На другой стороне улицы еще несколько полицейских выглядывали из-за бананов. По телу Бонги пробежала противная дрожь. Руки, прижимавшие мешок с горшками к телу, тряслись. Бонга напряг их, чтобы враги не видели его слабости.
Маленький сипай с жестким, холодным лицом остался снаружи. Высокий вошел в хижину вместе с Рафаэлем.
— Ты садись. Малафа есть?
— Нет, — сухо ответил Бонга.
Долго молчали. Селение погружалось в сон. Бонга думал об отряде, мысль металась, как птица в силке. Сейчас придет Зонде, и капкан захлопнется. Никогда еще не попадал Бонга в такое тяжелое положение. И он сидит и спокойно ждет, когда собаки вождя отдадут партизан в руки палачей! Бонга тяжело дышал. Охранник не спускал с него глаз. Рука полицейского лежала на рукоятке дубины. «Проклятый трус! — ругал себя Бонга. — Погибают товарищи, а ты сидишь тут с полицейским».
Нужно действовать. Бонга робко заговорил о набегах слона-отшельника, появившегося недавно около селения. Голос его дрожал от волнения. Он говорил почти шепотом, потом постепенно заговорил громче. Зонде и его воины услышат разговор.
— Молчи! — оборвал его полицейский. — Вина нет, а трещит, как попугай!
Полицейский понял хитрость Бонги.
Но вот в саду раздался треск сломанной ветки. «Начинается!» Полицейский, закусив нижнюю губу, осторожно поднимался на ноги.
Бонга вскочил.
— В саду слон, бананы поест!
— Молчи! — зашипел полицейский, хватая Бонгу за горло. — Молчи!
— Все поломает, а мне налог платить! — закричал Бонга, прорываясь к двери.
Охранник ударил Бонгу дубинкой по плечу. Бонга словно ждал этого. Он взвыл так, что было слышно на конце селения. Резкий удар дубины обрушился на его голову. В ушах загрохотало, словно там падало подрубленное дерево, Бонга свалился. Теплая слабость залила тело.
…Бонга очнулся в тишине. Из-под двери проникал свет. Покрутил головой, потрогал ее руками, словно желая убедиться, что она на месте, сел на земляной пол. Он в тюрьме. Стал припоминать, что произошло. Неужели схватили партизан?
В деревянной камере стояла жара. Пришел Мбулу.
— Ну, рассказывай про террористов, — забасил соба. — Говори.
Бонга оскалил в насмешливой улыбке белые зубы.
— Каких террористов?
— Которые грабят плантации и убивают португальцев.
— А я откуда их знаю?
— Знаешь, — ярился Мбулу.
Мбулу несколько раз ткнул ногой Бонгу и ушел, так ничего и не добившись. Ему хотелось сообщить португальцам о партизанах. Он, видно, ничего толком не знал о Зонде. Это успокаивало Рафаэля
Бонга прильнул к щели в двери.
— Ло-ло-ло-ло! кричала женщина, хлопая ладошкой по открытому рту. Мужчины мчались к лесу. Некоторые уже бежали обратно, видно натолкнувшись на сипаев. Теперь ему, Бонге, не уйти. Полиция уведет его в город.
Но Бонга ошибся. Пришли не полицейские, а вербовщики. На площади собрали всех жителей. Люди стояли озлобленные и настороженные. Два охранника вывели Бонгу из тюрьмы.
Из дома появился Мбулу с тремя вербовщиками-португальцами. Вождь окинул поредевшие ряды соплеменников. Сегодня уйдут и эти последние его работники. Мбулу бросил взгляд на вербовщиков.
— Вот какие молодцы у меня! На работе каждый слона заменит. Люди! — он повернулся к соплеменникам. — Власти дают вам заработать. Надо идти на рудник.
По толпе покатился ропот. Маленький угрюмый португалец положил руку на пистолет. Его раскосые зеленоватые глаза всматривались в лица, словно желая угадать момент, когда начнется столкновение.
— Все пойдут, кто здесь, — громыхал Мбулу. — Им налог платить, а они…
— Сам иди!!
— Предатель!
В криках толпы тонули слова Мбулу.
— Вождь о нас заботится! — вопил управляющий Мулура, пробиваясь сквозь бурю голосов. — Все пойдем на рудники, если старший приказывает…
Кто-то ударил его сзади кулаком по голове. Мулура едва устоял и шарахнулся в сторону.
— Замолчите! — ревел вождь Мбулу. — Это приказ начальника округа; выделить сто человек. А вас тут и двадцати нет. И еще кричат. Вот придут парашютисты и повесят крикунов. — Вождь стал всматриваться в стоивших перед ним людей, словно прицеливаясь. — Эй, Мулура! Иди записывайся! Он сам хочет. Смотрите, какой здоровяк!
Мулура, все еще не веря неожиданному обороту дела, подошел к столу. Он остановился в нерешительности, склонив голову набок, косясь на лист бумаги.
— Ставь, ставь палец! Чего озираешься, как гиена.
Мулура торопливо смазал палец чернилами, припечатал его к списку и отошел в сторону, растерянно бормоча: «Старших не уважают».
Несколько человек, понукаемые вождем, подошли к столу и тоже поставили на списке отпечатки пальцев.
Взгляд вождя упал на Бонгу.
— Эй, террорист, подходи! Не смотрите, что он хромой. Он крепкий.
Высокий вербовщик кивнул.
— Подходи!
— Какой скорый! По закону запрещается брать рабочих силой на рудники частных компаний.
Глаза вождя чуть не полезли из орбит от удивления.
— Я тебе покажу — не подчиняться!
— Не пойду.
— Не пойдешь, так поведут.
Два сипая по знаку высокого вербовщика нехотя вышли из тени и взяли Бонгу под руки…
— Пошли! — крикнул вербовщик. Атмосфера накалялась.
Солдаты окружили завербованных. Отряд двинулся к лесу.
Полдня, не останавливаясь, шли люди. Лес был глухой. Люди шагали по зеленому тоннелю. Даже в полдень свет едва проникал сюда. Вербовщики настороженно посматривали по сторонам. Солдаты держали винтовки наготове.
Дорога уперлась в завал из срубленных колючих ветвей. Вербовщики остановились, перешептываясь.
Сзади раздались возгласы. Бонга повернулся и увидел человека в шлеме. Зонде бежал по дороге впереди небольшого отряда. Лес ожил. Из чащи с криками выскакивали вооруженные люди. Вербовщики ринулись на колючий завал, вмиг преодолели его и скрылись. Сипаи сбились в кучу у зеленой баррикады. Их было около десяти, Бравый сержант-африканец с медной серьгой в ухе колебался. Ему не хотелось вести бой против своих, но долг приказывал ему стрелять.
В напряженной тишине две группы людей молча прощупывали друг друга глазами.
Сержант подал отрывистую команду. Солдаты пере- лезли через зеленое заграждение, дали залпы по вершинам деревьев и скрылись.
А по эту сторону завала праздновали победу. Рядом с Зонде Рафаэль увидел высокую красивую девушку. Фиви! Значит, Зонде не зря приходил тогда ночью в селение. Нашел все-таки свою невесту. Фиви подбежала, сияющая, счастливая.
— Эй, Бонга! Куда ты вел всех? — Фиви смеялась.
— Это меня вели.
— А я думала, куда это хромой вербовщик повел всех! — задорно трещала Фиви.
Толпа жителей Цангу, перемешавшись с партизанами, текла по дороге назад к селению. Бонга протолкался к Зонде.
— Здравствуй, — сказал Бонга, стараясь держаться независимо. Он опасался, что Булола уже оговорил его.
— Здравствуй, Бонга. А ведь тебя все-таки поймали!
— Меня не поймали. Я вас искал… Булола, когда ты послал его на тайный совет в мертвую деревню, сказал, что я предатель, — голос Бонги дрожал. — Я не предатель.
— Какой тайный совет? — тихо спросил Зонде.
Сдерживая дрожь в голосе, Бонга рассказал о случае в погибшей деревне.
Зонде сосредоточенно смотрел перед собой.
— Была полиция, говоришь?
— Я не предавал.
— О деревне ты помолчи. Никому! Понял? Никто Булолу не посылал туда! — в прищуренных глазах был холод.
Группа людей обступила Мулуру.
— Как же прислуживаюсь? — говорил заискивающе Мулура. — Меня самого Мбулу послал на рудник. Если бы не вы…
Партизаны сердито зашумели. Толпу раздвинул Булола, подошел к Мулуре вплотную.
— Этот — прислужник? — спросил он небрежно.
— Он!
В воздухе мелькнула дубинка. Мулура молча упал на дорогу.
Зонде пристально смотрел на Булолу. По лицу его Бонга не мог прочесть, что думает командир.
— Пошли! — весело кричал Булола. — Всех прислужников и шпионов… — он потряс и воздухе дубинкой.
Вернулись и деревню. Все были веселы. Молодежь устроила танцы. В рокоте тамтамов кружились по кругу воины и женщины. Нетанцующие били в ладоши, выводили голосами мелодию танца, стараясь перекричать друг друга. Голоса слились, перепутались с грохотом барабанов. Фиви, стоявшая в кругу позади Бонги, отбивала такт на его плечах.
— Бонга, быстрее!
Фиви была такая веселая и счастливая, что Бонга и не думал на нее сердиться. Когда круг поворачивал в другую сторону, Фиви нарочно наступала босыми ногами на пятки маленькому воину.
До самого утра продолжалось веселье…
В полдень над хижинами пронеслись два самолета. Они сделали несколько кругов, словно высматривая добычу, и, высыпав на травяные конусы крыш лавину рокочущих звуков, улетели. Вокруг Зонде толпились партизаны и жители Цангу.
— Побегу посмотрю, что они там за деревьями делают! — крикнул Булола, обращаясь к Зонде. Но тот словно не слышал его.
— Бонга, беги!
Булола глянул на командира. Веселость его исчезла.
Бонга, хромая, помчался к рощице. Едва он успел добежать, как увидел, что из машин стали падать маленькие фигурки. Раскрылись белые круги парашютов.
— Парашютисты! — закричал Бонга, бросаясь обратно. — Парашютисты!
Страшная весть погнала людей по пыльной дороге к лесу. Бонга мчался рядом с Зонде и Фиви. Бежали мужчины с ружьями и копьями. Женщины с детьми на руках тянули на поводу коз. Даже старики ковыляли к зарослям. Они знали: пощады не будет никому.
Парашютисты приземлились. Их было около пятидесяти. Они двинулись к деревне, стреляя из автоматов. Расстояние было большое, и выстрелы не причиняли пока вреда.
— Где Булола? — резко спросил Зонде.
Бонга обернулся. Булола бежал навстречу солдатам.
— Ушел, предатель! — крикнул Зонде.
Вдруг Булола подпрыгнул и тяжело рухнул на землю. Каратели не признали в нем своего.
Втянув голову в плечи, Бонга мчался к лесу, не разбирая дороги. Португальцы не отставали. Это были молодые парни. Лица их были красны и возбуждены.
Партизаны отстреливались из винтовок. Но что это было по сравнению с ливнем пуль автоматчиков?
Парашютисты догнали отставших стариков и женщин с детьми. Под огнем полегли все, кто не смог убежать.
Бонга не видел этого. Злобный свист нуль гнал его вперед, наполняя грудь тяжелым постыдным страхом.
Отступавшие добрались до зарослей. Под ногами появилась вода: впереди болото.
— Болото большое? — спросил маленький партизан.
— Конца нет! — Бонга дышал тяжело. Ненужные проклятья рвались из пересохшего горла.
— Бежать еще можешь? — мягко спрашивал рядом Зонде у Фиви. Бонга вместе с партизанами все дальше уходил в болото. Он шел рядом с Зонде и Фиви медленно, с трудом перемешивая теплое черное тесто. Под голыми ступнями шевелились козявки. Зонде тянул за руку уставшую подругу. Беглецы, рассыпавшись, двигались по сторонам.
Из-за кустов появился солдат и дал длинную очередь по курчавым головам, возвышавшимся над топью. Африканцы рвались под защиту пней и поваленных деревьев. Вскрикнул рядом с Бонгой маленький партизан, медленно стал валиться назад. Рука, державшая винтовку, бессильно повисла. Бонга схватил оружие, выстрелил в парашютиста, промахнулся.
Появлялись все новые солдаты. Отрывистое взвизгивание пуль подгоняло людей, пригибало головы к темной воде. На глубоких местах африканцы хватались за ветви редких деревьев, за лианы, петлями спускавшиеся над болотом. Длинными очередями косили их пьяные каратели.
— Туда! — Зонде указал на засохшее дерево.
Трясина не давала двигаться быстро.
Четыре автоматчика увязались за ними. Напрягая силы, Бонга, Зонде и Фиви добрались до поваленного дерева.
Парашютисты приближались не прячась. С глухим стуком вгрызались в ствол пули. Летели в воздух щепки. Надо уходить, но Бонга не в силах заставить себя выйти на открытое место. Все ближе солдаты. В непрерывный гром сливаются их выстрелы. Как остановить врагов? Бонга стреляет. Промах. Рядом громыхнул выстрел: Зонде срезал врага.
Солдаты отрезвели, по самую шею влезли в пузырящуюся тину.
Африканцы перешли к следующему укрытию.
Обе группы все углублялись в болото. Их осталось шестеро — трое против троих.
Партизаны переходили от пня к пню и вскоре, обойдя глубокое место, добрались до крохотного островка, поросшего низкими кустами. Кусочек твердой земли прилепился к большой высохшей сейбе с огромными корнями, выпиравшими наружу. Здесь за толстым стволом африканцы были недосягаемы для пуль.
За островком простиралась все та же черная гладь болота с редкими белыми точками лилий. Зонде попытался найти путь через топь и вернулся на островок. Отсюда был только одни путь — назад.
Африканцы залегли в кустах. Португальцы приближались.
— Вплотную, вплотную подпускайте, — шептал Зонде, загораясь.
Он указал Фиви на одного из солдат.
— Твой.
Бонга видел «своего» солдата сквозь прорезь прицельном рамки. Враг был совсем рядом. Вот автоматчик миновал пень, торчавший метрах в пяти от острова. Парашютист кинулся к островку через глубокое место и сразу провалился по шею, едва не утонув.
Зонде и Фиви выстрелили одновременно. Один из автоматчиков закричал, посылая проклятья, рванулся вперед, словно кто-то толкнул его в спину, и рухнул.
Фиви промахнулась. Пуля сорвала берет с португальца, и тот, взметая черные волны, бросился за пень.
Теперь только пятеро продолжали битву, и пятый был уже обречен. Бонга не стрелял. В страшной тишине тяжело дышал «его» солдат, откинув назад голову. Болото уже добралось до рта. Солдат тянул вверх шею, косил глазами.
— Константино! — крикнул он.
Бонга с содроганием смотрел на тонущего.
— Константно! — асе кричал солдат. — Вспомни, как я нес тебя раненого! — Он выплюнул воду.
Константно молчал. Пуля проклятой африканки прошла на волос от его головы. Не будет он больше подставлять себя под выстрел.
— Константно, кинь мне ремень от автомата!
Но Константно не собирался рисковать. Он знает: враги не стреляют в Роберто потому, что ждут, когда он, Константно, высунется из-за укрытия. Но его не проведешь! А Роберто все равно не спасти.
Тошнота подкатила к горлу Бонги. Как страшно умирает человек!
Зонде терпеливо ждал. Зачем стрелять? Солдат и сам утонет. Он только что убивал женщин и детей. Зонде с презрением смотрел на противника. Он, Зонде, не стал бы кричать, если бы пришлось умирать на глазах врагов. Умри гордо, если смерть пришла.
— Константино! — все кричал туг. — Константино!
Зонде заметил Фиви, когда она уже подползла к краю кустов с веткой в руке и протянула ее утопающему.
— Назад, Фиви, назад! — зашипел Зонде. Но девушка, не дотянувшись до солдата, уже вошла в болото.
Услышав всплеск, Константино на миг выставил оружие. Ударила короткая очередь.
Фиви, схватившись за грудь, упала. В два прыжка Зонде оказался около нее, рывком вытянул за руки.
Бонга дважды выстрелил по пню, чтобы подавить противника.
В суматохе не заметили, как утонул португалец. Только наступившая тишина напомнила о нем.
В живых осталось четверо.
Фиви лежала между огромными корнями сейбы. Из простреленной груди текла кровь. Зонде прижимал к ране листья, подкладывал под голову ветви, говорил ласковые слова. Фиви слабела с каждой минутой.
— Надо к доктору, — сказал Зонде.
— Зонде! — голос Фиви был слаб. — Я была глупая. Другая женщина будет копать твое поле и будет матерью твоих детей.
Зонде нахмурился, как-то весь подобрался, посмотрел в сторону врага. Гладкая черная равнина. Изредка пни и кустики. До автоматчика шагов шесть по глубокому болоту. Не пройти.
В бесконечном синем небе мирно катилось солнце. Из леса тянуло горячим влажным ветром.
— Прыгну с разбега ему на голову, — прошептал Зонде.