Лариса решила пойти к соседке — к Наде Байтеновой. Она молода и всё поймёт.
Надя Байтенова всё видела и всё знала: не секрет же, как ведёт себя Захаров. Лариса ей нравилась, только Надя не понимала, как можно терпеть такие выходки мужа. Нелепо ждать верности от беспутного, а чуткости от себялюбца. Надя не удивилась, что Лариса пришла к ней. Она слушала смятенную и подавленную Ларису, радуясь, что в её глазах были не только слёзы — временами сквозь них пробивались гнев и решимость.
— У тебя большое горе, — сказала Надя, — тебе очень тяжело. Я знаю. Но тебе станет ещё хуже, если ты не будешь бороться.
— Бороться? — удивилась Лариса. — С Иваном?
— Нет, бороться за себя… Сидишь дома, переживаешь, никуда не ходишь, ничего не делаешь. Разве это жизнь? Это покорность, рабская покорность!
— Что же мне делать? — с отчаянием спросила Лариса.
— Надо идти к людям. Люди — это жизнь. В этом твоё спасение.
— Работать?
— Конечно!..
— Знаешь… я очень хочу работать! — вдруг обрадовалась Лариса.
— Правильно! Вот теперь ты мне нравишься. Что ты умеешь делать? Есть у тебя профессия?
Лариса растерянно посмотрела на свою собеседницу.
— Машину умею водить.
— Вот это хорошо! Ты знаешь Гребенюка?
— Нет.
— Это заведующий гаражом. Прекрасный человек. Я сегодня с ним поговорю, а завтра пойдём вместе: ему очень нужны водители.
Лариса влажными глазами посмотрела на Надю, слегка улыбнулась: ей хотелось поблагодарить, сказать что-то хорошее, но, побоявшись, что она расплачется, если заговорит, Лариса только крепко пожала Надину руку.
Вернувшись домой, она написала Родиону Семёновичу подробное письмо обо всём, что случилось в её жизни за последние годы.
Своей просьбой Надя Байтенова озадачила Тараса: шутка ли, жена главного инженера станет водить бензовоз или самосвал! Да Захаров такой шум поднимет — только держись! Но Надя рассказала о тяжёлой судьбе Ларисы, и Тарас подумал: «В конце концов мне-то что? Я её не звал, не упрашивал. Хочет — пусть работает, не хочет — пусть сидит дома».
Когда на следующий день Надя пришла в гараж с Ларисой, Гребенюка не было. Диспетчер, с любопытством глядя на женщин, объяснил:
— Когда Тарас Григорьевич вернётся, сказать не могу. Он срочно уехал, успел только распорядиться, чтоб новому шофёру машину дали. А вы по какому поводу?
— Вот вам и новый шофёр, — рассмеялась Надя, показывая на Ларису.
Диспетчер с недоверием следил за ней, когда Лариса осматривала машину и проверяла мотор.
На следующий день утром Тарас увидел молодую женщину, одетую в синий комбинезон и белую косынку — жену главного инженера. И хотя он всё знал со слов Нади Байтеновой, он всё же с некоторым изумлением посмотрел на Ларису — такое нежное создание, а вот ведь — шофёр!
— Как вчера работалось? — поинтересовался Тарас.
— Сказать по правде — трудно.
— Подзабыли трошки?
— Нет, не то. Я дорог здесь не знаю. Не только, куда ездить, но и как именно ездить. Не знаю ещё, где на какой скорости вести машину.
— Це дило наживное, привыкнете… А машина в порядке?
— Да. В порядке.
— Никаких жалоб или претензий нет?
— Нет.
Лариса понимала, что Тарас попросту изучает её и задаёт вопросы, чтоб не разглядывать молча. В другое время Лариса смутилась бы, а может быть, и вспылила. Но сейчас она видела в Тарасе человека, который в трудную минуту протянул ей руку и выручил, взяв на работу. А Тарас думал о том, что их судьбы похожи. Но ей, конечно, трудней: она женщина, не очень-то приспособленная к тому, чтобы отстаивать своё место в жизни. И ей надо помочь.
— Сейчас вам трудновато придётся, — медленно сказал Тарас, — мотор изношен, будет барахлить, а тормоза слабы. Но как только получим новые машины — вас переведём.
— Спасибо.
Лариса пошла заправлять свой грузовик горючим. В это время подъехала машина, из кабины которой вылез пожилой шофёр и, сильно прихрамывая, направился к диспетчеру.
— На разгрузке ногу помял, — словно оправдываясь, сказал он, — скорей путёвку выписывай: поеду, может, от мотора отогреется и перестанет болеть.
— На ходу лечиться вздумал? — спросил с удивлением диспетчер, но путёвку всё-таки выписал.
Шофёр уже пошёл обратно, но Тарас, заметив, как он ковыляет, остановил его.
— Куда это ты собрался? В больницу?
— В рейс.
— А ну-ка, дай путёвку, — Гребенюк спокойно взял протянутый ему листок и положил в карман.
— Тарас Григорьевич! Да ведь план! Мне бы ещё три ездки! — умоляюще сказал шофёр.
— И не думай! Иди к Надежде Васильевне. И швыдче.
— Да ведь даже не болит, только так — покалывает.
— Кому я говорю? В больницу!
— Ну, хоть не три, а два рейса!
— Иди к доктору, а за свой план не беспокойся. Выполним!
Шофёр ушёл, а Гребенюк сердито сказал диспетчеру:
— Что ж ты, не бачишь, что человек не того?
— Да он сам попросил.
— А ты и рад!
— Но у нас нет ни одного свободного шофёра, — не сдавался диспетчер, — а план есть план.
— Что ж, по-твоему, я не шофёр? — спросил Тарас.
— Вы заведующий.
— Так вот слухай: Гребенюк, заведующий гаражом, велел тебе выписать путёвку Гребенюку-шофёру. Ясно?
— Ясно, — рассмеялся диспетчер.
Лариса, слышавшая весь этот разговор, невольно подумала, что Захаров на месте Тараса обязательно погнал бы шофёра в рейс, даже не обратив внимания на повреждённую ногу. А уж заменить больного товарища Ивану и в голову не пришло бы.
Захаров пропадал три дня. Он словно решил наказать Ларису. Если три дня поскучает, так будет в восторге, когда он вернётся.
Он приехал днём, когда в совхозе было жарко и пустынно. На улице, перед домом, играли дети: дочь Байтенова Джамал и сын Гребенюка Витя, который недавно, когда Тарасу дали комнату, переехал в совхоз.
Видно было, что Витя не хочет слушаться подругу, и Джамал уже прибегает к неоспоримому авторитету своей матери.
— Обедать ты будешь у нас. Так сказала мама. Она велела, чтоб ты мне во всём помогал. И вместе не так страшно. А то все с утра на работе, а я в доме одна. Мы теперь с тобой сторожа.
— Не сторожа, а охрана, — поправил Витя.
Захаров поднялся на крыльцо, но дом оказался запертым. Захаров постучал. Никто не отозвался. Захаров забарабанил в дверь — его ещё заставляют ждать!
Подбежала Джамал:
— Дядя Ваня, не стучите! Ключи у меня.
— А где тётя Лара? В магазин пошла?
— Нет. Она на работе. С утра ушла.
— На какой работе?
— Тётя Лара работает шофёром у Витиного папы, в гараже.
— В гараже?! Шофёром?! — Захаров так взглянул на Джамал, точно она во всём была виновата.
Девочка испугалась и убежала.
— Витя! — страшным шёпотом сказала она мальчику. — Пойдём в другое место. Дядя Ваня опять пьяный!
Захаров хотел тотчас же идти в гараж, но, сообразив, что Ларисы может там не быть да и скандалить на людях не очень-то удобно, решил дожидаться её дома.
Он был взбешён самовольством жены. Как это, не посоветовавшись, пойти работать простым шофёром! Да она опозорила его на весь совхоз!
Войдя в комнату, он увидел, что всё прибрано и вычищено. Это разозлило его ещё больше.
Захаров раздражённо ходил по комнате, беспрерывно куря и швыряя окурки на пол. С завтрашнего дня Лариса либо бросит эту идиотскую работу, либо он выгонит её из дому!..
Лариса вернулась только вечером. Не глядя на мужа, прошла в кухню и там сняла комбинезон, пропахший бензином.
— Где ты была?! — раздался грозный окрик Захарова.
Он стоял в дверях и в упор глядел на Ларису, Она сдержанно ответила:
— Была на работе. Возила горючее.
— Кто тебе позволил работать шофёром?
— Мне никто не запрещал.
— Ты что, дура? — завопил Захаров. — Не понимаешь, что теперь все будут говорить: жена главного инженера, а работает в гараже! Значит, муж жадничает и деньги в кубышку прячет!
— Мне совершенно безразлично, что станут говорить, — устало ответила Лариса.
— А мне не безразлично! И меня ты должна была спросить! Понимаешь?
— А с каких пор ты стал моим советчиком? С каких пор тебя интересует, что я делаю? Не всё ли равно тебе, чем я занята?
— Нет, не всё равно! Я работаю как вол! Меня днями не бывает дома! Я валюсь с ног, когда приезжаю! А тут ещё диссертация! Мне надо, чтоб ты встретила меня как следует, а не шлялась чёрт знает где! Если уж ты приехала, будь добра, веди себя, как должна вести хорошая жена. А денег у нас, слава богу, хватает. Можешь об этом не заботиться.
— Я не ради денег поступила на работу. Все знают, что…
Она замолчала, и Захаров угрожающе спросил:
— Что все знают?
— Все знают, как ты обращаешься со мной.
— Ах, вот оно что! Все знают, как я с тобой обращаюсь! Значит, ты поступила на работу мне в отместку? Ну, это тебе дорого обойдётся!
По мере того как Захаров, распаляясь, выкрикивал угрозы и ругательства, Лариса становилась всё более спокойной, а потом даже развеселилась.
— Знаешь, Иван, — усмехнулась она, — твой гнев просто смешон. Есть такая пословица: карлик всегда обещает, что он далеко плюнет.
Она закрыла дверь и стала умываться. Потом, налив себе чаю, села за кухонный стол и принялась неторопливо ужинать. Она слышала, как Захаров сперва ходил по комнате, потом звенел посудой, шарил в буфете, чертыхался и вскоре замолк.
Когда Лариса вошла в комнату, она увидела на столе пустую водочную бутылку и огрызок огурца. Иван спал, повалившись на постель в одежде и сапогах. Раньше, когда он напивался, Лариса раздевала его и укладывала в постель. Он это знал и не заботился даже о том, чтобы снять обувь. Но сейчас Лариса брезгливо вытащила из-под его головы одну из подушек и постелила себе на диване. Впервые после свадьбы она легла отдельно.
Рядом никто не сопит, не дышит водочным перегаром и можно удобно улечься на чистых, прохладных простынях. И Лариса заснула легко и спокойно. Завтра её ждал трудный рабочий день, её ждали люди, с которыми она теперь вместе работала и вместе веселилась. Её ждал хлопотливый большой мир, в котором они все живут.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
СОВХОЗ ИМЕНИ АБАЯ
Соловьёв и Байтенов объявили комсомольскую неделю, чтобы закончить отделку клуба. Вечерами сюда приходили все, кто был свободен от работы. До трёх-четырёх часов ночи ярко светились распахнутые окна клуба, по комнатам сновали люди, слышались весёлые голоса и песни. Со стороны могло показаться, что новосёлы собрались на праздничный вечер.
Соловьёв наведывался каждый день, проходил по комнатам, где сияли лампы без абажуров, кидая на светлые стены резкие тени от стремянок и козел.
— Молодцы ребята! — хвалил Соловьёв. — По-хозяйски работаете!
— Игнат Фёдорович, ведь для всех стараемся!
— И свадьбы в клубе справлять будем!..
К открытию клуба решили приурочить общее собрание, на котором предстояло решить важный и ответственный вопрос: какое имя присвоить совхозу.
Байтенов беседовал с рабочими мастерской, ходил к шофёрам в гараж, побывал у строителей — все только и говорили о «крестинах», в жарких спорах отстаивая свои предложения.
У директора часто собирались Надя Байтенова, Геярчин, Саша Михайлов, Тогжан и Байжен Муканович. Решали, кого из производственников, из комсомольцев, отличившихся на постройке клуба, надо премировать, отметить в приказе. Составляли программу художественной части.
И вот загорелись огни у входа в клуб. Из репродукторов полилась музыка. Принаряженные, празднично настроенные люди наполнили фойе и зрительный зал. Приехали, конечно, и гости из «Жане турмыса» — ходили, смотрели, восхищённо качали головами.
Собрание открыл Байтенов. Он поздравил собравшихся с большим праздником — открытием клуба.
— Это здание, — сказал Байтенов, — свидетельствует о том, с какой заботой относится государство к нашей молодёжи, приехавшей на целину. Вы сами знаете, сколько израсходовано средств на строительство и оборудование клуба. Но отрадно и то, что в стройке принимали участие вы сами, трудясь и вечерами, после работы, и в праздничные дни. Мы только что получили подарок: в наш адрес пришло много посылок с книгами, играми, гитарами, патефонами, пластинками. Нам даже прислали то, чего не хватает в мастерских: инструменты, резцы, запасные детали. Люди разных республик думают и заботятся о нас…
Зал встретил это сообщение радостным гулом. После того как выбрали президиум, приступили к обсуждению главного вопроса. Сперва всё шло спокойно и деловито. Саша зачитал список поступивших предложений. Ильхам предлагал назвать совхоз просто — «Целинник», Тося — «Комсомольский путь». Имангулов советовал дать название по месту расположения — «Совхоз Светлое озеро». Были и другие названия, но они не вызвали единодушного одобрения, и вскоре из разных мест зрительного зала посыпались предложения:
— Совхоз «Гигант»!
— «Новая земля»!
— «Светлый путь»!
— Совхоз «Поднятая целина»! — раздался чей-то голос.
— Нет! Совхоз «Бакинец»! — воскликнул Асад.
— Почему «Бакинец»? — возмутился Саша. — Это неправильно!
— Пусть будет «Ленинградец»! — быстро согласился Асад. — Можно даже назвать «Ленинградские Робинзоны»! Совсем не плохо!
В зале стало так шумно, что отдельных выкриков уже не было слышно. Тогда Соловьёв встал и прошёл на трибуну. Ему пришлось подождать, пока зал успокоится.
— Вот что, друзья, — тихо и спокойно заговорил директор совхоза, — очень хорошо, что вы так спорите. Значит, каждого волнует этот вопрос. Правда, кое-кто решил серьёзное дело превратить в забаву. Но мы, товарищи, не литературную викторину проводим, а решаем ответственный политический вопрос. И дело вовсе не в том, чтобы придумать какое-то броское, оригинальное название. Я думаю, что многие из вас, приехав по призыву партии в Казахстан, не совсем ясно представляли себе, что это за край, где они будут жить, где станут поднимать целину. А ведь Казахстан — удивительная земля!
Тут есть всё: горы и реки, озёра и степи, пески и скалы. На юге древние хребты сбегают к Сыр-Дарье, словно это руки, которые тянутся к воде. А есть и цветущие долины, где по склонам цветут; яблони и персиковые деревья, где под жгучим солнцем зреет виноград и грецкие орехи, а города утопают в зелени, как прекрасная столица нашей республики — Алма-Ата. Есть и города, возникшие среди песчаных холмов, — таков Темир-Тау с его гигантскими корпусами металлургического завода, выросшего на берегу искусственного водохранилища. У нас есть песчаные пустыни, на которые мы когда-нибудь поведём наступление, и есть бескрайные степи, где ходят огромные отары — основа нашего животноводства. Ветер шевелит степные травы, и человеку кажется, что перед ним раскинулось море и ленивые волны бегут нескончаемой вереницей. У нас есть колоссальные запасы угля, нефти, меди и редких элементов. Мы вырабатываем сейчас электроэнергии больше, чем вся дореволюционная Россия. Казахстан — мощнейшая зерновая база. Институты, Академия наук, школы, театры, санатории, музеи, исследовательские центры, заводы, шахты, промыслы — всего и не перечислишь! И всё это сделано за годы советской власти. Разве раньше об этом можно было мечтать?! История Казахстана — это история борьбы за самостоятельность. Казахи сражались с монголами и татарами, отражали нашествия джунгар и притязания среднеазиатских ханов. Лучшие люди народа стремились вывести свою родину на путь прогресса и счастья. И не случайно они обращали свои взоры к России, к русскому народу, который мог бы помочь в борьбе за независимость. Об этом говорили великие просветители и учёные — Чокан Валиханов, Ибрай Алтынсарин, Абай Кунанбаев. Славные представители народа отстаивали советский строй в первые годы революции — вспомните Амангельды Иманова. В Великую Отечественную войну прославилась Восьмая гвардейская дивизия имени Панфилова, сформированная в нашей республике. О славе и величии нашей Родины пел изумительный акын Джамбул… Вот обо всём этом надо помнить, когда мы решаем вопрос о названии нашего целинного казахстанского совхоза.