Веселый спокойный голос спросил:
— Не узнал? Это я, Зонде.
Три года назад Зонде увели вербовщики. И вот он явился, в расстегнутой до пояса рубахе, крепкий, стройный, налитый силой.
— Тут португальских парашютистов не было?
— Нет.
— Есть к тебе дело. Можно зайти вечером?
Получив согласие, Зонде скрылся, ничего не объяснив.
Далеко за полночь Бонга услышал легкий треск и шорох шагов в саду. Он встал, прислушался. Человек остановился неподалеку. Несколько секунд Бонга ждал, потом вынул засов и вышел в ночь. Туман серым одеялом покрыл землю. Тишину лишь изредка нарушали крики далекой ночной птицы. Бонга сделал несколько шагов и наткнулся на африканца с винтовкой в руке. На голове тускло блестел стальной шлем. Рафаэль попятился.
— Опять не узнал?
— Входи в хижину, Зонде, побыстрее.
— Я не одни. Товарищей моих примешь? — Из тумана вышли четверо, вооруженные винтовками.
Рафаэль первым скользнул в горьковатое от дыма тепло жилища.
Зонде и его товарищи уселись у костра.
Бонга незаметно рассматривал друзей Зонде. Один из них, с деревянным диском, распиравшим мочку уха, молча смотрел в огонь. У другого был шрам на левой щеке. Его дерзкие, разбойные глаза бесцеремонно щупали Рафаэля. Человек чувствовал себя как дома.
«Вот они, те, кто напал недавно на грузовик с португальскими солдатами», — подумал Бонга.
— Есть хотите, братья? Но у меня только маниоковый хлеб.
— Давай хлеб, — сказал парень со шрамом. — Больше ничего нет?
Бонга разделил длинный скрученный хлеб на пять частей.
— Выгоним португальцев, тогда хороший обед сварим, — сказал Зонде с серьезным видом.
— Не скоро твоего обеда дождешься. Из рудников бежал? — спросил Рафаэль.
Зонде улегся у костра, придвинул винтовку и стал рассказывать.
Он убежал давно. Вступил в партизанский отряд. Армия освобождения Анголы занимает большую территорию. Зонде учился на военных курсах в одной из стран Африки, вернулся, стал командиром. Его отряд участвовал в захвате нескольких селений. Но недавно отряд попал в засаду в районе Сьерра-Уиже.
— И откуда португальцы узнали о нас? Мы только что большой переход сделали. Кто-то нас выдал. Многие полегли в лесу. Только мы пятеро и остались. Вот идем, голодные. — Зонде наклонил свою небольшую красивую голову, рассматривая огонь.
— Если бы не Булола, — он взглянул на парня с разбойными глазами, — все бы в лесу остались. Вывел нас.
Булола улыбнулся, снисходительно посмотрел на Бонгу. Бонга почувствовал симпатию к дерзким глазам.
— Вербовщики все ходят? — спросил Зонде.
— Да. Мало народу осталось в Цангу.
Светлый, открытый взгляд Зонде располагал к себе. Но за веселостью и добродушием человека с большой душой чувствовалась железная твердость. Этот командир партизан был сильным, не похожим на своих товарищей.
— Пойдем с нами, Бонга, что ты здесь сидишь? — сказал Булола. — Лучше воевать с португальцами.
— С вами пулю получишь.
— Боишься? — спросил Зонде добродушно.
— Я верно делаю, что не иду. И вы тоже верно делаете, что воюете, — рассуждал Бонга. — Вы убежали — воевали. Теперь вам нельзя попадаться. А мне зачем самому лезть?
— Пожалеешь. — Зонде посмотрел на Бонгу с усмешкой.
Помолчали. Партизаны задремали у очага. Один Булола таращил глаза, ковырял палкой в огне.
— Слушан, Рафаэль, не знаешь, где сейчас Фиви? — смущенно зашептал Зонде.
— Знаю: на плантации компании «Катонаж». Хлопок собирает. Красивая девушка твоя Фиви. — Бонга не стал продолжать. Красота невесты — дело, касающееся только ее жениха. — Плантация здесь неподалеку, полдня ходу.
— Она замуж не вышла? — шептал Зонде.
— Да какие у нас женихи! Кто на рудниках, кто в партизанах с португальцами воюет.
В сухих листьях крыши послышался шорох. Бонга повернул голову, прислушиваясь. Зонде надел свой шлем, легко вскочил на ноги. В тишине звучали удаляющиеся шаги. Партизаны хмуро переглядывались.
Бонга вышел и вскоре вернулся.
— Мышь, верно, — сказал он устало.
— Что-то твоя мышь громко ступает, — сказал Булола, подозрительно глядя на Бонгу.
— А может быть, кто-то шел со свидания и заблудился в тумане.
Бонга закрыл дверь на засов. Легли спать.
За тонкими, обмазанными глиной стенами лил дождь. Потоки воды глухо шумели на крыше. Шесть человек лежали в сухой теплой хижине у краснеющих углей очага.
Бонга не спал. Сейчас, когда он выходил из хижины, кто-то шмыгнул в темноту. Может быть, кто-нибудь просто шел мимо. А если это шпион, и сипаи схватят Зонде и его друзей? Всю ночь не сомкнул глаз Бонга, готовый при первой опасности разбудить партизан. Наступало утро, воинам нужно было уходить в лес.
— Приходите вечером, — сказал Бонга. — Я сварю обед.
— Не боишься, что тебя за нас повесят? — спросил Зонде.
— Приходи.
Легко и быстро побежал Зонде впереди маленького отряда. Сколько в нем силы! Бонга любовался командиром. Воины бежали за ним, ступая след в след. Бонга, сутулясь, смотрел, пока они не исчезли в легком тумане, потом вздохнул, пошел работать в свой сад.
Едва партизаны скрылись, как на улице показался озирающийся Мулура, управляющий хозяйством вождя Мбулу и добровольный шпион. Увидев его, Бонга почувствовал себя так, словно, проснувшись в хижине, увидел пригревшуюся в ногах змею. Значит, ночью был Мулура! И он, Бонга, еще пригласил партизан обедать! Выходит, он их предал?
Бонга наблюдал из сада за Мулурой. Шпион пересек улицу и прошел около хижины. Здесь он замедлил шаги, рассматривая отпечатки ног на влажной земле. «Заметил!»
Бонга усиленно копал, будто и не видел соглядатая. Негодяй и не подозревает, как близок он к цели.
«Презренны! человек! Партизаны рискуют жизнью, чтобы не было вербовщиков, а этот скорпион…»
Дождавшись ухода Мулуры, Бонга отправился в лес: может быть, удастся встретить партизан, предупредить Зонде, чтобы не приходил.
Он с трудом продирался во влажной духоте молчаливого царства зелени. Лианы, ветви, стволы переплелись, душили друг друга. Вверху, где виднелся кусок неба, листья, толстые, кожистые. Здесь же, внизу, они были нежны, покрыты каплями невысохшей росы.
Бонга долго шел сквозь заросли, потеряв уже всякую надежду встретить партизан. Он остановился, раздумывая, что ему делать. В тишине раздался шорох. Бонга увидел, как неподалеку дрогнули кусты. Там прятались люди.
Кто это? Партизаны Зонде? Но они знают Бонгу. Полиция? Нет, лучше уйти отсюда. Бонга пригнулся и побежал.
Вскоре впереди вспыхнул солнечный свет. У опушки раскинулось селение. Улицы заросли травой. В удивительной тишине светило солнце. Селение было мертво. Ни одного человека! Бонга, настороженный, шел по пустынной деревне. Никого. А еще два года назад здесь были люди. Всех увели вербовщики.
Около большой хижины вождя Бонга остановился. Он явственно слышал разговор. Здесь кто-то прятался. Не укрывались ли в деревне партизаны? А может быть, здесь устроили засаду португальцы? Из большой хижины снова послышался разговор. Бонга уловил только обрывки фраз: «Наш человек из отряда… войска безопасности… Они где-то рядом». Бонга стал медленно пятиться. Они еще подумают, что он шпионит за ними. Рядом с ним легла тень. Бонга втянул голову, ожидая удара. Цепкие пальцы грубо схватили его. Глаза Бонги метались по незнакомым лицам. Кто они? Бонгу окружили.
Из хижины вышел африканец. Люди молча уступили ему дорогу. Человек, невысокий, видимо очень крепкий, приблизился к Бонге. Толстые губы сжаты в плотную прямую линию. Из-под тяжелых век властно и сумрачно смотрят умные глаза. Нос его слишком широк. Бонга узнал человека: это он спугнул тогда утром в лесу леопарда.
— Ты кто? Зачем пришел сюда? — человек говорил один. Остальные молчали.
— Я искал козу.
— Врешь. Ты подслушивал.
— Я ничего не слышал.
Бонга стоял среди враждебных, сердитых людей, слегка сутулясь, внешне невозмутимый. Он не знал, кто эти люди, и не спешил говорить, что искал партизан. Зачем торопить свою смерть?
— Это человек начальника округа Франциско Диаса, — высказал предположение один из людей.
— Так тебя Диас послал? Ты бы сразу сказал. — В умных глазах под набухшими веками — хитрые искорки.
— Я искал козу.
— Значит, не скажешь, зачем пришел? — человек взглянул на двоих вооруженных людей, и те встали позади Бонги.
— Уложить его, шпиона, — сказал тот, который высказал предположение, что Бонга — человек Франциско Диаса.
Человек с широким носом сумрачно посмотрел на воинов, стоящих позади Бонги, слегка кивнул головой, и те стали подталкивать пленника к кустам. Бонга почувствовал, что наступает последняя минута. Надо на что-то решиться.
Из-за хижины появился Булола. Бонга радостно смотрел на партизана. Спасен! Разбойные глаза Булолы казались такими симпатичными сейчас. Но Булола внимательно взглянул на Бонгу и, словно не заметив его, нырнул в хижину.
Бонга оторопел. Что случилось? Почему он ушел? Спасение было совсем рядом…
На опушке леса часовой яростно махал веткой. Произошло замешательство.
— Сипаи! — донеслось с опушки. — Спасайся!
Бонга метнулся в кусты, пробежал несколько шагов и налетел на притаившегося полицейского. Полицейский вцепился в Бонгу, призывая на помощь. Бонга протащил его но земле, лягнул, освободился и ринулся сквозь чащу.
Сзади совсем близко раздавались резкие крики, треск сучьев, выстрелы. Рафаэль устал, хромая нога давала себя знать. Хоть немного отдохнуть, спрятаться. Заметил огромную кайю. Не мешкая полез вверх по ветвям, протиснулся в густую листву, притаился.
Вскоре он услышал голоса. Мимо торопливо шли двое: Булола и человек с широким носом. Рафаэль хотел окликнуть Булолу: предупредить партизан, чтобы не приходили вечером в деревню.
— Нас кто-то выдал, — долетели до Бонги слова человека с широким носом.
— Это парень из Цангу привел ищеек. Надо было пришибить предателя, — зло бросил Булола, и Рафаэль раздумал показываться. Конечно, Булола мог подумать, что он, Бонга, шпион. Пришел Бонга — и вслед за ним появились полицейские. Эта мысль обожгла Рафаэля. И тут он вспомнил, как Булола спрятался при виде его там, в мертвом селении. Почему? Здесь что-то не так.
В доме не осталось продуктов а он обещал Зонде обед. Его не было сегодня в мертвом селении. И днем Зонде, конечно, не явится, а вечером Бонга выйдет к нему навстречу. Нужно побыстрее приготовить обед. Придется опять идти просить муки к вождю Мбулу. Не очень приятно.
Во дворе вождя ожидало несколько человек. Бонга сел на землю.
— В соседнем округе партизаны разбили отряд тугов[28], — рассказывал сосед Бонга — Каниама, маленький, худенький, с замысловатой татуировкой на животе. В голове Бонги вновь всплыла неприятная мысль: «Почему спрятался, не подошел Булола? Теперь выходит, он, Бонга, шпион».
Вышел Мбулу, постоял на крыльце дома, посмотрел на обезьян, затеявших перебранку в ветвях дерева. Затем величественно повернулся к Чуиме — парню с замысловатой прической, похожей на гребень падающей волны, тянувшейся ото лба к затылку. Под волной шла узкая выстриженная полоса.
— Ты чего пришел?
Чуиме улыбнулся, осторожно потрогал прическу и, показывая на пожилого худого человека, только что мирно беседовавшего с ним, сказал:
— Его коза в мой огород залезла.
— Жалуешься?
— Нет, сипай велел прийти. — Чуиме простодушно смотрел на Мбулу.
Мбулу, тяжело ступая, медленно, с достоинством прошел через двор, сел за стол под навесом.
— Подойдите оба.
Прежде чем приступить к делу, Мбулу долго и аккуратно поправлял медали на груди, потом почему-то дунул на них, и разбирательство началось.
— Твоя коза, — обратился он к старику, — залезла в огород к Чуиме?
— Да, соба[29], — старик с готовностью поклонился. — Ты прости меня. Я уже старый.
— Какой ты старый? Десять суток ареста. Есть будешь ходить домой.
— Не посылай на плантацию.
— Я воспитываю, поэтому и посылаю.
Мбулу повернулся к сипаю.
— Веди на плантацию. Солнце еще не село.
Взгляд вождя обратился к улыбающемуся Чуиме.
— А ты почему не подал в суд? Он нанес тебе ущерб, и не тебе одному. Коза поела твои овощи, значит, ты съешь их у другого, когда у тебя не будет. На курсах вождей нам все объяснили. Почему не подал?
Чуиме помялся, поправил прическу.
— Тех, кто жалуется, ты тоже посылаешь на свою плантацию.
— А ты, я вижу, еще и грубый. Хотел дать тебе поменьше наказание, как попавшему под суд только в четвертый раз, но вижу, тебя нужно учить как следует. Получишь все двенадцать дней, больше по закону я дать не могу.
Чуиме молча пошел с полицейским. Улыбка все еще держалась на его лице.
— На моей плантации нужны парни с такими прическами! — весело крикнул Мбулу ему вслед.
Деньги шли в руки. Настроение у вождя было отличное. Он встал из-за стола.
— А ты зачем? — спросил он, ощупывая хитрым взглядом Бонгу. — Тоже жалуешься?
— Нет, пришел просить…
— Просить? — Мбулу с затаенным интересом оглядывал Бонгу, — Когда трудно, все ко мне.
— Десять фунтов муки надо, — сказал Бонга, не выказывая почтения. Он презирал этого человека.
— Праздник устраиваешь? — Мбулу хитро прищурился. — Пять фунтов хватит.
Взгляд Мбулы вселил в Бонгу тревогу: «Узнал, радуется, уже сказал Мулура».
Они пошли к складу — висевшей на столбах большой корзине, обмазанной глиной для защиты от крыс и термитов.
— Эй, Мулура! Дай вот пять фунтов муки! — крикнул Мбулу.
Мулура, тащивший на веревке козу, метнул любопытный взгляд на Бонгу, потом заговорщически взглянул на Мбулу.
— Хорошо, соба. Сделаю, соба.
Рафаэль почувствовал, что эти двое знают о ночных гостях.
Мбулу написал расписку и подал ее Бонге.
— Припечатай в уголке палец. Помажь его чернилами.
Бонга неторопливо взял бумагу, медленно прочитал.
«Взял у Мишеля Мбулу десять фунтов маниоковой муки. Благодарю. Через шесть месяцев отдам двадцать. Рафаэль Бонга».
— Плохо ты стал видеть Мбулу, надо пять, а ты десять написал.
Глаза вождя без всякого смущения ощупывали лицо Бонги.
— Где читать научился?
— У друзей на алмазных рудниках, куда ты посылал меня.
— Все умные стали. Такие друзья до хорошего не доведут, — Мбулу исправил расписку и ушел.
Рафаэль передал кожаный мешок Мулуре. Управляющий полез по приставной лестнице, бормоча:
— Совсем старших не уважают. «Плохо стал видеть!» — Мулура скривил рот, изображая Бонгу. — Раньше таким, как ты — читать начал или колдовством заниматься, — руки отрубали. Что же, вождь обмануть тебя хотел? Ты должен был промолчать! Кому ты так говорил? Ты только краб с десятью ногами, а он тысяченожка.
Излагая свои рабские взгляды, Мулура орал все громче, посматривая в сторону удаляющегося Мбулу. Великий человек тоже должен слышать слова верноподданного.
— Смотри с лестницы-то не упади, — презрительно процедил Бонга.
Мулура спустился, продолжая славить своего повелителя. Он взвесил муку и подал ее просителю.
— Заговорился. Вместо пяти четыре фунта насыпал. — Бонга с неприязнью смотрел на управляющего. — Добавь фунт!
На лице Мулуры появилось удивление. Он посмотрел на две гири, потом поднял к небу глаза и принялся складывать два и два, шевеля губами. Он досыпал муку и, подавая ее Рафаэлю, сказал со злобой:
— Еще неизвестно, что ты за человек, если не уважаешь власти…
Придя в хижину, Бонга принялся готовить обед. Охранники, если они заявятся, придут не раньше, чем стемнеет. А он уйдет навстречу Зонде.
Приготовив обед, он завернул горшки в банановые листья, сунул в мешок и, согнувшись, ринулся из хижины. Пробежав несколько шагов, он поднял голову и попятился. Перед ним стояли два ухмыляющихся охранника вождя.
— Нас встречаешь? — высокий детина засмеялся. — Малафа[30] есть?