- Ксень, благодаря тебе у меня практически не бывает дивных вечеров.
- Ах так! – я искренне разозлилась. – Ну раз все так плохо, давай уже поставим точку.
- Тебе только скажи, что вечер умер, ты сразу гвозди в крышку забиваешь… - буркнул Макс.
- В какую крышку?
- Гроба! – рявкнул Макс и отвернулся. Мне стало его жалко.
- Ладно тебе, не забивай голову. Просто случайно встретилась с Корнеем, ну и чтобы долго не объяснять, соврала, что с его женой, - протараторила я.
Макс посмотрел на меня и снова отвернулся.
- Этого еще не хватало! – проворчал он.
- Да чего еще-то? Просто оказалось, что мы в детстве жили в одном подъезде, ну вспоминали там что-то… Макс, не бери в голову!
- Когда ничего, то и врать не надо.
- Хватит уже меня донимать! – закричала я. – Псих!
- А тебе не хватит? – тоже закричал Макс.
- Да иди ты! – я открыла дверь, вылезла из машины.
- И пойду! – огрызнулся Макс.
- Псих ненормальный! – я с силой хлопнула дверью и побежала к подъезду.
Макс уехал, а я поняла, что забыла сумку с ключами у него в машине. Хорошо хоть, что телефон остался при мне. Я набрала номер Макса, хотя была уверена, что он не ответит. Конечно, он отключился. Я еще раз крикнула ему, что он псих, и пошла по улице, давая ему время на то, чтобы остыть и вернуть мне сумку.
На самом деле город у нас не такой уж и большой. Через двадцать минут я была уже на Первой Садовой. Ноги сами принесли меня сюда. Я прошла до двора за школой, села на перевернутую паутинку и дала себе разрешение поплакать. Хотя, в общем-то, плакать совсем не хотелось. Я смотрела на двухэтажное здание из серого кирпича с плоско крышей и думала, что, если бы была лестница, то было бы очень удобно потусить на той крыше. Видимо, такая идея приходила не только мне, потому что под крышей виднелись остатки отпиленной пожарной лестнице. Наверное, хозяевам здания надоели тусовки на их крыше.
Я смотрела на эту крышу и вдруг почувствовала, как задрожали руки. Я вспомнила. Набрала номер Корнея.
- Корней, я вспомнила. Я во дворе за школой.
- Буду минут через тридцать.
Кажется, он не удивился. Но примчался гораздо раньше.
восемь.
- Я ненормальная. Совершенно… - заявила я Корнею, как только он уселся рядом на паутинку.
- Я про себя тоже так сначала думал, - кивнул головой он.
- То есть?
- Ну, ты что вспомнила-то? – и хитрая улыбка.
- Ты так спрашиваешь, как будто точно знаешь, что я скажу.
- Про сны, - уверенно сказал Корней.
- Да… - я даже растерялась. – Крыша там вот эта, - кивнула на двухэтажку, - и мы вроде как…
- Вспоминай по порядку.
- Да не помню точно. Просто сон почти один и тот же. Давно снится. Мы там сидим, говорим. Делаем что-то, так ничего особенного, но приятный все же сон.
Корней утвердительно кивал.
- Только мы там не как сейчас, а подростки. Вроде того.
- А суть?
- Какая суть?
- Почему так снится?
Я не знала ответа. Я ничего не понимала. В голове играла «Мелодия» Глюка. Или уже не в голове. Может быть, это ветер насвистывал. Что происходило. Что-то менялось в нас и в окружающем мире. Мы были на пороге гармонии.
- Мы уехали из восьмого дома, когда я пошел в первый класс, – вдруг начал рассказывать Корней.
- Почему уехали?
- После смерти отца. Не могли там больше жить.
- Похожая история.
- Но в школу я в ту же ходил. И вот на этой крыше частенько сидел. Один, правда. Наяву. – Корей внимательно посмотрел мне в глаза. – Понимаешь, получается, что мы как бы по всему должны были встретиться, только жизнь развела. Вернее даже не жизнь, а люди.
- Какие люди? - у меня даже дыхание перехватило.
- Родственники. Матери, которые решили переехать. А если глубже копнуть, то мой отец, который не дожил. Твой брат или сестра, которого твоя мать не родила, твой отец, который в семью Вики подался…
- Как ты это понял?
Корней пожал плечами, и в этот момент зазвонил мой телефон. Макс отошел от обиды и видимо решил вернуть мне сумку.
- Макс, я сумку в машине забыла… - проговорила я в трубку.
- Понятно, а сама где? – Макс действительно был уже спокоен.
- Гуляю. В центре.
- Где тебя забрать?
- Ты домой едь. Я к тебе приеду попозже.
- Ладно.
Я нажала отбой и посмотрела на Корнея. Он улыбнулся и спросил: «Пойдешь?».
- Нет, еще посижу.
Мы долго сидели молча. Слушали ветер и свои души. Казалось, что они разговаривали. Во всяком случае, мне так казалось. К городу подкрались сумерки, все вокруг наполнилось призрачными тенями. Они вставали за нашими спинами, как стражи, укрывали от ветра, соединяли наши руки. Эти тени знали гораздо больше того, что знали, или о чем догадывались мы, они хотели передать нам свое знание, но мы были слишком поглощены собой, чтобы слушать кого-то еще. Потом ветер стих и пошел мелкий дождик. Корней взял меня за руку и повел меня к Максу. Рука у него была теплая и мягкая, как у ребенка. Я подумала, что было бы хорошо всегда ходить вот так, за руку, чтобы никто и ничто не могло помешать быть рядом. Но Макс жил недалеко от центра. Поэтому вечер скоро кончился.
девять.
Я сидела у Макса на кухне и пила кофе. Кажется уже третью кружку. Не то чтобы мне очень хотелось пить, или я любила как-то особенно кофе, просто нужно было дать рукам какое-то занятие. Макс с пониманием относился к моему ужину. Он молча курил у окна, изредка поглядывая на меня. Мне было его жалко. Во всяком случае, я бы не хотела сейчас быть в его ситуации.
- Макс, а ты меня любишь? – зачем-то спросила я.
- А ты не знаешь?
Я пожала плечами, но он этого не видел. Он вообще обладает счастливой особенностью не замечать, не слышать, забывать все, что ему знать не полагается.
- И зачем тебе это… - как-то равнодушно добавил он.
- Что? – нервно спросила я.
- Все… я…
Я со стуком поставила кружку на стол.
- Макс, неужели трудно ответить! Если спрашиваю, значит, зачем-то мне это нужно!
- Зачем-то? – Макс усмехнулся и, наконец, повернулся ко мне, - и зачем же?
Все. Началась старая история. Теперь мы поругаемся. Неделю не будем разговаривать.… А потом…
- А что потом? – вслух спросила я.
- Ничего, Ксень,… Похоже, что ничего потом нет, – как будто понял мой вопрос Макс.
На самом деле это он только думал, что понял. Я спрашивала не про нас с ним.… Но его ответ меня задел.
- Ну так давай наконец все это закончим… Тягомотина какая-то… Ничего же не получается, – замямлила я.
- А знаешь, почему не получается?
Я опустила глаза.
- Не потому что я не тот, и со мной у тебя не выходит. У тебя вообще ни с кем ничего не получится. Ты потому что чужая всем. Как лунатик.
Я слегка обалдела от такого наезда на мою персону. И ждала объяснений. Но он снова отвернулся к окну и замолчал.
- Может быть, просто это я не в то время не в том месте нахожусь? Может быть, жизнь развела меня с тем, кто был бы дорог, близок, нужен? – сказала я даже не Максу, а себе.
- Ксень, тебе не приходило в голову, - помолчав, проговорил Макс, - что жизнь нас лишает не того, что нам очень нужно? Может быть, нам только кажется, что мы бы без этого жить не смогли, а на самом деле – нам от этого беда одна была? Тебе кажется, что ты без этого человека прожить не можешь, полжизни за минуту рядом с ним отдала бы… Но ты же на самом деле не знаешь, может быть он принес бы тебе еще худшие несчастья…
Мне на самом деле не приходило это в голову.
- Знаешь, я предпочитаю сделать и жалеть, чем не сделать и всю жизнь потом думать, что бы было, если бы сделала… - жестко произнесла я.
Макс все стоял спиной ко мне. Но я видела его лицо – оно отражалось в темном окне. Мне стало его жалко до боли.
- Прости меня, - я подошла к нему.
Макс повернулся ко мне и поцеловал в лоб. Это означало, что все будет по-прежнему.
десять.
Нина осуществила свою угрозу и собрала сестер у меня дома следующим вечером. Мы сидели на балконе, пили вино и болтали ни о чем. Но разговор ни о чем как-то незаметно для всех, кроме меня перетек к теме мужа Вики.
- Вы с ним ладите? – спросила Нина.
Вика вздохнула, но ничего не ответила.
- Почему? – спросила я, истолковав ее вздох, как отрицательный ответ.
- Он странный. В отца, наверное. Его мать так говорит. Правда, она и сама какая-то…
- Какая? – спросила Нина, почему-то глядя на меня.
- Не знаю. Железная. Она его отца держала ведь долго. Любила сильно. Корней говорит, что она его до сих пор любит. А по ней не скажешь, что она скорбит, или что-то вроде того. Всегда такая радостная, как будто счастливая… только непонятно, кого ей обманывать…
- Погоди, - перебила я, - а что значит – держала отца? Он уйти хотел?
- Хотел, - уныло подтвердила Вика. – Повеситься он хотел.
Мы с Ниной переглянулись и почти одновременно спросили: «Почему?».
- Чудной он был. Кто теперь знает, что там у них было.
Я хотела что-то сказать, но затрещал телефон. Смс. «Так ты расскажешь свою тайну?» - спрашивал Корней. Я поняла, что он имеет ввиду сон. «Не скажу!» - ответила я.
Потом я пошла провожать сестер до остановки. Первой уехала Вика. Мы с Ниной решили еще прогуляться. Но я скоро пожалела об этом.
- Что у вас с Максом? – спросила Нина.
Я раздраженно засопела. Нине всегда хотелось, чтобы я была с Максом, она всегда была на его стороне, считала, что я его недооцениваю.
- Не сопи… Зачем ты его мучаешь…
- Может быть, это он меня мучает, ты подумай об этом как-нибудь!
- Даже так? – Нина остановилась, - вы с ним похожи… Как две капли…
- С чего бы это? – я тоже остановилась.
- С того, что он сказал бы тоже самое…
Я ничего не поняла и махнула рукой. Опять она его защищает.
- Ты тоже предпочтешь быть с тем, кого ты сама любишь, а не с тем, кто любит тебя? – почти шепотом спросила Нина.
- Скорее всего так… - согласилась я.
- Вот. Макс тоже. – Нина тряхнула головой.
- Ну это еще как посмотреть. Был бы выбор… - я сказала, а потом уже подумала, что это как-то цинично у меня получилось.
- Был! – резко выпалила Нина.
- Нинка, тебе пить нельзя! – засмеялась я. – Злая становишься! Ну чего тебе Макс дался этот?
- Дался! – вдруг закричала Нина.
Я сделала вид, что не слышала. Или не поняла. Я хотела не понять ее. Но Нина не смогла остановиться.
- Ты слепая, глухая, железная! Тебе все по барабану! Ты шесть лет ничего не видишь! Не понимаешь! Не хочешь понимать! – кричала Нина, и была права, я и теперь ничего не хотела понимать.
- А я что-то могла изменить? Или по сестринскому долгу должна любить Макса? Потому что этого хочет великая старшая сестра? – кричала я в ответ.
- А ты знаешь, чего я на самом деле хотела? Спроси Макса… Он знает…
- Нина, не надо… Что на тебя нашло?
- Ничего! Я на самом деле у тебя парня увести хотела… И увела бы… Если бы он увелся…
Если бы я могла, я бы исчезла в ту же секунду…
- Зачем же ты замуж вышла?
- А зачем ты с Максом?
- Понятно… - я почувствовала, что по лицу текут слезы, - Фигня какая-то… Нинка…
Я обняла сестру. Она и в этом меня обошла. Она смогла полюбить того человека, которого я не смогла.
- Все нормально. Расслабились. Поговорили. Все в прошлом, – отчеканила Нина.
одиннадцать.
Может быть, я переживала бы больше. Если бы не «Мелодия» Глюка. Раньше мне казалось, что это я ее сочинила. Потом услышала по телевизору. Не я. Но мелодия осталась родной. Кажется, она мне снилась вместе с крышей, двором, жизнью… Впрочем, я теперь с трудом отделяю сон от яви. Со временем все потеряло свое первоначальное значение. Но не сейчас. Сейчас были мои руки, которые помнили тепло рук Корнея, сны, музыка, ветер, соловьи, ночной город и моя тайна, которую я никак не могла, или не хотела рассказать Корнею. Просто потому, что чувствовала его, знала, понимала, потому что наши жизни лишили нас друг друга, потому что у него были Вика и Алиса, у меня – Макс, совесть, страхи и память…
Мы встречались с ним еще несколько раз. И говорили, говорили, говорили.… Как будто хотели наговориться за всю прошлую и будущую жизни. Он разделил мою дорогу на до, и после встречи с ним. И это было замечательно. Потому что я не отрекаюсь от него и от своих слов – «Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и всю жизнь думать, что могло бы быть»… Я знала, что это не надолго, что скоро все кончится, потому что так нельзя продолжать. Нельзя молчать. И говорить нельзя. Получалось, как в детской сказке, нужно поставить правильный знак в предложении «казнить нельзя помиловать», только в нашем случае знак поставлен за нас. До нас. Нам дана была зачем-то возможность узнать друг друга, но только для того, чтобы потерять. Нам было не.возможно продолжать быть вместе. У нас был выбор. У нас не было выбора. Потому что у меня была моя память об ушедшем отце, а у него – Алиса и Вика. Потому что так было задумано до нас. Может быть еще тогда, когда Глюк написал свою мелодию. А может быть еще раньше… Мы только использовали альтернативный вариант, предложенный жестокой рукой судьбы – почувствовать друг друга, понять, вдохнуть немножко общего воздуха, и потерять, чтобы помнить вечно…
Потом я узнала тайну Корнея. Но это было после нашего двенадцатого и последнего вечера.
двенадцать.
- Мы больше не увидимся… - проговорил в конце двенадцатого вечера Корней.
Я только молча вздохнула, потому что хотела сказать почти то же. Подумалось – мы вышли из своих квартир навстречу друг другу и оба знали, что в последний раз, что идем прощаться. Потому что так больше нельзя. Потом будет еще больнее.
- Прости меня… - Сказал Корней и взял меня за руку. Она была холодной. Вообще он становился все бледней с каждым днем, или мне это только казалось.
- А ты – меня прости…
- Говорим «прости» вместо «прощай»… - горько усмехнулся Корней.
- Зато не так жестоко…
Он поцеловал меня. В первый и последний раз. Это было логично, но все равно неожиданно.
- Все. Теперь я знаю твою тайну… - он провел рукой по моему лицу. – Она стоила того, чтобы так долго ждать…
Я заплакала.
- Только не говори ничего. Я пойду. Если что-то узнаешь про меня, слушай ветер, я тебе скажу, что по этому поводу думать.
- По какому?
- Когда услышишь – все поймешь.
Я кивнула в знак согласия.
- Все. Я пошел.
И он, в самом деле, сделал несколько шагов.
- А знаешь, - вдруг развернулся он, - я самый счастливый человек на свете! Верь мне! И мы есть друг у друга не смотря ни на что!