Подслеповатый Исаак отличался хорошим слухом, и голос сына вызвал в нём сомнения. Он потрогал Иакова и решил, что перед ним Исав. Поел мясца и благословил сыночка. Довольный Иаков ушёл к довольной Ревекке.
С поля прибежал запыхавшийся Исав и бросился готовить дичь любимому отцу. Наскоро причесался и вошёл в чёрный шатёр. Но папа уже был сыт! И благословения уже кончились.
Исав заплакал впервые в жизни: «Неужели оно у тебя только одно, и для меня у тебя ничего нет?»
Исаак благородно молчал. Исав поднялся с колен: «Я убью Иакова!»
Ревекка видела, как развиваются события. Было ясно, что благословение может не пригодится младшенькому Иакову — при такой реакции старшего брата.
Ведь, благословение имело силу юридического документа. Фактически она с сыном совершила подлог — уголовно наказуемое преступление.
Сегодня её духовные преемницы — очень религиозные женщины — подделывают завещания престарелых родителей. Итак, подлог совершён, теперь надо гарантировать сыну возможность им воспользоваться.
Она быстро отправила Иакова к себе на родину и велела ждать там её знака. Пошла к мужу и стала сетовать на невесток, после чего они решили, что Иакову надо брать жену из рода самой Ревекки. Иаков приехал к брату матери и стал жить у дяди.
Исав увидел, что его брат уехал в Месопотамию женихаться, и решил взять себе ещё одну жену — дочь Измаила.
Шансы уравниваются — братья по доброй старой традиции решают жениться на двоюродных сёстрах.
Разница в том, что Иаков ищет суженную у родственников по матери. У Иакова явное преимущество.
В Харране Иаков лёг спать на голой земле. Во сне с неба спустилась стремянка, по которой сошёл на землю ангел. Ангел напомнил Иакову о завете и подтвердил обязательства бога перед потомками Авраама.
Утром Иаков пообещал в будущем воздвигнуть на этом месте храм — но только в том случае, если бог выполнит свои обещания.
После этого он пошёл на восток и пришёл … опять в Харран. Видимо, место было заколдованным.
Он завёл беседу с местными пастухами и стал выпытывать про своего дядю. Они указали ему на красивую девушку и сказали, что это Рахиль — дочь его дяди. Иаков подбежал к кузине и со старта начал целоваться с ней и плакать в три ручья.
Рахиль удивилась его неадекватным реакциям и сбежала домой. Рассказала всё папе Лавану — брату Ревекки. Лаван выбежал на улицу и тоже стал целоваться с племянником.
Они признали друг друга, и племянник гостил у дяди целый месяц. Через месяц дядя сказал Иакову, что сорокалетний племянник служит ему бесплатно — это нехорошо.
Видимо, Лаван относился к племяннику с опаской. Всё-таки Иаков поступил с братом нечестно, а Исаак пообещал Исаву, что в будущем он убьёт обманщика.
Кроме личной реакции старика — оставалась реакция бога. Как он отнесётся к происшедшему?
Явление ангела Иакову ни о чём не говорит. Остальным пророкам бог являлся лично. К тому же, Иаков — лицо заинтересованное и мог просто выдумать историю с лестницей.
Вы бы поверили оборванцу, который убежал из дома, а теперь рассказывает о своих встречах с богом? То-то. Поэтому целый месяц племянник работал «на дядю» бесплатно.
Лаван ждал знамений. Знамений всё не было, и старик решил прояснить ситуацию. Сны племянника — штука эфемерная, а какова реальность?
Сын богатого Исаака, который и в голодные годы не бедствовал, приплёлся к нему за тридевять земель пешком, в одиночку.
Спал по придорожным канавам, никаких подарков не привёз и готов работать на него бесплатно. Это о чём-то говорило. Лаван был мудрый человек, он принял мудрое и осторожное решение.
Вот у него две дочери: Рахиль и Лия. Может быть, он поработает на него за одну из них? Красавица Рахиль была младшей дочерью. Старшая Лия красавицей не была, да ещё и косоглазием страдала.
Иаков даже в бедственном своем положении выбрал красивую Рахиль и предложил работать за неё семь лет. Лаван согласился. Семь лет — срок немалый, всё ещё может измениться. Ничего не изменилось. Через семь лет решили играть свадьбу.
Гулянка была ещё та. Иаков, пошатываясь, пошёл спать в шатёр для новобрачных, где его ждала Лия со служанкой Зелфой, а не Рахиль. Подлог обнаружился только утром. Постфактум, так сказать. Иаков пошёл разбираться с тестем.
Старый мудрый Лаван был невозмутим. «А чего ты хотел? У нас так не принято —младшую дочь вперёд старшей выдавать. Отработай ещё семь лет — тогда и поговорим».
Сказано — сделано. В пятьдесят четыре года Иаков имел две жены, каждая из которой была ему кузиной и имела свою служанку.
Иаков очень любил Рахиль, поэтому бог сделал её бесплодной.
Лию Иаков очень не любил, поэтому бог дал ей зелёную улицу. Она родила Рувима.
Иаков её продолжал не любить, поэтому она родила ещё и Симеона.
Положение дел не изменилось. Лия тогда родила Левия. Ничего не помогало — Иаков не любил её. Она родила Иуду. Как об стенку горох. Лия перестала рожать.
Любимая Рахиль спросила Иакова: «А, как же я?» Иаков обиделся: «Я не виноват, что ты не беременеешь». Рахиль предложила ему старое испытанное средство.
Иаков знал семейную историю и понял задачу — пошёл спать к Валле, служанке Рахили. Валла родила сына. Его назвали Даном. Иаков вошёл во вкус. Валла родила ему ещё одного сына — Неффалима.
Лия, которая уже перестала рожать, поддержала добрую традицию и пригласила мужа к своей служанке Зелфе — переночевать.
Иаков был добрый человек. Зелфа тоже родила сына. Его назвали Гадом. Зелфа сказала: «Ещё!» Второго сына назвала Асиром.
Первенец Лии, Рувим, подрос и стал бегать в поле за яблоками мандрагоры, которые в народе считались лекарством от бесплодия. Рахиль просила угостить её яблочком. Лия поругалась с сестрой по этому поводу, и в сердцах зажгла красный фонарик над своим шатром.
Иаков тут как тут. Лия зачала в пятый раз. Сына назвали Иссахар. Шестого сына она нарекла Завулоном. Потом Лия родила ещё и дочь Дину.
Наконец-то и Рахиль смогла лично поучаствовать в этой гонке. Она родила первенца, которого назвала Иосифом. Пришло время поговорить зятю с тестем о делах приземлённых.
Иаков не хотел ничего слышать о награде за свою службу. Лаван настоял — ему не хотелось оставаться в долгу. Он требовал, чтобы зять и племянник взял себе долю из скота. Иаков предложил компромисс.
Сделка состояла вот в чём: Иаков продолжает пасти весь скот, но себе отбирает только тот молодняк, который родится с дефектами окраски — белыми или чёрными пятнами.
Лаван подивился такому бескорыстию, но согласился.
Иаков прибёг к колдовству. В результате сложных магических действий весь здоровый молодняк рождался «в крапинку». Всё, что рождалось в одном цвете, было слабеньким и малочисленным. Прибедняясь, зять ограбил тестя.
Вскоре Иаков услышал, как дети Лавана с горечью говорят о проходимце-зяте, а сам Лаван избегает смотреть в его сторону.
Автор Книги с возмущением говорит о такой реакции. Странно. Иаков с самого детства вёл себя подло. По отношению ко всем близким и дальним родственникам. И его любит бог!
Иаков вызвал жён в поле, провёл с ними политическую информацию, рассказал им, какой он хороший и как плох их отец. Они дружно закивали головами. Решили уходить со всем скотом в Ханаан.
Уходили тоже подленько — не попрощавшись. Пока Лаван стриг овец на пастбище, Рахиль украла у папочки домашние святыни. Иаков же «украл сердце» тестя. Проще говоря, сильно его обидел.
Жители степи так не поступают. Домашние божки — дело непростое. По законам Хаммурапи тот, кто предъявил бы судье этих божков, мог претендовать на землю Лавана. Вот такая у него дочь — праведница. Ушли по-английски.
На третий день Лаван узнал о случившемся и решил догнать всю эту компанию. Взял родовичей и пустился в путь. Через неделю он догнал их на полпути из Месопотамии в Палестину. Подъехал к зятю и повёл грустную речь.
«Зачем ты бежал от меня, как разбойник? Ты ведёшь себя так, будто взял этих людей и этот скот силой оружия, как добычу. Думаешь, я не отпустил бы тебя? Мы бы такую гулянку на прощание закатили — с песнями и танцами! А ты даже не дал мне ни дочек поцеловать на прощание, ни внуков. Зачем ты забрал моих богов?»
Иаков потупился: «Я боялся». Предложил тестю обыскать все шатры. Укравшего идолов, буде такой обнаружится, обещал лично убить. Домашние святыни — дело нешуточное. Лаван обыскался.
Рахиль спрятала божков под верблюжье седло, а сама села сверху. «Извини, папочка, я не могу встать перед тобой. У меня, знаешь ли, критические дни. А ты не стесняйся, поищи тут в шатре, а я посмотрю». Понятно, что богов Лаван не нашёл.
Иаков сразу осмелел, начал покрикивать на тестя и рвать на себе тельняшку. «Что ты ко мне привязался? Я пахал на тебя, как проклятый, целых двадцать лет. Что я у тебя украл? Всё, что ты видишь, моё. Я его заработал».
Лаван его осадил. «Мои дочери — они мои. Твой скот я тебе дал. Я могу остановить тебя и забрать всё обратно — никто мне не помешает». Иаков стал призывать своего бога в свидетели и защитники.
Лаван из осторожности подождал немножко — не вступится ли за Иакова его бог. Тишина. Тогда решили вопрос полюбовно. Поставили пограничный камень. Ни одна из сторон не пересекает эту границу.
За Иаковом остаётся всё, что он взял с собой. Но он больше не может себе брать других жён. Бог свидетель. Поели. Попили. Лаван поцеловал дочерей и внуков. Разъехались. Арамеи — в Месопотамию. Евреи — в Палестину.
Уехать от Лавана — полбеды. Приехать к обманутому брату Исаву — вот беда. Иаков боялся.
Этот человек всю жизнь обманывал и всю жизнь боялся. Стоило ли оно того? Иаков послал гонцов к Исаву с вестью: «Раб твой идёт к тебе».
С трепетом в сердце ждал ответа. Гонцы вернулись. «Исав взял четыреста воинов, идёт навстречу».
Страх ушел бесследно. На его место пришёл ужас, паника. Иаков поспешно разделил стадо на две половины. При любых раскладах оставался шанс сберечь хоть что-то. Жадность — страшная сила.
Одну половину скота он разделил на маленькие порции и стал по очереди отправлять их навстречу Исаву. «В знак любви от младшего брата». Простоватый Исав не мог ничего понять. Иаков отправил в одну сторону дарёные стада, в другую сторону — свои стада и родственников. Остался один.
Ночью ему случилось подраться с таинственным незнакомцем. Трусоватый Иаков умудрился надавать незнакомцу оплеух, невзирая на вывихнутое в потасовке бедро. Под утро оказалось, что он боролся с ангелом. Да, ангелы пошли уже не те.
За это ангел дал ему новое имя Израиль — богоборец. Интересно, что Иаков, который действительно был трусом, боялся всех — кроме бога.
После свидания на небесном трапе с ангелом Иаков ставит богу условия, пугает отказом от веры. А с людьми — поди ж ты!
А что Исав? Это был настоящий мужик. «Белая ворона» среди ветхозаветных персонажей.
При встрече Иаков выстроил клином всех своих домочадцев, стал во главе своего семейства и начал униженно отвешивать поклоны.
Исав это дело прервал, горячо обнял брата, которого не видел двадцать лет и отказался от подарков. «Пусть твоё будет с тобой, а мне и моего хватает».
Иаков, после долгих препирательств, таки впихнул Исаву часть своего скота. Старший брат предложил ехать вместе к родителям.
Иаков стал отнекиваться, ссылаться на медленные свои стада. Исав предложил тогда ему своих людей в сопровождение. Иаков и от этого отказался. Ты езжай, дескать, а я следом — потихоньку. На том и порешили.
Иаков-Израиль «потихоньку» поехал совсем не за Исавом и не к старому больному отцу. Обосновался у городка Сихем и стал там жить.
Тут и произошла одна из самых примечательных ветхозаветных историй.
Его дочь Дина пошла поиграть со сверстницами в город. Дине никак не могло быть больше четырёх лет. Там, в песочнице, её заметил сын правителя города, воспылал к ней страстью, затащил к себе в хоромы и лишил невинности.
Но юный педофил не стал скрывать своего проступка. Наоборот, он попросил своего отца заслать сватов к Иакову.
Иаков был дома один и не стал ничего решать до прихода сыновей с поля. Даже поруганная честь дочери не выгнала его из любимой палатки. Проще сказать, что он опять испугался.
Вскоре с поля пришли сыновья. С ними и пошёл разговор о женитьбе. Симеон и Левий сказали, что нельзя выдавать дочь Иакова за необрезанного.
Поставили условие — всё население города должно пройти процедуру обрезания, а после этого можно и о свадьбе поговорить.
Юным дипломатам было соответственно десять и одиннадцать лет от роду. Примечательно, что самый старший сын Лии, Рувим, не участвовал в этой истории. Позже мы поймём, почему.
Итак, всё мужское население города прошло обрезание. Это — очень болезненная процедура. В течение трёх дней после такого ритуала мужчина — не боец. А братьям больше и не нужно. Каждый взял по мечу.
Юные мстители вошли в город. Каждая особь мужского пола была умерщвлена. Все особи женского пола были взяты в рабство. Весь скот был угнан. Всё личное имущество было отнято. Все дома были разграблены. Весь урожай с поля был конфискован.
Понятное дело, что двум братьям такие подвиги не под силу. Видимо, операция проходила под лозунгом «танцуют все».
После такой резни Иаков начал трусливо ныть: «Меня теперь проклянут!» Братья на него прикрикнули, и он успокоился.
Но пункт дислокации решили сменить — от греха.
Впервые Иаков проявил какое-то почтение к богу. Собрал со всех домочадцев предметы языческих культов и закопал под деревом. Бог сразу же подтвердил свой завет с ним и вторично назвал его Израилем.
Израильтяне двинулись в путь — подальше от страшного места. В дороге Рахиль родила Вениамина и умерла.
Пока занимались родами и похоронами, выяснилась одна интересная деталь. Оказалось, что самый старший сын Лии, Рувим, ходит по ночам в спальню отцовой наложницы, Валлы.
Роман был бурным. Даже история с младшенькой сестрой не смогла охладить страсти юного Ромео. В смысле — Рувима. Реакция отца очень примечательна. «Он был огорчён».
И наконец-то Иаков вспомнил о старом, больном отце, у которого он четверть века назад обманом выпросил благословение. И поехал сын к папе.
Папа умер сразу после приезда сына. Наверное, от радости. А, может быть, он умер и до приезда Иакова. Хоронили Исаака оба брата.
После чего, решили разъехаться. Наверное, так было лучше для всех. Исав собрался и откочевал на гору Сеир. Стал родоначальником идумеев. Израиль остался в отцовских владениях.
Далее речь пойдёт об Иосифе. Иосиф был любимым сыном Иакова и Рахили. Он этим пользовался вовсю. Отец сына баловал, одевал разноцветно, не перегружал работой. Иосиф постоянно видел сны и своеобразно их толковал.
Из его снов следовало, что все его одиннадцать братьев должны ему поклоняться и прислуживать в будущем. В свои слуги он также записывал и отца. Естественно, братьям это не могло нравиться.
Однажды старшие сыновья пасли скот на дальнем пастбище в Сихеме, а семнадцатилетний Иосиф лепил дома коников из кизяка.
Напомним, что братья пасли скот на месте города, полностью ими уничтоженного накануне. (Ещё одно доказательство фантастичности сихемской резни. Но, зачем надо было выдумывать такое?)
Иакову вдруг вздумалось отправить любимого сына на пастбища — посмотреть, «как они там», а потом вернуться домой с докладом. Очень странный поступок. Иаков сам спровоцировал конфликт. Эта поездка не могла кончиться ничем хорошим.
Увидев брата, юные пастухи разозлились. «Едет наш ясновидец, ни дна ему ни покрышки!» Решили убить родича-сновидца. Решение созрело мгновенно. С момента появления Иосифа на горизонте и до его приезда в стойбище его судьба была решена.
Старшие братья, Иуда и Рувим, выступили против убийства. Сошлись на том, что с Иосифа сорвали его разноцветные одежды и бросили его в колодец. Обрывки его пёстрых одеяний окропили кровью ягнёнка и отправили отцу для опознания.
Этого им показалось мало. 17-летний Иосиф был продан проезжающим купцам. Так он оказался в Египте, где его купил некто Потифар, начальник телохранителей фараона.
Далее следует небольшое отступление. Иуда Иаковлевич решил начать самостоятельную жизнь и стал жить отдельно от братьев. Там он женился на хананейке по имени Шуа. Она родила ему трёх сыновей.