неэтично.
И он лишь толкнул дверь. Они зашли в большую комнату.
– Не смотрите им в глаза! – успел шепнуть Гуго девицам.
«… через Сололакскую улицу и Эриваньскую площадь», – услышал он окончание фразы. Там было четыре человека. Они сидели за столом, и пили чай. Трое дружно, как по команде, повернули головы и молча уставились на вошедших. Четвертый равнодушно скользнул по ним взглядом и отвернулся к окну.
– Это еще что за клоуны? – наконец поинтересовался молодой усатый мужик с рябым, заросшим двухнедельной щетиной, лицом. Он был в темном мятом костюме и такого же цвета рубашке-косоворотке.
– Все в порядке, Коба! Это Шарманщик, я тебе про него говорил, – успокоил его другой, тоже усатый с небольшой аккуратно подстриженной бородкой. Он был одет в светлый чесучовый костюм и выглядел весьма элегантно. Он встал из-за стола, подошел к Гуго и со словами: – Здравствуй, дорогой! – обнял его.
– Здравствуй, Камо! – откликнулся, улыбаясь, Гуго. – Шикарный костюм, тебя можно принять за какого-нибудь графа, не меньше.
– Вот тут ты промахнулся! Настоящий граф у нас вон, – кивнул Камо в сторону отвернувшегося. Графа Пальчикова всегда страшно раздражали подобные посиделки. Все обговорить можно было минут за десять. А такие обсуждения обычно затягивались на несколько часов. Но приходилось терпеть. – Отчаянный храбрец! Хотя и классово чужой. Ты где пропадал? Я тут рассказывал товарищам, как мы с тобой пятьдесят маузеров протащили через финскую границу, а патроны запихнули в твою шарманку. Разлука, ты, разлука? Так, дорогой? – засмеялся он.
– Да нет, решил поменять репертуар. Потом послушаешь.
– Что у них за вид?! Они же всю охранку за собой приведут, если уже не привели! – неодобрительно покачал головой Коба. – Посмотри на них! Они же привлэкут внимание! – он говорил с сильным грузинским акцентом.
– Не привлекут, а отвлекут внимание! – возразил Камо. – Появился у меня сейчас один план, сейчас расскажу.
– Почему давно не был? – обратился Коба к Гуго.
– Болел, – коротко ответил тот.
– Болел, – усмехнулся Коба. – Если бы я меру не знал, тоже бы болел! А кто деньги для партии добывать будет?
– Ладно, других учить будешь! – не выдержав, вспылил Гуго. – Пойдем, девчонки!
– Подожди! Надо же, какой обидчивый! Уже и слова не скажи! – неожиданно Коба улыбнулся и подмигнул девицам: – Давайте, барышни, к столу! Садитесь, пейте чай! Сухари, бублики! Не стесняйтесь!
– Да, мы уже перекусили, в интернате! – ответила Надька.
– Я вам не есть предлагаю, а чай пить!
– Премного благодарствуем, – неожиданно откликнулась Люба.
– Молодец! Вот это по-нашему! Берите стаканы, чай настоящий! Сам заваривал. Ну, что у тебя за план? – обратился он к Камо.
Тот, перейдя на грузинский, в двух словах обрисовал план действий. Деньги придут на Тифлисский центральный почтамт. Оттуда на двух извозчиках их повезут в Государственное казначейство. Три-пять караульных да казачий эскорт, человек пять-семь, не больше. Маршрут через Эриваньскую площадь, а там штаб Кавказского военного округа. Поэтому охрана будет минимальная. Ну, еще шпиков подгонят трех-четырех, не больше. Мы с тобой бросаем бомбы. Забираем деньги. И уходим. Вторая группа раньше на час нападает на Земельный банк. Заберут, что там будет. Главное, отвлекут внимание.
– Согласен, – коротко бросил Коба.
Разъяснили план остальным.
Волчок притаился в соседней комнате. Хозяева второй половины дома уехали в селение. Перегородка тонкая, все слышно наилучшим образом. В последнее время на юге участились провалы. В Харькове и Ростове сорвались два экса. Четыре явочных квартиры провалились! Вот он и был послан секретным отделом ЦК расследовать случившееся, и при обнаружении провокатора произвести ликвидацию. А тут еще неслыханное нарушение конспирации. Пришли какие-то неизвестные. И он аккуратно вынимает из доски сучок, приникает глазом к отверстию, чтобы рассмотреть вошедших, хотя риск, конечно, колоссальный, могут и заметить.
Экс
Гуго изучает окружающую обстановку. Народу мало. Редкие прохожие спешат по своим делам. Его взгляд задерживается на уличном торговце в глубоко надвинутой на глаза войлочной шляпе. Подозрительный тип. То же самое думает про Гуго и уличный торговец, в которого превратился Волчок.
– Хороший кучер – залог успеха! – смеется Пальчиков, глядя на Сэма, монументально возвышающегося на козлах пролетки. – Стоишь за углом и ждешь!
– Не забудь о барышнях! – напоминает Гуго. – Как только замолкнет шарманка, сразу подаешь к входу!
Сэм важно кивает головой и, слегка встряхивая поводьями, с достоинством произносит:
– Ну, милая, пошла, хорошая!
Лошадка нехотя стучит подковами по брусчатке, и пролетка сворачивает за угол.
Девчонки стоят слегка наискосок на другой стороне улицы.
– Люб! Я тебе точно говорю, в соседней комнате кто-то был! Ты вот не веришь, а я глаз видела в стене! – негромко говорит Надька.
– Тихо ты! Не наше это дело! Пусть сами разбираются!
– Что я тебе говорила! Ну и влипли мы с тобой, Люб, как последние дуры! Из-за каких-то дерьмовых билетов! Бежать надо, Люб!
– Да ничего ты не говорила! Нам все равно самим не выбраться! – тихо отвечает Люба. – Раз ввязались, теперь главное – не прозевать!
– Не прозеваем, Люб!
– Ладно, вперед!
Люба крутит ручку шарманки. Раздается жалостливый мотив. Они начинают петь:
– Гибнут стада, родня умирает…
– Подожди, Люб! Кажется, сначала все же родня умирает, а уже потом стада.
– Да, все правильно! Чего ты, ей богу! Только сбиваешь!
– Выходит, скотина важнее родственников?
– Может, и важнее! Мне лично все равно, с чего начинать. Хочешь с родни, давай с родни!
Снова звучит шарманка. Гуго и Пальчиков, не торопясь, подходят к банку. Пальчиков уверенно толкает входную дверь. Раздается гостеприимный звон колокольчика. Солнечный зайчик мечется зажатый в стеклах двери и на секунду врывается внутрь. Посетителей немного. Господин в светлом кепи у окошка разговаривает с клерком. Мадемуазель что-то пишет за стойкой, рядом кавалер. Другой клерк приветливо улыбается вошедшим. Грабители достают два внушительных револьвера. Гуго оглушительно ревет:
– Быстро к стене! И не двигаться!
Пальчиков, ласково улыбаясь и слегка заикаясь, просительно произносит:
– Быстрее, господа! Быстрее! Право, господа, нет времени на уговоры!
Никого и не приходится уговаривать. Посетители и один из клерков покорно выстраиваются вдоль стены. Пальчиков ловко перепрыгивает через барьер и скрывается с другим клерком за дверью, ведущей во внутреннее помещение. Присутствующие ведут себя смирно. Мадемуазель пытается поправить сбившуюся шляпку. Гуго чуть отводит ствол револьвера в сторону. Не изверг же он какой-то! Кажется, что прошла уже уйма времени. Неужели заело?! Наконец появляется тщедушная фигура клерка с небольшим мешком. За ней Пальчиков с револьвером.
– Стоять и не двигаться! – предупреждает Пальчиков. – Бомба у входа! А вы, сударь, будьте любезны с нами! Надо же проводить гостей! А то неловко получается!
Сэм уже у входа. Гуго забирает у клерка мешок. А Пальчиков достает из пролетки обувную коробку и торжественно вручает ее служащему банка.
– Это, сударь, как вы, наверно, догадались та самая бомбочка, о которой я всех предупредил! – Он достает из кармашка часы, внимательно на них смотрит. – К вам огромнейшая просьба! Двадцать пять минут будьте с ней предельно осторожны! – задумывается. – Нет, пожалуй, все же двадцать семь с половиной минуты! Тут, как вы сами понимаете, точность необходима! Повторяю, будьте с ней предельно осторожны! Из рук не выпускайте! Не дай бог, взорвется! Тогда всех на куски! Я понятно выражаюсь? Вижу, вижу, что все понятно! Теперь ступайте, ступайте, голубчик! Не смею задерживать!
Клерк бережно уносит коробку. Пальчиков садится в пролетку. А Гуго уже там. Думает: «Не хватает адреналина аристократу… Надо бы его к нам… У нас бы не заскучал». Граф недовольно бурчит:
– Всего-то один жалкий мешочек! Там тысяч десять, не больше! Да еще какой-то потертый футляр… Ты в коробку-то что положил?
– Булыжник, – отзывается Гуго.
– Булыжник? – разочаровано произносит Пальчиков. – Надо было бы настоящую дать! Ну, хоть пороху бы насыпать! А то откроют, и полное разочарование!
– Уж больно вы кровожадны, господин граф, грабитель банков! – смеется Гуго.
– Ну, милая, не подведи, хорошая! – кричит Сэм, привставая на козлах и щелкая кнутом.
Ржет недовольно лошадка, унося экспроприаторов с глаз долой. Лишь ветерок свистит в ушах. А девчонки еще раньше смотались. Как договаривались. Ждут на соседней улице, где и подбирают их разбойники. Дальше уже едут, не спеша, чтобы не привлекать ненужного внимания. Заезжает пролетка в глухой проулок, где и останавливается. Гуго перекладывает аккуратно деньги из мешка в заготовленный заранее саквояж желтой кожи.
– Будем расходиться, – предлагает Пальчиков. – Адье! – и, не дожидаясь ответа, ловко спрыгивает на землю, зря, что ли столько времени гимнастике посвятил, и быстро скрывается из вида.
– Ну и нам пора, – говорит Гуго и тихо добавляет, обращаясь к девчонкам: – Поблагодарите Сэма за ботинки!
– Спасибо, Сэм, за сапожки, – говорит Надька.
– Большое спасибо! – поддерживает ее Люба. – Очень удобные! Сейчас мы вам их отдадим!
Они начинают расшнуровывать ботиночки, но Сэм их останавливает:
– Обижаете! – басит он. – Это подарок! Конечно, если не нравятся, тогда…