В моем голосе джентльмен, видимо, уловил некую угрозу.
– Да!? – мужчина начал с удивлением осматривать себя. Затем быстро полез в сумку и, порывшись, вытащил оттуда такую же майку.
– О, извините, произошло недоразумение. Они так похожи. Но вы, надеюсь, не станете заявлять на меня в полицию?
Он посмотрел на мои рваные джинсы и еще более видавшие виды кеды. После короткого раздумья достал бумажник и протянул мне стодолларовую бумажку. Я опешил, увидев эту купюру. У меня уже давно не было такой суммы. Поняв выражение моего лица по-своему, джентльмен протянул мне еще одну бумажку такого же достоинства. Я просто онемел. Тогда джентльмен протянул мне еще одну купюру. Когда сумма стала приближаться к тысяче, ко мне, наконец, вернулся дар речи. Испугавшись, что джентльмен заберет деньги назад, я бодро заявил:
– Ну конечно же, сэр! Я не намереваюсь заявлять на вас. Уверен, вы надели майку по ошибке.
– Разумеется это именно так.
– Однако, сэр, не могли бы вы все же вернуть мне мою, иначе я не смогу добраться до дома.
– Да, конечно! – он начал с брезгливостью быстро снимать, буквально сдирать с себя желтую майку.
Эти деньги послужили начальным капиталом для моего первого маленького бизнеса. Он оказался успешным. Вскоре я приобрел автомобиль, через пару лет купил дом. А сейчас, вы видите сами...
С этими словами мой собеседник полез в карман своего шикарного пиджака. Его костюм тянул минимум тысячи на две баксов. Вытащил брелок с ключами. Тотчас на стоящем вблизи сверкающем никелем черном “Хаммере” включился двигатель и зажглись многочисленные фары и подфарники.
– У меня там помимо навигатора, индивидуальные телевизоры для каждого пассажира, камера с экраном, на котором можно видеть все сзади машины и множество других прибамбасов.
Дверца захлопнулась. Не прошло и нескольких мгновений, как машина скрылась из вида на ближайшем перекрестке.
2006г.
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ПОЕЗДКА
Отлёт в Москву был назначен на 17-е сентября. Уже задолго до этого Давид очень нервничал. Ведь им с женой предстояло встретиться со страной, в которой они прожили такую долгую жизнь. Все 10 лет иммиграции они постоянно следили за тем, что происходит там в России, в стране навсегда оставшейся их родиной. Все это волновало, заставляло сопереживать.
Иногда, проснувшись среди ночи, Давид представлял себе, как вновь пройдет по знакомым московским улицам, увидит родной город. От этого щемило сердце. Вспоминался далекий военный 1942 год. Как он тогда совсем мальчишка, находясь в эвакуации в Сибири, мечтал вернуться в Москву. Пройтись от дома в Скарятинском переулке до школы вблизи Никитских ворот. Здесь на улице Герцена ему был знаком каждый дом, каждые ворота, каждый забор. Ему казалось, что это лучшее место на свете со старыми нуждающимися в ремонте домами, тротуарами и дворами. Как тогда учащенно билось сердце и перехватывало дыхание! Вот и теперь тоже...
Тогда он мальчишкой мечтал вернуться домой. Теперь... Со слов побывавших там Москва сильно изменилась: похорошела, выросла в высоту. “Вы не узнаете Москву,” – говорили они. Предстояла встреча с теперь как бы незнакомым городом и страной, которая изменила даже свое название. Знакомым оставался только язык. Да еще друзья Томские. Хотелось обнять Тамару и Лёню – друзей, которые за долгие годы стали самыми близкими.
Родители Давида и Лёни еще в ЗО-х годах построили дачу в Подмосковье. Между семьями все делилось поровну. Дружили отцы, затем стали дружить дети, потом внуки. Давиду вспоминалось, как они с Леней помогали друг другу в работах по даче, как обменивались инструментами, полезной информацией, вместе чинили колодец, забор... Их жены угощали соседей-друзей своими фирменными блюдами, или простыми оладушками, которые вкусно готовила Тамара, или Инниными блинчиками... Делать это было очень легко, так как дом не имел внутренней перегородки и двери кухонь выходили в общую прихожую.
Сколько их связывало! В обеих семьях росли дети, потом появились внуки. Родители делились своими переживаниями, сомнениями и радостями. Больше всего Давиду вспоминались их вечерние посиделки у камина, в который Лёня переделал свою голландскую печь. Что здесь только не обсуждалось?! Хрущевская оттепель, застой во времена Брежнева, перестройка и первые перемены.
Спорили, но, в целом было совпадающее мнение и оценка событий, личностей, одинаковое понимание общечеловеческих ценностей. Томские – потомственные врачи, как представлялось Давиду, были лучшими представителями русской интеллигенции, лишенными всякого лжепатриотизма, расовой нетерпимости. И это было очень близко Давиду. Потому так учащенно билось сердце в ожидании встречи.
11 сентября обрушилось, как гром среди ясного неба. Случилось невероятное, кошмарное, не поддающееся пониманию. Трагедии жителей США сочувствовало все человечество.
Семье Давида звонили взволнованные родственники из Германки и Австралии, знакомые из разных штатов. Не было только звонка из Москвы. Через пару дней удивленный Давид позвонил туда сам. Трубку сняла Тамара.
– Почему не звоним? Мы же знаем, что вы живете в Бруклине, а не в Манхэттене. Думается, что у вас все в порядке.
– То, что произошло такой кошмар! Кругом такое горе, погибло столько людей! – с горечью произнес Давид.
– Я собиралась позвонить. А в общем мне совсем не жалко американцев. Так им и надо! – в голосе Тамары прозвучала озлобленность.
– Что???.
Давид онемел.
– Да, так американцам и надо – за Корею, Вьетнам, Югославию. Америка стала мировым жандармом! Все гребет под себя!
– Ведь погибли не солдаты, а мирные люди, много женщин.
– Американцы это заслужили.
Давид был в ужасе: “И это говорит Тамара, интеллигент, представитель самой гуманной профессии – врач? Что произошло с друзьями, как это могло случиться? – начал рассуждать Давид. – Да, Америка самая богатая страна в мире. Это страна иммигрантов, где по-настоящему решен национальный вопрос, один из самых высоких уровней жизни и социальной защиты людей, лучшая в мире демократическая конституция, защищающая свободу личности. Но все это не свалилось с неба. Американцы всего достигли своим умом, деловитостью, упорным трудом, как говорится, потом и кровью. Конечно, Америка защищает эти свои достижения, свободу и демократию и щедро делится ими со всем миром. Отдает миллиарды долларов безвозмездно нуждающимся странам. Многочисленные благотворительные фонды борются с голодом, детской смертностью и страшными болезнями. Так было всегда. Так и сегодня.
Почему же так изменилась позиция демократов Томских? Откуда такая ненависть к Америке? Давид отметил для себя две возможные причины, подтолкнувшие Томских к этому. Во-первых, Америке завидуют, тем более в такой неблагополучной России. А зависть ведет к ненависти. Тем не менее, завидуя и ненавидя, миллионы людей стараются попасть в США, чтобы получить хорошее образование, заработать, пользоваться всеми возможностями, которые дает эта страна людям.
Во-вторых, средства массовой информации в России, выполняя заказ властей, видимо весьма успешно влияют на умы не только обывателей, но, к сожалению, и интеллигенции. Не избежали этого и Томские.
Давиду стало очевидно, что они потеряли друзей.
Так оборвалась последняя ниточка со страной, покинув которую они не переставали любить.
Продолжать разговор, что-либо доказывать, убеждать было бесполезно, да и просто противно. Ведь рядом люди в слезах хоронили близких, а над городом еще висел тяжелый запах гари. Он повесил трубку.
Внезапно прерванный разговор испугал жену Давида, которая в соседней комнате собирала вещи в дорогу. Она застала мужа бледным с каким-то мученическим выражением лица.
– Дима! Что с тобой? Тебе плохо?
– Да. Мне очень плохо! Мы никуда не едем. Надо сдавать билеты.
2007г.
КЛЯТВА ГИППОКРАТА
Первое, что увидел Игорь, очнувшись от наркоза после длительной операции, – это озабоченные лица жены и дочери.
– Всё хорошо, – тихо проговорил он.
На второй день к вечеру в палату пришла дежурная сестра и сказала, что нужно подняться. Игорю это казалось совершенно невозможным. Несмотря на протесты, жалобы на боль, слабость, ссылки на преклонный возраст, его всё-таки подняли. Поддерживаемый с двух сторон, он проковылял несколько метров по коридору. Со стороны это представляло собой мало радостное зрелище, но, вероятно, то, что делалось, было необходимо.
Назавтра Игорь совершил уже две прогулки, а на четвёртый день уже самостоятельно обходил полный круг по “Бродвею”. Здесь на семнадцатом этаже госпиталя так называли коридор, имеющий форму замкнутого прямоугольника. Этот прямоугольник был значительных размеров. Внутри его находились комнаты врачей и сестёр. По углам были выходы в вестибюли с многочисленными лифтами, а вокруг размещались палаты...
С каждым днём Игорь был в состоянии без отдыха преодолевать всё большее количество кругов. Во время одной из прогулок он неожиданно увидел, как из комнаты докторов выбежали три врача и помчались в одну из палат. “Кому-то стало плохо,” – подумал Игорь. Он не успел сделать ещё нескольких шагов, как начали открываться двери всех вестибюлей и из лифтов стали выбегать врачи. Они ехали с разных этажей, и все бежали к той же палате. Их было множество. Коридор заполнился белыми халатами, которые, как в воронку, втянулись в дверь палаты с больным. Удивительно, как они все там поместились? Поражённый Игорь застыл на месте.
Прошло ещё не более минуты, двух, как в дальнем конце коридора опять резко распахнулась дверь вестибюля. Ещё один врач начал свой бег. Это была молодая женщина, смуглая, с чёрными, как смоль волосами. На плече её висела медицинская сумка. Эта красивая женщина бежала тяжело дыша, как-то неуклюже выбрасывая ноги в стороны. Обеими руками она неловко придерживала живот, который не позволял застегнуть белый халат. “Да эта беременная женщина должна скоро родить, – подумал Игорь. – Как она рискует ребёнком и собою!” Однако женщина бежала, не щадя себя, так, словно она единственный врач в этом огромном госпитале и только от неё одной зависит спасение человека.
... И тут Игорю вспомнился далёкий 1943 год. Тогда он обессиленный долго лежал совсем близко к траншее и не мог доползти до неё, чтобы укрыться от рвущихся снарядов. Он уже мысленно прощался с жизнью, как вдруг к нему подползла его спасительница. Она была совсем молоденькой, почти девчонкой. Где-то потерялась её пилотка. Светлые волнистые волосы постоянно падали на глаза. Она отбрасывала их рукой, когда, встав на колени, начала перевязывать раненого Игоря. Запомнилось её: “Потерпи, потерпи, миленький!” Когда раздавался оглушительный грохот близкого разрыва, девушка закрывала Игоря собой. Ей было страшно. Она, словно ища защиты, как-то по-детски прижималась к Игорю лицом. В ее серых глазах был ужас, но она продолжала закрывать собою беспомощного Игоря. Траншея была совсем рядом, но девушка не оставляла раненого...
Что двигало тогда этой девушкой и что движет сейчас этой молодой индуской, которая спешит на помощь человеку, рискуя собственным ребёнком? Для обоих над всем превалирует чувство долга, непоколебимое убеждение, что за жизнь человека нужно бороться не щадя себя, упорно, до конца... Игорь не находил другого ответа. Провожая взглядом бегущую женщину, он почувствовал, как у него что-то сжалось в груди и невольно стали влажными глаза.
Каждый раз, вспоминая увиденное в коридоре Манхэттенского госпиталя, Игорь испытывает те же чувства.
2006 г.
СЧАСТЛИВАЯ ЖЕНЩИНА
Катя была очень счастлива: ей 21, она стройная, хороша собой, совсем скоро – уже через год сбудется её заветная мечта: она станет учителем английского языка. Об этом Катя мечтала с детства, часто представляла себе, как, переполненная радостным волнением, впервые войдёт в класс к своим ученикам.
В последние дни произошло много важных для неё событий: на днях она получила 2-й разряд по художественной гимнастике, а вчера познакомилась с замечательным парнем!
– Ты просто вся светишься! – сказал кто-то из девчат соседей по комнате в общежитии. – Что с тобой?
– Девчонки! Я вчера познакомилась с таким парнем...! Его зовут Игорь. Он учится в соседнем с нами здании и будет инженером-химиком.
– Ты так взволнована, будто встретила сказочного принца.
– Да, это почти так! Он высокий, темноволосый, красивый... и такой интересный собеседник. А как играет в волейбол! Что я вам рассказываю? Скоро вы сами его увидите – в субботу он придёт к нам в Ленинку на вечер.
Знакомство Кати с Игорем произошло в спортзале завода “Каучук”. Он подошел к ней сразу после окончания тренировки.
– Я часто прихожу сюда посмотреть, как ты работаешь и всегда любуюсь тобою! Ты просто порхаешь! Ты такая, такая... необыкновенная! И вот сегодня набрался смелости...
– А я не замечала тебя во время моих тренировок, – волнуясь, сказала Катя, видя устремлённые на неё полные восторга карие глаза Игоря. – Но, скажу честно, я довольно часто наблюдала за твоей игрой в волейбол. Ты здорово играешь!
Она запнулась, не зная, что сказать дальше. Ведь ей самой хотелось познакомиться с этим долговязым парнем. И вот теперь это состоялось.
– Это тебе, – сказал Игорь, протягивая Кате большую белую хризантему.
Они стали часто встречаться. Им нравилось гулять по набережной Москвы-реки, по дорожкам скверов бульварного кольца. Они часто посещали консерваторию. Кате импонировало то, что Игорь любит классическую музыку, которую она сама обожала. Его красивое лицо во время прослушивания выдавало гамму чувств, вызванных мелодией. Она любовалась этим классическим профилем и была очень счастлива.
Игорь жил в маленькой квартире на Остоженке, которую сдали ему уехавшие на время за рубеж знакомые его родителей. В этой квартире они с Катей провели их первую ночь. Потом ещё и ещё...
– Тебя скоро отчислят из общежития, – шутили девчата. А Катя ходила опьянённая первой большой любовью, которая пришла к ней.
В этом опьянении прошло несколько месяцев. Миновала зимняя сессия. И однажды Катя поняла, что беременна. “Нужно сказать об этом Игорю. Но какова будет его реакция?” – взволнованно рассуждала Катя.
Промучившись несколько дней, она поведала Игорю о случившемся. Его реакция обрадовала Катю: он не предложил сделать аборт, на что Катя ни за что бы не согласилась. Немного смутился:
– Я не думал, что смогу так рано стать отцом. Но раз такое случилось, будем вместе воспитывать малыша и обязательно распишемся до его рождения.
Кате пришлось прекратить тренировки. Смущенно и невнятно она пыталась изложить придуманную версию о том, что вынуждает её прекратить занятия спортом, разочарованному тренеру, который планировал готовить её на 1-й разряд.
Время шло, и наступил момент, когда нужно было прекратить интимные отношения. Игорь старался скрыть своё разочарование. Катя это видела, но что было делать?
Когда до родов оставалось месяца два, Игорь вдруг пропал. Пару дней он не звонил и не появлялся. На звонки Кати его телефон молчал.
“Что-то случилось”, – холодея от ужаса, думала Катя. Выждав ещё пару дней, она решила посетить его жилище на Остоженке. Знавшая её женщина из соседней квартиры, рассказала:
– Несколько дней назад он забрал свои вещи и уехал. Как странно, что вы этого не знаете?
Катя знала, что скоро должны возвратиться хозяева квартиры. “Возможно, Игорь нашел себе новое жилище, – пыталась она себя успокоить, – но почему скрывается от меня?”
Тогда Катя с трудом разыскала друга Игоря и от него узнала, что Игорь забрал документы из института и уехал, даже не сообщив ему куда.