– Но однажды его поймали, не так ли? Ведь ты когда‑то попалась вместе с ним?
– Да, но он тогда снова сумел уйти от стражей. Ки невозможно поймать. Он слишком хитер и умен и знает все уловки тех, кто охотиться за ним.
– А тебя он тогда бросил?
– Ки все сделал правильно. Он знал, что ты спасешь меня. Он многое знает, этот Ки. В то время стражи поймали не только нас, но и еще некоторых из нашего братства. И Ки видел на их лицах печать смерти. На их, но не на моем. Когда меня вместе с другими подвесили внутри Сфинкса они спрашивали, где же правда в предсказаниях Ки? Говорили, что я вместе с ними в страшной могиле и никто меня не спасет. Они умерли, а я выжила, и ты спас меня.
– А если Ки и есть Вездесущий? Ты никогда не думала об этом?
– Нет, – решительно покачала головой Мерани. – Он не Вездесущий. Вездесущего никто и никогда не видел и не знает его лицо. А лицо Ки многим известно.
– А мне кажется, что именно он глава братства грабителей.
– Ничего ты не понимаешь, мой муж. Зачем предполагаешь и думаешь, о том чего не знаешь? Не стоит тебе забивать голову непонятным. У тебя и так много чем стоит заняться в ближайшее время. Твоему господину Эйе предстоит жестокая борьба за власть. А если она предстоит ему, то и тебе.
– Это так, но Эйе много чего не желает мне говорить о своих делах. Он боится и не доверяет мне. И я много чего не могу понять. Например, зачем ему этот Вездесущий на самом деле? Что реально дает ему сотрудничество с ворами и осквернителями праха мертвых?
– И ты не понимаешь что? – она посмотрела ему в глаза.
– Понимаю в общих чертах. Но реальной выгоды не вижу. Та помощь, что он уже оказал братству много больше, чем братство дало ему взамен.
– Ты не прав, муж мой Нехези, с братством сотрудничали многие. И многие понимают его силу и ту пользу, что оно может принести. Братство во многом помогает правителям страны. Ведь нет у нас более мощного союзника, чем фараон, что стремиться стереть память о своих предшественниках и приписать себе их деяния. Так уже было в истории нашей страны и еще будет не раз…
Александрия Египетская. 309 год до н. э
Комментарий Мефреса
Период Ахет
Месяц Фартуми
Я много раз задумывался об этих словах Мерани, грабительницы могил. И понял, что она была права. Братство грабителей могил существует до сих пор только потому, что власти не хотели его настоящего уничтожения.
Знаменитый фараон Рамсес II много попользовался их помощью в своей жизни и приписал себе прозвище Великого, хотя совершенно его не заслужил. Он умело сбивал надписи со старых памятников и выбивал везде свои имена. И все это делали тысячи людей по всему Египту, и никто не задумался почему.
Нет, наши власти действовали именно так, как действовал Эйе. Они боролись с грабителями только наполовину. Они не хотели, чтобы грабители осквернили их собственные захоронения, но свершено не заботились о захоронениях тех, кто был погребен за 200–300 лет до них.
Прав был архитектор Тутмос, что умело скрыл место где был захоронен фараон Тутанхамон. Его могилу до сих пор никто не нашел. И даже ходят слухи что гробница этого государя под прямым покровительством бога Амона. Правда ли это? Не знаю. Найдут ли когда‑либо наши потомки могилу Тутанхамона? Также не знаю. Но, наверное, нет. Этот многострадальный фараон заслужил покой, ибо правил в трудное время и жизнь его была тяжела.
1337 год до новой эры. Междуцарствие. Эйе и Анхесенамон
Борьба деда и внучки (Продолжение)
Период Перет
Месяц Паофи
Небра ждал писца в темноте, и казалось, даже не дышал. Он умел быть, когда нужно, незаметным этот толстый и неуклюжий чиновник из Нубии. А сейчас дело было особенно тайным, и доверить его никому Небра не мог.
Писец, пришедший на встречу, также тихо приблизился к тьме у ног статуи божества. Туда не достигал свет от лампад, и казалось там затаилось древнее зло. Он шел осторожно ощупывая руками дорогу.
Но Небра обладал зрением кошки и различил писца во тьме.
– Я здесь, – прошептал он. – Я уже жду тебя.
– Привет тебе, господин. А рядом с тобой, господин, никого нет? – спросил писец.
– Мы одни.
– Ты в этом уверен? Нас здесь никто не подслушает?
– Я знаю все места, где нас никто не может услышать в Мемфисе. И это самое безопасное. Говори смело.
– Жрец Харибра написал письмо к царю Суппилулиумасу и его гонец уже мчится на лучших лошадях в Хаттустас. Они решили, что мужем Анхесенамон станет один из его сыновей.
– О решении царицы Анхесенамон искать себе мужа среди сыновей хеттского царя моему господину Эйе известно и так. Но о том, что письмо уже составлено мы не знаем. И, тем более, что гонец отправлен тайно. Кто он?
– Гонец, что везет письмо?
– Да.
– Я этого не знаю.
– Но тогда твои сведения недорого стоят. А твой брат уже получил за это отличное поместье в окрестностях Фив, что приносит отличный доход в пожизненное владение.
– Не преуменьшай моих заслуг, господин Небра. Не стоит этого делать. Я знаю о твоей способности торговаться. Ты знаешь, что моим сведениям нет цены. И в будущем я могу оказать еще более важные услуги. Твоя задача беречь мою жизнь. Ведь я доверенное лицо Харибра и второго предателя в его окружении тебе не найти. Они все бояться проклятия богов. И только мне на это плевать.
– Но почему ты не узнал имя гонца? – настаивал Небра.
– Да потому, что мне его не сообщили. Это решали лично Харибра и Анхесенамон наедине. Царица также не доверяет своим служанкам полностью. И я не мог действовать через тех, кто подкуплен тобой в её окружении. Но я сообщу тебе, когда Харибра будет писать новее письмо царю хеттов. И тогда ты сможешь принять все необходимые меры.
– Смотри не опоздай со своими сведениями. Первый гонец не так важен, но все что будет, потом я должен узнавать первым.
– Ты будешь знать все.
– Хорошо. Иди.
– Но ты не забыл, что имение должен получить и мой третий брат? Он желает поселиться в окрестностях Саиса.
– Это уже наглость!
– Но это мое условие. И я не считаю, что прошу слишком много. Ставки в этой игре слишком высоки. Двойная корона Верхнего и Нижнего Египта стоит имения.
После этих слов писец исчез. Небра остался один и его буквально распирало от злости. Этот наглый писец требует непомерной оплаты за свои услуги. Даже он Небра не получал таких вознаграждений. Но этот предатель был нужен. Ох, как он был нужен.
Он спокойно удался из храма и посветил в свои покои. Стоило обдумать стратегию действий на ближайшее будущее…
Эйе узнал об отъезде одного из жрецов фиванского храма Амона из Мемфиса. Ему донес об этом верный слуга, что был внедрен в храм еще пять лет назад и служил там простым рабом, хотя был довольно таки высокого рождения и мог быть князем у себя в Сирии.
– Сириец, ты стал плохо работать! Очень плохо! Твои сведения поступают не регулярно. Может быть, тебя уже перекупили мои враги?
– О чем ты, господин? Я уже пять лет пребываю в состоянии простого раба, ради твоих целей. И конца моему унижению нет и до сих пор. Ты обещал мне город моего отца в полное владение и корону.
– Для этого тебе стоит постараться, Сириец. Именно сейчас решается моя судьба. Сейчас! Понимаешь? Если я проиграю эту борьбу, то я потеряю свою голову, а ты так и останешься рабом до конца дней. И для этого все важные новости ты должен мне сообщать немедленно.
– Но разве отъезд жреца Аны важная новость? Он не занимает при храме высокого положения. И ему было позволено удалиться в Фивы. Его отец очень болен. Я не придал этому значения и решил, что доклад может подождать до вечера.
– А думать о важности новостей тебе не обязательно. Твоя задача докладывать обо всем, если тебе нужна корона твоего княжества. Что сказали жрецы об отъезде Аны?
– Только то, что толку от этого жреца мало. Он слишком труслив и слишком острожен. Да и из‑за его брата Рахотепа ему не очень‑то и верят.
– Странно, что Ана отбыл именно сейчас. А скажи, Сириец, к вам действительно прибыл гонец из Фив с сообщением о болезни старого Бата?
– Да. Гонец прибыл к жрецам, и среди новостей была и новость о том, что старик при смерти, – ответил раб.
– Тогда все сходиться. Но нужно будет проверить, куда это отправился Ана.
– Он выехал в направлении Фив, господин. В сопровождении десяти колесниц.
– Не слишком ли большая охрана для такого жреца как Ана? – задумчиво произнес Эйе. – Хотя дороги нашего царства во многих местах еще неспокойны. А Ана не воин. Хорошо, Сириец. Ты можешь идти. Но в будущем доноси обо все новом своевременно.
– Будет исполнено, господин.
Эйе, после доклада Небра, тщательно составлял списки всех отбывших из Мемфиса в последние два дня чиновников и жрецов. Ему нужно было знать кто гонец царицы Анхесенамон.
Допустить до трона хеттского царевича он просто не мог. Тогда царица просто вырвет власть у него из рук. Поведение Анхесенамон в последнее время стало попросту невыносимым. Она развязала настоящую войну с ним и не шла ни на каике компромиссы. А это уже плохой знак.
Она, опираясь на жрецов Ра, выйдет замуж за хеттского принца и сумеет реализовать план, что они планировали осуществить еще при Тутанхамоне. Она получит власть, а за её спиной станут жрецы Ра из Гелиополя.
Посланцы жрецов фиванского храма Амона также присматриваются к событиям и решают можно ли ставить на него в большой игре борьбы за власть. И если он хоть раз прочитается, то они станут искать ему замену. Если уже не ищут или еще не нашли.
А если от него отвернуться жрецы Амона, то чиновники станут перебегать к другим претендентам. Нет. Этого допустить нельзя. Стоит действовать быстро.
Он занес имя Аны в список и снова стал его просматривать. Всего в нем стояло 23 имени. Из них 13 можно было сразу же исключить. Это совсем не подходящие кандидатуры для посланцев царица к царю хеттов. Слишком ничтожны. И по занимаемому ими, положению и по внешности. А вот остальные могут отвезти письмо царю.
Гонца, конечно, стоило остановить и перехватить. Тем более что он едет не официально и без государственного сопровождения. Ведь если царь Суппилулиумас сразу откликнется на предложение и пришлет своего царевича, то его положение сразу же покачнется. Хотя это вряд ли. Суппилулиумас повелитель весьма и весьма острожный. Он, прежде чем принять решение, десять раз подумает и тридцать раз посоветуется со своими советниками. А здесь все решает время.
Но кто же гонец? Кто из них?
1337 год до новой эры. Междуцарствие. Хатусстас
Царь Суппилулиумас
Египетский месяц Хатир
Ана прибыл в Хатусстас ровно чрез четыре с половиной недели после его выезда из Мемфиса. Город империи хеттов был весьма мрачен и имел вид строгой крепости со всех сторон окруженной врагами. Он совсем не походил на величественные и сказочно красивые многоцветные города Египта. Здесь сочетались только серые тона и величественная грубость каменных зубчатых стан и башен.
Теперь его провожали помимо десяти своих колесниц еще пятьдесят колесниц царской гвардии. Высокие мрачнее воины в длинных одеждах и кольчужных рубашках умело правили своими тяжелыми колесницами, что мрачно грохотали по каменным мостовым великого города царей.
На горе возвышалась крепость в крепости. Там была обнесенная новой стеной цитадель царя и дома знатных князей и царских родственников. Их уже ждали и пропустили через поднятую решетку без проблем.
– Великий царь хеттов примет меня сразу? – спросил Ана у сопровождающего чиновника.
– Да, почти, насколько это возможно, – ответил тот по‑египетски. – Великий царь знает о срочном деле, что привело тебя в нашу столицу.
– Он знает о моей миссии? Но это невозможно, господин. Об этой миссии в самом Мемфисе не многие знают.
– Но мы сейчас не в Мемфисе, а в Хатусстасе. И наши предсказатели давно знали о том, что произойдет, – загадочно ответил хетт. – Сейчас я проведу тебя в твои покои, и ты сможешь там переодеться в одежды, принятые при нашем дворе.
– Почтенный, Сабар, но мне нужно предать послание великому царю. Может быть переодевание не столь необходимо?
– В моих покоях тебя уже ждет все что нужно. И не жди, о почтенный Ана, что ты сможешь уехать отсюда быстро. Наш великий государь так быстро не примет решения. Он будет думать. Это его манера решения важных проблем.
– Но моя царица желает получить ответ как можно быстрее. Я смогу объяснить великому царю всю важность моей миссии.
– Посмотрим, посмотрим, почтенный Ана.
В громадной комнате увешанной дорогими коврами и оружием рабы быстро переодели Ану в длинное хеттское платье простого покроя, но с золотым поясом, и отличным оружием, которое, как было видно, так ценил хозяин этих покоев.
Сам Сабар переодевался здесь же, ибо появиться перед лицом царя в пропыленной одежде было невозможно. Суппилулиумас строго следил за этикетом при своем дворе.
– Плохо, что у тебя нет бороды и усов, – произнес Сабар, когда рабы усадили его самого на стул и стали завивать его бороду при помощи горячих щипцов.
– У нас это не принято в Египте. У нас все бреют бороды и усы. Да и одежда у вас слишком громоздкая.
– У нас холоднее, чем у вас в Египте, хотя сейчас жарко. Я уже послал человека сообщить царю о том, что гонец из Египта прибыл, и он даст нам знать когда изволит вас принять. Мне успеют завить волосы. Ибо моя борода и усы солидно растрепались в дороге.
– А я уже готов. В храме я привык одеваться быстро и просто. Хотя иногда и там требуется носить изысканные и громоздкие вещи во время торжественных богослужений и больших приемов.
– Так ты жрец, а не воин?
– Мой родной брат воин. Он командир большого отряда воинов при великом военачальнике Египта Хоремхебе.
– А как его зовут? Я знаю многих офицеров Хоремхеба?
– Рахотеп.
– О! Я его знаю. Он отличный солдат, И ты его родной брат? Но это странно. Ведь ты прибывал сюда не по воле Хоремхеба, но по воле царицы Анхесенамон.
– Мы все слуги великой царицы. В её жилах струиться кровь великого фараона Яхмоса.
– Это понятно, но я состою при Тарусе, что состоит при моем царе великим хранителем границ. То есть он ведает иностранными делами всего нашего царства. И от него во многом зависит решение твоего вопроса.
– А тебе известны, Сабар, мотивы моего приезда во всех подробностях?
– Нет не во всех подробностях, но в общих чертах. Тарус догадался, что ваша царица будет искать нового мужа за границами вашего царства или в Вавилонии или в Хеттии. Ведь Ассирия сейчас слаба, а империя Митанни – одно название от прошлого величия.
– И твой великий царь согласиться на предложение нашей царицы?
– А вот этого я знать не могу. Я не столь великий человек в моем царстве, чтобы знать мнение царя по такому важному вопросу…
Великий царь Суппилулиумас сидел на громадном каменном троне с подлокотниками в виде крылатых львов. На его голове была величественная остроконечная золотая тиара.