71-я ПД в 07.30 продолжила атаку для очистки сектора города к северу от Царицы. С тем же упорством, что и в предыдущий день, приходилось сражаться за каждую груду обломков. В нескольких особенно упорно обороняемых подвальных помещениях лишь использование огнеметов и взрывных зарядов привело к отказу от сопротивления. 25.9. дивизия взяла около 600 пленных, включая 8 комсомольцев.
Линия фронта на 25.9.:
94-я ПД: ряд домов по обрыву к Волге с юго-востока от театра к юго-западу от устья Царицы — южный берег Царицы вверх к излучине Царицы к юго-востоку от железной дороги.
71-я ПД: юго-восток от моста через Царицу — парк к северо-востоку оттуда — южный край разреженной застройки к юго-востоку от района партийных зданий — водопроводная станция на Волге.
Потери на 25.9.:
JL : ПГ
25 декабря 1942 г.
JL "l Г
Потери на 25.9.:
94-я ПД: убитых — 9 рядовых;
(без 276-го ПП) раненых — 2 оф., 3 уоф. и рядовых.
Трофеев и пленных на 25.9.:
741 пленный, 17 орудий, из которых пять 12,2-см, 13 зенитных орудий, 89 пулеметов, 19 противотанковых орудий, 56 минометов, 96 противотанковых ружей, 159 автоматов, одна канонерская лодка потоплена прямым попаданием, 1 канонерская лодка повреждена.
26 сентября 1942 г.
К 04.00 на передовую привезли горячий кофе. Наш Шпис точно знал, что нам было нужно. Горячий кофе поднял наш дух, утихомирил голодные спазмы и сделал мир самую малость приятнее. У нас еще оставалось почти два часа до начала атаки. Несколько мыслей пришло мне в голову. Они не будут давать мне покоя ближайшие несколько часов. Последняя касалась наших солдат и нас самих. Цели просто нужно было достигнуть сегодня, потому что мы больше не выдержим напряжения. Мы должны сделать все физически возможное.
Начинался рассвет. На восточном горизонте я видел первые яркие лучи на другом берегу Волги. Ближайшие окрестности медленно становились более различимыми. Теперь я видел группу Диттнера.
— Вильман, отправляйся к унтер-офицеру Ротте-ру и скажи ему еще раз, что группа Диттнера атакует в 07.45 и его отделение должно начать не позже. Моментальный рывок через улицу в соседний квартал.
Вильман повторил приказ и убежал. Он вернулся через несколько минут и доложил:
— Приказ выполнен, все ясно!
Я дал Диттнеру сигнал атаковать. Рывком, стараясь избегать любого возможного шума и не выкрикивая команды, группа Диттнера перескочила улицу. Мы медленно последовали за отделением, следя за любыми признаками противника. Роттер и его люди также двигались незамеченными.
Неожиданно сам ад разверзся: слева и спереди раздались очереди тяжелых пулеметов, лихорадочный ружейный огонь и минометные разрывы. Атака захлебнулась.
Наше отделение залегло. Я не успел перейти улицу с группой управления. Мы были на другой стороне и укрылись в развалинах дома.
Тяжелые пулеметы 8-й роты нашли цели и открыли огонь. Тяжелые минометы обер-фельдфебеля Якобса тоже вступили в дело. Тем временем наши левый и правый соседи тоже вступили в контакт с противником. По звуку боя я понял, что на правом фланге дела шли успешнее. Используя огонь тяжелых пулеметов, я с группой управления двинулся в дорогу назад и, отступая через взятое вчера здание, наткнулся на группу Роттера. Дружным рывком мы вчетвером перебежали улицу, прикрывая друг друга.
Справа от нас, в сторону спуска к оврагу, где текла Царица, шла вперед 5-я рота. Примерно в 50 метрах влево между группой Роттера и 5-й ротой стояло здание трансформатора. Это была массивная трехэтажная постройка. Обнаруженный там противник был подавлен. Оттуда открывался великолепный вид.
— Роттер, прикрой нас, мы идем внутрь трансформатора!
Роттер понял мое рычание.
— Слушайте, ребята! Когда я говорю «пошли», мы бежим к тому зданию так, чтобы подметки горели!
Мы проверили снаряжение.
— Пошли!
Мы дошли до здания, окончательно сбив дыхание, и мгновенно скрылись внутри. Снаружи был слышен шум оживленного боя. Рядом взрывались гранаты.
Немного передохнув, мы осмотрелись. На первом этаже стояли огромные трансформаторы. Подвала не было. Мы осторожно поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь также было установлено разное оборудование.
Оттуда можно было смотреть вперед — на Волгу — и влево, точно вдоль последней боковой улицы, которая шла параллельно Волге. С пятиметровой высоты открывался вид на территорию противника. Наискосок влево шла большая пустая площадь. В ней было метров 200. Примерно в середине последней ее трети стоял памятник, обращенный к Волге. За ним на берегу реки стояли одноэтажные кирпичные дома. Мне не было видно, что находится за ними. Однако с этого места я видел реку, которую русские называют «народной матерью», до самого другого берега.
Яростный заградительный огонь русских шел через нас слева примерно с того же уровня, на котором
мы сейчас находились. Заградительный огонь также шел от береговой дамбы в сторону 6-й роты и моего правого фланга.
Осторожно, чтобы нас не заметили, мы осмотрели все, что можно, в бинокли.
Павеллек позвал меня:
— Герр лейтенант, слева от нас русские, метров 150-200, на втором этаже!
Я посмотрел в бинокль в том направлении: он был прав. В пролом в стене было видно, как русские солдаты тащат наверх ящики с патронами. Они всего несколько секунд были в поле моего зрения. Явно там была лестница, они шли вверх и скоро будут спускаться.
Следовательно, там был отряд, способный сопротивляться, создавая немало проблем нашему левому флангу.
— Юшко, винтовку!
Я осторожно наклонился вперед, чтобы иметь обзор для стрельбы. Было время исполнить свой долг. Первым делом, успокоиться. Я аккуратно прицелился, правый указательный палец лег на спуск, цель появилась в окне, я нажал на спуск, раздался выстрел — в яблочко! Перезарядка, внимательное наблюдение.
Тем временем мои люди из группы управления не спускали глаз с площади. Теперь, когда эффект неожиданности прошел, мне будет труднее действовать. Время от времени на долю секунды я видел солдат противника в проломах стен.
Поскольку я стрелял не более одного выстрела за раз, враг мог только гадать, где я засел. Неожиданно вниз по лестнице пробежали пять или шесть солдат противника. Еще один выстрел, и еще одно попадание. Теперь не было видно никакого движения.
Откуда рванулись все эти люди?
Неожиданно объявился лейтенант Вайзе, командир взвода в 13-й роте, чтобы работать корректировщиком огня нашей артиллерии. Командир батальона приказал, чтобы он доложился мне.
Со здания трансформатора у нас была лучшая наблюдательная позиция. Оно стояло отдельно, но было на одной оси с фасадами зданий, окружающих площадь с запада.
Я согласился с Вайзе, что отсюда он сможет направлять огонь своих пушек. Вскоре первые разрывы снарядов на дамбе показали, что передовой наблюдатель дал им точные координаты, куда стрелять. Стрельба направлялась по радио. Результатов не было видно из-за мертвой зоны за речной дамбой. Обнаружив цель на нашей стороне, противник открывал прицельный пулеметный и минометный огонь. Его минометный огонь был столь же смертоносен. Он прятался где-то за дамбой и вел заградительный огонь, кладя снаряды на нашу передовую линию. Вражеская артиллерия на другом берегу Волги ничего не добавляла открывшейся перед нами картине, ее снаряды рвались где-то позади. Они явно отстреливались по позициям нашей тяжелой артиллерии.
Несмотря на весь огонь с нашей стороны, за последний час мы не продвинулись ни на метр.
Солнце теперь было почти на юго-западе; его лучи отсвечивали на струях воды в Волге. В бинокль они ослепляли.
Наш командир послал ко мне и наблюдателя от армейской артиллерии, и вскоре он радировал своей батарее распоряжение присоединиться к концерту. В промежутках между огневыми налетами мы внимательно вели наблюдение. Вдруг я увидел русского солдата, явно связного, бегущего по открытому участку с другой стороны большой площади. На нем был расстегнутая зеленая шинель, полощущаяся на бегу.
Я схватил винтовку. Со своей фланговой позиции я четко видел его маршрут. Дистанция составляла 200250 метров. Он добежал почти до середины площади. Он, казалось, бежал точно туда, где я с частичным успехом воевал с его товарищами всего пару минут назад (или прошли уже целые часы?). Рука не дрожала, я прицелился и согнул указательный палец. Это было чистое попадание то ли в голову, то ли в сердце — сила удара сбила его с ног и бросила на землю. «Это за Гроссмана!» — сказал я про себя, но все же был рад, что этот безымянный солдат не страдал перед смертью.
Если не произойдет чуда, мы, несмотря на все наши усилия, скорее всего, останемся торчать здесь. Противник оказывал упорное сопротивление. Нам, атакующим, нужно было двигаться вперед. Противник не мог себе позволить оставить позиции. Было бы безумием пытаться при свете дня пересечь эту гигантскую площадь. Однако это означало, что мы можем сделать это только под покровом ночи. Свет заходящего на западе солнца омыл все розовым сиянием. Павеллек показал влево: «Герр лейтенант, что делает наш левый сосед?»
Я глянул влево. Наш сосед из разведбата-171 пробился вперед и зажег первую дымовую шашку. Несколько шашек неожиданно испустили облако густого дыма, целую тучу, ползущую по ветру в мой сектор и закрывающую противнику обзор. Пора!
— За мной!
Мы промчались вниз по лестнице, не думая об осторожности.
— Юшко, беги к Диттнеру! Он должен сразу же начать готовиться к выдвижению. Я пойду с группой Роттера!
Мы долго ждали этого момента. Мы были окутаны плотным туманом, за который нужно было благодарить наших товарищей слева. Мы просто должны были использовать его.
Я проорал направо и налево:
— Парни, пошли, марш, марш!
Мы рванулись вперед как можно быстрее. На бегу мы стреляли из винтовок и автоматов. Неожиданный рывок увлек с нами и некоторых соседей слева. Шум движения слышался и справа, где располагался лейтенант Фукс. Мы ничего не видели!
Под прикрытием стены дыма, постепенно рассасывающейся, но, на наше счастье, движущейся в нужную сторону, к Волге, мы дошли до края дамбы. Мы буквально бежали в неизвестность.
Русские были потрясены. Наверное, они думали, что это газ. После рукопашного боя в развалинах небольших домиков, где мы применили гранаты, мы остались хозяевами гребня дамбы.
Как я был рад, что левый сосед применил дымовые шашки. Мы были счастливы иметь хотя бы подходящие к оружию патроны, о дымовых шашках никто и не задумывался. Тот, кто додумался до этой идеи, заслуживал медали!
Теперь гребень был у нас в руках. Наш противник сидел где-то внизу, между дамбой и берегом. Теперь надо было закрепиться здесь, чтобы никто не мог неожиданно напасть.
Тем временем совсем стемнело. Как мы ошибались: между нами и берегом лежала полоса примерно десяти метров глубины, ширину которой я оценивал между 80 и 100 метрами. Точно вдоль дамбы шла железнодорожная ветка. Я понял это, когда увидел внизу вагоны с пушками, танками и другим военным имуществом. Не было видно, сколь длинен этот поезд. Думаю, этот кусок пути был выведен из строя нашими Люфтваффе.
ШтабиАК: 18.00 26 сентября 1942 г.
26.9. LI АК очистил от противника плацдарм по обоим берегам Царицы, за исключением занятой противником 600-метровой причальной стенки к югу от устья Царицы и нескольких гнезд сопротивления к северу от устья...
В частности:
94-я ПД очистила южный берег Царицы, включая обе излучины. Противник продолжает удерживать причальную стену.
71-я ПД достигла берега Волги, но несколько гнезд противника продолжают сопротивление.
Задача на 27.9.: Продолжить очистку обеих сторон устья Царицы.
Штаб LI АК: 23.00 26 сентября 1942 г.
В ходе тяжелых боев LI АК наконец выполнил задачу взятия секторов города по обе стороны устья Царицы, за исключением остатков противника в доках. Успех был обеспечен действиями 71-й и 94-й ПД, несмотря на понесенные обеими тяжелые потери...
В частности:
После систематической подготовки наступление штурмовых групп 29-й ПД и 94-й ПД во второй половине дня 26.9. на противника за береговой дамбой смогло продвинуться на 20 метров; после потери огнемета все дальнейшее продвижение было пресечено вражеским огнем.
26.9. 71-я ПД продолжала атаку с целью овладения берегом Волги. В полдень последнее гнездо сопротивления в центре города было уничтожено, и военное знамя Рейха взвилось над партийными зданиями и театром.
71-я ПД теперь будет обеспечивать контроль территории вдоль Волги.
94-я ПД будет выведена и переброшена на север.
Линия фронта на 26.9.:
94-я ПД: берег Волги до 600 метров на юго-запад от устья Царицы — северо-западный конец железной дороги
71-я ПД: северо-западный конец железной дороги до 600 метров на северо-восток от устья Царицы — берег Волги до границы расположения дивизии.
Потери на 26.9.:
94-я ПД: убитыми — 3 уоф. и рядовых;
ранеными — 23 уоф. и рядовых.
71-я ПД: убитыми 1 оф., 10 уоф. и рядовых;
ранеными — 35 уоф. и рядовых.
Трофеев и пленных на 26.9.:
789 пленных, 8 танков уничтожено, 2 пушки, 38 пулеметов, 4 орудия ПТО, 27 минометов, 30 противотанковых ружей, 38 автоматов, 1236 винтовок, сбит
1 самолет.
1с (отдел разведки. — Прим. пер.) штаба 6-й армии: 21.00 26 сентября 1942 г.
Дислокация противника:
Устье Царицы: 92-я стрелковая бригада, 244-я стрелковая дивизия.
К северу от устья Царицы: 10-я дивизия НКВД (остатки 270-го и 272-го полков), 42-я стрелковая бригада и 13-я гвардейская стрелковая дивизия, получившая 21.9. пополнение в 550 штыков от 680-го стрелкового полка 196-й стрелковой дивизии.
Мой ротный командный пункт теперь расположился в массивном здании, стоящем прямо на линии фронта. Завтра ранним утром нам придется внимательно и как можно быстрее очистить от противника территорию перед нами. Корректировщики вернулись в свои части. Наши товарищи справа и слева также закрепились на гребне дамбы.
Появился мой друг Йохен. С ним был Марек.
— Добрый вечер, Берт.
— Добрый вечер, Йохен. Хорошо, что ты пришел. Не придется писать донесение командиру. Сам набросай, что нужно.
— С удовольствием, мой дорогой.
Я описал адъютанту события дня. Я отметил, как большая площадь стала почти непреодолимым препятствием и что совершенно непредвиденная дымовая завеса, поставленная левым соседом, буквально сподвигла нас урвать победу в самую последнюю секунду. ^
— Слушай, Йохен, в моем распоряжении никогда не было столько пушек; 13-я рота, наша тяжелая артиллерия и в полдень — армейская артиллерия. Наблюдатели мгновенно поняли, что стоит на карте и энергично радировали им всем. Завтра увидим, какой урон нанесен внизу в мертвой зоне.
— Ну, майор Вайгерт прислал их всех тебе, потому что ты три дня был центром атаки и день за днем явно продвигался согласно плану.
— Но с такими потерями! Сейчас мы, командиры рот, командуем отделениями. Если вскоре не придет пополнение, не знаю, как я смогу дальше двигаться с моей шайкой. И нам всем нужно несколько дней полного отдыха, чтобы снова выглядеть как люди. Юшко!
— Герр лейтенант?
— Есть данные по всем сегодняшним потерям?
— Так точно! У Роттера двое солдат ранено, у Ковальски один тяжело ранен, у Диттнера тоже двое. Всего у нас сейчас 32 человека.
Лейтенант Шюллер сделал запись и затем спросил:
— А ты можешь дать мне связного, проводить меня в 6-ю роту?
— Конечно. Вильман, отведи герра лейтенанта к лейтенанту Фуксу.
— Так точно, герр лейтенант!!
— Да, береги себя, Йохен. Когда завтра ситуация выправится, я немедленно пришлю донесение.