Я вздыхаю, отвернувшись.
- Я веду себя как девочка, правда?
- О, не в бровь, а в глаз. Подружки твоей сестры и то сильнее характером,- она усмехается, но усмешка не отражается в ее глазах. Она не считает меня таковым на самом деле, просто Фира привыкла, что все всегда указывают на самые ужасные недостатки друг друга.
- Кстати, как она?
- Ничего, через неделю уже выпишут,- я опускаю голову, чувствуя, как что-то внутри, какая-то трепещущая струна в моем сердце натягивается чуть сильнее, чем обычно. И причина этого странного, больного и сладкого одновременно процесса- здесь, передо мной.
Фира запускает руку в копну синих волос. Я ловлю себя на мысли, что сегодня она выглядит как-то странно женственно; волосы распущены, они прикрывают часть ее спины, своим ярким каскадом спускаются до самой талии. Подумать только, как меня завораживает ее образ, который с первого взгляда может очаровать только какого-то озабоченного старого панка.
Интересно, она знает, что сейчас ее прическа напоминает водопад?
Звенит звонок, и Фира поворачивает голову в сторону кабинета. Но мы не собираемся уходить.
- Ходи почаще… вот так,- сипловато говорю я, удивившись собственному голосу. Она вновь усмехается, но опускает глаза, и в этом жесте больше нежности, чем во всей Иби Джейн вместе с ее сладким голосом вместе взятой.
- Вот так? Ты имеешь в виду, волосы?
- Да. Очень красиво. Похоже на воду.
Она взмахивает ресницами. Я даже не заметил, как оказался гораздо ближе.
- Ты любишь биологию?- спрашивает она меня, но в ее глазах блестит нечто такое, что сразу дает понять: я должен ответить нет, либо потеряю целый час самого прекрасного времяпровождения.
- Нет.
- Отлично. Тогда мы ее прогуляем.
- А как же Пайпер?
Она смотрит на меня двадцать, тридцать секунд. Наконец-то я могу рассмотреть ее глаза как следует. Большие, черные, и блестящие. Они напоминают мне беззвездное ночное небо, когда космос кажется совсем близко; вытянешь руку- и улетишь, далеко-далеко вверх.
- Пайпер? На уроке она даже вряд ли заметит мое отсутствие. А мы не будем задерживаться.
Я знал, что должен был отказаться, но тут ее пальчики, такие маленькие, шишковатые, обхватили мое запястье и потянули за собой.
Если уж и нарушать правила, то только ради Фиры Ятамахи.
Глава 5
Мы выходим из школы через черный ход. Фира все еще держит меня за запястье, иногда оборачивается и щурит глаза. Она выглядит веселой, игривой и совсем не грубой.
- Я покажу тебе одно место,- она вскидывает голову вверх. Лучи солнца поджигают ее кожаную черную куртку; блики белого и желтого бьют по глазам, а все эти металлические замки и заклепки сверкают, как серебряные.
Мы огибаем второй корпус, и вскоре выходим на небольшой пустырь, весь усеянный окурками и разбитыми бутылками.
- Лучшего места чтобы вмазаться не найти,- я усмехаюсь, мельком поглядывая на лицо Фиры. Она пожимает плечами и разжимает пальцы на моей руке.
- Не пытайся казаться крутым,- она трясет головой, отчего синий вихрь взметается вверх. Мои щеки заливает румянец.- Это все фигня. Алкоголь, сигареты, наркотики, тусовка. Кому это надо? Только тем, кто хочет быть крутым, вроде этого придурка Гейла.
Фира походит к пожарной лестнице на углу и подтягивается. Ее тонкие, похожие на гибкие ветви сирени, ноги касаются коленями холодного металла.
Когда она залезает на половину, я тоже начинаю карабкаться вверх. Но Фира останавливается и смотрит вниз на меня.
- Стив- совсем другое дело. Он не как Гейл, не как Иби Джейн со своими тупыми подружками, не как этот ваш торчок Дэн. Стив умный. У него проникновенный взгляд. Конечно, он тоже таскается за девушками, напивается, ходит в клубы, курит травку. Но он это делает не для того, чтобы влиться в общество. Он всегда в обществе. Стив относится к тому разряду людей, которых принимают такими, какие они есть. Потому что с первого взгляда видно, что он удивителен. Что он не будет ухлестывать за главной красавицей школы просто потому, что за ней ухлестывают все. Он другой, и этим он… прекрасен.
Фира переводит дух. Она так быстро это все говорила, а ее взгляд метался с одного на другое в таком бешеном порядке.
«И этим он… прекрасен.»
В этих словах было какое-то вдохновение. Словно она считала его неким подобием красивейшей картины знаменитого художника; чем-то таким, от чего сложно оторвать глаз. Выходит, Стив для нее что-то значит.
Я не могу сказать, что она в него влюблена- я знаю о Фире слишком мало. Но эта милая девичья растерянность, которая непонятно откуда взялась, стоило ей лишь заговорить о Стиве, меня удивила.
- Да, он отличается ото всех. Стив действительно другой, он…- я запинаюсь. Фира смотрит на меня гораздо внимательнее, чем обычно.
- Он… да, он изумителен, -заканчивает Ятамахи за меня. Она опускает взгляд, и мне сложно сказать, что происходит.
Любит ли она его? Быть может, все эти дни, эти две недели в школе я был слеп и не замечал, как меняется ее поведение, когда она его видит?
Нет, я не был слеп. Наоборот, я внимательно следил за людьми из моего близкого окружения. Я могу безошибочно описать вам все рубашки Гейла, которые он когда-либо одевал в школу; все жесты Стива, а так же его любимая еда, любимый цвет, черт, я даже знаю, что у него родинка сзади на шее. И если я так много успел всего подметить в Гейле и Стиве, то о Фире Ятамахи речи и быть не могло.
Если он шел по коридору- да, если Стив шел по коридору, ему в след всегда летели восторженные, влюбленные девичьи взгляды. Но в числе обладательниц этих взглядов не было Фиры. Она никогда не обращала на него внимания. Никогда.
- Изумителен? Громкое слово,- тихо отметил я. Фира продолжила лезть наверх.
- Согласна. А Стив- громкий человек. Каждый получает то, что заслуживает.
- Громкий? Мне казалось, он наоборот… себе на уме.
- Послушай, Хью,- Фира с улыбкой оборачивается, но ее глаза смотрят насторожено, словно испытывают меня.- Ты ведь… любишь литературу?
- Но не художественную.
- Слава Богу, мне хотя бы есть чем объяснить твою тупость, когда кто-то использует в разговоре метафоры.
Меня задевают ее слова.
- Хорошо, допустим, я ноль без палочки в метафорах. Объясни мне тогда, что ты имела в виду, называя Стива громким.
- Ok`ей, чувак. Только доберемся до крыши.
Спустя пару минут мои ноги наконец-то касаются ровной твердой поверхности. Мы на крыше третьего корпуса.
Ветер приятно забирается под куртку, охлаждая мое разгоряченное после подъема тело. Он запускает свои нежные невесомые пальцы мне в волосы и треплет их, прямо как это делала мама в детстве. Сейчас еще только начало осени, но поля, которые видны у линии горизонта уже не такого сочного, зеленого цвета.
- Обалдеть,- говорю я тихо. Отсюда не видно всех этих маленьких милых домиков- только поля, вдаль и вдаль, эти идеально ровно нарезанные кусочки. Все известные мне авторы (я хоть и не читал много романов, однако пару-тройку знаю) сравнивали поля с ковром. Но я хочу сказать, что то, что я вижу сейчас- это не просто ковер. Ковер должен быть богато украшен, расшит узором, покрыт извилистыми тропинками нитей различных цветов и толщины. Нет, этот ландшафт- это простое, сшитое кое-как твоей уже подслеповатой бабушкой лоскутное одеяло. Такое скромное, деревенское; вместе с воспоминаниями о нем в голове всегда проносятся картины приятных летних вечеров на веранде с кружкой чая; костры, приятный прелый запах, ягоды. Вот вроде бы,- лоскутным одеялом укрываются тогда, когда тепло. Летом оно лежит свернутым где-нибудь в шкафу, и мы про него совсем не помним. Но почему-то именно о лете думаю я, вспоминая лоскутное одеяло, которое лежит прямо передо мной.
- Ты обещала объяснить, почему назвала Стива громким человеком.
Фира достает из кармана шорт пачку сигарет и зажигалку. Я обращаю внимание на интересный орнамент на нем- переплетенные буквы. Но Ятамахи быстро скрывает его от меня, не дав понять, что именно изображено на зажигалке.
- Ну… видишь ли,- она выдыхает дым через нос и криво усмехается. Ветер так прекрасно откидывал ее волосы назад, путал синие пряди меж собой, раскидывал их в разные стороны. Я с трудом могу побороть желание запустить пальцы в эту пышную безумную как сама жизнь гриву.
- Стив… на фоне всего этого сброда люди с достоинством всегда кажутся какими-то нереальными. Ты видишь всех этих шлюх, наркоманов, ребят, у которых нет целей в жизни. И тут появляется кто-то, кто считает себя выше всего этого. И этот человек, никак о себе не заявляя, почему-то все равно становится… громким. Его все замечают, и все хотят узнать его поближе, но он никому этого не позволяет. Теперь понял?
Я киваю.
- Прекрасное место. Как ты его нашла?
Фира хмурится, словно воспоминания о том дне, когда она впервые оказалась здесь, на крыше, уплывают от нее.
- Я даже не помню. По-моему… по-моему, я просто шла мимо, или курила там, под лестницей, и у меня возникла эта самая идея, залезть наверх.
Я вижу, что она врет. Фира даже не постаралась хорошенько скрыть свою ложь.
- Но это официальная версия, так?
Дерзкая полуулыбка трогает ее губы.
- А разве должна существовать еще какая-то?
- Конечно. Официальная версия- это то, что хотят от тебя услышать. По официальной версии ты не делал домашнюю работу, потому что болел, а на самом деле ты просто не хотел. По официальной версии президент навестил онкологический центр в Вайоминге и пообщался с больными, но на самом деле он просто выпил чашку чая с трясущимся от волнения директором больницы и уехал, не заглянув ни в одну палату. Официальная версия- это всегда ложь. Глупость, придуманная для всех людей.
- И как же тогда назвать реальную версию?
- Никак. Точнее, так, как хочешь. Для правды не существует конкретного названия.
- Разве? А может, правда и есть то самое конкретное название?
- Нет. Люди никогда не говорят правду на сто процентов, никогда. Правда- это слишком, слишком обобщающее слово. В правде есть обман в благих целях, иллюзия, в правде есть то, что мы называем «выдать желаемое за действительное».
- А зря ты не взял вторым факультативом философию,- Фира как-то хрипло коротко рассмеялась, от чего выдыхаемое ею облачко дыма качнулось, пошло рябью.
- Я думаю, многие ребята могут рассуждать на такие темы гораздо лучше меня.
- Серьезно? У нашего учителя все размышления заканчиваются тем, что «эти долбаные тупые ученики не способны даже сказать, что такое философия».
Я смеюсь. Очередной порыв ветра ударяет нам в спины. Солцне заходит за тучи и весь мир становится на пятнадцать оттенков темнее.
- Скоро звонок,- говорю я.
- Да, ты прав, нужно возвращаться. Найти Пайпер, придумать отговорку, почему прогуляли.
Фира тушит сигарету о подошву ботинка.
Мы выходим из-за угла корпуса, и я вдруг понимаю, что так давно хотел ее спросить.
- Фира?
- Да?
- Один вопрос, за который я, возможно, получу от тебя пощечину.
- Пощечину? Ой нет, Хью, ты получишь либо коленом в живот, либо лишишься парочки зубов. Я не Иби Джейн, и я не даю пощечин.
- Почему синий?
- Синий? Ты про волосы?
Я уже начинаю жалеть, что спросил ее. Она выглядит напряженной и даже немного злой. Ветер вновь ударяет ей в спину, от чего те самые синие волосы взлетают вперед и вверх, на несколько секунд скрыв ее лицо от меня.
- Да.
Фира опускает взгляд.
- Просто люблю этот цвет.
Она еще что-то тихо добавляет, потом раздраженно хмурится и ускоряет шаг в сторону дверей.
В школе Фира как-то быстро теряется в толпе, растворяется в ней, как капелька в море. Я чувствую себя опустошенным. Зачем, зачем нужно было спрашивать про волосы? Какая мне, к черту, разница, какого они цвета?
Возможно, она подумала, что я другой, не как они все. Такой же другой, как и Стив, но более доступный. Стив- он словно нереален; недосягаем, как звезда. Казалось бы, вот он, стоит перед тобой и говорит тебе что-то про прогул, про учителей, про какое-то происшествие, но ты не понимаешь, о чем он говорит. Ведь ты не знаешь его языка; а еще мыслями ты все еще на крыше второго корпуса, смотришь на лоскутное одеяло полей и на ветер в синих волосах.
- Хью, Хью, да ты послушай же ты!
Стив встряхивает меня за плечи.
- Что?.. Прости, я нехорошо себя чувствую, отвлекся… Что ты говорил?
- Черт! Хью, где Фира Ятамахи?
- Фира?
У меня пересыхает во рту.
- Я не знаю…
- Ты ведь прогулял этот урок с ней?
- Да, да! То есть…
- Неважно, где она сейчас?!
- Я понятия не имею, как только мы зашли, она потерялась еще в фойе.
- Черт!
- Что случилось?
- У Пайпер Стоун был приступ эпилепсии на уроке, ее увезли в госпиталь. Меня попросили найти Ятамахи и передать ей это.
Приступ эпилепсии.
Мне становится плохо от одних только этих слов. Стив закусывает нижнюю губу до подбородка. Его взгляд напряжен… и испуган.
Приступ эпилепсии. Вы знаете, что это такое? Это когда у человека начинаются сильнейшие судороги, идет пена изо рта и он даже не может встать, а потом засыпает от усталости. Мой дядя, мамин брат, умер на наших глазах, захлебнувшись этой самой пеной. Я помню, что мама пыталась чем-то помочь, но в один момент он вдруг резко перестал дергаться и обмяк в ее руках, как кукла-марионетка, у которой внезапно перерезали все нити. Он умер, так быстро, что мы даже не успели вызвать скорую. Когда его широко распахнутые глаза остекленели, мы все стояли в тех самых позах, что и секунду назад: семилетняя Бетт с телефоном в руках; мама, чье платье все перепачкалось в белом, на коленях возле тела дяди Бена; и я, застывший в дверях и сжавший руки в кулаки так сильно, что ногти повпивались в нежную кожу ладоней. Я чувствовал боль из-за этого, но эта боль была моим тогдашним единственным способом чувствовать себя живым.
- Боже… я понятия не имею, где теперь Фира. Нам нужно ее найти!
- Хью, где ты собрался ее искать?
- Черт, да где угодно!
- Хью, стой!
Но я уже побежал.
Я летел сквозь толпу, толкаясь, задевая. Сшиб с ног какую-то учительницу, услышал яркую брань в след от того самого преподавателя философии.
Синий! Но нет, это пиджак какого-то парня.
Голубой! Рюкзак девушки-старшеклассницы.
А вот и она.
Фира выглядела растерянно. Металась по коридору, заглядывала в каждое лицо, хмурилась. Она искала Пайпер.
Я ринулся вперед, и едва не упал, наступив кому-то на ногу.
- Фира! Фира Ятамахи!
Она увидела меня. Я встретился с ней глазами, но она тут же отвернулась и вообще направилась в противоположную от меня сторону, сердито шевеля губами.
Я протолкнулся сквозь школьников и схватил ее за руку.
- Не трогай меня, черт возьми!- она резко оборачивается и сжимает губы в точку. Я делаю секундную передышку- просто потому, что мои легкие как будто бы уже заливает кровью.
- Фира… Фира, не ищи Пайпер…
- В каком смысле, не ищи Пайпер?! Что за херню ты несешь?!
- Фира! Пайпер в больнице. Ее увезли на скорой после приступа эпилепсии.
Глаза Ятамахи расширяются- больше, больше, больше, больше. Они становятся похожи на Вселенную, которая так же растет- с каждой секундой она расширяется, раздвигает свои границы, свои стены. Нет края Вселенной; нет края глаз Фиры Ятамахи.
- Боже, нет!- она отталкивает меня в сторону, делает пару шагов вперед, шаг в сторону, еще какое-то движение, а потом прислоняется к стене и запускает пальцы в волосы.
- Фира, успокойся…
- Даже не смей, мать твою, говорить мне «успокойся»! Черт! Черт! Кто знает, в какой она больнице?!
- Фира…
- Отвечай, ты, ублюдок!- она хватает меня за отвороты рубашки и притягивает к себе. Ей приходится вытянуть шею вперед и встать на носочки, чтобы наши лица оказались на максимально близком расстоянии.
- Я не знаю…
Она отпускает меня и убегает.