Звездочка говорит:
— Ствол.
Парень в широких штанах говорит:
— Леонард. Принеси ему воды.
Кукловод говорит:
— Нет, Уэйн. Лучше ты принеси. И лучше не воды, а
пива.
— Ствол. — Звездочка бьет меня по щекам. — Ствол.
— Ладно, сейчас принесу. — Парень, который в широких штанах, уходит куда-то в глубь дома.
— Ствол. — Звездочка бьет меня по щекам. — Ствол, ты здесь? Ствол.
Нет. Я не здесь. Это как будто...
Нет. Это как будто...
Как будто я вижу их, а они меня не видят. Или нет, наоборот. Как будто они меня видят, а я их не вижу. Нет. Как будто я вижу их, и они тоже видят меня, но в то же время как будто не видят. Или, может быть, я их не вижу. Или они — меня. Ну, как будто меня здесь нет. Как будто меня вообще нет, нигде. И поэтому меня не видно. Или нет...
Кукловод говорит:
— Господи.
Звездочка говорит:
— Ствол.
Кукловод говорит:
— Ну, где там Уэйн с пивом?
Как будто они меня видят, и я вижу их, но меня все равно нигде нет. Как будто меня нет вообще. Как будто...
Это неправильно. Так не должно быть. Потому что не быть мне не хочется, а хочется быть — здесь и сейчас — так же, как все. Я не хочу ничего невозможного. Мне просто не нравится, когда я есть, но меня вроде как нет. Мне это не нравится. И сейчас я скажу...
— Это неправильно.
— Ствол. — Звездочка говорит: — Все в порядке.
Кукловод говорит:
— Все в порядке. А вот и Уэйн.
Парень, который в широких штанах, возвращается в прихожую. Несет банку с пивом. Открывает ее, и пена высовывается наружу, как белый язык.
— На, выпей, дружище.
Кукловод, который на лестнице, говорит:
— С ним все в порядке. Ему больше не нужно пива. Давай его мне. В смысле, пиво.
Звездочка говорит:
— Ему нужно пиво. Да, Ствол?
Парень, который на лестнице, говорит, глядя на парня, который в широких штанах:
— Уэйн. Дай мне пиво.
Звездочка говорит:
— Ему нужно пиво. Да, Ствол?
Я молчу, ничего не говорю. Я лежу на ковре в прихожей, и ворсинки щекочут мне ноздри.
Звездочка говорит:
— Ствол, ведь ты хочешь пива?
Да, я хочу пива. Сегодня был длинный день. Мы проделали долгий путь, и я хочу пива.
Звездочка говорит:
— В общем, дайте нам пива.
— Да с ним все в порядке. Смотри. — Кукловод говорит: — Не нужно ему никакого пива. А тебе — и подавно. Это мое пиво, и я делаю с ним, что хочу. И сейчас я хочу его выпить.
— Но...
Кукловод говорит:
— Никаких «но».
Парень в широких штанах говорит:
— Вы, ребята, идите в гостиную.
Мы заходим в гостиную, она очень маленькая. Для того чтобы зайти в эту маленькую гостиную, надо сперва перелезть через велосипед. Перелезаем, заходим. На стенах — плакаты со всякими музыкантами из свингующих шестидесятых. Один музыкант — голый по пояс, с бородой и кудрявыми волосами. Другой музыкант — чернокожий — курит большой косяк с веселой травой. На двери, которая ведет в кухню, ну или куда она там везет, большой плакат с дяденькой в синей форме и в желтом шлеме в форме ананаса, даже не в шлеме, а просто с такой головой, как ананас, и внизу идет надпись: «Опасайтесь людей с ананасами вместо голов». Еще там есть камин, каминная полка вся заставлена открытками, и там стоит кактус в горшочке, такой зеленый. На диванчике перед камином сидит девчонка в зеленой кофте, с длинными-длинными волосами. Курит косяк с веселой травкой. Она, эта девочка, говорит:
— Леонард, что там за шум?
— Э... — Кукловод трет очки. — Да тут ребята приехали из Лондона. Привезли нам таблетки.
— Круто. — Девочка с длинными волосами говорит: — А что за таблетки?
— Ну, просто таблетки, — говорю я. — Коробок попросил привезти их вам.
— Какие именно просто таблетки? — Девочка с длинными волосами затягивается веселой травкой. — Экстази?
— Ну, есть и экстази, но немного. Но в основном — стразы. Судя по ощущениям, как они прыгают у меня в джинсах, это именно стразы. Хотя я не заглядывал в пакетик.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Вы прямо сегодня из Лондона?
— Да, мы приехали на поезде. Мы со Звездочкой.
— Тебя так зовут? Звездочка?
Звездочка говорит:
— Ну да. Типа того.
— Круто.
Кукловод говорит:
— Ну, доставайте свои таблетки.
— Сперва пусть они сядут, Ленни. — Девочка с длинными волосами смотрит на него строго и говорит: — Они же приехали из Лондона, только что с поезда.
Кукловод говорит:
— Ага. И еще, я так думаю, надо их угостить чаем с печеньем. Господи, Бекки, по-моему, самое умное, это быстрее их спровадить.
— Садитесь. — Девочка с длинными волосами смотрит на выпуклость у меня на джинсах. Это не безобразник, безобразники не бывают такими большими. Это всего лишь пакетик с таблетками. Но она, эта девочка с длинными волосами, смотрит на него так, как будто это мой безобразник. Она похлопывает по дивану рядом с собой. У нее длинные волосы и зеленая кофта. Я сажусь на то место, где она хлопала. Рядом с ней. Звездочка тоже садится. Рядом со мной. Мы сидим на диванчике, все трое, как на цветастой ладошке какого-то доброго великана из сказки.
Кукловод говорит:
— Так где эти ваши таблетки?
— У меня в джинсах, — говорю. — Они там спрятаны.
Я встаю и расстегиваю ширинку...
Упс. Это не пакетик с таблетками.
Это мой безобразник.
Кукловод говорит, закатив глаза:
— Господи.
Девочка с длинными волосами облизывается.
Звездочка хмурится.
Я его потерял. Ну, пакетик с таблетками. Я же помню, как Коробок привязал его к петельке для ремня. Очень хорошо помню. Потом я заправил пакетик в джинсы, потом — вообще ничего не помню. А потом мы вошли в этот дом, и кто-то из этих ребят спросил, где таблетки, и я показал себе на джинсы, ну, что они там, таблетки. У меня в джинсах. И пакетик еще выпирал. Только это был никакой не пакетик. Это был мой безобразник. И он выпирал у меня из джинсов. Получается, у меня встало на этих парней. Хотя я вообще не интересуюсь парнями.
Погодите. Эго вообще не мои джинсы. Они какие-то слишком тугие, они мне явно малы. И поэтому мой безобразник так из них выпирал. Ну, потому что ему было тесно.
— Звездочка, — говорю. — Кажется, мы перепугали джинсы.
Кукловод говорит:
— Ну так что там с таблетками?
— Звездочка, я их не потерял. Смотри, что получилось — Я объясняю: — Когда мы закончили с глупостями в туалете, мы перепутали джинсы. Ты надела мои, а я — твои. Твои меньше моих. Но я все равно их надел. И поэтому мой безобразник из них выпирал. Ну, как будто он очень большой. Но все дело в джинсах, которые тесные.
Кукловод говорит:
— Замечательно.
— Давай, Звездочка, — говорю. — Поменяемся джинсами.
Кукловод качает головой.
Звездочка вытягивает ноги.
— Да нет. Это мои джинсы, на мне. Я всегда ношу чуть мешковатые. — Она смотрит на свои ноги и вдруг начинает смеяться. Она и вправду смешная, Звездочка. В моих джинсах, которые ей велики. И я тоже смешной. В ее джинсах. Нам надо переодеться обратно. И отдать этому парню таблетки. Ну, пока он не рассердился.
Кукловод говорит:
— Что она делает?
Звездочка встает с диванчика, который похож на ладошку сказочного великана, разрисованную в цветочек, расстегивает ширинку и снимает с себя джинсы. Все смотрят, вытаращив глаза. Парень, который в широких штанах, открывает стеклянную дверь и выходит на улицу, где небольшой садик и ночь. Девочка с длинными волосами сидит на диванчике, как на ладошке сказочного великана. Я сижу рядом с ней. Я уже снял свои джинсы. То есть не свои, а Звездочкины. Ну, которые были на мне. Девочка с длинными волосами смотрит на мои трусы, на моего безобразника, смотрит на моего безобразника и облизывается, ее саму почти не видно за этими длинными волосами, но я все равно вижу, куда она смотрит, она протягивает мне косяк. Ну, с веселой травой. Кукловод сидит в кресле. На подлокотнике кресла какие-то пятна, как будто голубь на какал. Он весь в черном, ну, этот парень, в черной водолазке, и в черных ботинках, и в черных джинсах, и с черными волосами, и он пьет пиво, вторую банку. Первую он уже выпил, а теперь пьет вторую. Он весь в черном, как кукловод в кукольном театре. Который водит марионеток. Но сейчас он вообще никого не водит. Сейчас он просто сидит, и пьет пиво, и пачкает рукав водолазки в голубиных какашках, ну, которые на подлокотнике кресла. Только он этого не замечает. Сидит с умным видом, в своих круглых очках, потихоньку пьет пиво и сочиняет стихотворение, ну, то есть вид у него такой, как будто он сочиняет стихотворение, подбирает в уме слова, сдувает с них паутину и пыль, словно он их надыбал в доме у Прим, где все в пыли и паутине, и прикладывает их друг к другу, и когда получается хорошо, он их склеивает в стихи, которые сочиняет в уме. И еще смотрит на Звездочку. На ее голые тонкие ножки. Они такие смешные, правда? Но я люблю Звездочку, очень сильно люблю, и меня ее ноги совсем не смешат. Ну, ни капельки.
— Господи. — Кукловод качает головой. — Печальное зрелище. Душераздирающее.
Звездочка стоит, приспустив мои джинсы до коленок, и отвязывает пакетик с таблетками, который привязан к петельке для ремня; подцепляет его ногтями, накрашенными оранжевым лаком, похожим на апельсиновый сок с газировкой. Потом она отдает пакетик этому парню, который как кукловод во всем черном, и он высыпает таблетки на маленький пластмассовый поднос, который он поднял с пола, высыпает их, как кусочки паззла, и начинает считать.
Кукловод говорит:
— Надо проверить, все ли на месте.
Я пожимаю плечами. Надеваю спои джинсы. Звездочка смотрит недобро. На этого парня, который как кукловод, Она ему выскажет все, что думает, если он сейчас скажет, что таблетки не все на месте.
Кукловод говорит:
— Сейчас посчитаем.
Звездочка говорит:
— Они все на месте.
Кукловод продолжает считать. Он уже не сочиняет в уме стихи, сейчас у него в уме только подсчеты.
Звездочка говорит:
— Мы ни одной штучки не взяли. Вообще ни одной.
Кукловод поднимает глаза, смотрит на Звездочку:
— Что?
Звездочка говорит:
— Мы не взяли себе ни одной.
— Звездочка, — говорю. — Не надо.
— А почему ты об этом заговорила? — Он, наверное, считает себя самым умным.
Звездочка пожимает плечами.
— Ага. Все на месте. Поймаешь? — Кукловод набирает целую горсть стразов, синих с оранжевым, и бросает их Звездочке, и она что-то ловит, а что-то падает на пол, на ковер, который весь в белой крошке. Звездочка смотрит на них, ну, на таблетки, которые упали. Которые она не смогла поймать. Сейчас что-то будет. Сейчас она его просто убьет.
Он сам напросился.
Сейчас она ему выскажет все, что думает. Вот прямо сейчас.
Нет, погодите. Она подбирает таблетки с пола.
А как он на нее смотрит, на Звездочку. Как будто хочет сказать: давай подбирай все, что упало, иначе он заберет их назад, и нам вообще ничего не достанется, ничего. Он — кукловод, а мы — его куклы, и он нами водит, и так будет всегда.
Все молчат. Звездочка подбирает таблетки.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Так вы только сегодня из Лондона? — Она улыбается мне, ну, как будто заигрывает, и передает мне косяк, и трогает свои длинные волосы. Тоже как будто заигрывает.
— Да, — говорю. — Мы приехали из Лондона, сегодня. Привезли вам таблетки, от Коробка. Он нас отправил сюда, чтобы мы передали их вам. Таблетки. От Коробка.
Девочка с длинными волосами говорит:
— А что за загадочный Коробок?
Я молчу, ничего не говорю. Она спрашивает не меня, а кукловода, ну, который весь в черном, и сидит в своем кресле, и кушает стразы, как карамельки.
— Леонард, котик. — Девочка с длинными волосами говорит: — Я тебе задала вопрос. Вопрос очень простой.
— Э... ну... — Кукловоду не очень удобно сейчас говорить; у него рот набит стразами. — Это один мой приятель, из Лондона. Ты его не знаешь.
— Это когда же ты был в Лондоне?
— Слушай, Бекки, это просто знакомый, и все.
— Ага. — Девочка с длинными волосами говорит: — Круто.
Все молчат.
Звездочка говорит этой девочке с длинными волосами:
— Тебе нравится тут, в Дуркчестере, Бекки?
Это вообще никакой не Дуркчестер. Это вообще Вульвергемптон. У нее все перепуталось в голове. Нам надо срочно принять таблетки. А то ей совсем поплохеет.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Э...
— Звездочка, — говорю. — Это вообще никакой не Дуркчестер. Это вообще Вульвергемптон.
Звездочка говорит:
— Я знаю. Я просто хотела сменить тему.
— А ты здесь живешь, правда, Бекки. — Я даже запомнил, как ее зовут. Когда я произношу ее имя, она снова трогает свои волосы, которые очень красивого цвета. Как грецкий орех.
— Да, живу. Мы все учимся в универе. Я, Ленни и Уэйн. — Бекки говорит: — А вы тоже где-нибудь учитесь? Еще в школе, наверное?
— Мы. Ну...
Звездочка говорит:
— Мы не учимся, мы изучаем. Мы изучаем друг друга, да, Ствол?
Я пожимаю плечами.
Звездочка говорит:
— У нас с ним большое взаимное изучение.
Бекки улыбается мне и говорит:
— Ствол — это твое настоящее имя?
— Ага.
— Или это какое-то сокращение?
— Нет. Хотя да. Сокращение. Ну, чтобы было удобнее ко мне обращаться.
— Ага.
Кукловод говорит:
— Странное имя.
Бекки говорит:
— Очень хорошее имя.
Кукловод, похоже, решил проявить интерес. Он говорит:
— А чем занимаются ваши родители?
— Ну... я не помню.
Да и откуда мне знать?
— А твои? — Теперь кукловод обращается к Звездочке. Звездочка говорит:
— Чем занимается папа, не знаю. А мама работает на шпинате.
— Где работает? — Кукловод вообще ничего не понял. Звездочка поясняет:
— На шпинате.
— А это что?
— Я не знаю. — Звездочка пожимает плечами.
Бекки говорит:
— И давно вы, ребята, принимаете стразы? Судя по всему, давно.
— Мы их всегда принимали, да, Звездочка?
Звездочка говорит:
— Поэтому мы всегда все забываем.
Бекки говорит:
— Я как раз собиралась об этом сказать.
— Мы всегда принимали стразы. — Я смотрю на них со значением. На Бекки и кукловода. Ну, чтобы они меня слушали, чтобы уделили внимание. — Мы их принимали, когда еще в школе учились, там был один дяденька, в школе, который всегда трогал Звездочку, и она очень сердилась, потому что он трогал ее между ног, ну, где дырочка, и ей было страшно. И я дал ей стразов, которые продавали рядом с кондитерским магазинчиком, ну, где конфеты, потому что хотел ей помочь, чтобы ей больше не было страшно. Мы тогда еще в школе учились. И ей понравились стразы, Звездочке, и она стала их кушать, ну, когда их удавалось достать, и мы принимали их в школе, и после школы, и еще в выходные, когда школы не было. А потом мы вообще перестали ходить в школу и только ели таблетки. Без школы. Мы их всегда принимали. И мой папа их принимал, и его папа, который мой дедушка, тоже их принимал, еще до папы. У нас в семье это традиция.
Кукловод говорит:
— Значит, потомственные дебилы.
Звездочка говорит:
— Иди в жопу.
Все молчат.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Может, задержитесь на денек? Сейчас закинемся таблами, посидим, а завтра все вместе пойдем на концерт. Это в «Виндзоре», тут, за углом. Выступает известный певец. В стиле ретро. Будет круто.
Я уже не помню, как ее зовут.
— Ага. — Звездочка говорит: — Мы задержимся.
Парень в широких штанах возвращается в дом из ночного сада. Ну, куда он ходил.
Мы со Звездочкой сидим на цветастой ладошке большого сказочного великана. Ну, на диване в цветочек. Мы сидим на диване, уже на таблетках. Не в смысле, что эти таблетки у нас под попой, а в смысле, что мы их съели. Эти таблетки, которые кукловод бросил Звездочке, и она не смогла их поймать, и потом собирала их с пола, потому что он так на нее посмотрел, кукловод, что нам сразу же стало ясно: если их не собрать все до одной, он вообще ничего нам не даст. И это после того, как мы столько проехали в поезде. Просто чтобы отдать им таблетки. Ну, этим людям, которым мы их отдали. Этим людям, которые впустили нас в дом и усадили на эту ладошку сказочного великана, где мы сейчас и сидим. На таблетках. Это их дом, и рука великана — тоже вроде как их рука, ну, то есть она великанская. В смысле, принадлежит великану. Который из сказки.
Звездочка говорит:
— Это не их рука.
— Что?
— Это не их рука.
— Да.
Это не их рука, а великанская. Это...
Звездочка говорит:
— Точно не их.
— Что?
— Ну, рука.
— Да, — говорю. — Это рука большого сказочного великана, и мы сидим у него на ладошке.
— Нет, я хотела сказать...
— Он нас держит в руке, — говорю. — Держит и не дает упасть. Потому что он добрый. Ну, великан.
— Нет, я про руку. Не про великана. Это не их рука, правда?