— Нет, — говорю. — Это рука великана.
Звездочка говорит:
— Ну, тогда все в порядке.
Это рука большого сказочного великана, который держит нас на ладошке и не дает нам упасть. А мы на таблетках, и нам хорошо и уютно.
Все-таки классно, что есть таблетки.
И классно, когда они есть у тебя и их можно съесть.
Мы со Звездочкой всегда принимали таблетки. Еще со школы, когда были маленькими. И всегда будем их принимать, даже когда станем совсем-совсем взрослыми, и пойдем на работу в фирму, и будем делать там всякие умные вещи, ну, которые делают люди, кто работает в фирмах, и у меня будет костюм, такой темно-серый в белую полоску, и даже галстук. Но мы все равно будем кушать таблетки. В туалете, в автобусе, дома на кухне, пока наша жена накрывает стол к ужину. И после ужина — тоже. И на улице, когда переходишь дорогу, сначала — туда, а потом - обратно. Вообще это очень непросто: быть взрослым, Но мы будем кушать таблетки. И даже Звездочка, даже когда у нее в животе заведется ребенок, и когда он родится, и ему надо будет придумывать имя.
— Ствол. — Звездочка говорит: — Ведь это не их рука, правда?
— Да, не их. Я же тебе говорил, что не их.
Звездочка кивает:
— Ну, тогда хорошо.
У нас всегда будут таблетки. Нам их будет давать Коробок, чтобы мы их отвезли, куда нужно, и отдали тем людям, которым, он скажет, их надо отдать, и получить за них денежку, за таблетки, и отдать ее, денежку...
Погодите. Что там про денежку? Я что-то не помню, чтобы нам...
Звездочка говорит;
— Это рука великана, да, Ствол? Рука сказочного великана, а не этих парней, ну, которые тут живут. И не девушки, правда? Это рука великана. Да, Ствол?
— Что?
— Это не их рука, а великана. Хоти это их великан, да?
— Звездочка, я тут пытаюсь кое-что вспомнить, и ты постоянно меня сбиваешь. Только я начинаю что-то вспоминать, как тебе обязательно надо заговорить, и я сразу все забываю. Это действительно важная вещь, но я никак не могу ее вспомнить. Из-за тебя.
— Ага.
Ну вот. Теперь я уже точно не вспомню. Было что-то такое, что мы должны были сделать, но не сделали. А что, я забыл.
— А что за важная вещь? — Звездочка говорит: — Ну та, которую ты вспоминал?
— Я забыл.
— Значит, она не такая уж важная, раз ты забыл. — Звездочка говорит: — Если бы она была важная, ты бы ее не забыл.
— Нет. — говорю. — Это действительно важная вещь. И я, похоже, ее забыл.
— Главное, мы съели таблетки. Вот это действительно важно. А все остальное уже не важно. — Звездочка улыбается и говорит: — Вещь, которую ты забыл, она совсем даже не важная. Она может быть важной, только если из-за нее у нас не будет таблеток или нам придется расстаться. А мы не расстались, мы вместе. И съели таблетки.
— Ага.
Звездочка говорит:
— По-настоящему важная вещь, которую нельзя забывать никогда, это такая, которая, если ее забыть, отдалит нас друг от друга, или нас — от таблеток, или таблетки — от нас.
Мы со Звездочкой съели таблетки и сидим на ладошке сказочного великана, и это действительно важно. А все остальное и вправду не важно. Потому что мы съели таблетки. Те, которые нам дал этот парень, ну, который весь в черном; за то, что мы привезли им таблетки. Ну, этим ребятам, которым мы их привезли. Мы съели их все, мы со Звездочкой, все, которые нам дали, это хорошие стразы и классно вставляют, потому что их дал Коробок, а у него всегда очень хорошие стразы, когда они у него бывают, а бывают они всегда, и поэтому они всегда очень хорошие. Если вам вдруг понадобятся таблетки, берите их только у Коробка.
Звездочка говорит:
— Ствол. Можно задать тебе один вопрос?
— Давай задавай.
— А ты ответишь? На мой вопрос?
— Да, — говорю. — Я отвечу. Задавай свой вопрос. Только чтобы он был не про глупости, хорошо? Потому что я не собираюсь сейчас заниматься глупостями, когда мы в комнате не одни, и все на нас смотрят.
— Нет, он совсем не про глупости. Но это действительно важный вопрос. — Звездочка говорит: — Это про великана. Про его руку. На которой мы сейчас сидим. Про сказочного великана.
— И про большого.
— Ага, про него.
— Тогда задавай свой вопрос.
Похоже, я знаю, о чем она спросит.
Звездочка говорит:
— Это точно не их рука? Потому что если это их рука, тогда нам лучше на ней не сидеть.
— Почему?
— Потому что тот парень, который в очках, смотрит на нас как-то странно, как будто не хочет, чтобы мы тут сидели.
— Ага. — Я смотрю на того парня, который смотрит на нас как-то странно, как будто не хочет, чтобы мы тут сидели. — Ты не хочешь, чтобы мы тут сидели?
Кукловод поднимет очки на лоб.
— Да мне глубоко фиолетово, где вы сидите. Господи Боже . Вам, кстати, еще не пора уходить? Уэйн, ты зачем их впустил?
Парень, который в широких штанах, говорит:
— Ты сам сказал, чтобы они заходили, Лен.
— Ты какой-то сегодня сердитый, Ленни. — Девочка с длинными волосами качает головой, и ее волосы тоже качаются. Вместе с ее головой. — Их таблетки ты взял очень даже с большим удовольствием, так что мог бы и не грубить людям. Они же тебе не мешают. Пусть пока посидят. Все равно им сегодня уже не уехать, поездов больше нет.
— Ладно, но завтра я лично отволоку этого парня на вокзал. Сразу, как только проснемся. И прослежу, чтобы он уехал на первом же поезде.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Нет. Ленни. Завтра они никуда не поедут. Они пойдут с нами вечером на концерт. Да, Ствол? Вы пойдете? На Дэнни Страйкера, в «Виндзор»?
Кукловод говорит:
— У нас нет места, где им ночевать.
Девочка с длинными волосами трогает свои длинные волосы.
— Ствол может лечь у меня.
— Нет, нет и нет. Это мой парень, и он спит только со мной. Да, Ствол? — Звездочка сердито хмурится, как всегда, когда сердится.
— Э... — Кукловод задумчиво чешет в затылке. — На самом деле, Звездочка... Я подумал, что ты можешь спать у меня. Как раз собирался тебе предложить. Только ты не подумай ничего такого. У меня есть очень хороший спальник. Армейский, немецкий. Очень удобный.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Погоди, Лен. Ты же только что говорил, что им нельзя тут оставаться. Потому что у нас нет места. А теперь ты приглашаешь ее к себе в комнату, чтобы она там спала. Ты такой лицемер, Леонард, котик. Ты хочешь, чтобы она осталась, а Ствол пусть гуляет на улице, во дворе.
— Я не хочу, чтобы он гулял у меня во дворе.
— Слушай, Ленни. Леонард, котик. А пусть они спят на диванчике. — Девочка с длинными волосами говорит: — Они, похоже, к нему привязались. Как только съели таблетки, сразу здесь и засели. Сегодня пусть спят на диванчике. А завтра что-нибудь придумаем.
И мы со Звездочкой спим на диванчике. Засыпаем, наевшись таблеток по самые уши. На мягкой цветастой ладошке большого сказочного великана. Который хороший и добрый.
Мы все вместе заходим в бар. Через такую вертушку, которая дверь. Мы со Звездочкой, парень в широких штанах, кукловод и девчонка с длинными волосами. Атмосфера такая... отвязная, но добрая, как в свингующих шестидесятых. Концерт уже начался. Этот певец, ну, который поет, он поет очень классно. Выкладывается по полной. Весь в своей музыке. Держит свой золотой микрофон, такой большой, длинный и толстый, как большой безобразник. Он во всем черном, певец, и еще у него есть усы, тоже черные, и черные волосы, зачесанные назад и намазанные гелем, и золотые часы на руке, и золотая серьга в ухе в виде большого креста, и золотые пряжки на ботинках. Ему надо быть осторожнее, а то поскользнется на пролитом пиве и свернет себе шею.
Девочка с длинными волосами кивает:
— Круто. Дэнни Страйкер.
Парень в широких штанах говорит:
— Сколько можно.
Кукловод говорит:
— Полный отстой.
— И вовсе он не отстой.
— Отстой, Бекки. Полный отстой. — Кукловод говорит: — Эпохальный отстой.
— Хорошо, пусть отстой. — Девочка с длинными волосами улыбается. — Но хороший отстой.
Парень в широких штанах говорит:
— А хороший отстой — это как? Хорошо отстоявшийся?
Ребята, которые в баре, они все нормальные парни из рабочего класса, и их девочки — тоже. Все такие грудастые, шумные. Все слушают песню и смотрят на парня на сцене, который сжимает свой золотой микрофон, такой большой, длинный и толстый, как большой безобразник, сжимает свой микрофон и поет, а все его слушают и пьют пиво.
— Хороший — значит хороший.
— Ты вообще любишь китч, Бекки. — Кукловод говорит: — Как все студенты.
— Я не как все студенты, Леонард, котик. Я — самоценная личность.
Кукловод говорит:
— А, ну да.
Звездочка говорит:
— Хочется скушать таблетку.
Кукловод говорит:
— Что?
Звездочка говорит:
— Хочется скушать таблетку.
— Таблетку-беретку.
— Да любую таблетку. — Звездочка говорит: — Просто ужас как хочется. А у нас ничего не осталось. Да, Ствол? Мы их съели еще вчера. И у нас ничего не осталось. Да, Ствол?
— Ага. Не осталось.
Звездочка говорит:
— Это неправильно.
Кукловод достает сигарету.
— Хочешь чего-нибудь выпить, Звездочка?
Звездочка говорит:
— Я бы выпила темного пива.
— По-моему, тебе еще рано пить пиво. Разве что безалкогольное.
— Я не хочу безалкогольное пиво. — Звездочка говорит: — Я хочу темное.
— Только не подходи к бару. — Кукловод закуривает сигарету. — А то нас всех выгонят.
— Почему это не подходи? — Она очень гордая, Звездочка. Она встает руки в боки, а потом поднимает их выше, ну, руки, до самых подмышек. Грудь — колесом, как у ребенка, который готовится стукнуть обидчика. — Я знаю, как надо брать пиво в баре. Они ничего даже не заподозрят. Подумают, что я каждый день тут бываю и пью тут пиво.
Кукловод говорит:
— Если тебя не обслужат, нас тоже никто не обслужит. Нас просто попросят отсюда. И хорошо, если только попросят. А то и выведут силой.
Звездочка пожимает плечами. Идет к бару и обращается к барменше:
— Пинту темного, пожалуйста. Самого лучшего. Здесь у вас очень здорово.
Барменша говорит:
— Вам какого? Самого слабого или...
Звездочка делает задумчивое лицо, ну, такое... как будто она села писать.
— Мне «Мозгодробилку».
— Пинту «Мозгодробилки»?
— Да.
— А вам уже есть восемнадцать?
— Да я сюда каждый вечер хожу. — Звездочка говорит: — Тут еще другая барменша работает, очень милая. Но вы тоже милая. Вы — самая лучшая.
Кукловод говорит:
— Пипец.
Милая барменша говорит:
— У вас есть какое-нибудь удостоверение?
— Нет, я его отдала той, второй барменше. Она сказала, что отдаст его вам.
— Такого я еще не слышала. — Милая барменша говорит: — То есть вам пинту «Мозгодробилки»?
— Да, пожалуйста.
Я говорю:
— И мне тоже пинту «Мозгодробилки».
— А вы, как я понимаю, тоже отдали удостоверение той, второй барменше, которая обещала отдать его мне? — Она хорошая, эта барменша. Она же знает, что мы ей врем. Но делает вид, будто не знает. Она очень добрая, и она вовсе на нас не сердится. — Ну хорошо. В порядке исключения. Две пинты «Мозгодробилки».
Звездочка говорит:
— Классно, когда тебе есть восемнадцать. Можно пить пиво и все такое. — Она говорит это мне, но так чтобы милая барменша тоже слышала.
Милая барменша говорит:
— Только не перестарайся.
Я молчу, ничего не говорю.
Милая барменша идет к бочке и наливает нам «Мозгодробилки».
Звездочка говорит:
— А у вас есть алкогольный молочный коктейль?
— Вы просили «Мозгодробилку». Я вам ее налила. — Милая барменша ставит кружки на стойку. Две кружки, по пинте каждая. Она налила нам по пинте, эта милая барменша. Одну пинту — мне, а вторую — Звездочке. Но она все перепутала. Звездочка не хочет «Мозгодробилку», она хочет молочный коктейль.
Кукловод говорит:
— Господи Боже.
Звездочка говорит:
— Я хочу молочный коктейль.
Девочка с длинными волосами пододвигает к себе одну кружку «Мозгодробилки»:
— Тогда я возьму пиво...
— Я вообще не должна была вам наливать. Так что вы лучше не выступайте, а то я вообще откажусь вас обслуживать.
— Мы вовсе не выступаем. — Звездочка говорит: — Просто я хочу взять молочный коктейль. Шоколадный.
— Господи Боже. — Кукловод пробивается к стойке. — Послушайте. Если вы не собираетесь нас обслуживать, то так и скажите, и мы уйдем. А если вы собираетесь нас обслуживать, тогда налейте ей молочный коктейль, а пиво пусть возьмет Бекки. Какая разница, кто его выпьет.
К бару подходит еще один парень. Вернее, он подошел еще раньше, а теперь стоит, сердится. Ну, наверное, сердится, потому что стучит монетой по стойке и говорит очень сердито:
— Я тут умру, пока дождусь пива.
— Значит, вам алкогольный молочный коктейль? — Милая барменша смотрит на Звездочку. — Шоколадный?
— Да.
— И вы больше не передумаете?
— Нет.
— То есть вы на сто процентов уверены, что хотите шоколадный молочный коктейль?
— Да. — Звездочка говорит: — Клубничный.
— Клубничный.
— Да, будьте добры.
Милая барменша идет к аппарату для приготовления молочных коктейлей и готовит алкогольный клубничный молочный коктейль для моей Звездочки.
Кукловод возвращается из туалета и громко шмыгает носом. Как будто там, у него в носу, что-то есть. Как будто он что-то занюхал. Сильно-сильно, так чтобы попало совсем глубоко, до мозгов. Пошел в туалет и занюхал. Какой-то желтый порошок. А теперь он вернулся и сел за столик. Ну, за которым мы все сидим.
Парень в широких штанах говорит:
— И все-таки на редкость противно поет человек.
Он имеет в виду певца, ну, который на сцене.
— Это так и задумано, Уэйн. — Девочка с длинными волосами качает головой, и ее длинные волосы тоже качаются. Вместе с ее головой. — Это такая пародия.
Кукловод говорит:
— Неужели тебе правда нравится этот пидор?
— Никакой он не пидор. — Девочка с длинными волосами делает злое лицо.
— Еще какой пидор. — Кукловод достает сигарету. — Прямо просит, чтобы ему заправили в задницу.
Парень в широких штанах говорит:
— Вот и займись. А мы за этим понаблюдаем. Потом будет что вспомнить.
Кукловод прикуривает сигарету.
— Уэйн, заткнись.
Девочка с длинными волосами говорит:
— Зачем ты нюхаешь эту гадость? Она на тебя плохо действует. Разрушает тебя как личность. Ты уже не способен любить.
— Ты сейчас вся на ешках и поэтому гонишь пургу. — Кукловод протирает очки. — А ешки уже давно вышли из моды. Вместе со святящимися наклейками и свистками.
— Любовь — это не мода, Ленни. Любовь — это... — Девочка с длинными волосами улыбается мне и говорит: — Это любовь. Правда, Ствол?
Я молчу, ничего не говорю.
Звездочка говорит:
— Да что ты знаешь про то, что мой Ствол знает про любовь? Это мой парень, и только я знаю, что он знает про любовь. Он — только мой, и...
— У него по глазам все видно.
Кукловод говорит:
— Господи, Бекки. Да что там видно?! Вот скоро я дам ему в глаз, и тогда будет видно фингал. А сейчас у него по глазам ничего не видно. И что касается этого пидора с микрофоном. Это вообще не пародия. Это отстойнейшее караоке.
— Зря ты так, Ленни. — Девочка с длинными волосами говорит: — Может, он видит себя артистом.
— Погорелого театра.
— Ты же не знаешь, а вдруг он хороший человек. Душевный и добрый. — Девочка с длинными волосами говорит: — Давай угостим его пивом, когда он закончит.
— Давай не будем.
— Может быть, мы ему что-то подскажем. — Девочка с длинными волосами говорит: — Ну, как подправить лицо, изменить имидж.
— А что, — кукловод снимает очки и трет их стеклами о водолазку, — хорошая мысль.
— Да. — Звездочка говорит: — Угостим его таблетками.
Я улыбаюсь ей и говорю: