Зачем он туда ходил? Почему прятался? Нет, это точно РСДРП в действии.
И опять в Галилею. Ни дня покоя. Организация лихорадочно к чему-то готовилась. Походы апостолов, постоянные перемещения самого Христа.
Интересно описание лечебного сеанса. К Иисусу привели «косноязычного».
Он «вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его…»
Второе «кормление» слушателей. Семь хлебов — четыре тысячи человек. И сразу же в лодку. Курс — «пределы Далмануфские».
Тут его уже ждали. Прямо на берегу всю команду встретили фарисеи и потребовали небесного знамения.
Иисус отказывает им и тут же отчаливает в лодке на другой берег. Похоже на стычку. Возможно, апостолы начали рубить уши ещё до Гефсиманского сада.
Вифсаида. К Иисусу привели слепого. Он плюнул бедняге на глаза и тот прозрел.
Вот ещё различия. Суженого заседания на горе не было, а был сразу вопрос: за кого меня люди считают? Апостолы, как и у Матфея, терялись в догадках. Пётр, как и раньше, назвал его Христом.
И тут… Он запретил им разглашать эту информацию. Запретил рассказывать людям о том, что он — Иисус Христос. Правда, интересно?
Дальше. Рассказ о том, что его должны убить, а он сможет воскреснуть. Пётр опять возразил. Христос опять назвал его сатаной. А потом…
«И подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мной…»
Вопрос — за кем должен следовать народ, который не знает, что он Христос? Ведь Иисус потребовал полной анонимности.
Лишь теперь Иисус повёл в горы тройку доверенных апостолов. И там преобразился. И там явились апостолам Моисей с Илией.
Марк опять меняет местами эпизоды. И этим всё запутывает. Ведь у Матфея их последовательность логична. А у Марка всё теряет смысл. Возможно, он специально это сделал?
Исцеление безнадёжного больного, с которым не смогли совладать апостолы. Марк детально описывает эпилептика. Христос его лечит словом, но ученикам заявляет, что эта болезнь поддаётся лишь посту и молитве.
Опять инструктаж апостолов о грядущем воскресении. Тут тоже есть момент.
«Но они не разумели сих слов, а спросить Его боялись».
Они его боялись. Какого Христа они боялись? Того, который «возлюби ближнего своего»? Или того, который «не мир принес, но меч»? Думаю, что второго.
Апостолы столкнулись с конкурентом. Какой-то человек ходил по стране и лечил больных именем Христа. Ребята запретили ему это делать, а Христос сказал: пусть лечит.
Всё время торчат уши большой организации. Лидеров было несколько. Апостольских групп тоже было несколько. Богатые покровители. Система паролей, конспиративных квартир. Как это можно не заметить?
Потом они пересекают Иордан и входят в Иудею. Спор с фарисеями о бракоразводных процессах. Монолог о детях.
Эта речь, кстати, произнесена после того, как Христос отругал апостолов за то, что они запрещали приносить к нему детей. А детей приносили, чтобы Иисус их коснулся.
Разговор с богатым юношей, который хотел быть праведником. «Иисус взглянул на него, полюбил его и сказал ему…» Сказал он ему: продай всё имущество и отдай деньги беднякам. С любовью. И добавил про игольное ушко и верблюда.
Интересна реакция апостолов на этот монолог. «Ученики ужаснулись от слов его».
Пётр, как и в прошлый раз, похвастался: мы оставили всё ради тебя.
Христос ответил, что тот, кто это сделал, получит «во сто крат более домов… и земель» — ещё при этой жизни. А в будущем — жизнь вечную.
Ставки были высоки. Немудрено, что некоторым не терпелось. Иные боялись. Вся затея пахла авантюрой.
«Восходя в Иерусалим, Иисус шёл впереди их, а они ужасались и были в страхе». Эти боялись. А вот те, которым не терпелось.
«Тогда подошли к нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! Дай нам сесть одному от Тебя по правую сторону, а другому по левую — во славе Твоей».
Марк не считает нужным приплетать сюда их мать. Не будет образа отчаянных ребят, которые бросили дом, родителей, семью — ради Христа.
По его версии, братки сами взяли быка за рога. Но реакция остальных апостолов не изменилась. Они «вознегодовали».
Восходили в Иерусалим и опять попали в Иерихон — всё, как у Матфея.
Пришлось входить ещё раз.
В Виффагии они украли ослов. Марк сообщает несколько деталей. Народ не хотел отдавать осликов.
«И некоторые из стоявших там говорили: что делаете? зачем отвязываете осленка? Они отвечали им: так повелел Иисус, и те отпустили их».
Значит, схватили на месте преступления. Иначе, как их могли отпустить? Ещё раз: «Так повелел Иисус». Этой фразы оказалось достаточно.
Опять триумфальный въезд. Ночевали в Вифании. Опять утром Христос обиделся на смоковницу и проклял её. И она усохла.
Опять разгром в храме. Деталь: «и не позволял, чтобы кто пронёс через храм какую-либо вещь». Интересно, как он это делал? Не могу себе представить. Вот так просто?
— Эй, мужик, чего несешь?
— Да вот, тут, гостинцы ребятишкам.
— Давай сюда, мурло немытое.
Примерно так. Только, как это называется? Это называется беспредел.
На следующий день священники допытывались у Христа, кто позволил ему бесчинствовать в храме? Он отвечал очень нагло — вопросом на вопрос.
— Вы сначала скажите мне, господа хорошие, крещение Иоанново было от людей или свыше? Если ответите, я тоже отвечу на ваш вопрос.
— Мы не знаем, что ответить.
— А раз не знаете, то и я не скажу, кто разрешил мне делать это.
Вот так. Не хватало ещё показать им язык. Как дети малые.
Можно много рассуждать о том, какова была программа у Христа и его команды. Но он особо и не скрывал, что ждёт жителей Иерусалима.
Вот притча, которую он рассказал.
Хозяин виноградника оставил на хозяйстве своих работников, а сам уехал в командировку. Через какое-то время он послал своего слугу — за урожаем. Но виноградари надавали бедняге по сусалам и вышибли его за ворота.
Хозяин не понял, что они хотели этим сказать, и поэтому послал ещё одного слугу. Этому «камнями разбили голову и отпустили с бесчестьем». Обесчестили, значит. Уже на второй раз можно было понять, что в винограднике засели настоящие маньяки.
Но хозяин этого не понял и слал слуг одного за другим. Всех били, а некоторых даже убивали. И хозяин решил их вконец усовестить — послал к ним своего любимого и единственного сына. Ну, думал он, теперь они поостерегутся.
Не поостереглись — убили мальчишку и «выбросили из виноградника». Заканчивая притчу, Христос спросил, что следует сделать с этими работниками хозяину?
— Убить! Нельзя помиловать.
— Но вы поняли намёк?
— Конечно, как не понять.
— Значит, знаете, что вас ждёт?
— Конечно, знаем, но лишь в том случае, если мы убьём этого самого единственного сына.
— Убьёте — куда денетесь…
Конечно, никуда не делись. Команда постаралась.
И понятно, почему при входе в Иерусалим апостолы «ужасались и были в великом страхе». Он такие вещи вытворял, что впору ужаснуться.
Марк некоторые эпизоды описывает теми же словами, что и Матфей, но опускает детали.
Такое ощущение, что он просто списывал у него. То, что казалось несущественным, опускал. А некоторые детали добавлял от себя.
Разговор на тему: «кесарю — кесарево». Без изменений.
Ещё — о многожёнстве. И Апокалипсис от Иисуса. Всё, как у Матфея.
Тут есть интересный момент. Христос говорил слушателям: «есть некоторые стоящие здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божье, пришедшее в силе».
Планы, конечно, были грандиозные, но простирались они не дальше Ближнего Востока и реализовать их собирались в ближайшие несколько лет.
Почему никто этого не видит?
Сценка в доме прокажённого. Сосуд с миром, оказывается, стоил триста динариев. Это — немалые деньги. Апостолы увидели, как женщина возливает благовония на Христа. « И роптали на нее». На Него не роптали. Боялись.
Пасхальная вечеря. Начиналась с заклания пасхального ягнёнка. Тут интересно то, что самого Иисуса потом называли «агнцем». Именно это имелось в виду — распятие было «заколанием пасхального агнца».
Дальше — всё по Матфею.
Сцена ареста. Тут есть новинка. Будьте внимательны. Итак, Христа ведут к дому первосвященника. Апостолов нет, они разбежались. Но…
Первый момент. В чём предательство Иуды? У Марка это ещё более странно — Христос обращается к толпе: «Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня».
Они знали его в лицо. Должны были знать. Зачем Иуде целовать Христа? Кому он подавал знак?
Ещё момент.
«Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них».
Что за воины? Римские легионеры? Пришли арестовывать Христа с первосвященниками? Если так, то чья это акция?
И что за голый юноша, который не успел одеться и следовал за ним в таком виде? И вообще, чем они занимались во время этой «Тайной вечери»? И почему она тайная?
Дальше всё описано, как у Матфея.
Главный пункт обвинения — Иисус назвал себя царём иудейским.
Примечательно, что Пилат, обращаясь к народу, предлагает им отпустить на волю «Царя Иудейского».
Тут Марк явно передёргивает: самозваный царь в пределах империи — юрисдикция Рима и приговор тут однозначный — смерть.
При казни присутствовали три женщины. Мария Магдалина. Мария, «мать Иакова меньшего и Иосии». Это мать Иисуса. Марк тоже стесняется сказать напрямую, чуть дальше он вообще называет её «Мария Иосиева». Третью женщину звали Саломея. По-видимому, это мать Иакова и Иоанна.
А вот и богатый ученик Иисуса, который пришёл за телом. Иосий из Аримафеи. «Знаменитый член совета» — так называет его Марк.
Очень интересно. Какого совета? А какие были советы у иудеев?
Он из Синедриона, что ли? Где же он был, когда Христа судили?
Он просто забрал тело человека, которого распяли. Но не того, у кого он учился.
Пётр отрекался не от того, кому клялся.
Иуда предавал не того, кого целовал, а когда понял свою ошибку — повесился.
Иосиф выкупал тело не того, у кого учился.
Народ требовал распять не того, кто прочёл им Нагорную проповедь.
Мать Иисуса оплакивала своего сына, но не того человека, который кричал в Назарете, что нет у него семьи кроме церкви.
И здесь нет никаких загадок. Всё видно невооружённым глазом.
Странно, как это можно было не замечать столько лет.
И вообще, что за тайны все собрались раскрыть в такой фальшивке, как «Евангелие от Иуды»?
Есть ещё 60 апокрифических евангелий в библиотеке Ватикана. Есть ещё «Списки Мёртвого моря».
Но и того, что есть — рассказов Матфея и Марка — вполне достаточно. Нам чего-то новенького хочется.
Но, зачем нам новенькое, если мы и старенького не знаем?
Распятие. В субботу три женщины пошли к телу, а тела не нашли. А нашли «прекрасного юношу», сидящего возле гробницы.
Всё очень просто. И юноша сказал им: «идите и скажите ученикам его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее».
«Ученикам и Петру». Ученик. Пётр. Это, оказывается, не одно и то же. Пётр — уже должностное лицо.
Ещё нюанс. Воскресший Христос явился Марии Магдалине и «изгнал из неё семь бесов».
Вон, оказывается, как. Непростая она была женщина, эта Мария Магдалина.
Она рассказала о воскресении апостолам. Но они ей «не поверили». Ещё бы.
Потом он явился ещё двум апостолам. И эти двое рассказали остальным. И им тоже не поверили. Они и не могли поверить.
Тот, кто умер, тот просто умер. А кто остался жить, тот не умирал — только и всего.
Интересно, кому именно явился Христос? Кто эти двое? Они-то поверили, хоть он и явился «в ином образе».
Конечно, в ином! Об этом и речь. И всё-таки… Кто они?
А ответ очень простой. Кто был приобщён к тайнам Учителя? Три человека: Пётр. Иаков, Иоанн. Но если Пётр уже не ученик, то остаются Иаков и Иоанн.
После этого Христос явился остальным апостолам и «упрекал их за неверие».
В самом деле, Учитель воскрес, выглядит теперь иначе, а они не верят. Тут есть, за что упрекнуть.
Лука.
Третье евангелие. Ещё одно незнакомое имя. Ещё один «очевидец».
Собственно говоря, это — не евангелие. Это — письмо.
Чисто по-христиански: слова означают не то, что означают. И Лука не апостол, и евангелие не евангелие, и вообще…
Да, письмо.
«Рассудилось и мне описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен».
А какой стиль! Лопе де Вега, да и только.
«Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях…»
Это было модно — черкнуть несколько строчек по поводу известных событий. Конкурс сочинений на заданную тему. «Как передали нам бывшие с самого начала очевидцами…»
Поскольку Лука не претендовал на высокое звание очевидца, то совсем не стесняется, а начинает прямо с истории зачатия и рождения Иоанна Крестителя. Правильно, чего мелочиться?
Значит так. В Иудее жил себе священник. Звали его «Захария из Авиевой среды». И была у него жена Елисавета из рода Ааронова. Супруги были пожилыми людьми, и детей у них не было. Жили и жили.
Пришло время Захарии идти на вахту в храм — кадилом махать. Работа у него была такая. Елисавета осталась дома. Одна.
Тут Лука начинает плести дивную историю, черпая образы со всего Ветхого Завета. Во время махания кадилом Захарии привиделся ангел. Священник до смерти испугался, но ангел его успокоил, и сказал, что теперь у них родится сыночек.
Сыночек будет не простой, а непьющий. Как Самсон. Назовут его Иоанном, и он станет предтечей для мессии.
Захария усомнился. Оно и понятно: он был священник, а не дурак. Ангел разгневался на него за неверие и сказал, что Захария будет немым — до самого рождения сына. Вот такие дела.
Если учесть, что ангела звали Гавриил, что означает «божий человек», то становится понятно, что новая церковь родилась задолго до Иоанна Крестителя. И он в ней первую скрипку не играл. Как и Христос.
Вернёмся к нашему попу. Он, понятное дело, онемел. Любой онемеет.
Представляете, сидите вы в служебной командировке, и тут приходит к вам «божий человек» и говорит: всё нормально, мужик, жена твоя сейчас сделалась беременной, так что, не переживай.
Какие уж тут переживания…
Да, дослужил он вахту в безмолвном состоянии (чтоб кадилом махать, язык без надобности), сдал смену и пошёл домой. А жена его беременна. Он, как в воду глядел, этот ангел.
«И таилась она пять месяцев». И говорила, что беременной её сделал бог.
Кому говорила, непонятно. Ведь таилась же! Может, мужу своему отвечала — на его немые вопросы. Или на вопрошающие взгляды.
А ещё она говорила, что бог сделал её беременной для того, «чтобы снять с меня поношение между людьми».
Ну, теперь понятно. Жили они душа в душу, и люди её поносили. А как забеременела в его отсутствие, так все поношения и прекратились. Сразу прекратились — как ножом отрезало.
А на шестой месяц беременности Елисаветы тот же ангел направился в Назарет — к Марии.
Странно, что в Назарет. Ангел не сказал ни слова её жениху. А зачем? Он сразу же направился к объекту. Вошёл. И поприветствовал девушку по ангельскому обычаю.
«Радуйся, дева!..» И так далее.
А что Мария? «Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что это было за приветствие». Поразмыслить было над чем. Но ангел не дал ей времени на размышления, а приступил к делу.
«Не бойся, Мария». Это для начала. «И вот, зачнешь во чреве».
Мария усмехнулась: но ведь я и мужа ещё не познала.
— Ну, это не проблема, — подмигнул ангел. — Вон родственница твоя, Елисавета, была вообще бесплодной, и, пожалуйста — уже на шестом месяце. Так что, не изволь беспокоиться.