Илье помнится, что он плохо спал ночь. Может быть, совсем не спел, думал, думал, а на другой день не без внутреннего содрогания и сомнений звонил в дверь указанной ему квартиры.
В первый момент близости Наташа слабо вскрикнула. А потом, когда они лежали в истоме, прижалась к нему, обняла, нежно гладила его плечо, шею и тихо говорила:
– Ты мне нравился, очень нравился, я в тебя просто влюбилась тогда давно, когда мы работали с Борисом. Как я ждала каждого твоего прихода в нашу угловую комнату на первом этаже, краснела и теряла дар речи, когда ты, наконец, приходил и уводил Бориса покурить. Но я тебя не интересовала, как женщина, только, как собеседник, не более. И я смирилась. Как это ни смешно говорить женщине моего возраста, но ты первый мой мужчина! Как я тебе благодарна, что ты мне не отказал, что отцом моего ребёнка будешь именно ты – человек, в котором ум, доброта и красота, как мне кажется, сочетаются самым наилучшим образом.
* * *
Наташа оказалась человеком слова. Илья больше никогда не встречал её, ничего не слышал о ней.
Но ещё во время его жизни в Союзе, а потом и в Америке его часто мучили мысли о том, что, может быть, родился и где-то живёт его ребёнок, о котором он ничего не знает и не узнает никогда.
Вот и сегодня, охваченный этими невесёлыми мыслями, Илья продолжал свою прогулку по Мидтауну.
– Извините, сэр! Вы нам не подскажете, как пройти к Рокфеллер центру? – к Илье обратились трое симпатичных молодых людей.
Илья неохотно оторвался от своих мыслей и посмотрел в их сторону. Молодые люди повторили вопрос на приличном английском. Однако славянский акцент не оставлял сомнения в их происхождении.
– Вы русские? Я говорю по-русски.
– Да, мы из России, – ответил высокий, темноволосый, кудрявый юноша с карими глазами, в лице которого, как показалось Илье, было что-то очень знакомое, – смотрите, ребята, как нам повезло! Первый же прохожий говорит по-русски. Он нам всё объяснит лучшим образом.
– Кто вы? Из каких мест? – взволновался Илья.
– Мой товарищ в очках их Санкт-Петербурга, другой из Новгорода, а я москвич. Мы аспиранты МГУ. Приехали на стажировку в Колумбийский университет, и это наше первое знакомство с Нью-Йорком.
– Очень интересно! Я тоже бывший москвич. Где вы там живёте? – насторожился Илья.
– Я не знаю, знакомы ли вы с районом Арбата?
– О, да! Хорошо знаком! – Илья уже не мог скрыть волнения.
– Если так, вы, возможно, знаете большой серый дом на углу бывшей улицы Воровского и Трубниковского переулка? Ещё один хороший ориентир – напротив Афганское посольство.
“Неужели это мой сын...! “ – не в силах сдержать себя, Илья обнял изумленного юношу.
Выглядели озадаченными и его спутники.
– И что это старикан так судорожно вцепился в Вадика? Смотри, он плачет! – воскликнул очкарик.
– Ладно, не бери в голову, – после мгновенного раздумья ответил другой. – Просто он встретил земляка и расчувствовался. Старики так сентиментальны! Лучше посмотри на эту громадину! Впечатляет?! – И они стали считать этажи очередного небоскрёба.
1997 г.
ПОЕЗДКА В ЛАС ВЕГАС
За три недели до торжества Ира решила сообщить родителям о подготовленном для них подарке. Уже давно обсуждалось, как отпраздновать золотую свадьбу, – событие, выходящее далеко за рамки юбилейного дня рождения.
Старики категорически отказались от проведения торжеств в ресторане: “Нам не нужна вся эта суета, шум, выпивка, оглушительно громкая музыка, из-за которой не слышно, что говорит даже сидящий рядом”.
– Подарите нам лучше новую стиральную машину, – предложил прагматично мыслящий Рувим.
– Да, да, – поддержала его Сильва, – это будет замечательный подарок. Каждый раз при стирке он будет напоминать нам о нашем юбилее, мы будем с благодарностью вспоминать всех вас.
Однако не все родственники были с этим согласны и вопрос вроде бы оставался открытым, но только для стариков. Ибо совсем скоро на семейном совете в тайне от юбиляров было решено поступить по-другому. Конечно, было бы лучше преподнести подарок именно в праздничный день, но в данном случае это было невозможно, и вот в субботу, когда родители были приглашены на обед, а детям Ира велела отложить все свои дела и обязательно присутствовать, вручение подарка состоялось.
Ира специально выбрала момент после того, как все частично утолили чувство голода, поев супа с клёцками, и уже не были столь сосредоточены на пище.
– А теперь прошу внимания! – торжественно объявила Ира. – Вручается подарок к золотой свадьбе!
И она протянула Сильве тёмно-синюю дермантиновую сумочку с красной надписью: “Liberty Travel”. Сильвия была без очков, да и с английским у неё было туговато, поэтому ничего не поняв, она спросила:
– Что это? Паспорт на стиральную машину? Почему дарите заранее?
– Как ты не понимаешь? – вмешался Рувим. – Заранее – это потому, что хотят, чтобы её доставили к нам, подключили. Ну, в общем, чтобы к юбилею она была уже на ходу.
– А вы откройте, посмотрите, – загадочно улыбнулась Ира. Сильвия отцепила липучку на сумочке и увидела какие-то книжечки, купоны, талоны, похожие на авиабилеты.
– Я ничего не понимаю. На, посмотри ты, – она протянула сумочку мужу.
Видя, что отец тоже с ходу не может разобраться, Ира пояснила:
– Ладно, не будем больше испытывать ваше терпение. Мы дарим вам чудесную поездку в Лас-Вегас! Причём, хочу подчеркнуть, что участие в подарке приняли все члены семьи, включая детей.
– Что, в Лас-Вегас?! Боже мой! Не может быть! – Сильвия разрыдалась. Наверное, это была естественная реакция старой женщины, всю свою жизнь прожившей в маленьком провинциальном городке в России и никогда не думавшей, что ей доведётся жить в Нью-Йорке, а вот теперь ещё и побывать в Лас-Вегасе, о котором рассказываю такие чудеса.
Ира взглянула на отца, который, как и подобает мужчине, всегда был более сдержанным. Он нервно теребил прядку волос, что было признаком его крайнего возбуждения. Уголки глаз около переносицы стали влажными. Дав родителям время несколько успокоиться, Ира продолжала:
– Ваше путешествие будет не очень долгим – 4 дня и 3 ночи, но, уверена, доставит вам массу удовольствия.
– Но как в наши годы возможен большой перелёт и как мы, наконец, сумеем объясняться по-английски? Мы ещё очень слабо знаем его, – поинтересовался рассудительный Рувим.
– Я говорила с вашим доктором. Хотя полёт действительно длится около 5 часов, но для вашего здоровья он не опасен. Всё время поездки будете принимать свои обычные лекарства, и всё будет хорошо. Относительно английского. Я вас провожу в аэропорт и помогу зарегистрироваться и сдать багаж. По прилёте на место вас будут встречать. Проезд в отель уже оплачен. Ровно, как и доставка вас обратно из отеля в аэропорт. Будете жить в одном из лучших отелей – Париже. Вам зарезервирован прекрасный номер на 30-м этаже, обставленный мебелью под старину с телевизором и прочими вещами. Главное, его окна будут выходить прямо на отель Беладжио, перед которым вы сможете увидеть танцующие под музыку подсвеченные фонтаны – зрелище просто потрясающее.
Я дам вам схему города с отметками отелей-казино, в которых необходимо побывать, чтобы увидеть чудеса. Это Мираж, внутри которого тропический лес и белые тигры за стеклом, Treasure Island, перед которым каждые 30 минут разворачивается морское сражение; Люксор, имеющий форму египетской пирамиды со сфинксами перед входом, MGM, поражающий размерами. Ну и, конечно, Венеция с площадью перед дворцом Дожей и каналами с гондолами и поющими серенады гондольерами. Всё это внутри здания. Да, ещё забыла, парад огней в Даунтауне и многое другое.
Также вы посетите одно из лучших в мире шоу –”Юбилей” в отеле Belise. Оно, пожалуй, превосходит знаменитое шоу в Мулен Руж в Париже.
И, наконец, мы даём вам денег на еду и на игру в казино. Правда, не так много, но достаточно, чтобы поиграть на одноруких бандитах.
От всего услышанного у стариков просто закружилась голова, и они долго не могли придти в себя.
Началась подготовке к отъезду. Рувим тщательно изучил схему Лас-Вегаса и всевозможные рекламные описания, которые смог достать.
Изучая карту США, мысленно проложил маршрут самолёта из Нью-Йорка до Лас-Вегаса и в один из дней взволнованный прибежал в комнату к Сильве с криком:
– Мы будем лететь над Гранд Каньоном! И если позволит погода, увидим его!
– Ну и что?
– Как ты не можешь понять?! – это же Гранд Каньон – одно из чудес света. Почище Ниагарского водопада! Это так интересно!
– Может быть, может быть..., – невнятно ответила Сильва. Она была увлечена другим – выбором шляпки, которую хотела бы одеть в дорогу. “Как мне хочется выглядеть элегантно, насколько это возможно в моём возрасте”, – размышляла она.
День отъезда приближался, и нервное напряжение нарастало. У Рувима ухудшился сон, а у Силивии за два дня до отъезда скакнуло давление. Пошли в ход дополнительные лекарства. Это тревожило Рувима. Но накануне отъезда Сильва заявила, что чувствует себя прекрасно и готова к дороге.
И вот этот день наступил! Светлый, солнечный – словно сама природа разделяла радость стариков: сегодня их юбилей и полёт в город, который мечтают посетить миллионы.
Они прибыли в аэропорт за 1,5 часа до отлёта. Во время регистрации по просьбе Иры им дали места в передней части самолёта, где меньше качает. Довольные тем, что всё складывается так удачно, они стали прощаться с дочкой, которая в последний момент протянула им небольшую сумочку:
–- Это возьмите с собой в салон. Здесь бутылка шампанского и коробка конфет. Сегодня вечером в отеле отпразднуйте.
–- Какая у нас замечательная дочка! Как я счастлива! – повторяла Сильвия, провожая взглядом Иру, пока та не скрылась из виду.
Затем старики двинулись к указанному им проходу к самолёту. Надлежало пройти проверку ручной клади и самих пассажиров. Длинная цепочка отъезжающих выстроилась к магнитным контролёрам. Когда очередь дошла до стариков, их попросили снять куртки, сложить в пластмассовое корыто все металлические предметы. Туда же они положили сумочки с шампанским и лекарствами, а также дерматиновую сумочку агентства путешествий с билетами, ваучерами на гостиницу и их гринкартами, вложенными туда после регистрации. Всё это уехало по ленте транспортера на досмотр. Сильвия первой прошла через магнит. И ейпоказалось, что ничего не зазвонило. Тем не менее контролёр отвела её в сторону и начала проверять, водя металлоискатель вдоль рук и ног. Настроение было прекрасным, и Сильвия улыбаясь и шутя неловко крутилась перед контролёром. Рувим прошел магнит следом. К этому моменту Сильву отпустили. Они забрали свои вещи с конвейера уже по ту сторону просмотровой камеры и поднялись несколько ступенек по лестнице, чтобы направиться на посадку. В этот момент произошло ужасное.
– Нет сумки с документами! – не то прокричала, не то простонала Сильва.
– Не может быть!
Оба старика начали судорожно рыться в своей не хитрой ручной клади. Один раз, второй... Дрожали руки,расстёгивая молнию сумки с лекарствами, участилось дыхание...
– Боже мой! Боже мой! – причитала Сильва. – Наша поездка пропала!
Рувим еще продолжал рыться в сумочках, до конца не осознавая того, что произошло. Но что теперь делать?! Они прошли регистрацию, значит, видимо, могут сесть в самолёт, но все ваучеры на гостиницу, трансферы отсутствуют. Нет обратных билетов на самолёт. Действительно поездка невозможна. У Рувима всё похолодело внутри..., но, главное, он испугался за Сильву – ведь ещё вчера у неё было такое высокое давление. Что делать? Как её успокоить?
– Ну, мы не поедем, ну и что? Это же не конец света! Главное, что все живы и здоровы. Никто не умер. Ну, не поедем! – ничего более умного в этот момент растерянности ему не могло прийти в голову.
“Как это обидно, как несправедливо то, что произошло, – плача думала Сильва, – ведь мы были уже почти в самолёте. Ещё несколько часов и мы были бы там в сказке. За что это нам? Как я виновата перед Рувимом – ведь документы были у меня! Нет, это несправедливо, так не должно быть”.
Насколько ей позволяли силы Сильва побежала вниз по лестнице к месту досмотра. Рувим поспешил за ней. Сильва пыталась посмотреть не упала ли сумочка с транспортёра, не застряла ли где-нибудь внутри смотровой камеры, громко повторяла, обращаясь ко всем производящим досмотр только с одним доступным им словом “Tickets”. Рувим старался объяснить: “We lost our tickets in small blue bag” – на большее не хватало запаса слов. Их обращения к служащим и пассажирам были безрезультатны.
Доотлёта самолёта оставалось чуть более 20 минут. Люди спешили, и в этой суете и толкучке несчастье двух стариков было незаметно другим, как песчинка в горстке песка. Меж тем на стариков было жалко смотреть. Они метались от одного служащего к другому, бледные, потные, жалкие.
Так продолжалось, наверное, минут десять, как вдруг Сильвия увидела в руках у стоящей в отдалении у входа в служебное помещение высокой женщины, видимо начальнице контролёров, их синюю туристическую сумочку. Сильвия подбежала к ней, ожидая, что её спросят фамилию, номер рейса. Но женщина молча, без каких-либо эмоций и сочувствия отдала сумочку.
Много позже, возвращаясь к случившемуся и анализируя ту трагическую ситуацию, старики пришли к выводу, что пропажа сумочки была не случайной и, если бы в ней были деньги, она не была бы возвращена. Конечно, там в служебном помещении содержание сумочки было изучено. Поскольку в ней отсутствовали деньги, она не представляла никакой ценности и её можно было вернуть владельцам. А расспрашивать их фамилии? Зачем? Ведь и так в течение почти 10 минут за ними наблюдали и видели их метания и тщетные поиски.
Но в тот момент, когда сумочка была снова у них, старики были не в состоянии осознать, что произошедшая с ними маленькая трагедия, стоившая им нервов и здоровья, не случайность, а следствие чьего-то злого умысла. В тот момент не хотелось думать ни о чём плохом. До отлёта самолёта оставалось совсем мало времени. Через несколько часов их ждал Лас-Вегас – этот сказочный город среди пустыни, в котором никогда не кончается праздник.
2002 г.
ЖЕЛТАЯ МАЙКА
Те несколько лет были самыми трудными в моей жизни. Подолгу не было постоянной работы. Я кое-как перебивался мелкими заработками.
Делил маленькую комнату на Брайтоне с еще одним таким же бедолагой. В общем, завидовать было нечему.
В один из летних воскресных дней, которые здесь в Нью-Йорке отличаются особой жарой и духотой, я решил освежиться в океане. Пляж был забит народом. Все же я нашел свободное местечко около спящего мужчины, голову которого скрывал зонт. “Чудак, – подумал я, – пришел в такую жару спать на солнцепёке. Спал бы себе дома. Впрочем, у него так же, как и у меня, возможно, в доме нет кондиционера”.
Понежившись минут двадцать в воде, я вернулся на место. Чудак уже проснулся и собирал свои вещи. Голову его теперь украшала дорогая шляпа. Солнцезащитные очки тянули больше, чем на сто долларов, на руках несколько дорогих колец. Что могло привлечь этого небедного джентльмена на наш Брайтонский пляж? Я был удивлен. Но более всего поразился, увидев на нем такую же желтую майку, как моя. И черная надпись на груди совпадала. Но где же моя майка? Когда джентльмен встал, я увидел на майке знакомую дырку, которую я как-то по неосторожности прожег сигаретой. Тут мне стало ясно, что на мужчине моя майка.
– Извините, сэр! – обратился я к нему. – Вы, как мне кажется, надели мою майку! В другое время я не стал бы вам говорить о таких пустяках. Но сейчас я испытываю материальные трудности, так что даже эта майка для меня определенная ценность!