х х х
Вечером Марина допоздна простояла возле своего двора. Когда улица опустела, медленно, словно прогуливаясь, побрела к Настиному дому. В темноте ей встретились двое пьяных мужчин. Девушка мимоходом поздоровалась с ними, они прохрипели в ответ и, повинуясь собственному желанию принять ее в свою компанию, остановились. Она посторонилась и пошла дальше. Пьяные оскорбились, недовольно выругались. «Как же я буду подкрадываться, если у нее есть собака?» — думала, волнуясь, Марина. К ее счастью, у Насти собаки не было. В окошках горел тусклый свет. Марина осмотрелась вокруг, подкралась к одному из окон, нашла щелочку в занавесках и затаилась. Видны были только тени в кухне, явно там находилось два человека. Она насторожилась и терпеливо стала ждать. Так простояла у окна минут десять — тут показалась Настя, а за ней… Эрудит. Она сразу узнала его и, не поверив своим глазам, от удивления чуть не лишилась рассудка. Они, о чем-то дружелюбно беседуя, остановились в зале, потом сели на диван и стали целоваться. Марина наблюдала за ними с открытым ртом, до тех пор, пока они не выключили свет. Увиденное для нее было столь неожиданным, что она долго не могла прийти в себя. Ей стало все понятно: раз Настя так умело скрывает свою связь с Эрудитом — значит, так же скрытно действует с директором и одновременно крутит с ними обоими. Не Эрудит же подарил ей сапожки. Где он их возьмет? И в Марину вселился демон гнева. Злорадство, безутешное отчаяние перемешались в ее груди. Во что бы то ни стало отомстить! Отомстить и вернуть директора!
х х х
Весь следующий день Марина сидела за своей печатной машинкой как на иголках. А после работы сразу же отправилась искать Нину Чернышеву. Они встретились возле магазина, словно сговорились. Нина держала в руке выцветший целлофановый пакет с продуктами и явно куда-то спешила, потому что шагала очень быстро, не замечая ничего вокруг. Двадцативосьмилетняя Марина выглядела молодо, но юная свежесть на ее лице уже отсутствовала, и она всегда удручающе смотрела на всех, кто моложе нее. Таким же взглядом она смерила и Нину, остановила ее и, игриво потрепав за руку, завела разговор.
— Смотрю, идешь. Как дела?
— Нормально, — ответила Нина и с некоторым удивлением посмотрела на Марину.
— Чего невеселая?
— Да так. Надоело за бабушкой ухаживать, как заболеет, всем тошно становится.
— А почему ты должна за ней ухаживать? Пусть твоя мать присматривает, — как будто прочитав мысли девушки, высказалась Марина. — Ты с ней круглыми сутками, что ли? Хоть на танцы ходишь?
— Нет, мой Эрудит дальше десяти метров от дома мне не разрешает отходить, — сказала Нина и рассмеялась.
— Вы с ним опять дружите?
— Конечно.
— Чего-то незаметно.
— Он третий месяц к вступительным экзаменам в институт готовится, по вечерам на улицу даже нос не показывает; уже сил моих нет.
— Я как чувствовала, — ухмыльнулась Марина.
— Чего? — растерянно спросила Нина.
— Не хотела тебе рассказывать, расстроишься еще.
— А что случилось?
— Да видела я, как он к экзаменам готовится с Настей-вдовушкой.
— Где ты их видела?
— Можешь и сама посмотреть, если не веришь. Эх и готовятся они, у нее аж ребра трещат! — Нина часто заморгала и потеряла дар речи. — Я не хотела тебя расстраивать, но, честно говоря, мне как-то не по себе стало, когда узнала об этом. И тебя жалко, — выждав некоторое время, продолжила Марина, — Можешь убедиться сама, я не вру.
Нина замерла в неподвижной позе с повернутой головой.
— Да я ей, гадине, все окна перебью, — наконец придя в себя, в запальчивости проговорила она и метнулась по дороге.
Марина бросилась вдогонку.
— Стой! Куда ты? — Нина оглянулась и остановилась. — Ты успокойся, — наставительно сказала Марина, — поругаешься с ней, ну и что? Ничего ты этим не добьешься, не изменишь дело в свою пользу. Надо принимать все так, как есть, и не ударяться в панику. Сначала надо подумать, а потом действовать. Поняла? Мы бабы — дуры, а надо хитрей быть. Я ведь тоже никогда бы не подумала, что разойдусь со своим. Такая же глупая была, вспыльчивая, вот одна и осталась. Теперь-то поумнела, да поздно, та ему уже второго родила. Вот она молодец, никуда он теперь от нее не денется, а у меня ума не хватило. — Поправив юбку, она пристально посмотрела на Нину и продолжила: — Ты послушай меня, — ее интонация и выражение лица изменились. — Я знаю, что надо сделать, сам прибежит к тебе бегом, еще и в ноги упадет.
Нина непонимающе взглянула и с негодованием произнесла:
— Чего ты знаешь? Может, посоветуешь и мне нарожать ему детей?
— Ты с ума сошла! Я не об этом. Порассуди сама, какой смысл ругаться с Настей-вдовушкой? Только себя унижать, перед людьми позориться. Не забывай, репутация для девушки дороже любых нарядов. Не надо тебе даже приближаться к ней. Ты вот мне скажи, для чего парни ищут разведенок? Ну? И твой Эрудит для этого к ней похаживает. Он молодой, здоровый, а она безотказная, даже от мужа гуляла. Вот и все. Но это невелика беда! Думаешь, она нужна ему? Поматросит и бросит, а женится на тебе. — И махнув рукой, категорично заявила: — Все они, мужики, такие, им от нас только одно надо. Они одних любят, а на других женятся.
Нину обдало краской, она покосилась на Марину, развернулась и с надрывом бросила через плечо.
— Ты хоть думаешь, чего говоришь?
— Да подожди ты! — схватив ее за руку, продолжила Марина настойчиво. — Чего я говорю? Как есть, так и говорю, ты что, маленькая?
Ужасное чувство обиды сковало лицо Нины, она опустила длинные ресницы и чуть не расплакалась. В ее голове все-таки никак не укладывалось, что Эрудит мог обмануть ее и вместо подготовки к экзаменам тайком встречался с Настей. Она столько времени ждала его, и не было ни одной минутки, когда бы не думала о нем, он же, какие бы намерения относительно Насти не имел, изменил ей, растоптал ее чувства. Как пережить такое? Может, Марина все врет? Почему она говорит, что все мужики одинаковые? Он не такой, как все, он честный и открытый, ведь они дружили с детства, всегда друг другу доверяли, и не было ни одного случая, когда бы он схитрил, он всегда говорил только правду. Да, в конце-то концов, он любит ее. А может она ошибается? И зачем Марине все это выдумывать? А вдруг? Но вместо того, чтобы расспрашивать Марину о подробностях, она пыталась обо всем догадаться сама и молчала.
«Какая она еще глупая, а тоже красивая, не хуже Насти», — невольно подумала Марина и прервала ее дальнейшие размышления.
— Эрудит на мотоцикле ездит на работу?
— Не знаю, наверное, — удрученно ответила Нина.
— В общем, тебе надо увидеть его, поговорить, а потом как будто вспомнить, что ему в пятницу, ровно в два часа, обязательно надо приехать к трансформаторной будке, к той, что за конторой. Скажи: передать это попросил тебя один человек. Зачем, ты не знаешь, и про меня тоже не говори. Поняла? А все остальное я сама устрою.
Нина с сомнением пожала плечами, а Марина опять оценила ее длинные ресницы.
— Ты совсем дура? Чего боишься? Вот увидишь, прибежит к тебе как миленький. Еще спасибо мне скажешь. Только не вздумай закатывать истерику, делай вид, что ничего не знаешь— Она покачала головой. До некоторой степени ей было жалко Нину. — Ну, все, иди.
х х х
Дома Марина никак не могла вспомнить, как зовут того кучерявого, который и ей осенью привозил уголь, тогда она поинтересовалась, из какой он организации. Он сказал, что работает в ПМК «Мелиоводстрой». Ничего, достаточно и этого. Из пачки полуватмана, принесенной с работы, она взяла листок и написала:
«Мой милый! За прошедшее время в моей жизни произошло много перемен. Мне надо срочно с тобой встретиться и поговорить. Жду тебя в пятницу, в два часа за конторой, возле трансформаторной будки. Настя».
Утром секретарь парткома Козлов ехал на персональных «Жигулях» в Семикаракорск. Марина, сказав директору, что ей нужно в город по неотложным делам, отпросилась с работы и поехала с ним. В городе она попросила парторга завернуть в ПМК. Увидев во дворе мужиков, спросила у них, как найти такого кучерявого водителя. Они показали ей на гараж.
— Вадима, что ли? — спросил один из них. Не зная, что ответить, Марина сказала:
— Да, Вадима.
— Вон он, разворачивается, — сказал мужчина и показал рукой в сторону самосвала, до которого было метров двадцать, не больше.
Марина через открытое окошко в кабине увидела водителя и угадала его. Надо же, как повезло! Она быстрым шагом пошла к машине. Кучерявый, заметив ее, повернул руль, остановился и высунулся из кабины.
— Тебе вот записку просили передать, — протянув ему свернутый вчетверо листок, сказала она и сразу же ушла.
Разумеется, проблемы во взаимоотношениях Нины и Эрудита совершенно не волновали Марину, весь этот спектакль она задумала, движимая местью, но самое главное, чтобы директор своими глазами увидел, насколько Настя распутная, легкомысленная, пошлая, чтобы она навсегда опротивела ему. Поэтому Марина и выбрала пятницу, в этот день после обеда директор обычно никого не принимает, откладывает все другие дела и просматривает почту за неделю, не покидая кабинет в течение часа, иногда и дольше. Удачно она выбрала и место встречи Насти с Кучерявым — пустырь за конторой, который со стороны дороги от посторонних глаз скрывали высокая трансформаторная будка из красного кирпича и заросший кустами старый сарай с закрытой на замок дощатой дверью. Но со второго этажа, особенно из окон приемной и кабинета директора, на пустыре было видно все, как на ладони.
х х х
В пятницу Марина пришла на работу воодушевленной, рассортировала почту, напечатала сведения для райкома партии — о надоях и о проделанной работе на виноградниках, однако вскоре начала нервничать. Кучерявый не мог не приехать, она в этом не сомневалась; ее беспокоил Эрудит. Предупредила ли его Нина? Так ли она сказала ему? Вдруг он не придал ее словам значения? Может, она вообще не видела его? «Уж лучше бы я сама сказала ему, я сумела бы убедить, что это для него очень важно. Но нет, мне надо остаться в стороне, кто знает, чем все закончится?»
Марина то топталась у окна, то выходила в коридор. Ей не терпелось каким-то образом ускорить время. Одна из ламп дневного света под потолком дрожала, Девушка не выдержала и с раздражением нажала на выключатель, потом села за печатную машинку, пытаясь настроиться на работу, но ее пальцы стучали не по тем клавишам, по которым нужно. Она выдернула испорченный лист, скомкала его, швырнула в корзину и встала, решив заварить кофе. Налила из электрического чайника в стакан кипятку, подождала немного, сделала один глоток, но больше пить не захотела. Отодвинув в сторону стакан, от которого исходил густой аромат, снова стала топтаться на месте. Ей показалось, что в комнате душно. Подошла к окну, с трудом открыла его — за окном беспрерывно дребезжал и хлопал лист жести, оторванный где-то ветром. Десяток тощих ворон, рассредоточившихся на электрических проводах, словно дрожали от этого ветра и безнадежно глядели вниз на освободившуюся от снега замерзшую землю. В окно потянул холодный воздух. Марина подумала: не простудиться бы, в такую погоду только и простывают, и вновь закрыла его. Медленно, очень медленно тянулось время. На пустыре появились мальчишки. Бойко зашвырнув портфели на подстилку из прошлогодней травы, они уселись за ветхим сараем в кружок и закурили; двое из них, затягиваясь сигаретами, приникли к глухой стене и с любопытством заглядывали в щели. Через пару минут, словно повинуясь чьей-то команде, все они дружно поднялись и разошлись в разные стороны.
Безо всякого интереса пронаблюдав за происходящим, Марина отвела свой взгляд от пустыря и стала смотреть в даль, в сторону трассы, провожая глазами каждую проезжающую по ней машину. В голове ее никак не укладывалось, как Насте удается крутить одновременно и с Эрудитом, и с директором так скрытно, что никто даже не знает об этом. Скорей всего, у нее с директором еще не дошло дело до свиданий, размышляла она. Мне он тоже сначала подарил сапожки, а в постели я с ним оказалась только через две недели. Значит, он действует по одному и тому же сценарию. Вот и хорошо, это упрощает дело. А вдруг все не так, вдруг между ними уже все было? Она впала в отчаяние, представив черствый голос Захара Матвеевича, которым он сообщит, что между ними все кончено, и даже под каким-нибудь предлогом уволит ее с работы. И тогда все его богатство достанется этой прохиндейке. «Надо было сразу выцарапать ей глаза, а не раскрывать свои секреты. Дура!» — обругала Марина себя.
Потерев ладонью глаза, она прекратила дальнейшие размышления и прислушалась к разговору в коридоре: там две женщины уже давно болтали о каких-то пустяках. Обычное дело. Уборщица Тамара Капитоновна постоянно кого-то отлавливала в коридоре, хватала за руку и принуждала к длительным разговорам. Она могла рассуждать о чем угодно, причем имела способность говорить сразу обо всем и беспрерывно, так что несчастной, оказавшейся в ее ловушке, приходилось только набираться терпения. И теперь доносился в основном голос уборщицы:
— Вот спасибо моему Федору. Ты помнишь, в прошлом году на речке какого-то бомжа убили. Милиционер тогда до Митьки Дятлова все домогался, чуть не заарестовал его. А они с моим в тот день вместе пили и никуда из дому не выходили. Вот Федор сам пошел к милиционеру и рассказал ему всю алиби. А то бы сидеть Митьке ни за что. Я так волновалась, так волновалась! Это не он убил, Федор сказал бы, он от меня ничего не скрывает. Несколько следующих фраз Тамара Капитоновна проговорила тихо и Марина их не расслышала.
— Она и у меня три рубля заняла, пообещала привезти дерки, — громко произнесла заловленная женщина.
— Разве я неправду сказала? — раздосадовалась Тамара Капитоновна, — спроси кого хочешь, всю ферму разворовал; он ворует, а она пропивает. Вот тебе и бригадир, вот тебе и партейный. Теперь все только и знают, чтоб стащить чего-нибудь. Мы-то с поля вязанку принесем, а они машинами возют… У нас нонче тут все девки какие-то злые, из кабинета в кабинет молча шныряют, рта не откроют. День, что ли, такой… Стало быть, на место Брежнева поставили Горбачева. Этот долго не умрет, дебелый мужик. И жена у него хорошая, Райкой зовут. Везет людям, они же на всем готовом живут, им в магазинах все бесплатно дают. Вышла бы она замуж за моего, узнала бы, как мы тут мучаемся…
Изредка внизу хлопала входная дверь. Настенные часы показывали без десяти минут два. Наконец послышались шаги Захара Матвеевича, Марина узнала их сразу. Он энергично вошел в приемную.
— Ну, как настроение?
И, не дожидаясь ответа, взял со стола кипу газет и журналов, сверху которых лежало несколько писем в конвертах, приказал никого не впускать к нему и скрылся за дверью своего кабинета.
В следующее мгновение через окно Марина увидела грузовик, он ехал медленно, словно не знал куда. На повороте свернул в переулок. Проехал мимо трансформаторной будки и продолжил движение. Марина напряглась, ей показалось, что он заблудился и сейчас скроется из виду, но в ту же секунду грузовик затормозил. Постояв недолго на месте, медленно сдал задом, развернулся и направился к пустырю. Подминая колесами сухие стебли бурьяна, подъехал к будке, замедлил ход, остановился и посигналил.
х х х
Марина обрадовалась, сейчас я тебя выведу на чистую воду. И выскочила в коридор. Уборщица стояла в позе гладиатора. Она держала в одной руке швабру, а другой вцепилась в рукав собеседницы. Та, прижавшись к стене, удрученно смотрела на противоположную стену и слушала Тамару Капитоновну со смиренно склоненной головой. Вероятно, женщина шла к Марине за какой-нибудь справкой, но Тамара Капитоновна преградила путь.
— Ой, совсем заработалась, — обратилась Марина к несчастной женщине. — Там, на пустыре, — она показала рукой, — возле трансформаторной будки какой-то молодой человек на машине ожидает Настю-вдовушку. Он попросил меня сказать ей, а я и забыла. Скажите ей, пожалуйста, а то мне некогда.
Женщина, уже потерявшая всякую надежду на освобождение от беспощадной уборщицы, с благодарностью закивала головой и, облегченно вздохнув, тут же спустилась по лестнице на первый этаж. Переведя дух, она заглянула в открытое окошечко кассы и передала Насте все слово в слово. От услышанного Настя вздрогнула и даже приподнялась со стула. «Это точно Кучерявый», — подумала она в первую же секунду. Ее настроение только что было прекрасным, она весь день находилась под впечатлением от предложения Эрудита, перебирала документы и восторженно мечтала о том, как они поженятся, а потом она родит ребеночка, похожего на своего любимого.